Правовые отклонения и проблемы борьбы с ними

Поведение людей в правовой сфере может быть не только законопослушным, но и не соответствующим праву, т. е. неправомерным. Общим термином для всех разновидностей неправомерного поведения может выступать словосочетание «правовые отклонения». К числу правовых отклонений можно отнести правонарушения, злоупотребление правом или полномочием, объективно-противоправные деяния, правоприменительные ошибки. Наиболее негативным отклоняющимся поведением является правонарушение.

Правонарушение и его признаки. Неправомерное поведение выражается в правонарушениях — действиях (бездействии), нарушающих право, противоречащих ему. Правомерное поведение и правонарушения — это антиподы. Первое совершается на основе предписаний правовых норм, реализуется в правоотношениях, тогда как второе всегда является поведением, нарушающим требования юридических норм.

Правонарушение представляет собой разновидность противоправного, антисоциального поведения. Главное в противоправном поведении — то, что оно противоречит существующим общественным отношениям, причиняет или способно причинить вред правам и интересам граждан, коллективов и общества в целом, препятствует поступательному развитию общества. Причины и условия, порождающие правонарушения, заложены в аномалиях общественной жизни и в несовершенстве самого человека. Порождают правонарушения прежде всего экономические, политические, социальные, нравственные причины (их изучением занимается специальная юридическая наука — криминология). Они являются питательной средой для различного рода злоупотреблений, хищений, коррупции, взяточничества, посягательств на жизнь и здоровье людей. Основной причиной, побуждающей человека нарушить требования правовых норм, следует назвать его стремление удовлетворить свои потребности способом, признаваемым обществом общественно опасным и запрещаемым государством. Эта причина извечна, сопутствует всем временам, народам, государствам, правовым системам. Менялись противоправность деяний, их оценка законодательством, но объяснить совершаемые правонарушения можно лишь названной выше причиной. Она же определяет и конечную судьбу правонарушений. Разговоры о возможности полной ликвидации преступности и в целом правонарушений — беспочвенны и утопичны. С преступностью, правонарушениями можно и нужно бороться, предотвращать их, снижая тем самым их уровень (может быть, даже до минимума, но полностью искоренить эти негативные явления, к сожалению, невозможно). Условия, формирующие причину, усиливающие или ослабляющие ее действие, очень разнообразны. Их устранение — это и есть основные пути предотвращения правонарушений и борьбы с ними^[1].

Объективные законы не знают исключений в отличие от законов юридических, которые предусматривают возможность нарушения их предписаний. Нарушение норм права заложено в существе самой человеческой жизни, поэтому государство своей принудительной силой вынуждено обеспечивать охрану и реализацию юридических норм. В арсенале государства имеются нормы, предусматривающие юридическую ответственность в отношении лиц, поведение которых не сообразуется с его обязательными предписаниями.

Категория «правонарушение» является одной из фундаментальных в юриспруденции. Каждая отрасль права и соответствующая отраслевая юридическая наука выделяет специальные признаки собственного вида правонарушений — административного, дисциплинарного, налогового и т. д. Теория государства и права, учитывая отраслевые научные разработки, определяет общее понятие «правонарушение» как виновное поведение деликтоспособного лица, которое противоречит предписаниям норм права, причиняет вред другим лицам и влечет за собой юридическую ответственность. Правонарушение имеет строго определенные признаки, отличающие его от нарушений норм морали, обычаев, традиций и т. д.

