Что у нас не так с налогами? Сравнительный анализ наших налогов с опытом других стран
1.1. Место и роль налогов в финансовой политике государства: у нас и в других странах / 1.2. О «долгах» / 1.3. О «деньгах» / 1.4. Немного истории: как налоги стали налогами / 1.5. Что мешает установлению нормальных налогово-бюджетных отношений между народом и государственной властью в России? Что представляется здесь самым важным и приоритетным? Какие налоги нам нужны? Как их оценивать? / 1.6. О «частичных» недостатках в наших налогах / 1.7. И о налоговых льготах / 1.8. О таможне / 1.9. О внешней налоговой политике России: из-за неоправданно льготного применения режимов «постоянного представительства» и регулирования по линии «налогов у источника» в отношении иностранных лиц и компаний Россия теряет крупные доходы / 1.10. И о налоговой политике в целом
Место и роль налогов в финансовой политике государства: у нас и в других странах
Если сравнить нашу действительность с жизнью в других развитых странах, то сразу замечаешь одну вещь: в этих странах вопросы налоговой политики и налогообложения всегда на первом месте как в программах политических партий, так и в конкретной работе правительства. У нас — не так. Почему?
А объяснение очень простое: в нашей стране у государственной власти есть другие источники доходов, кроме налогов, и потому у нее нет необходимости обязательно стремиться к консенсусу с народом, без чего невозможно функционирование государства в других развитых странах. Высший руководитель США — президент Б. Обама — принял самостоятельное решение, не посоветовавшись с Конгрессом (народом), и его тут же отрезали от финансовых ресурсов, отказав в утверждении представленного им федерального бюджета. Страна вовсе не встала — исправно функционировали органы власти штатов, городов, поселений, а федеральные органы мгновенно остались с закрытыми счетами бюджетного финансирования и без всякой возможности выписывать зарплатные чеки свои служащим.
У нас центральное правительство контролирует добычу и экспорт природных ресурсов страны, пока — по лицензиям, но может перейти и к более жестким средствам регулирования этой деятельности (до полной национализации этой сферы, если потребуется). Уже только это — как мы выше показали — может приносить ресурсы, достаточные для финансирования всех расходов федерального бюджета.
У нас государство контролирует границы — и за право их преодоления грузами и людьми власти берут «мзду», составляющую до 30—50% доходов федерального бюджета. А если учесть, что сейчас таможня «выбирает» не более половины из фискального потенциала реального внешнеторгового товарооборота, то стоит чуть-чуть улучшить администрирование — и вот вам еще один полноценный федеральный бюджет.
У нас государство может, не особенно советуясь с народом (Госдума у нас правительству не помеха), может занимать деньги и обеспечивать финансирование своих расходов за счет заемных средств — и временами общая сумма госдолга достигала половины и более от расходов федерального бюджета.
У нас коррупция в государственных органах, даже по официальным оценкам, составляет до 30% обшей суммы расходов федерального бюджета — и в принципе наши чиновники могут обходиться без зарплаты, просто «торгуя» своими полномочиями или путем прямой «монетизации» своих надзорно-контрольных функций.
И, наконец, государство у нас монополизировало выпуск денег, что дает не только постоянный эмиссионный доход, но и позволяет вытекающими из этой монополии средствами и инструментами при необходимости просто конфисковать сбережения граждан и частного сектора экономики. Среди этих инструментов наиболее «популярными» являются денежные реформы, «управляемые» девальвации и игры с обменным курсом национальной валюты. Так, по некоторых оценкам, только в результате последней «коррекции» обменного курса рубля населению был нанесен ущерб на сумму более 150 млрд долл. США — львиную долю этой суммы инкассировало правительство (а также приближенные к власти банкиры и спекулянты).
Таким образом, наше правительство от наших налогов совсем не зависит и видит в них фактически лишь дополнительный, необязательный доход. Самые главные наши налоги — НДС и НДФЛ — реально реализуют сейчас не более половины своего фискального потенциала, и правительство этот факт совсем не беспокоит. В налоговой сфере немало и других проблем, которые не позволяют налогообложению выполнять свои важнейшие функции — стимулирование экономического развития, снижение неравенства в распределении доходов
среди различных групп населения, контрольные функции и т.д. И все эти вопросы никак не решаются или просто откладываются «на потом», сейчас главным в политике правительства объявлено поддержание и обеспечение «налоговой стабильности».
Между тем опыт (России и других стран) показывает, что налоги, конечно, не решат все проблемы России, но ни одна острая проблема России не может быть решена без применения налогов.
Но, может быть, с обшей налоговой нагрузкой у нас все в порядке? Поэтому нам, и правда, стоит просить у правительства только «налоговой стабильности»?
