Страсти по неявному знанию от Полани до Кука
Среди прочего менеджмент интересен своей откровенной направленностью на достижение практического успеха. Знание, неэффективное в практическом отношении, отвергается. Неплохая позиция! В связи с ней несомненный интерес представляет оригинальная «выходка» двух японских исследователей Икуири Нонако и Хиротако Такеучи. В 1995 году они сообщили американцам пренеприятную вещь, а именно, что успех японских компаний во многом определяется не явным знанием, сосредоточенным в мысленно и словесно оформленных теориях, а в практических навыках и умениях, а также в интуитивных действиях. Один из смыслов этого сообщения состоял в том, что американцам не перенять японский опыт в полном объеме. Учись - не учись, все равно не догонишь.
Концепцию неявного знания развивал английский философ и химик Майкл Полани, настаивавший на индивидуальном характере знания, насыщенном многочисленными мотивами индивидуально-психологического свойства. Традиционная наука имеет дело, мол, лишь с устоявшимся знанием. Философами концепция Полани была воспринята восторженно, учеными - снисходительно.
Как могли отнестись к новациям двух упомянутых выше японцев американцы с их страстью к ясным формулировкам? Разумеется, критически. Японцам не превзойти американцев. Почему? - Потому что любое неявное знание может быть переведено в форму ясного знания. Именно это утверждали спустя через четыре года после вызова японцев американцы Скотт Кук и Джон Браун. Они настаивали на раскрытии тайны любого знания в силу его практического использования. В силу взаимодействия субъекта с миром имеет место своеобразный порождающий танец от неявного к явному знанию. Но Полани придерживался другой точки зрения. Американские менеджеры много ссылались на работы двух американских философ-прагматистов, а именно Джона Дьюи и Ричарда Рорти, но и они не признавали переход от неявного знания к явному. Тем не менее, как мне представляется, Кук и Браун во многом правы.
Знание действительно существует в различных формах, в частности в ментальной, языковой и деятельностной. Бывает так, что одна форма преобладает. Например, преподаватель вуза, привыкший выступать перед студенческой аудиторией, часто говорит более складно, чем его коллега из научно-исследовательского института. Шахматист посвящает мышлению больше времени, чем боксер. Но все эти разночтения не означают, что нельзя перевести одну форму знания в другую. Как таковое неявное знание вообще не существует. Есть просто несоответствие между различными формами знания, которое всегда можно исправить.
