Кризисные этапы развития общества
Общество — искусственное образование, продукт взаимосвязи и взаимодействия людей, обеспечивающих диалог с природой. Формой проявления диалога является «ойкумена» — заселенное пространство, а формой осуществления — социальное время. Этот уровень бытия в мире представляет собой самоорганизующуюся систему, элементы которой взаимодействуют с учетом осознанной необходимости субординации и координации своей взаимосвязи. Способом бытия общества выступает организованная совместная деятельность людей.
Деятельность имеет целевой характер, предполагает самокорректировку. В ней заложена тенденция к совершенству. Изначально она ориентирована на решение проблемы познания и освоения объекта интереса, а затем на его освоение с учетом своих потребностей. Осознанная потребность — это уже реальная причина, непосредственный мотив, соответствующий деятельности с ориентиром на осуществление интереса. В. И. Даль в своем «Толковом словаре живого Великорусского языка»[1] отмечает: «Интерес — польза, выгода, прибыль; сочувствие, участие, забота; занимательность, значимость дела». Другими словами, интерес — это реальная причина последующего действия, мобилизующая волю индивида. Интересы различаются по степени общности, по вектору направленности, по характеру субъекта активности, по степени осознанности, по мере осуществления, по отношению к тенденциям развития общества. Поскольку интерес в конечном итоге является формой выражения потребностей, то следует принять во внимание и классификацию потребностей. Потребности делятся на витальные и социальные. Первые обусловлены необходимостью обмена веществ между человеческим организмом и средой его обитания. Социальные потребности обусловлены уровнем развития общества, культурой человека. Если витальные потребности располагают характером простого воспроизводства, то социальные — ориентированы на расширенное воспроизводство потребностей общения, познания и самопознания; самопроектирования и самовыражения; самореализации и самоосуществления; получать и делать добро, постигать и дарить красоту; приумножать Веру, Надежду и Любовь. Традиционно выделяют и другие основания классификации потребностей, выделяя индивидуальные и общественные; материальные и духовные; здоровые и противоестественные. Удовольствие от осуществления последних обманчиво, а вред очевиден.
Рассмотрение интереса и потребностей подтверждает, что общество — это искусственное образование, а человек — его звено, связывающее общество и природу. Это звено несет на себе возможности драмы, трагедии, а подчас и комедии, истоки которых следует искать и находить в отношениях человека к миру в ипостаси личности конкретного общества. Не без основания человека рассматривают в качестве начала и завершения истории человечества.
Традиционно считается, что общество прошло длительный путь своего становления и развития от «инкубационного» периода, когда якобы состоялся переход от биологической популяции к социальной общности людей. Вопрос «состоялся ли этот переход» не является риторическим, ибо в социальной общности сохраняется существенный биологический осадок. Не очень ясно, куда направлен вектор движения. По Гесиоду, Золотой век остался позади, впереди Железный век и все его неприятности. Если верить мыслителям эпохи Просвещения, то все лучшее впереди, ибо развитие общества сопряжено с движением от менее совершенного состояния к более совершенному, опираясь на разум и научно-технический прогресс. Первые результаты прогресса приводили в восхищение, а последующие родили слова поэта: «Грош цена тому прогрессу, когда страдает человек».
Первый шаг становления общества связан с культурой мифа, которая удачно востребовала биологический инстинкт к самосохранению человека, формируя его мировоззрение, основанное на системе запретов — табу. Оно обеспечило приоритет целого над частью. Индивид вне целого — никто. Он часть целого. Выполнив свое назначение, миф, подобно «птице Феникс сжигает себя, чтобы вновь возродиться из пепла» в религии и философии, ибо миф — это не только колыбель человеческого рода, но и вечный спутник человека. Он по-прежнему влияет на проявление сущности человека, может быть даже сильнее, чем религия или философия, что и находит свое выражение в идеологии.