1. Это всегда деяние человека или организации, выраженное в действии или бездействии. Как уже отмечалось, человеческое поведение (деяние) заключается в его воздействии на окружающий мир, которое выражается в действии или бездействии. Правовое значение имеет только то поведение человека или коллектива, которое выражено вовне, во внешней физической среде в форме телодвижений, действий, операций, деятельности, совершаемых в объективной действительности. Идея о том, что человек отвечает только за свои поступки, а не за убеждения, за намерения, была обстоятельно изложена Гегелем в «Философии права»^{[2] [3]}. Позже эту идею поддержал К. Маркс: «Лишь постольку, поскольку я проявляю себя, поскольку я вступаю в область действительности, — я вступаю в сферу, подвластную для законодателя. Помимо своих действий я совершенно не существую для закона, совершенно не являюсь его объектом... Законы, которые делают главным критерием не действия как таковые, а образ мыслей действующего лица, — это не что иное, как позитивные санкции беззакония»'. В связи с этим не могут признаваться правонарушением мысли человека, его политические, религиозные и иные убеждения, если они не нашли своего внешнего выражения в объективной действительности в той или иной конкретной форме. Не могут регулироваться правом мысли людей или какие-либо личные качества, не выразившиеся в том или ином их поступке (действии или бездействии). Правонарушение — это прежде всего определенное деяние, а не помыслы, переживания или чувства. Не считаются правонарушениями и качества, свойства личности, национальность, родственные связи человека и т. д.

Противоправное действие представляет собой активное поведение лица, причиняющее вред общественным отношениям, которые охраняются правом (например, неправомерное завладение автомобилем или иным транспортным средством без цели хищения — ст. 166 УК РФ). Бездействие в данном случае состоит в несовершении лицом таких действий, которые оно по определенным основаниям должно было и могло совершить в данных конкретных условиях (например, неоказание помощи больному — ст. 124 УК РФ).

2. Общественная вредность противоправного деяния. Правонарушением является деяние (действие или бездействие), которое причиняет вред гражданам, государству, обществу. Вред может быть физическим и духовным, материальным и моральным, измеримым и неизмеримым и т. д.

Он может выражаться в утрате предмета посягательства (например, уничтожение веши), в ущемлении законных прав и интересов, нарушении нормального функционирования государственных, общественных учреждений и т. д. Деяние может и не причинить реального вреда, а лишь поставить социальные ценности под его угрозу (например, нетрезвое состояние водителя). Поскольку правонарушения вредны для общества, государство посредством правовых предписаний запрещает их совершение.

• 3. Противоправность деяния. Правонарушение, безусловно, связано с правом, поскольку оно возникает как деяние, противоречащее образцу поведения, установленному в правовой норме. Противоправность деяния может проявляться в различных формах:
  • — в прямом нарушении правового запрета;
  • — неисполнении возложенных обязанностей;
  • — превышении должностных полномочий и т. д. ^[1]
• 4. Виновность поведения субъектов права. Определяя правонарушение как противоправное деяние, мы рассмотрели его только с внешней, видимой, т. е. с объективной, стороны. Но правонарушение имеет еще и субъективную сторону, которая показывает, кто совершил противоправное деяние, какова была направленность его воли и каково было его психическое отношение к содеянному. Противоправное деяние только тогда рассматривается как правонарушение, когда в этом деянии проявилась воля лица, его совершившего. Субъект права проявляет индивидуальную волю путем выбора и осуществления того или иного варианта поведения в конкретных отношениях. Противоправное деяние, совершенное лицом, которое в силу объективных обстоятельств было лишено выбора того или иного варианта поведения, не может быть правонарушением. В таких случаях содеянное не зависит от воли лица. Вот почему само по себе противоправное деяние еще не свидетельствует об отрицательном отношении лица к охраняемым законом отношениям, общественным интересам. Для правильной юридической оценки противоправного деяния как правонарушения необходимо определить состояние и направленность воли правонарушителя, т. е. его вину.

Вина — это психическое отношение субъекта права к совершенному им противоправному деянию, вредному для общества, государства, других лиц. Вина представляет собой одно из важнейших юридических понятий. Различают две формы вины: умысел и неосторожность.

Умысел предполагает, что лицо, совершающее противоправное деяние, предвидит и желает наступления общественно вредных последствий своего поведения, т. е. сознательно причиняет вред.

Неосторожность может проявляться как легкомыслие, когда лицо предвидит общественно вредные последствия своего поведения, но самонадеянно рассчитывает на возможность избежать их, например вождение неисправного автомобиля, и как небрежность, когда лицо не предвидит общественно вредные последствия своего поведения, но может и должно их предвидеть (например, медицинская сестра, не проверив содержимого ампулы, делает укол, от которого наступает смерть пациента).

