На чьей стороне государство?

Когда мы говорим о необходимости смены модели ведения бизнеса и установлении в компании социального партнерства, то это означает изменение сегодняшних «условий игры», где не все зависит от владельцев компании и менеджмента. Многие важные нормы и правила устанавливаются государством. Например, перечень расходов на производство и реализацию продукции, регламентируемый главой 25 Налогового кодекса, или регулируемая этим же кодексом система налогообложения прибыли компании, или правовые нормы, регулирующие порядок рассмотрения и разрешения трудовых споров, определяемые главой 61 Трудового кодекса.

При установлении подобных правовых норм и правил государство должно руководствоваться желательными для национальных интересов России моделями ведения бизнеса, чтобы направлять ныне существующие в стране в русло наиболее полезного их развития.

А какими моделями ведения российского бизнеса руководствовался законодатель, когда, например, разрабатывал Налоговый и Трудовой кодексы? Вероятно, многие граждане считают, что никаких ясных моделей у нашего законодателя нет, ведь у государства нет четко сформулированной и объявленной гражданам системы национальных интересов России, как нет и ясно провозглашенной национальной идеи, которую должен знать каждый школьник. Возможно, поэтому нет в России промышленной и экономической политики. Тогда какими же моделями может и должен руководствоваться наш законодатель?

Раз у законодателя нет четкой модели, полезной для перспективного развития страны, а нормативные акты издаются, то что-то же все-таки есть? Есть скопированные со старых западных моделей и принимаемые в случайном порядке, под воздействием настроения или определенных лоббистов, решения. Почему обязательно со старых? Новые модели скопировать очень непросто, их надо еще найти, понять, исследовать, а это требует высокой квалификации и значительного труда. Куда проще взять давно отработанные и проверенные всем прошлым ходом исторического развития капитализма действующие, хотя и устаревшие, правовые нормы и правила¹.

Современные модели ведения цивилизованного бизнеса, опирающегося на социальное партнерство, должны базироваться на соответствующем правовом фундаменте государства и поддерживаться решениями местной власти. Это обязательное условие, необходимое для ведения такого бизнеса. К современным российским законам специалистами высказывается много претензий, которые явно укладываются в два направления.

Первое — государство недостаточно заботится о развитии бизнеса и, реализуя фискальную функцию, предпочитает

В данном случае автор сознательно избегает применения понятия «обычаи делового оборота», определяемого ст. 5 Гражданского кодекса.

сегодня забирать у бизнеса «семена», не ожидая, когда он вырастит новый урожай. Налогообложение российского бизнеса не только слишком большое, но и не поощряет его эффективность и развитие.

Второе — симпатии государства в Трудовом кодексе оказались явно на стороне работодателей, а не трудящихся, которым непросто отстаивать свои права, хотя формально это делать можно, даже бастовать. Основные группы интересов, участвующие в бизнесе — владельцы компании и работники — оказались неравны¹. Российское трудовое законодательство позволяет оставлять коллективные трудовые споры неразрешенными, кроме того, в нем слишком много запретительных норм. Согласно ст. 413 Трудового кодекса, сегодня забастовка при наличии коллективного трудового спора признается незаконной, если она была объявлена без учета сроков, процедур и требований, предусмотренных кодексом. Например, если на предприятии не составлен минимальный перечень работ, которые положено выполнять в случае протестных действий. И нередко работодатели, действуя в своих интересах, попросту саботируют его составление. По мнению экспертов, в Трудовом кодексе заложены, по сути, насильственные примиренческие процедуры, которые часто не разрешают трудовой конфликт, а поддерживают его в состоянии неопределенности, выгодной, скорее, работодателю. Пока посредники и примирительные комиссии не пройдены, забастовка тоже считается незаконной. А какой смысл к ним обращаться, если, например, профсоюз «Форда» перед ноябрьской забастовкой 2007 г. требовал 35%-й прибавки к заработной плате, а администрация соглашалась лишь на 11 %? Как тут можно прийти к примирению при столь большой разнице в позициях? Однако этот перекос позиции законодателя, сделанный не в пользу рабочих, оборачивается для работодателей попаданием в неопределенность с высоким риском наступления самых неожиданных событий. Все же можно надеяться, что закон о забастовках будет либерализован, и в скором времени, ведь их волна забастовок будет нарастать, вынося на поверхность все более острые и разрушительные конфликты.

Куда относить группу менеджеров, определить непросто, поскольку нередко часть менеджмента является акционерами компании, а часть — наемными ра-ботинками (примеч. авт.).

Оценивания ситуацию, описанную в данной главе, с позиции современного управления рисками, можно однозначно утверждать, что в конечном итоге это несовершенство законодательства не отвечает не только национальным интересам России, но и в конечном итоге ослабляет позиции работодателей.