Идеология — продукт общественного развития, которому присущи компромисс, конвенциональность, определенный этикет и солидарность. Этот «джентльменский набор» всего лишь та одежда, в которую упаковано тело мифа с помощью политики и ее технологий. Ядро идеологии составляет не общественное сознание, а коллективное бессознательное. Существует множество способов заумного притворства, но биологические инстинкты демонстрируют свою живучесть. Подчинение интересов личности интересам общества, а точнее государства как авторитета власти, а ранее интересам рода, племени откровенно манифестируется в ряду ценностей тоталитарных идеологий далекого и ближайшего прошлого, умело маскируется (прячется) в идеологиях либерализма и неолиберализма. Когда реализация заявленной
ценности приводит к коллизиям в общественной жизни, тогда место одного мифа занимает другой.
Через самосознание индивид проецирует себя в среду своего обитания, идентифицирует себя с той группой, которая вызывает чувство симпатии, и закрепляет свое отношение в определенных стереотипах, символах с ориентиром на адаптацию той идеологии, которая обеспечивает (помогает) создать (построить) интеллектуальную конструкцию своего повседневного бытия, заявляя о себе, что он (индивид) является главной проблемой повседневности. Он создает проблемы и решает их, радуется и страдает, подтверждая выводы веков, что он начало и завершение своей истории, которая имеет свои этапы становления и развития.
Не избежала этой схемы и европейская цивилизация, истоки которой запечатлены в истории Древней Эллады. В условиях исторических пастбищ и угодий народ Аттики перешел от животноводства и земледелия к милитаризации (Спарта), колонизации (Коринф) и к той культуре, которую унаследуют потомки эллинов. Объективные условия среды обитания вызвали к жизни определенное состояние субъективного фактора. Фактор — та сила, которая определяется качеством человеческого содержания, оказался посредственным. Он обеспечил летальный исход и первой, и второй модели, уступив приоритет афинской философской школе, которая заявила о себе как один из трех источников становления европейской цивилизации. Существенный вклад в развитие этой школы внес Платон (Аристокл) в 472-347 гг. до н. э. Его философское наследие не вызывает сомнения, но споры апологетов и критиков Платона продолжаются, несмотря на то, что одна эпоха сменяет другую.
Платон видел, что общество его времени движется к гибели. Неизбежность катастрофы заставила древнегреческого писателя обратится к нестандартным средствам поиска ответа на исторический вызов, потрясший Древнюю Элладу. Иррациональной деятельности Платон противопоставил рационализированный миф. Политическая модель Государства и его законов на базе объективного идеализма должна была стать руководством для эллинов, заменив угасшую власть авторитета авторитетом власти.
Платоновскую модель государства сопровождал идеальный образ человека и гражданина. Эту идеальность обеспечила идея бытия мира как первообраз с претензией на статус горизонта желаемой действительности. Через язык метафоры и мифологии платоновский человек заявляет о себе как субъект особой активности, чья земная жизнь — всего лишь испытание, подтверждающее, что «путь к звездам лежит через тернии» и дорогу осилит только идущий.
Платоновский миф — больше чем фантазия или игра воображения. Это скорее выражение той философской веры, которую подметил Карл Ясперс в своем сочинении «Смысл и назначение истории». Состоявшаяся философская вера инициирует поиск истины, обеспечивает эвристическую интуицию. Метафизика постулирует первопричину, что роднит философию с аксиомами науки в формате заданной парадигмы, но не отождествляет их, ибо первопричина метафизики лишена чувственного восприятия. Она доступна только на уровне умопостижения. Платон «увидел» то, что не способен видеть и постигать обыватель, погрязший в прозе повседневного бытия, где доминирует суета, разрушающая тело и разъедающая душу. Спасение души возможно только через приобщение к идее, которая имеет метафизическую природу, подтверждая связь религии и философии как правопреемников культуры мифа.
На эту сторону заявленного тезиса обратил внимание ученик Платона Аристотель в своем трактате «О душе», где он обосновывает тезис о том, что человек обретает свободу: первоначально негативную в форме освобождения, а позже и позитивную на уровне созидания с ориентиром на Благо.
