РОЛЬ ГРАММАТИЧЕСКИХ КАТЕГОРИЙ В СОЗДАНИИ СИНЕРГЕТИЧНОСТИ ПОЭТИЧЕСКОГО ТЕКСТА
Хотя грамматика представляет собой строго организованную систему, развивающуюся по своим внутренним законам, тем не менее, она обнаруживает и подвижность, и гибкость, активно реализуя динамические потенции поэтического языка. Эстетические возможности таких элементов морфологии, как род и число существительных, вид, залог, наклонение, время и лицо глагола, формообразование в рамках лексико-грамматических разрядов прилагательных и др. не раз рассматривались как эстетическая ценность поэтической и художественной речи в работах И.И. Ковтуновой, Я.И. Гина, А.В. Бондарко, Л.В. Зубовой, О.Г. Ревзиной, И.А. Ионовой, Б.Ю. Нормана и нек. др.
Изучение поэтического языка имеет многолетнюю историю, но грамматика поэтического текста остается наименее исследованной областью. Традиция изучения грамматики лирического текста опирается на представление о наличии «особого уровня грамматической образности в поэтическом тексте» [602, с. 348]. Соположение терминов «грамматика» и «поэзия» впервые появилось у Г.Г. Шпета: «Поэтика в широком смысле есть грамматика поэтического языка, и грамматика поэтической мысли» [623, с. 2]. В классических и современных работах о грамматических категориях лица, времени, вида, определенности в поэтическом тексте [Р.О. Якобсон, Г.О. Винокур, В.В. Виноградов, Т.В. Цивьян, Вяч. Вс. Иванов, Я.И. Гин, И.И. Ковтунова, И.И. Смирнов, И.А. Ионова, Л.В. Зубова, О.Г. Ревзина, И.Г. Бабенко М.Л. Гаспаров
В.П. Григорьев и др.] грамматический уровень художественного текста анализируется как эстетически нагруженный, обладающий собственным семантическим потенциалом. В рамках такого подхода постулируется существование особого уровня образности в поэтическом тексте, который рассматривается как глубинная семантическая организация текста. Описание грамматики дает возможность установить систему соответствий между формально-грамматическим и содержательным уровнем поэтического произведения.
Р.О. Якобсон в 30-х гг. XX века сформулировал тезис о том, что в поэзии грамматические средства выполняют эстетическую функцию и их семантическая поэтическая нагружснность может быть не меньшей, чем у лексических единиц [642, с. 462]; [645, с. 215]. Вопросам грамматики поэзии посвящен третий том его «Избранных трудов», а также монография «Poetry of Grammar and Grammar of Poetry» 1961 г. Важное научное значение имеют статьи Р. Якобсона о «грамматике поэзии» [640; 642; 643; 645]. Анализируя поэтический язык А.С. Пушкина, Р. Якобсон писал: «В стихах Пушкина поразительная актуализация грамматических противопоставлений, особенно в области глагольных и местоименных форм, сочетается с тонким вниманием к выражаемому смыслу. Нередко отношения контраста, близости и смежности между грамматическими временами и числами, глагольными видами и залогами играют непосредственно главенствующую роль в композиции того или иного стихотворения; подчеркнутые фактом вхождения в конкретную грамматическую категорию, эти отношения приобретают эффект поэтических образов, и мастерское варьирование грамматических фигур становится средством повышенной драматизации поэтического повествования. ... с обостренным вниманием к значению связана яркая актуализация грамматических противопоставлений, особенно четко сказавшаяся в пушкинских глагольных и местоименных формах. Контрасты, сходства и смежности различных времен и чисел, глагольных видов и залогов приобретают впрямь руководящую роль в композиции отдельных стихотворений» [635, с. 215].
Интерес к грамматической составляющей семантического плана художественного текста как одному из способов передачи индивидуальной художественной манеры автора проявляли В.В. Виноградов (в частности, его работа 1925 года о языке Анна Ахматовой: [104, с. 553—672]), Б.А. Ларин, Г.О. Винокур. Если Р. Якобсон писал о «грамматике поэзии», то Г. Винокур - о «поэтической грамматике» (о различиях данных трактовок см. [640], [642], [120]).
Воплощение потенциальных свойств языка может осуществляться также в модусе воспроизведения свойств грамматической формы и восстановления в поэтическом тексте утраченных в узусе языковых отношений, что открывает дополнительные возможности выразительности в поэзии. Так, Л.В. Зубова [225, с. 240] считает, что основными в рассматриваемом плане тенденциями к воплощению потенциальных свойств языка в современной поэзии являются следующие: восстановление грамматического синкретизма существительного, прилагательного и наречия, воспроизведение современным деепричастием свойств атрибутивного причастия, окказиональная реставрация деепричастием самостоятельной предикативности, воспроизведение грамматической атрибутивно-предикативной двойственности форм прошедшего времени, восходящих к перфекту, возвращение артиклевой функции местоимения он.
М. Хайдеггер писал: «Язык обладает той особенностью, что мы в нем живем, ему доверены, обычно не направляя при этом на него свое внимание, и, таким образом, не замечаем его в его самости» [586, с. 42]). Выход из этого положения М. Хайдеггер находит в поэзии. В частности, грамматические категории в поэтическом тексте стремятся к тому, чтобы стать сущностными характеристиками создаваемого художественного мира.
Нам кажется очень верной мысль Михаила Эпштейна о тех моментах мышления, которые меньше всего контролируются самим мышлением, предзаданы ему, образуя негласную, неслышимую систему правил,: “Лексика говорит с нами шумно и внятно, тогда как грамматика таит про себя заветные мысли... Грамматика - это не то, что мы думаем, а чем мы думаем, когда говорим, или даже то, что думает нами; это бессознательное нашего мышления» [172, с. 1].
Представляется, что синергетический потенциал грамматических категорий в поэтической системе русского языка определяется тремя основными составляющими, а именно: 1) синергетические возможности переносного употребления грамматических форм, в результате чего возникают и реализуются определенные добавочные смыслы (глагольные категории наклонения, времени, лица); 2) синергетические возможности окказионального слово- и формообразования (окказиональное формообразование форм числа, рода, одушевленности/неодушевленности существительного, категории вида глагола, кратких форм имен прилагательных, форм сравнительной степени); 3) синергетические возможности частей речи (различные случаи синкретизма, семантизация и актуализация служебных частей речи, концентрация/ отсутствие форм разных частей речи). Рассмотрим каждую составляющую подробно и докажем, что грамматика поэтического языка - это автономная синергетическая «база» самоорганизации трансцендентных смыслов поэтического текста.
