РАЗВИТИЕ ПРОМЫШЛЕННОСТИ

В первой половине XIX в. ускорился процесс первоначального накопления капитала, завершившийся после отмены крепостного права. Наиболее значительными источниками первоначального накопления капитала в этот период становятся: накопление феодальной ренты у крупных землевладельцев, накопление денег у купцов от казенных подрядов, средства от винных откупов, доходы от торговли, протекционистская политика, неэквивалентные отношения. Первоначальное накопление капитала используется для промышленного переворота, суть которого заключается в переходе от мануфактуры к фабрике, от ручного труда к механизированному, обеспечивающему непрерывность процесса производства, превращение его в воспроизводство. Переход к процессу промышленного воспроизводства обусловлен как техническими усовершенствованиями, так и социальными сдвигами в обществе.

Особенность в России заключалась в том, что крепостные отношения до конца XVIII в. позволяли ей в рамках мануфактурного производства быть передовой страной в Европе. Ситуация резко меняется уже к началу XIX в. Англия, благодаря новому способу получения железа из чугуна (пудлингование), быстро догоняет Россию. Крепостная металлургия Урала работала в основном на кричных горах и технологически была совершенно не способна конкурировать с новейшими технологиями. Долгое сохранение отстающей техники в русской металлургии — типичный пример задерживающего влияния крепостнических отношений, когда даровой труд не стимулирует внедрение новшеств.

Другой особенностью России была затянутость и неравномерность промышленного переворота по отраслям. Остановимся на этом подробнее.

Раньше других на путь промышленного переворота вступила хлопчатобумажная промышленность, которая работала на привозном сырье. Крупные бумаго-прядильные фабрики возникли в Иванове, Вознесенске, Москве, Петербурге. К 1850 г. среднегодовое производство хлопчатобумажных тканей составляло 5,3 м на душу населения. Рост производства продукции за период 1800—1860 гг. составил в хлопчатобумажной промышленности 40 раз, численность занятых возросла в 17 раз, число предприятий — в 5 раз. Еще до падения крепостного права в отрасли широко применялся вольнонаемный труд. Промышленный переворот в хлопчатобумажной промышленности завершился в начале в хлопкопрядении (50-е гг. XIX в.), затем хлопкоткацком производстве (60—70-е гг. XIX в.). Заработная плата в хлопчатобумажной промышленности в начале XIX в. была выше, чем в других отраслях, но на протяжении первой половины XIX в. систематически снижалась. Причинами этого стали поток вольнонаемного труда в эту отрасль, потеря монопольного положения крупных фабрик и снижение их прибылей. Разница между заработной платой в хлопчатобумажной и других отраслях промышленности стала сглаживаться. По данным, приведенным М.И. Туган-Барановским в книге «Русская фабрика в прошлом и настоящем», заработная плата ткача на Ивановской фабрике снизилась с 6 руб. в месяц в 1810 г. до 3—3,50 руб. в 1860 г. при росте цены на пуд ржаной муки с 0,14—0,19 до 0,60—0,65 руб., т.е. реальная заработная плата снизилась более чем в 6 раз.

В начале XIX в. (1804) наемные рабочие составляли 10% занятых в шерстяной промышленности. По своему характеру эта отрасль была «помещичьей», она размещалась в основном в поместьях провинциальных губерний. В 10—20-е гг. XIX в. шерстяная промышленность в основном работала на казенные потребности, полностью их удовлетворяя. В 20—30-х гг. XIX в. начинается постепенное переключение на рыночный сбыт, в связи с чем меняется ассортимент производства тканей, нарастает производство камвольных тканей. Производством данных тканей на сбыт занимались в основном купцы. Фабрики по производству пряжи возникают в 60-е гг. XIX в. До этого она изготавливается в основном на купеческой мануфактуре. К середине XIX в. вольнонаемный труд составляет в шерстяной промышленности около 60%. Рост отрасли промышленности в период 1800—1860 гг. характеризуется возрастанием числа занятых в 4 раза, количества заведений — в 4,9 раза, производства тканей — в 12 раз.