Идея бытия мира есть условие существования идей бытия в мире. Если ты принимаешь идею Блага, то ты избегаешь клаустрофобии и обретаешь устойчивый вектор поиска самовыражения на стыке общего и единого. Если ты ее не принимаешь, то обречен пребывать исключительно в чувственном мире, который «дарит» нам бэконовских идолов сознания рода. Платоновская Идея в ипостаси блага обусловливает ориентир на причины объективности и конкретности истины, засвечивает возможность постижения меры.
А. Шопенгауэр, будучи постоянным оппонентом Г. Гегеля и зная о платоновских истоках его философии, имел честь заявить о том, что мы обязаны Платону, ибо его философия — истинная школа мышления, открывающая человеку подлинный смысл существования и осуществления. В логике платоновской мысли таится искусство мыслить и дискутировать, искать и находить оптимальные ответы на очередной исторический вызов.
В условиях кризиса античного общества, Платон усматривает тенденцию деградации и распада. Он полагает, что на пути трансформации космоса (порядка) в хаос, номоса (закона) в аномию (беззаконие) может встать идея государства как неизменной и совершенной сущности. Осуществление этой идеи позволит реализовать в мягких формах трансформацию власти авторитета в авторитет власти. Идею идеального государства адепт концепции Гераклита об изменчивости феноменального мира связывает с ге-сиодовской моделью Золотого века, которая со временем уступает место жестокому железному веку. По Платону, все существующие формы правления — извращение того, что должно быть, и не потому что они основаны на социальном неравенстве, а потому что социальное неравенство не соответствует природному неравенству людей. Это несоответствие из одного государства делает два враждебных: государство власти предержащей и государство тех, кто от нее отчужден. Такое положение противоестественно, ибо оно ведет к противостоянию людей в обществе, к деградации и распаду общества.
Идея совершенного государства древнегреческого мыслителя с ориентиром на гармонию индивидуальной добродетели и общественной справедливости заслуживает положительной оценки в условиях смены власти авторитета на авторитет власти в системе общественных координат, где человек заявляет о себе как особое существо, наделенное не только телом и душой, но и общественным статусом в ипостаси личности. Как личность, человек заявляет о себе через волю к власти над обстоятельствами, осознанно или неосознанно демонстрируя претензию на статус творца истории. История в единичном измерении — это проблема. Попытка ее разрешения — это успех или неудача. Время всему судья. Только задним числом можно оценить решение той проблемы, которая включила механизм социальной активности на уровне личности. Для кого-то это драма, для другого — трагедия, для иного — комедия, но в любом случае это «атом» истории общества, ее первокирпичек. Личность — всего лишь часть общества, а общество — искусственное образование, располагающее своей историей становления, развития и ставшего, начиная с ойкумены и до сегодняшнего дня. Оно имеет свои этапы, а каждый этап имеет свое начало и свое завершение не как летальность, а как переход в инобытие с иным качеством старта и надеждой на благополучный финиш и пролонгацию перспективы.
Переход от одного состояния общества к иному проходит (осуществляется) в условиях кризиса как «решительной поры переходного состояния». Повседневное бытие людей демонстрирует массовый отказ следовать сложившейся шкале ценностных ориентиров. Складывается эффект отечественного маргинализма. Люди уже не участники Общего Дела, а, в лучшем случае, его наблюдатели, свидетели. Созидание уступает место разрушению. Дестроер вытесняет демиурга. Складывается общество риска, рождающее дискомфорт общественных отношений, недоверие и правовой нигилизм.
Античному обществу была присуща скорее опасность, чем риск. Эта опасность исходила от природы. Природа воспринималась как объективная реальность, неподвластная человеку. Последующее время открыло «список» рисков. Главным его виновником является человек и его повседневная деятельность, в ходе которой пополняется список рисков, что наталкивает на мысль об утрате человеком здравого смысла, когда он приумножает риски, пытаясь осуществить задуманную цель, последствия которой исключают объективную оценку.