5. Наказуемость противоправного деяния. Это свойство правонарушения характеризуется применением к правонарушителю мер государственного воздействия. Наказуемость деяния как угроза и возможность наказания, предусмотренная в санкции правовой нормы, не должна смешиваться с наказанностью, которая является следствием совершения преступления. Наказуемость противоправного деяния, словно Дамоклов меч, будет висеть над правонарушителем, даже если реального наказания не последовало.

Все правонарушения по степени общественной опасности подразделяются на преступления и проступки.

Преступления — это общественно опасные, противоправные, виновные и наказуемые деяния (действия или бездействие), причиняющие существенный вред охраняемым уголовным законом общественным отношениям или создающие угрозу причинения ущерба (личности, государству, обществу). Как видно из данного определения, преступления отличаются повышенной степенью опасности. Названная сторона преступления закреплена и законодательно. Так, ст. 14 УК РФ определяет преступление как общественно опасное деяние в целом. Общественная опасность присуща всем элементам его состава, в том числе субъекту. Не случайно взятые в совокупности преступления образуют специфическое социально-правовое явление — преступность, с которой всякое общество вынуждено вести непримиримую борьбу. Для субъекта, виновного в совершении преступления и привлеченного к ответственности, законом предусмотрены специальные последствия — судимость. Повышенная общественная опасность преступлений предопределяет и их формально-юридическую сторону. В качестве преступных деяния закрепляются исключительно уголовным законом. Никакие другие нормативные акты этого сделать не могут. Причем в УК РФ они закреплены с исчерпывающей полнотой. Аналогия в уголовном праве недопустима. В ч. 2 ст. 3 УК РФ четко зафиксировано: «Применение уголовного закона по аналогии не допускается».

По объекту преступного посягательства преступления делятся на преступления против личности, в сфере экономики, против общественной безопасности и общественного порядка, против государственной власти и т. д.

Противоправные деяния, прямо не предусмотренные УК РФ, относятся к другому виду правонарушений: проступкам. Проступки представляют собой разновидность правонарушений, которые характеризуются меньшей общественной опасностью. Они посягают на отдельные стороны правового порядка, существующего в обществе.

В зависимости от сферы общественных отношений, которым причиняется вред в результате противоправного поведения, проступки подразделяются:

• — на гражданские — это правонарушения (деликты), совершаемые в сфере имущественных и определенных неимущественных отношений. В отличие от преступлений и административных правонарушений они не имеют четко закрепленной в законодательстве дефиниции. Вред, причиненный гражданско-правовым нарушением, выражается в нанесении имущественного ущерба, состоящего, например, в неисполнении обязательств по договору, причинении имущественного вреда и т. д.;
• — дисциплинарные — это проступки, совершаемые в сфере служебных отношений, они представляют собой противоправное виновное неисполнение рабочим или служащим своих трудовых обязанностей, нарушающее правила внутреннего трудового распорядка, посягают на порядок деятельности коллективов рабочих, служащих, учащихся, ослабляя тем самым их дисциплину;
• — административные — правонарушения, признаки которых сформулированы в ч. 1 ст. 2.1 КоАП РФ, посягают на общественные отношения, связанные с государственным управлением (нарушение правил безопасности движения, противопожарной безопасности и т. д.). Общественная вредность их состоит в том, что они мешают осуществлению нормальной исполнительной и распорядительной деятельности государственных и общественных органов и организаций, дестабилизируют ее, посягают на общественный порядок;
• — иные, предусмотренные действующим законодательством (конституционные, налоговые, процессуальные, финансовые, экологические и т. д.).

Злоупотребления правом и меры борьбы с ними. Правонарушения как основной вид правовых отклонений не исчерпывают всего многообразия неправомерного поведения. Особое место здесь занимает злоупотребление правом. Несмотря на то что количество случаев злоупотребления правом возрастает, причем не только в частноправовой, но и публично-правовой сфере, в юридической науке эта проблема остается во многом дискуссионной.