К наиболее бурно развивающимся отраслям промышленности в первой половине XIX в. относится сахарная. В 1802 г. был основан первый свеклосахарный завод. До этого времени работали рафинадные заводы (первый основан в 1720 г.), которые перерабатывали импортный гавайский песок в рафинад. Особенность сахарной промышленности заключается в том, что в ней в первой половине XIX в. все чаще использовался крепостной труд. Если в 1812 г. крепостные составляли 6,5% занятых в сахарной промышленности, то к середине XIX в. — свыше 60%. К этому времени произошло перемещение сахарной промышленности на Украину, где возможности вольнонаемного труда были ограничены. Нарастающее производство сахара позволило значительно уменьшить его импорт. Осуществляется переход на «паровые заводы», т.е. заводы, где применялся гидравлический паровой пресс и закрытые аппараты вместо выварки сахара на прямом огне. К 1860 г. «паровые» заводы вырабатывали 85% продукции. Развитию сахарной промышленности способствовали высокие пошлины на ввозной сахар. К середине XIX в. в сахарную промышленность начинают вкладывать капиталы крупные помещики юго-запада России (граф Бобринский, Потоцкий), а также первые украинские буржуа (Яхненко, Симиренко). Именно они сумели добиться монопольного положения на внутреннем рынке и учредили первый в России привилегированный сословно-монополистический орган — «комитет сахарозаводчиков» (1834).

Что касается отраслей тяжелой промышленности, то темпы их развития были ниже, чем легкой, и во много раз отставали от темпов роста аналогичных отраслей в Великобритании, которая в XIX в. становится передовой промышленной державой.

Если в России с начала XIX в. до 1861 г. производство чугуна удвоилось, то в Англии за этот же период оно увеличилось в 24 раза.

Главный центр черной металлургии России — Урал вступает с начала XIX в. в полосу застоя. Если в XVIII в. крепостной труд стал основой процветания Урала, то к началу XIX в. он стал основным тормозом развития. К 60-м гг. XIX в. Россия занимала восьмое место в мире по производству черных металлов, тогда как в конце XVIII в. — первое. Хотя в первой половине XIX в. и вводились технические усовершенствования в черной металлургии (введение горячего дутья в доменном процессе, переход от кричного способа получения железа к пудлингованию — впервые в 1836 г., первые опыты плавки на коксе, введение прокатных станов вместо отковки молотами, введение шпощальных и разрезных машин), но в целом отрасль оставалась технически отсталой.

Цветная металлургия первой половины XIX в. была представлена заводами Урала и Сибири. Единственной отраслью, в которой преобладал вольнонаемный труд, была добыча золота. Добыча золота производилась из россыпных месторождений. С 1802 по 1813 г. было добыто 2,8 т золота, с 1821 по 1830 г. — 33,7 т. В 1830 г. Россия вышла на первое место в мире по добыче золота и продержалась на нем до 1860 г.

Что касается добычи меди, платины и других цветных металлов, то по статистике, приводимой крупнейшим специалистом по экономической истории П.И. Лященко, она была незначительной. Машиностроение в предреформенный период переживало стадию вызревания предпосылок для своего развития.

В 1850 г., т.е. спустя полстолетия после основания первого частного машиностроительного завода Берда, в России действовало только 26 частных механических заводов с 1475 рабочими и годовым производством в 424 тыс. руб. В это же время импорт машин превышал размер их внутреннего производства более чем в 3 раза, исчисляясь в 1846—1850 гг. в среднем в 1,7 млн руб. и в 1851 — 1855 гг. — в 2,1 млн руб. в год.

Ведущей отраслью машиностроения в России, получившей наиболее заметное развитие, было в тот период производство паровых машин. Однако большая часть применявшихся на русских фабриках паровых машин все же импортировалась из-за границы.

В производстве машин для текстильной промышленности велика была роль Александровской мануфактуры в Петербурге, способствовавшей внедрению механического прядения хлопка в России и созданию русского текстильного машиностроения.

В дореформенной России начали производиться также сельскохозяйственные орудия. Так, в 1802 г. Вильсон устроил в Москве мастерскую для производства молотильных машин, но фактически это предприятие окрепло только к концу 1850-х гг. Строго говоря, зачинателем русского сельскохозяйственного машиностроения следовало бы считать помещика Медынского уезда Г. Махова, который в 1809 г. организовал производство молотилок. Но предприятие Махова не получило развития. Одним из первых заводов сельскохозяйственного машиностроения в России стал завод братьев Бутеноп, основанный в Москве в 1831 г. Этот завод производил молотилки, веялки, соломорезки, маслобойки, а также пожарные машины. В дореформенное время возник еще ряд предприятий сельскохозяйственного машиностроения. К 1862 г. их насчитывалось около 60.