Таким образом, в повседневности общество неразрывно связано с активной деятельностью индивида и обусловлено его амбивалентностью. С одной стороны, это возможность отодвинуть сложившуюся линию горизонта, переступив через состоявшиеся стереотипы, и выйти в иное качество бытия. С другой стороны, выход за рамки привычного создает напряженность, рождает неопределенность, а подчас и опасность для жизни. Так было, так есть и, похоже, так будет всегда в условиях, где человек заявляет о себе как о начале и завершении истории, которая может и должна стать объектом для философии истории.
Сканирование общества как искусственного образования больших и малых социальных групп людей, различающихся по полу и возрасту, принадлежности и пристрастиям, обладанию и желаниями, демонстрирует его жизнедеятельность благодаря регламенту общественных отношений, основу которого обеспечивает способ производства материальных и духовных благ.
Источником развития способа производства является структура производительных сил, а механизм развития обеспечивает структура производственных отношений. На определенном этапе производственные отношения из формы развития производительных сил могут превратиться в тормоз. Кризис охватывает все повседневное бытие людей, заявляя о себе как исторический вызов, ожидающий добротного ответа. Состояние кризиса мобилизует все сферы жизни общества. Так на определенном этапе развития античного общества о себе заявила «пора переходного состояния». Это и было первое общество переходного периода в истории европейской цивилизации — Эллинизм. За ним последовало инобытие античности в форме Средневековья. Как только феодальный способ производства исчерпал свой потенциал развития, кризис вновь заявил о себе как «решительная пора переходного состояния», которое проявило себя очередным историческим вызовом. Поиск ответа проходил в обществе переходного периода, который вошел в историю европейской цивилизации как эпоха Ренессанса или Возрождения. Новая система координат общественного развития, авторитет власти вместо власти авторитета, новая парадигма философии и обновление форм общественного сознания открыли новые страницы истории. Реальностью повседневного бытия людей стала индустриальная цивилизация с заявкой на свободу, справедливость и солидарность людей. Надежды не оправдались. В условиях капиталистического способа производства ставка на «товар-деньги-капитал» обернулась персонификацией общественных отношений и деперсонификацией человека. Деятельность (труд), делающая человека общественным существом, в этих условиях превращается в самостоятельную силу, господствующую над ним и враждебную ему.
Сущность человека проявляется в неудовлетворенности собой и окружающей средой. Эта неудовлетворенность обретает характер противоречия между обладанием и желанием. Базисом этого противоречия выступает собственность. Его судьба носит проблемный характер в диапазоне от созидания собственности до ее отчуждения. Созидатель вправе располагать своей собственностью. В этом случае отношение к собственности кодифицируется в формате гражданского права. Если в первом случае исследователь имеет дело с нейтральным отношением субъекта к объекту, то во втором случае имеет место прямое или косвенное отчуждение собственности. Противоречие между обладанием и желанием, как правило, отягощено чувством зависти или ревности к другому, что влечет за собой трансформацию другого в чужого, со всеми вытекающими последствиями. Место дружеских отношений партнерства и сотрудничества занимает противостояние. Бал правит формула «человек человеку волк». Осознанное отчуждение рождает протест в самых разных формах — от состояния бессилия до неприятия базовых ценностей общества и использования неодобряемых средств достижения собственных целей. Отсутствие чувства удовлетворенности процессом и результатом своей деятельности порождает экстремальное или эскапическое отношение к миру, что усугубляет кризисные явления в обществе. Феномен отчуждения имеет свою историю. Ее реконструкция изобилует аберрациями исследовательской практики, несет на себе печать субъективности историка. Профилак-тировать то и другое под силу только философии истории, которая располагает своей специфической методологией.