Институт злоупотребления правом складывался в буржуазном праве постепенно. Например, в Кодексе Наполеона этого института не было. В ст. 1305 было сказано: кто использует свое право в границах правовых, не отвечает за вред, вытекающий для иных лиц. Эта статья повторяла сентенцию римских юристов: «Кто использует свое право, не причиняет никому вреда». Однако личный эгоизм индивидов буржуазного общества нередко и при осуществлении права причинял вред другим лицам и обществу. Поэтому возникла необходимость ограничения такого эгоизма. Вначале такие ограничения возникли в судебной практике, затем были закреплены в законе. Устанавливается запрет шиканы^[5], например, в немецком Гражданском кодексе.

В ч. 3 ст. 17 Конституции РФ записано: осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать прав и свобод других граждан. Это фактически запрет на злоупотребление правом, распространяющийся на все права и свободы.

Термин «злоупотребление правом» в его буквальном понимании означает употребление права во зло в тех случаях, когда управомоченный субъект обладает субъективным правом, действует формально в его пределах, но наносит какой-либо ущерб правам других лиц или обществу в целом. Например, член семьи нанимателя жилого помещения, злоупотребляя своим правом, без каких-либо причин не дает согласия на обмен, ущемляя тем самым права других членов семьи. Как отмечается в юридической литературе, злоупотребление правом или полномочием является относительно самостоятельной разновидностью отклоняющегося поведения при условии, что оно не перерастает в правонарушение со всеми его объективными и субъективными свойствами. Злоупотребление правом как специфическое неправомерное деяние в действиях, которые по своим внешним признакам не выходят за границы субъективного права или полномочия, однако прямо противоречат цели, установленной законом, объективно ущемляет права, свободы и интересы других лиц. Например, сотрудник налоговой инспекции, уполномоченный на проведение проверок финансовой деятельности хозяйствующих субъектов, использует эти полномочия в целях оказания давления на руководителя предприятия ради повышения в должности своего родственника, работающего на проверяемом предприятии¹. Не случайно специалисты в области налогового права считают, что злоупотребление правом со стороны налогового органа имеет место, когда последний, формально действуя законно, использует предоставленные права с целью ограничить или иным образом ущемить права налогоплательщиков. Аналогично и налогоплательщик может быть недобросовестным, если использует свои права в противоречии с истинным предназначением предоставленного ему права. В связи с этим высказано предложение ввести положение о недопустимости злоупотребления в налоговой сфере в НК РФ^{[6] [7]}.

Такое доктринальное понимание соответствует и тем разъяснениям, которые дают высшие судебные инстанции, например в п. 5 Постановления Пленума Верховного Суда РФ, Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 1 июля 1996 г. № 6/8 «О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» указано: «При разрешении споров следует иметь в виду, что отказ в защите права со стороны суда допускается лишь в случаях, когда материалы дела свидетельствуют о совершении гражданином или юридическим лицом действий, которые могут быть квалифицированы как злоупотребление правом (ст. 10 ГК РФ), в частности действий, имеющих своей целью причинить вред другим лицам». Можно согласиться с тем, что под злоупотреблением правом понимается применение правовой нормы, противоречащее ее цели, для реализации интересов, которые данной нормой не защищаются. Тем не менее свобода в принципе гарантируется ради нее самой, а не ради достижения некоторой цели, поэтому к квалификации каких-либо действий как злоупотребления свободой следует подходить с осторожностью. Решение о такой квалификации не должно приниматься поспешно. Злоупотребление правом должно стать очевидным. Это возможно только в том случае, когда правом злоупотребляют для абсолютно чуждой ему цели¹.

Анализ законодательства и практики его применения позволяет заключить, что злоупотребление правом предполагает:

• — наличие улица субъективных прав;
• — деятельность по реализации этих прав;
• — использование этих прав в противоречие их социальному назначению или причинение этим ущерба общественным или личным интересам;
• — отсутствие нарушения конкретных юридических запретов или обязанностей;
• — установление факта злоупотребления компетентным правоприменительным органом;
• — наступление юридических последствий^{[8] [9]}.

