ПОЛИТИЧЕСКИЙ ТЕКСТ КАК ОБЪЕКТ АНАЛИЗА

Анализ текста, написанного на «обыденном» языке, - это использование научного языка для уточнения и углубления его смысла. Толкование смысла нужно не всегда. Например, ребёнку необходимо разъяснить смысл басни И.А.Крылова «Лебедь, Щука и Рак», и, в частности, смысл выражения «а воз и ныне там», в том плане, что если каждый будет поступать, как хочет, то ничего хорошего из этого не выйдет. Взрослому же читателю это будет понятно без объяснений. Если научный текст предварить предисловием с кратким пересказом идей, то будет легче отследить основную мысль автора или вписать его взгляды в другие научные концепции. А для чего нужно анализировать политический текст? Очевидно, для того чтобы вписать его в контекст других текстов и помочь читателю лучше понять его особенности и - что очень важно - скрытые в нем смыслы, его интенции (намерения) и возможное воздействие. Например, если в политической компании упоминается научное звание кандидата, то, на первый взгляд, это может добавить ему авторитета. Однако если это делается в качестве «чёрного пиара» со стороны конкурирующей партии, то это может, наоборот, указывать на «академичность» кандидата (в ущерб политическому, «реальному» опыту)[1].

Политический текст (дискурс) является объектом исследования многих научных дисциплин. Анализ политической коммуникации и политического дискурса можно найти в работах Н.Д. Арутюновой, Е.И. Шейгал, Ю.С. Степанова, М.Р. Желтухиной, Н.Н. Мироновой, Т.М.Грушевской, А.Г. Алтуняна, В.Н. Базылева, М.Н. Грачева, О.Л. Михалёвой и др. При этом представители разных дисциплин видят в политическом тексте, как правило, свой предмет.

Особое место в лингвистическом анализе политического дискурса, как указывает В.Н. Базылев, занимает изучение ментальных установок того, кто воспринимает (кому адресована) политическая информация, и того, кто ее (эту информацию) продуцирует (т.е. СМИ). В основном политический дискурс выступает как материал для анализа эффективности речевого воздействия в сфере массовой коммуникации: либо с позиций соотнесения языка и социальной психологии (политический текст воспринимается тогда как иерархия коммуникативных программ, подвергаемых информативно-целевому, социально-семиотическому анализу), либо с позиций собственно языковых (тогда анализу подвергаются устойчивые лингво-когнитивные соответствия, выраженные в речи, - лингвоидеологический анализ на лексико-семантическом, семантикосинтаксическом и стилистическом уровне), либо с позиций психосемантических (тогда анализ строится исходя из методологии и методики синергетической парадигмы).[2]

Исследование идейно-стилистических особенностей политического текста и способов убеждения аудитории хорошо представлено в работах А.Г. Алтуняна. Основная задача здесь сводится к тому, чтобы понять идеологическую составляющую политического текста, включающую те идеи и представления, с помощью которых автор объясняет действительность. При этом в «идеологический комплекс», который подлежит анализу, включаются как те понятия, которые автор выражает открыто, так и те понятия, из которых автор первоначально исходит в своих суждениях. Последние можно вычленить, анализируя как прямые высказывания (например, содержательную их сторону), так и формальные средства, используемые автором.[3] Распознать в различных ситуациях (конфликтное противостояние ветвей власти, предвыборная кампания, интервью и т.д.) скрытый подтекст выступлении политиков, недоступный при других формах анализа, позволяет интент-анализ (метод реконструкции интенции[4] говорящего по его речи ).[5]

Проблемы российского политического дискурса затрагиваются в сравнительных исследованиях при анализе соотношения языка и идеологии в зарубежных странах[6]. Исследователями здесь выступают так называемые critical linguists и политологи, поэтому акцент, преимущественно, делается на выяснении механизмов и приёмов возможной манипуляции общественным мнением.

В некоторых исследованиях российский политический дискурс рассматривается в рамках устной традиции в России. «Фольклорное понимание политического текста, - пишет В.Н. Базылев, - есть взгляд на него как на вербальную культуру, обнимающую весь этнос, элементы которой обнаруживаются в самых разных социальных, профессиональных, бытовых слоях общества»[7]. Он может включать канцелярит[8], обсценную лексику, политический анекдот, лозунги, пословицы и поговорки, элементы неформального политического общения. Об этом пишет Н.Н. Германова в работе «Национальная идеология в структурах бытового диалога» (1999), Н.Я. Ващенко в статье «Интерпретация этнического менталитета в речи» (1998), Д.Б. Гудков в статьях «Настенные надписи в политическом дискурсе» (1999) и «Ритуалы и прецеденты в политическом дискурсе» (1998) и др.