Вот, прямо сплошной лентой новостей, последние заявления правительства: новых налогов не будет (правда, с оговоркой — рассчитывайте пока на три года, но и то хлеб); налоговая нагрузка у нас, по итогам 2013 г., всего 33,3% ВВП (как показано в последнем, июньском докладе С. Шаталова для РСПП) — существенное улучшение про сравнению с майским показателем для того же 2013 г. (34,99% ВВП), который приведен в проекте Минфина «Основные направления налоговой политики на 2015—2017 гг.» (правда, может быть и еше одна новая коррекция, но, будем надеяться, и опять к лучшему); из этих налогов примерно треть (10,8% ВВП) платит зажиточный нефтегазовый сектор (правда, нет уверенности, что в РСПП это сообщение приняли с большим энтузиазмом).
И осталось добавить только, что у нас и с налоговым администрированием все лучше, и лучше. Сам руководитель ФНС России М. Мишустин в январе этого года на Гайдаровском форуме доложил, что и налоговые доходы у нас растут (в федеральный бюджет в 2013 г. — на 3,7%), и недоимка снижается (за последние шесть лет — в 1,7 раза).
В общем, все так хорошо, что даже не верится.
И если поискать, то не верится не только нам.
Взять общую налоговую нагрузку российской экономики. Эксперты Мирового банка почему-то настаивают на цифре более 50% ВВП. Но это, понятно, враги или купленные врагами. Но в ОЭСР тоже дают примерно такую же величину. И даже наш главный либеральный экономист Е. Ясин как-то обмолвился, что бремя нашего государства на нашу рыночную экономику превышает 60%.
Мы возьмем оценку более сдержанных отечественных экспертов — 40%, что неплохо коррелирует с номинальными ставками основных налогов (на бизнес — налог на прибыли, НДС и налог на имущество; на труд — НДФЛ, соцвзносы и НДС).
Есть также много оценок доли «теневого сектора» в российской экономике, который от уплаты налогов уклоняется — в той или иной
мере. Все — в диапазоне от 30% до 50% ВВП. Проявим и мы сдержанность: возьмем за отправную оценку по минимуму — 30%.
Теперь представим себе, что у ФНС России с налоговым администрированием пойдет и дальше все так прекрасно и они этот «теневой сектор» подберут под полный налоговый контроль. Считаем — и получаем налоговую нагрузку в 52% ВВП. До Ясина еще далеко, а Мировой банк мы уже превзошли.
Но давайте все же будем реалистами и «притушим» несколько нашу веру в способности ФНС РФ. Пусть из потенциальных 52% они выберут только 45%.
Дальше мы знаем — из опыта работы налоговых органов, — что есть отрасли, где много уклоняющихся от уплаты налогов (торговля, строительство, автоперевозки, финансовые операции) и где их почти нет. Среди последних — все отрасли промышленного производства. Отсюда нетрудно сделать вывод, что кто-то недоплачивает налоги (против средней величины), а кто-то платит за себя «и за того парня». Раскидаем по 5% в обе стороны и получим: для первых — 40%, а для вторых — 50%.
И опять же полученная для промышленности наша расчетная цифра странным образом коррелирует как с данными Мирового банка, так и с примерами расчета налоговой нагрузки для отдельных промышленных предприятий (например, расчет сравнительной налоговой нагрузки для тракторного завода в РФ и в Канаде, сделанный известным предпринимателем К. Бабкиным по просьбе Президента РФ В. Путина).
Но, вы скажете, расчеты Минфина все это опровергают! Вы так думаете? Посмотрим.
Вот в цитированном документе Минфина утверждается, что «уровень налоговых изъятий в нефтегазовом секторе в три раза выше, чем аналогичные показатели в остальных видах деятельности: в 2013 г. — 74,8% и 26,3% соответственно». И все? На этом точка?
А почему бы не развить эту тему дальше? Давайте сделаем это за Минфин. Итак, представим, что наш ВВП — это сумма всех доходов, реализованных в нашей экономике. Далее оценим долю в нем добычи нефти и газа: примерно 500 млн т нефти и 600 млрд куб. м газа, что в расчете по мировым ценам дает примерно 470 млрд долл., или около 25% ВВП.
И тогда мы получаем следующий результат: с одной четверти в общих доходах страны, приходящейся на нефтегазовый сектор, уплачивается примерно треть всех налогов. А все другие отрасли экономики, получающие 75% всех доходов, платят две трети всех налогов. И тогда
уровень налоговой нагрузки, соотнесенный с долями этих секторов в ВВП, различается уже не в три, а только в 1,5 раза.
И это еще не все «о нем, о дорогом нашем»! Нефтегазовый сектор у нас в РФ добывает природное сырье и затем продает его как СВОЙ ТОВАР, а другие отрасли, чтобы произвести конечный продукт, сначала ПОКУПАЮТ нужное им сырье, т.е., платят за него СВОИ ДЕНЬГИ.