Многие авторы трактуют злоупотребление правом как правонарушение^[10], но, на наш взгляд, подобный вывод не вполне адекватно отражает его содержание. Равным образом вряд ли справедливо с учетом одних формальных моментов признавать злоупотребление правом (хотя бы некоторые его проявления) правомерным поведением^[11].

Злоупотребление правом, скорее, весьма специфическое отклоняющееся поведение, находящееся как бы между правомерными действиями и правонарушением. Поскольку субъект злоупотребления правом действует в рамках предоставленного ему субъективного права, противоправность как основной юридический признак правонарушения здесь отсутствует. При этом злоупотребление, как уже отмечалось, не связано с нарушением конкретных запретов, невыполнением обязанностей (что характерно для правонарушений). Лишь в исключительных случаях, когда степень общественной опасности злоупотребления правом велика, законодатель определяет его как правонарушение, нормативно его запрещая и снабжая норму юридической санкцией. В уголовном законодательстве содержатся нормы, признающие злоупотреблением полномочиями или превышением должностных полномочий действия определенной группы субъектов, когда эти действия выражаются в использовании служебных полномочий или совершаются с иными антиобщественными целями. Таковы, например, ст. 201, 202, 285 УК РФ, а также ст. 284, 285, 293 ГК РФ, ст. 69 СК РФ.

Случаи злоупотребления правом, не признаваемые правонарушениями, не могут считаться и правомерным поведением, если явно противоречат прямому назначению субъективного права или полномочия, не соответствуют цели той нормы права, в которой используемое право (полномочие) предусматривается. Подлинно правомерное поведение всегда социально полезно, чего нельзя сказать про злоупотребление правом.

Следовательно, феномен злоупотребления правом может быть интерпретирован лишь в качестве самостоятельной разновидности правового отклонения, юридические последствия которого весьма нетрадиционны. Не будучи по своей природе правонарушениями, они не влекут и применения мер юридической ответственности (это последствия только правонарушений). Не являясь правомерным поведением, злоупотребление правом не вызовет и применения мер поощрения за него (стимулируется только социально полезное поведение).

Какова специфика мер борьбы со злоупотреблением правом или полномочием? Если проанализировать действующее российское законодательство, то можно обнаружить отдельные нормы, направленные против этой разновидности правовых отклонений. В общем виде недопустимость злоупотреблений правом в цивилистической сфере (шикана) закреплена в ст. 10 ГК РФ. Пункт 1 ст. 10 ГК РФ расценивает как злоупотребление гражданскими правами действия физических и юридических лиц, предпринимаемые «исключительно с намерением причинить вред другому лицу», в целях ограничения конкуренции или извлечения выгоды из своего доминирующего положения на рынке. Кроме того, указывается на «злоупотребление правом в иных формах», подчеркивается, что при любом таком злоупотреблении гражданскими правами суд может отказать физическому или юридическому лицу «в защите принадлежащего ему права».

Аналогичные нормы есть также в некоторых других отраслях права, причем относящихся не только к частному праву. Например, в ч. 3 ст. 217 УПК РФ указывается, что если обвиняемый и его защитник, приступившие к ознакомлению с материалами уголовного дела, явно затягивают время ознакомления с указанными материалами, то на основании судебного решения устанавливается определенный срок для ознакомления с материалами уголовного дела. Подобная мера юридической защиты предусмотрена, если имеет место попытка обвиняемого или его защитника использовать право на ознакомление с материалами уголовного дела для затягивания судопроизводства, а не для той цели, ради которой это право им предоставлено.