Интерес исследователей вызывает проблема взаимоотношения языка и власти. Например, в ряде американских университетов в программу обучения психологов и специалистов по общественным наукам входит курс «Язык и власть» (.Language and Power), в ходе которого анализируются возможности языка устанавливать отношения подчинения, отражать различные цели, а также выражать идеологию. Если на Западе, пишет Е.И. Шейгал, проблемы языка и власти, языка и идеологии, языкового манипулирования, роли мифа в политической коммуникации находились в фокусе внимания достаточно давно - примерно с послевоенных лет, то в нашей стране лингвисты стали активно разрабатывать эту проблематику преимущественно с начала перестройки, когда политическая коммуникация перестала носить сугубо ритуальный характер.[9]

Внимание учёных привлекает вопрос об определении и классификации общественно-политической лексики, которая в настоящее время является сравнительно мало изученным пластом языка.[10] Особенность этой группы лексических единиц, по словам М.Н. Николаева, заключается в её социальной обусловленности, отражении определённой идеологии.[11] С этим связано и большое количество различных ее наименований: идеологически связанная лексика (Шмидт В. 1979), политическая лексика (Кусков 1986), социальная или общественно-политическая терминология (Туркин 1975). Политический язык - особая подсистема национального языка, предназначенная для политической коммуникации: для пропаганды тех или иных идей, эмотивного воздействия на граждан страны и побуждения их к политическим действиям, для выработки общественного консенсуса, принятие и обоснование социально-политических решений в условиях множественности точек зрения в обществе.[12]

Создаются словари, фиксирующие различные элементы политического дискурса, характерные для современного политического языка.[13] Так, например, И. Бусыгина и А. Захаров в книге «Общественно-политический лексикон» анализируют прежде всего те общественно-политические понятия, которые, по их мнению, находятся в фокусе повышенного внимания экспертов и политиков: демократия, интеграция, регионализм, суверенитет, терроризм и т.п.[14]

Пристальный интерес к проблемам языка массовой коммуникации, как указывает В.В. Одинцов, объясняется тем, что здесь происходят языковые процессы, оказывающие существенное влияние на развитие нормы литературного языка.[15] Еще в 1960-е годы В.Г. Костомаров писал о том, что в языке публицистики происходит соединение разных языковых стилей. Публицистический стиль в целом подчиняется одному конструктивному принципу - чередованию «экспрессии и стандартов», где под стандартами имелись в виду шаблонные фразы, клише, общепринятые жанры речи.[16]

В области риторических исследований политического дискурса анализируются такие проблемы, как риторика манифестации (речевая агрессия, социальное расслоение языка), риторические портреты лидеров, риторические особенности политического дискурса (речевое поведение политика, имидж, риторические стратегии в политической деятельности).[17]

В связи с тем, что политический текст является объектом исследования многих научных дисциплин, нет и чёткого, устойчивого определения этому понятию. «Политический дискурс, - пишет Н.А. Герасименко, обладает единством сферы функционирования - это сфера политики. Важным свойством коммуникации в политической сфере является множественность адресата, следствием чего можно считать Я-ВЫ-направленность»[18]. Далее исследователь пишет о семантике политического текста: «Тематическое единство - вторая особенность политического дискурса. Темой коммуникации являются политические вопросы, вопросы устройства государства, общества, взаимоотношений личности и государства, государств между собой и др. Тематическое единство, - продолжает Н.А. Герасименко, - проявляется на вербально-семантическом и тезаурусном уровнях организации дискурса и связано со способностью личности к семиотической деятельности и отображением в дискурсе реального (или мыслимого) мира...».[19]

Достаточно общую характеристику политическому тексту дает и А.Г. Алтунян. Одной из характеристик политического текста является то, что «наряду с жанровыми особенностями определенной интенцией (или установкой, направленностью на реализацию определённого результата, например, на убеждение аудитории), а также особенностями, обусловленными функциональными задачами этого рода текстов».[20]

Исходя из вышеприведенных определений будем считать, что политическому тексту присущи все характеристики текста как такового, а его особенность состоит лишь в том, что он ограничен определенной сферой (сферой политики) и определённой тематикой (политической).

Говоря обобщенно, в литературе по проблемам политического текста отмечаются следующие его особенности:[21]

  • 1. Политический текст функционирует в сфере политики;
  • 2. Политический текст обладает определенной тематикой, связанной с различными политическими вопросами;
  • 3. Политический текст создается человеком, занимающимся политической деятельностью;
  • 4. Политический текст имеет, как правило, коллективного автора и множественного адресата;
  • 5. Политический текст нацелен прежде всего на воздействие для получения вполне конкретного результата.

