Формы осуществления непосредственной демократии
Вопросы, связанные с правом граждан государства на участие в управлении делами данного государства, рассматривались еще античными философами. Труды Демокрита, Платона, Аристотеля так или иначе связаны с этой темой. Однако только в XVIII в. французские философы-просветители разработали тему участия народа в управлении государством настолько детально, что их обоснования и выводы и поныне используются при необходимости аргументировать позитивность развития народовластия в современных государствах, в том числе и в Российской Федерации. Среди них в первую очередь следует назвать Ш. Л. Монтескьё, который указывал на то, что право издавать законы в государстве принадлежит народу. По его версии, народ должен сам делать все, что он в состоянии хорошо выполнить, и лишь оставшуюся часть своей власти препоручить своим уполномоченным. То есть представительная демократия как производная от демократии непосредственной отходит на второй план. Обратившись к работам Ж. Ж. Руссо, мы убеждаемся, что он считал демократию возможной лишь в виде прямого народоуправства, соединяющего законодательство с исполнением. В своих «Трактатах» он размышлял о «первичном праве — подавать голос при всяком акте суверенитета, праве, которого ничто не может лишить граждан». Ж. Ж. Руссо придерживался мнения, что «общая воля», чтобы быть действительно всеобщей, должна «истекать» из всех и уже тогда касаться всех. «Она не может быть представлена другою волею: она есть та же самая воля или совсем иная. Середины нет». Поэтому избранники народа, по мысли Ж. Ж. Руссо, не могут быть его представителями, они лишь его доверенные и не могут сами ничего окончательно решать. Закон, по словам Ж. Ж. Руссо, есть не что иное, как проявление «общей воли». И естественно, что народ, подчиняющийся законам, должен быть их творцом. Он может быть представлен в области исполнительной власти, являющейся силой, приложенной к закону. Но в тот момент, когда народ «законным образом собрался и составил самодержавную совокупность граждан», прекращается всякая правомочная деятельность правительства, потому что «там, где присутствует сам представляемый, представителей уже не существует». Идеи просветителей были восприняты Великой французской революцией, и в 1789 г. Декларация прав человека и гражданина провозгласила самодержавие народа (§ 3 Декларации): «Начало всякой верховной власти пребывает в нации. Никакое учреждение, никакая личность не могут пользоваться властью, которая не истекала бы нарочно для того из нации». Кстати, о предпочтительности непосредственной демократии перед представительной говорили и другие философы более поздних времен.
В XX в. право народа на участие в управлении делами государства стало если и не общепризнанным, то уже труднооспариваемым. Этой темы касался в своих трудах и В. И. Ленин. Он указывал на то, что по мере перерастания социалистической государственности в коммунистическое общественное самоуправление усиливается значение народной инициативы и референдума.
По этому поводу В. И. Ленин писал: «Переход к уничтожению государства в том смысле, что не особый орган, не особые органы будут ведать делами государства, а все его члены. Как? Своего рода нового рода «прямое народное законодательство». Затрагивая марксистско-ленинскую теорию, обычно указывают на то, что ее сторонники отвергали прямое участие народа в осуществлении власти, в то время как в капиталистических государствах эта идея уже получила правовое закрепление, но и марксисты не отрицали референдум вообще, а лишь построенный «по старым образцам буржуазного парламентаризма».
В то же время и в XX в. некоторые философы отказывали народу в этом праве. Например, Н. А. Бердяев применительно к России находил в людях страх перед свободой, их тяготение не к свободе, а к справедливости, хотя и доказывал, что «общество, нация, государство не являются личностями, человек как личность имеет большую ценность, чем они»1. Поэтому право человека и одновременно его долг — защищать свою духовную свободу по отношению к государству и обществу. Другой русский мыслитель, В. С. Соловьев считал, что «общество есть дополненная или расширенная личность, а личность — сжатое или сосредоточенное общество». Проблема отношений личности и общества рассматривалась Соловьевым следующим образом: степень подчинения лица обществу должна соответствовать степени подчинения самого общества нравственному добру. Здесь делается упор не на право народа участвовать в управлении государством, стремящегося к достижению идеала, а на христианские ценности, укладывающиеся в фундамент «свободной теократии». О народе в таком идеальном государстве Соловьев пишет: «Такой народ не нуждается ни в каких особенных преимуществах, ни в каких специальных силах и внешних дарованиях, ибо он действует не от себя... От народа — носителя... божественной силы требуется только свобода от всякой ограниченности... равнодушие ко всей этой жизни с ее мелкими интересами, всецелая вера в положительную действительность высшего мира и покорное к нему отношение»[1] [2]. Действительно, здесь рассуждение о каких-либо правах граждан на управление кажется попросту неуместным.
Среди противников присутствия у народа права на участие в управлении государством можно выделить и К. Ясперса. Этот немецкий исследователь именует народ «массой» и пишет, что масса является толпой не связанных друг с другом людей, которые в своем сочетании составляют некое единство. Она существовала всегда как определенное социальное явление. В чем же заключаются негативные свойства массы? В призрачном представлении о своем значении как большого числа людей, отвечает К. Ясперс. Масса «составляет свое мнение в целом, которое не является мнением ни одного отдельного человека». Это мнение, по словам К. Ясперса, и именуется «общественным мнением, оно является фикцией мнения всех... к нему взывают... Это мнение иллюзорно, но на какое-то мгновение становится
уничтожающей или возвышающей силой, которой приходится опасаться». Если мы вернемся к Ж. Ж. Руссо и проанализируем его взгляд на «общую волю», то увидим, что высказывания К. Ясперса об отрицательном воздействии «общественного мнения» на развитие общества опровергаются рассуждениями Ж. Ж. Руссо о том, что «общая воля», которой не может противоречить никакая сила в государстве, и «воля всех» — это разные вещи: «между волей всех и общей волей часто существуют большие различия. Общая воля принимает во внимание лишь общие интересы. Воля всех принимает во внимание лишь частные интересы и является совокупностью индивидуальных воль, если вычтем от этих воль плюс и минус, которые взаимопроти-воположны, останется как итог различий общая воля. «Даже Г. В. Ф. Гегель в свое время указывал, что у Ж. Ж. Руссо общая воля — это разумная воля». Идеи Ж. Ж. Руссо поддерживал и И. Г. Фихте, указывая на обязательность верховенства власти народа в государстве1. Таким образом, привлечение значительной массы населения к политическим делам в государстве не только не вредно, но и просто необходимо — на справедливость этого утверждения позднее ссылался в своих работах и М. Вебер.
Итак, в результате длительного исторического развития идея о праве народа на участие в управлении делами государства получила всеобщее признание на данном этапе существования человеческой цивилизации. Это право закреплено международным сообществом в Международном пакте о гражданских и политических правах, принятом Генеральной Ассамблеей ООН в 1966 г. Статья 32 Конституции РФ 1993 г. закрепляет право граждан участвовать в управлении делами государства как непосредственно, так и через своих представителей (что является проявлением принципа народного суверенитета — одного из принципов основ конституционного строя Российской Федерации). В настоящее время в теории и практике государственного строительства выделяют следующие формы непосредственной демократии: выборы, референдум, народная законодательная инициатива, отзыв выборных лиц, петиции.
Высшим непосредственным выражением власти народа являются референдум и свободные выборы.