Можно назвать и иные последствия злоупотребления правом, предусмотренные российским законодательством: признание недействительным его последствий (признание недействительной сделки, совершенной с целью, противной основам правопорядка и нравственности, — ст. 169 ГК РФ); прекращение использования права без его лишения (ч. 4 ст. 72 ЖК РФ ограничивает возможность использования права на обмен жилого помещения, если обмен нарушает права несовершеннолетних, недееспособных или ограниченно дееспособных, так как предпринимается из-за корыстных целей, а не для удовлетворения жилищных прав); лишение или ограничение права (например, при злоупотреблении родительскими правами — ст. 69 и 73 СК РФ); отказ в государственной защите субъективного права (п. 2 ст. 10 ГК РФ).

Однако в целом проблема как правовой оценки злоупотребления правом (полномочием), не перерастающего в правонарушение, так и мер борьбы с этим вредоносным явлением остается пока неразрешенной. Необходимо законодательно закрепить систему мер, которые поставили бы заслон этому весьма распространенному в российской действительности социально-правовому злу. По нашему мнению, в связи с тем, что принцип недопустимости злоупотребления правом распространяется на всю систему права и поэтому является общеправовым, он должен быть более четко обозначен на конституционном уровне и в основных началах отраслевого правового регулирования — в кодифицированных актах.

В интересах обеспечения этого принципа законодателю необходимо:

• — четко обозначать в правовых нормах те цели, ради достижения которых они устанавливаются;
• — более строго фиксировать в законодательстве объем и содержание самих субъективных прав и полномочий;
• — тщательно определять пределы использования субъективных прав и полномочий с исчерпывающим перечислением вводимых ограничений;
• — установить, что использование субъективного права или полномочия вопреки той цели, которая обозначена в правовой норме, становится неправомерным поведением (правовым отклонением), вызывающим неблагоприятные юридические последствия (меры юридической защиты), закрепленные в санкциях правовых норм.

Объективно-противоправное поведение и правоприменительная ошибка как правовые отклонения. Разновидностью отклоняющегося поведения служат объективно-противоправные деяния, под которыми подразумеваются действия, которые формально подпадают под признаки того или иного правонарушения, но по существу не содержат его состава. В уголовном праве, например, таковы действия, совершаемые подростками, невменяемыми лицами или в состоянии крайней необходимости (ст. 10, 11, 14 УК РФ). Не будучи преступлениями, они не влекут за собой и мер уголовной ответственности.

Объективно-противоправное деяние может быть основанием ответственности только в исключительных случаях, прямо предусмотренных законом. К числу таких случаев относятся причинение вреда владельцем источника повышенной опасности, причинение вреда органами государства, в том числе органами дознания предварительного следствия, неисполнение договорных обязательств субъектом предпринимательской деятельности. Такие деяния также являются основанием юридической ответственности, но только в сфере гражданско-правовых имущественных отношений. Они не могут быть основанием личной ответственности (уголовной, административной, дисциплинарной).

Основным видом мер государственного принуждения, применяемым за совершение объективно-противоправного деяния, служат меры защиты: средства правового воздействия, применяемые в целях восстановления нарушенных прав в отношении обязанных лиц, а также превентивные меры. Их назначение — прекратить нарушение правопорядка, восстановить нормальные связи и отношения. Скажем, объективно-противоправное деяние невменяемого или малолетнего влечет за собой применение принудительных мер медицинского или воспитательного характера (ст. 97 УК РФ).

К объективно-противоправным деяниям относятся неисполнение обязанности (например, по договору) из-за непреодолимой силы (форс-мажор); невиновное нанесение вреда, причинение вреда при спасении более ценного имущества (ст. 454, 472 ГК РФ). Нет оснований усматривать в таких действиях признаки правонарушения. Имеет место определенное отклоняющееся от норм права поведение, вызванное такими особыми обстоятельствами, которые исключают вину конкретного субъекта права и общественную опасность его действий и в корне меняют правовую характеристику происшедшего и его юридические последствия¹.

В деятельности органов государственной власти и должностных лиц встречается еще одна весьма своеобразная разновидность отклоняющегося поведения — правоприменительная ошибка. Она подчас присутствует в работе не только судебных и административных учреждений, но и работников экономических и финансовых служб, когда они занимаются правоприменением. Чаще всего правоприменительная ошибка рассматривается как обусловленный непреднамеренными и неправильными действиями субъекта правоприменительного процесса негативный результат, который препятствует реализации юридической нормы^{[12] [13]}.