Задача политического деятеля, подчеркивает Н.А. Герасименко, - призвать, убедить, привлечь на свою сторону, поэтому язык используется здесь в качестве орудия воздействия. Воздействие, в свою очередь, предполагает высокую активность говорящего, которая должна привлечь внимание не только реципиента, готового к восприятию, но и того, кто намеренно не желает участвовать в коммуникации.[22] [23]

  • [1] Такой подход был использован в политической кампании партии Консерваторов во время внеочередных выборов в федеральное правительство Канады весной 2011 г. против главы Либеральной партии Майкла Игнатьева, который позиционировался как профессор из Гарварда (который, к тому же, находится в
  • [2] США, а не в Канаде). ~ Базылев В.Н. К изучению политического дискурса в России и российского политического дискурса. // Политический дискурс в России - 2. Материалы рабочего совещания (Москва, 29 марта 1998 года) / Под ред. Ю.А.Сорокина и В.Н. Базы-
  • [3] лева. - М.: Диалог-МГУ, 1998. С. 8. См. Алтунян А.Г. От Булгарина до Жириновского. - М.: РГГУ, 1999; Алтунян А.Г. Анализ политических текстов: уч. пособие. - 2-е изд. - М.: Логос, 2010 и др.
  • [4] Под интенцией чаще всего понимается общая направленность текста на дости-
  • [5] жение определенного результата. ~ Слово в действии. Интент-анализ политического дискурса. / под ред. Ушаковой
  • [6] Т.Н., Павловой Н.Д. - СПб., 2000.
  • [7] См., например, работы: Shapiro 1981, Wilson 1990, van Dijk T. 1988. Базылев В.Н. К изучению политического дискурса в России и российского политического дискурса. // Политический дискурс в России - 2. Материалы рабочего совещания (Москва, 29 марта 1998 года) / Под ред. Ю.А.Сорокина и В.Н. Базы-
  • [8] лева. - М.: Диалог-МГУ, 1998. С. 7-8. Термин ввел К.И.Чуковский для обозначения стиля русского языка, употребляемого преимущественно в среде чиновников и юристов. Упоминается в его книге
  • [9] «Живой как жизнь. Рассказы о русском языке». - М., 1966. Шейгал Е.И. Семиотика политического дискурса: автореф. ... д-ра филолог, наук. - Волгоград, 2000.
  • [10] См., например, работы: Шмидт В. 1979; Кусков 1986; Николаев 1996; Козлова
  • [11] 1999; Chilton, 2004. ~ Николаев М.Н. К вопросу об определении ОПЛ // Язык: этнокультурный и прагматический аспекты. Сб. науч. тр. - Днепропетровск: Изд-во Днепропетровск.
  • [12] ун-та, 1988. Чудинов А.П. Россия в метафорическом зеркале: когнитивное исследование политической метафоры (1991-2000). [Электронная версия печ. публикации]. -Екатеринбург, 2001. // http://www.phHo ogy.ru/linguistics2/chudinov-01 ,htm#6220
  • [13] См., например, Баранов, Караулов 1994; Safire 1993; Максимов 1992; Ильин
  • [14] 1997; Бутенко, Миронов 1998. Бусыгина И.М., Захаров А.А. Общественно-политический лексикон. - М.:
  • [15] МГИМО - Университет, 2009.
  • [16] Одинцов В.В. Стилистика текста. - М.: Наука, 1980. С. 41. Костомаров, В.Г. Русский язык на газетной полосе. - М.: Высшая школа, 1971.
  • [17] См., например, работы: Захаренко, Красных 1998; Московичи 1998; Баранов
  • [18] 1998; Сорокин 1998 и др. Герасименко Н.А. Информация и фасцинация в политическом дискурсе.// Политический дискурс в России - 2. Материалы рабочего совещания (Москва, 29 марта 1998 года) / Под ред. Ю.А.Сорокина и В.Н. Базылева. - М.: Диалог-МГУ,
  • [19] 1998. С. 22.
  • [20] Там же.
  • [21] Алтунян А.Г. От Булгарина до Жириновского. - М.: РГГУ, 1999. С. 9. См., например, работы: Ильин 1997; Воробьева 2000; Желтухина 2000; Табурова 2000; Ушакова, Павлова 2000; Алтунян 1999, 2010 и др.
  • [22] Герасименко Н.А. Информация и фасцинация в политическом дискурсе // Политический дискурс в России - 2. Материалы рабочего совещания (Москва, 29 марта 1998 года) / Под ред. Ю.А.Сорокина и В.Н. Базылева. - М.: Диалог-МГУ,
  • [23] 1998. С. 22. ~ См., например, работы: Fillmore 1976; Langacker 1987, 1991; Попова, Стернин
 
< Пред   СОДЕРЖАНИЕ     След >