Как уже было отмечено, европейская цивилизация в своем развитии пережила два этапа переходного процесса: Эллинизм и Ренессанс. Ныне проявляется и разворачивается третий этап — Постмодерн. Ему предшествовала практика модерна — общества индустриальной цивилизации. Философия постмодернизма после анализа всех сфер общественной жизни поставила диагноз: европейская цивилизация не имеет перспективы. Она не в состоянии противостоять процессу превращения человека в одномерное существо в статусе социальной функции. По словам Д. Белла, европейское общество нуждается в «постиндустриальной цивилизации»[2]. Постиндустриальное общество должно прийти на смену «расколотой цивилизации»[3].
Общество индустриальной цивилизации исчерпало свои возможности. Став на путь саморазвития, оно проигнорировало самоценность человека, превратив его в средство для достижения сомнительных целей. Нормативность законов общества свидетельствует, что их сконструировали люди, но не все, а только избранные, занимающие ключевое положение в системе координат, где коммуникативные отношения согласуются с вертикалью власти. Такой расклад заставляет еще раз вспомнить, что историю делают люди, а пишут ее историки, подчас с готовностью отработать социальный заказ, вопрошая: «Чего изволите?» В этом случае апелляция к философии истории и ее возможностям вполне уместна. Развившись на стыке философии и науки, философия истории способна устранить погрешности и первой, и второй на исследовательском поле истории.
Вся история европейской цивилизации, ее становления, развития и ставшего свидетельствует о проблемном характере этого феномена. На всем своем пути она создавала (провоцировала) кризисы и разрешала их. Получалось то, что получалось, ибо за этим процессом просматривалась диалектика объективных условий и субъективного фактора. Она подтверждается социальной динамикой и социальной статистикой. Перманентный кризис, как правило, обострялся на этапах переходных периодов, которые проходили под знаком исторического вызова. Несмотря на особенности каждого периода (Эллинизм, Ренессанс, Постмодерн), их объединяет время деконструкции отжившей шкалы ценностных ориентиров; поиска идеи Общего Дела с надеждой на достойный ответ историческому вызову; пересоздание общества с ориентиром выхода в новое качество. Как правило, каждый этап осуществляется с учетом преемственности поколений. Субъектом социальной активности выступало не аморфное население, а народ как ассоциация свободных людей, преследующих свои интересы, но отдающих себе отчет, что их жизнь протекает в лоне публичной жизни, где они участники, а не зрители (свидетели) тех или других событий.
Каждый этап у индивида рождал надежду получить ту меру свободы, которая делает человека счастливым, ибо открывает дорогу к проявлению воли к власти над собой, делает человека уникальной и неповторимой индивидуальностью, имя которой — мир во вселенной, именуемой человечеством. Только в этом качестве человек обретает способность быть творцом (демиургом), а не проходить по реестру социальной статистики в качестве дестроера, потребителя, социальной функции. Несомненно, что в каждом случае, индивидуальность заявляет о своей специфике с учетом конкретного общества переходного периода, подтверждающего, что человек — это всегда чело своего века. Однако эта возможность далеко не всем по плечу. Она требует усилий, чтобы стать действительностью.
Резюме: Возрождение человека обеспечивает достойный ответ очередному историческому вызову, ибо индивидуальность заявляет о себе как участник осуществления Общего Дела. Человек еще раз напоминает о себе как начало и завершение истории. Посему историю следует реконструировать, начиная с человека как первопроблемы. Только так можно постичь искусство видеть в прошлом знаки будущего, но это прерогатива скорее философии истории, а не той истории, которой не под силу расшифровывать родовую память человека, базового основания индивидуальности, обеспечивающей перспективу общества в отличие от «случайного человека», выступающего источником социальной нестабильности.
- [1] См.: Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка: в 4 т. — М.: РИПОЛ классик, 2006. — Т. 2: И - О. — С. 45.
- [2] См.: Белл Д. Грядущее постиндустриальное общество. Опыт социального прогнозирования. — М.: Academia, 1999. — 956 с.
- [3] См.: Иноземцев В.Л. Расколотая цивилизация. — М.: Наука, 1999. — 740 с.