Анализ существующих точек зрения относительно природы юридических ошибок и их разновидностей позволяет исследователям выделить три основных подхода к пониманию правоприменительных ошибок: во-первых, правоприменительная ошибка характеризуется как объективно противоправное деяние; во-вторых, правоприменительная ошибка понимается как результат добросовестного заблуждения и как результат допущенной неосторожности; в-третьих, получает распространение широкое понимание правоприменительной ошибки — как любого отступления от требований норм права независимо от виновности лица.

Как отмечается в юридической литературе, каждый из вышеприведенных подходов к пониманию сущности правоприменительной ошибки имеет свои недостатки; при первом подходе не учитывается «неосторожная» ошибка правоприменителя; при втором — ошибка раскрывается без учета специфики правоприменительной деятельности. Наиболее спорным представляется третий подход к пониманию правоприменительной ошибки, основным отличительным признаком которого является включение в круг правоприменительных ошибок умышленных правонарушений¹. Однако приводимые доводы о существовании умышленных правоприменительных ошибок недостаточно аргументированы. Ошибку предлагается оценивать исключительно через объективные внешние признаки. А субъективное отношение правоприменителя к принимаемым им решениям имеет значение якобы лишь для выяснения вопроса о виде и размере ответственности за нарушение законности, но никак не влияет на признание того или иного деяния ошибкой.

Подобная характеристика правоприменительной ошибки является односторонней. Это проявляется в том, что под ошибкой понимается лишь результат деяния, ошибка приравнивается к акту применения права^{[14] [15]}. Мыслительный же процесс почему-то не учитывается при раскрытии содержания правоприменительной ошибки. Ошибку правоприменителя следует рассматривать не только как нечто объективное, но и как неправильную оценку каких-либо фактов, неверное суждение. Правоприменительная ошибка — категория субъективнообъективная. Без учета взаимосвязи субъективного и объективного элементов невозможно достаточно полно и правильно охарактеризовать рассматриваемое явление. Субъективная сторона ошибки заключается в неадекватном, неправильном отражении объективной действительности — как юридической основы дела, так и фактических обстоятельств. Субъективная составляющая правоприменительной ошибки является не чем иным, как заблуждением. При таком понимании выстраивается вполне «работающая» диалектическая причинно-следственная цепочка: заблуждение необходимо порождает ошибку, а последняя не может возникнуть без первого. Следует отметить, что зависимость между заблуждением и ошибкой является весомым аргументом против мнения о существовании умышленных ошибок со стороны правоприменителя. Так называемые умышленные правоприменительные ошибки — не что иное, как завуалированные преднамеренные правонарушения, совершение которых никак не обусловлено заблуждением правоприменителя.

Обобщая изложенное, можно констатировать, что правоприменительная ошибка может возникнуть в результате как добросовестного заблуждения, так и неосторожного поведения. Но следует заметить, что ошибка, совершенная по легкомыслию, встречается не так часто в отличие от ошибки, допущенной по небрежности. Первая может возникнуть лишь в случаях, связанных с правоприменительным риском¹. Это объясняется тем, что только в рисковой ситуации правоприменитель может сознательно допускать возможность нанесения вреда законным правам, свободам и интересам совершаемым им деянием.

Можно выделить следующие признаки правоприменительных ошибок: а) ошибки представляют собой неправильности, свидетельствующие о несоблюдении целевых установок правоприменения; б) ошибки совершают субъекты правоприменительной деятельности, управомоченные рассматривать и разрешать дела; в) ошибки имеют непреднамеренный характер; г) ошибки представляют собой нарушения требований закона, определяющего порядок осуществления правоприменительной деятельности; д) ошибки устраняются юридическими средствами, которые реализуются с соблюдением определенной процедуры.