Из машиностроительных заводов, превратившихся впоследствии в крупные предприятия, существовали в дореформенный период кроме упоминавшегося уже завода Берда следующие заводы:

• 1) Казенный Александровский чугунолитейный и механический завод (в советское время — Пролетарский паровозоремонтный и Вагоноремонтный заводы Октябрьской железной дороги), занявший видное место в машиностроении. Для того времени завод играл весьма значительную роль как в производстве машин и станков, так и в подготовке квалифицированных мастеров. Переданный в 1844 г. в управление американской компании, завод стал впоследствии производить паровозы. Но недостаточность потребности в его продукции — характерный спутник дореволюционного машиностроения (в том числе паровозостроения) на всех его этапах — парализовала начинания завода. За 24 года американская компания построила на этом заводе всего 200 паровозов, 253 пассажирских и 2700 товарных вагонов;
• 2) Петербургский завод герцога Лейхтенбергского (основан в 1848 г.). Попытка переключить этот завод на паровозостроение была еще менее удачной. Однако роль его в истории дореформенного машиностроения все же весьма значительна. Это был лучший машиностроительный завод, владевший самыми усовершенствованными станками и использующий лучшую по тем временам технологию. Неудача завода в паровозостроении объяснялась тем, что с переходом его к «Главному обществу российских железных дорог» последнее «поспешило расторгнуть договор на поставку паровозов и по корыстным соображениям перешло к выписке паровозов из-за границы»;
• 3) Завод Огарева (основан в 1840 г.), бывший казенный чугунолитейный. Завод производил части для мостов, лафеты и артиллерийские снаряды. Впервые начал производить локомобили (в 1868 г. завод перешел к Н.И. Путилову);
• 4) Невский завод, известный еще под названием «Семянни-ковский» (основан в 1857 г.). Вначале — небольшой литейный завод. Постепенно превратился в крупнейший машиностроительный завод: на нем строились судовые корпуса для судов Балтийского флота и паровые машины для них. В дальнейшем переключился на паровозостроение;
• 5) Сормовский завод (основан в 1849 г.), в советское время крупнейший завод «Красное Сормово». Прошел длинный путь самого разностороннего машино- и судостроения;
• 6) Завод Сан-Галли (основан в 1853 г., в советское время — завод им. 2-й пятилетки), известен своим литейным производством и выпуском различных машин и аппаратов. В советское время — первый завод бумагоделательных машин;
• 7) Балтийский завод (основан в 1856 г.). Вначале скромная мастерская для ремонта пароходов. Владельцы — англичане Карра и Макферсон. Расширение этого завода началось только в 1856 г.;
• 8) Завод братьев Бромлей в Москве (основан в 1859 г.). Выпускал двигатели и станки. В советское время — крупнейший строительный завод «Красный пролетарий»;
• 9) Завод Лесснера в Петербурге (основан в 1852 г.). Завод разносторонних машиностроительных производств. В советское время — Ленинградский завод текстильного машиностроения им. К. Маркса.

Приведенный перечень крупнейших заводов далеко не полон. Показательно возникновение таких заводов главным образом на основе казенных предприятий, вызванных к жизни требованиями армии и флота. Характерно также постепенное развертывание первоначально небольших мастерских в крупные заводы. В качестве специфической черты дореформенного машиностроения необходимо отметить и резко выраженную неравномерность его географического размещения. Эта неравномерность, как известно, была унаследована и в позднейший период капиталистического машиностроения России.

При отмеченном выше уровне машиностроения Россию застигла Крымская война (1853—1856). Эта война показала всему миру глубину отсталости России того времени. Англия, Франция, воевавшие вместе с Турцией против николаевской России, имели развитую промышленность, обладали мощным для того времени вооружением и паровым флотом, который мог без перебоев снабжать их экспедиционную армию. Россия же имела очень слабо развитую промышленность, располагала только парусным флотом и весьма примитивным внутренним транспортом. Судовых паровых машин даже в русском военном флоте было очень мало; к началу войны в нем было всего 446 военных судов разного наименования; из них паровых только 65 (причем ²/з последних были построены в Англии). Россия почти не имела железных дорог и должна была снабжать свою армию сухопутным путем на волах, при удаленности фронта на 1000—1500 верст от баз снабжения.

Уже во время этой войны правительство пыталось хоть отчасти наверстать упущенное в развитии техники. Начали спешно строить паровые машины для военного флота даже и в таких мастерских, которые до того времени занимались только изготовлением металлических зонтиков для подъездов, чугунных крестов и решеток для могил. В мастерских, где до того времени занимались только высечкой на камне надгробных памятников, начали делать паровые котлы для машин высокого давления. Такое строительство, которое велось без надлежащей подготовки на базе неприспособленных для этого дела заводов и мастерских, конечно, не могло дать существенных результатов.

Тем не менее русские заводы за 14 месяцев построили для флота 103 паровые машины мощностью 15 тыс. л.с., в том числе 75 машин от 80 до 100 л.с., 6 машин мощностью 120 л.с. и 14 — в 250 л.с. Кроме того, на тех же заводах по прежним заказам строились шесть корабельных машин в 450, 500 и 700 л.с. и две фрегатные машины мощностью в 360 л.с.

Эти усилия, конечно, не могли решить судьбу войны, но они показали, что русское машиностроение начинало формироваться. Об этом свидетельствовал начавшийся рост применения машин, а также их производства.