Поэтому приравнивать эти отрасли по налоговой нагрузке — это все равно, что сравнивать налоговую нагрузку дельца, получившего право извлекать золото из подвалов госбанка на условиях самовывоза (ну и с компенсацией затрат на переплавку природного золотого порошка в золотые слитки) и затем торговать им как своим собственным товаром, и ювелира, покупающего это же самое золото, но по его рыночной цене — для последующего использования в своих изделиях. Есть основания полагать, что если мы спросим нашего ювелира о предоставлении ему первой возможности, то он смирится с уплатой даже и 90%-ного налога.
Конечно, все это — расчеты, сделанные, что называется «на коленке», с использованием самых приблизительных данных и оценок. И мы никак не возражаем, чтобы официальные экономисты пересчитали все наши «формулы» с использованием самых «секретных» данных и из самых конфиденциальных источников.
Только, боимся, результат их может разочаровать. Наши «натяжки» — все «в минус», если оценивать их с точки зрения подтверждения сделанным нами выводов, и потому всякое уточнение и всякая конкретизация способны лишь еще более испортить общую благостную картину.
Вообще-то, можно подойти к делу еще проще и не туманить людям голову рассуждениями о той или иной величине налоговой нагрузки в той или иной отрасли экономки. Возьмем просто наш экспорт нефти — 300 млн т, умножим на мировую цену нефти — 100 долл, за баррель, или 700 долл, за т, и получим 210 млрд долл. Или — в рублях — примерно 7 трлн руб. Вычтем теперь из этой суммы 1 трлн руб. — размер примерных затрат на добычу и транспортировку нефти, и получим сумму в 6 трлн руб.
А у нас все налоговые доходы федерального бюджета в 2013 г. составили 5,4 трлн руб.
И мы еще здесь не берем в расчет все доходы от экспорта газа, а также все другие доходы от экспорта других природных ископаемых!
Что-то здесь не так — скажете вы. И будете правы, но только в том, что у нас, действительно, так считать не принято. А между тем в других странах добываемое частными компаниями сырье предпочитают все-
гда сохранять в государственной собственности, оплачивая услуги частных компаний-добытчиков по так называемым операторским контрактам и предоставляя им возможность (в качестве особой привилегии!) ПОКУПАТЬ добытое ими сырье у государства — его собственника.
Мы тоже могли бы давно работать по этой модели. И, как бонус, нам бы сразу перестали отказывать в приеме в ОПЕК (где присутствуют только страны, в которых нефть принадлежит государству).
А если мы примем эту модель, то столь приятно звучащий лозунг Минфина «Никаких новых налогов!» будет еще приятнее и еще проще: «Никаких налогов!». Точно так, как это и есть уже, например, в Саудовской Аравии.
Итак, только переход на «операторские контракты» и только по нефти позволяют нам перевести весь федеральный бюджет и все федеральные органы власти на «самообеспечение» и на «самофинансирование», отменив ВСЕ ФЕДЕРАЛЬНЫЕ НАЛОГИ. А если государство начнет продавать всю добываемую нефть и весь газ по мировым ценам, то можно будет полностью ликвидировать и вообще всю налоговую систему, включая и таможенное обложение.
Но тогда, могут возразить, по мировым ценам придется покупать нефть и газ также и их внутренним потребителям? А это ведь их сразу разорит!
Но большинство стран в мире не имеют своих нефти и газа и покупают их на мировом рынке как раз по мировым ценам — и это их почему-то не разоряет. Это — первое.
Второе: не надо забывать, что одновременно «исчезнут» все налоги, а это, как мы показали, не менее 40—50% доходов наших граждан и предприятий. И по сальдо — разнице между повышением затрат на энергию и экономией на неуплате налогов — большинство все же сильно выгадает (если исключить немногие особо энергоемкие производства).
И, кроме того, все эти наши бывшие налогоплательщики от нелегальной (и весьма рискованной!) оптимизации налогов смогут перейти на путь прямой экономии в своем энергопотреблении, от чего будут выигрывать они сами, и государство, и природа.
И третье — уйдет в прошлое система дифференцированных цен — внутренних и внешних — на энергоносители, что снимет все тормоза, препятствующие интеграции наших стран в рамках Таможенного союза.
А если предположим, что в этих условиях наша экономика начнет, наконец, свое индустриальное возрождение, то можно будет и принять курс на постепенное сокращение — до полной отмены — вообще всякого экспорта сырых продуктов.
В отношении добычи углеводородов это означает, что мы будем добывать нефти и газа ровно столько, сколько нам нужно самим. И тогда нам своих уже разведанных запасов хватит с лихвой на долгие годы, а те средства, которые нам якобы «необходимо» постоянно вкладывать в разведку и обустройство новых месторождений нефти и газа, можно будет перенаправить на цели модернизации нашего давно «хромающего» на обе ноги промышленно-производственного комплекса.
Теперь попробуем все же несколько расчистить «поляну». С коррупцией, видимо, мы еще долго будем жить, а вот с «долгами» и «деньгами» все много проще. При желании обе эти проблемы решаются буквально «одним махом». Будет ли такое желание у общества, мнение государства мы уже знаем, гадать пока не будем, но верный путь — покажем.