Таким образом, правоприменительная ошибка — результат неправильной властноорганизующей деятельности правоприменителя, противоречащий нормам права, допущенный из-за невыполнения необходимого комплекса условий для достижения истинной цели, вследствие добросовестного заблуждения или имевшей место неосторожности, который квалифицируется в качестве ошибочного компетентным органом^{[16] [17]}.

При таком понимании правоприменительные ошибки не подменяют и не вытесняют иных характеристик негативных явлений в правоприменении. Подмена ошибок другими понятиями либо противопоставление их другим близким категориям не имеет смысла. В юридической литературе под правоприменительной ошибкой как правовым отклонением вполне обоснованно понимается такое индивидуально-правовое предписание по применению нормы права, которое оказалось необоснованным по обстоятельствам, не известным правоприменителю в момент разрешения юридического дела и было признано ничтожным в установленном законом порядке^[18]. Это скрытые, непреднамеренные заблуждения, относящиеся к разряду извинительных. Тем не менее требуется законодательное решение ряда вопросов, направленных, с одной стороны, на сведение к минимуму таких непреднамеренных ошибок, с другой — на устранение их негативных последствий. Сюда относится прежде всего исправление самой допущенной ошибки путем отмены или изменения ошибочного правоприменительного акта.

• [1] Маркс К. Заметки о новейшей прусской цензурной инструкции // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 1. С. 14.
• [2] См.: Общая теория права: курс лекций / под общ. ред. В. К. Бабаева. Н. Новгород, 1993. С. 451.
• [3] См.: Гегель Г. В. Ф. Указ. соч. С. 141, 144, 145, 192 и др.
• [4] Маркс К. Заметки о новейшей прусской цензурной инструкции // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 1. С. 14.
• [5] Шикана — это использование своего права в целях причинения вреда другому (от нем. chicane — придирка, каверза; придираться, причинять неприятности).
• [6] См.: Фаткуллин Ф. Н. Основы теории государства и права: курс лекций. Казань, 1995. С. 166; Теория государства и права: учебник / под ред. В. Д. Корельского, В. М. Перевалова. М., 1998. С. 413; Зайцева С. Г. Трансформация правовой категории «злоупотребление правом» в категории права // Юрист. 2002. № 11. С. 128.
• [7] См.: Пантюшов О. В. О злоупотреблении правом в налоговой сфере // Налоговая политика и практика. 2010. № 5.
• [8] См.: Экштайн К. Принцип веры и доверия. Принцип стабильности правовых условий, или Принцип правовой определенности // Вестник публичного права. 2004. № 6. С. 5.
• [9] См.: Теория государства и права: учебник / под ред. В. Д. Корельского, В. М. Перевалова. М., 1998. С. 413.
• [10] См.: Малеин Н. С. Юридическая ответственность и справедливость. М., 1992. С. 160; Грибанов В. П. Осуществление и защита гражданских прав. М., 2001. С. 63.
• [11] См.: Малиновский А. А. Злоупотребление правом: теоретические аспекты // Журнал российского права. 1998. № 2.
• [12] См.: Фаткуллин Ф. Н. Основы теории государства и права: курс лекций. Казань, 1995. С. 168.
• [13] См.: Теория государства и права: учебник / под ред. Н. И. Матузова, А. В. Малько. М., 2001.
• [14] См.: Мурсалимов К. Р. Правоприменительные ошибки: проблемы теории: авто-рсф. дис. ... канд. юрид. наук. Н. Новгород, 2000. С. 10, 11.
• [15] См.: Русских В. В. Правоприменительные ошибки сотрудников органов внутренних дел: автореф. дис.... канд. юрид. наук. Ростов н/Д, 1998. С. 3, 5.
• [16] Подробнее о природе данного феномена см.: Мамчун В. В. Правоприменительный риск: авгореф. дис.... канд. юрид. наук. Н. Новгород, 1999.
• [17] См.: Мурсалимов К. Р. Указ. соч. С. 12, 13.
• [18] См.: Фаткуллин Ф. Н. Основы теории государства и права: курс лекций. Казань, 1995.С. 168.