Общая характеристика евразийства как политико-правового течения XX в.

Обзор литературы

Одно из евразийских изданий 1933 г. содержит весьма любопытное упоминание: «Молодому чешскому ученому Иосифу Ружичке профессор]. Братиславского университета докт[ор1. Перфицкий дал тему для разработки: “Государственные и правовые воззрения евразийцев”»¹. Подобная тема — большая редкость, евразийство чаше рассматривают в более широком контексте, специально не изучая эти аспекты. Между тем существует обширный корпус работ, так или иначе связанных с интересующей нас темой. Среди них можно выделить три неравные по составу группы.

Эмигрантская пореволюционная критика

К этой группе следует отнести работы русских ученых-эмигрантов первой половины XX в., рассматривавших евразийство как живое идеологическое течение и критиковавших его политико-правовые аспекты. Исследовательские установки у этих авторов часто сочетались с политико-идеологическими, поэтому их видение евразийства не всегда было сугубо научным.

В трудах Н. А. Бердяева, М. В. Вишняка, С. И. Гессена, Б. С. Иж-болдина, И. А. Ильина, А. А. Кизеветтера, П. Н. Милюкова, Ф. А. Степуна, Г. В. Флоровского можно найти преимущественно негативную оценку политических и юридических взглядов евразийцев^{[1] [2]}.

В статьях Ю. А. Ширинского-Шихматова и Н. В. Устрялова — в целом комплиментарное к ним отношение¹.

Негативную реакцию у многих деятелей эмиграции вызвал подход Трубецкого и Савицкого, утверждавших амбивалентный характер российской культуры и в связи с этим — российской государственности, которая сочетала в себе, по мнению евразийцев, черты как европейских, так и азиатских политических форм. Критика выводила из этого «географический детерминизм», пренебрежение христианской идеей, сближающей Россию и Европу. Подобные претензии озвучивали светские либеральные авторы, например П. Н. Милюков, и православные мыслители, например Г. В. Флоровский, отошедший от евразийства в середине 1920-х гг.^{[3] [4]}

Евразийцы стремились выявить как негативные, так и позитивные стороны Октябрьской революции, что дало основание критикам обвинить их в «пробольшевистской» или же криптобольшевистской позиции, направленной на признание и вследствие этого оправдание Советского государства^[5]. Другие, наоборот, упрекали евразийцев в том, что те занимаются спекуляциями на тему идеократии, стремятся заменить коммунистическую идеологию иными концепциями не исходя из реалий советского общества^[6].

Евразийцев также обвиняли в «этатизме»^[7], многие в 1920-х гг. проводили параллели между евразийской идеократией и фашистским режимом^[8]. Однако параллели обозначились до кристаллизации фашистского режима и появления его тесной связи с нацизмом и расизмом. Ф. А. Степун и С. И. Гессен называли евразийство «русским фашизмом» задолго до 1933 г. Фашизм не представлял на тот момент четкой политической идеологии и практики, евразийцы несколько раз высказывали в его адрес несколько комплиментов, но впоследствии отрицали свою близость фашизму. В рецензиях И. С. Белецкого и Л. П. Карсавина на работы Дж. Джентиле и др., опубликованных в 1920-х гг. в «Евразийских хрониках», содержится весьма сдержанное отношение к фашизму¹. Печально известный «бывший евразиец»

А. В. Меллер-Закомельский, пытавшийся обосновать «русский расизм» в начале 1930-х гг., не был поддержан ни Трубецким, ни Савицким.

Особое внимание нужно уделить высказываниям русско-французского юриста и социолога Г. Д. Гурвича. Его статьи содержат собственно правовую критику евразийства: автор подверг сомнению воззрения H. Н. Алексеева и В. Н. Ильина, сочтя их неоригинальными и спекулятивными, оторванными от значимых вопросов правовой и политической философии^{[9] [10]}.

Подробно критика Гурвичем евразийства будет рассмотрена позже. Важно, что автор не только отрицал некоторые взгляды евразийцев, но и развивал ряд их тезисов. Например, именование Алексеевым права как сферы признания ценностей, а также суждение Карсавина о правовом опыте как опыте коллективном^[11].

• [1] См.: Литература о евразийстве // Евразиец. 1933. № 22. С. 11.
• [2] См.: Бердяев Н. А. Утопический этатизм евразийцев // Россия между Азией и Европой: Евразийский соблазн: антология. М., 1993. С. 301—306; Вишняк М. В. Рец. на: H. Н. Алексеев. «На путях к будущей России» (Советский строй и его возможности) // Современные записки. 1927. № 32. С. 87—93; Гессен С. И. Евразийство // Современные записки. 1925. № 27. С. 494—507; Ishboldin В. The Eurasian movement // Russian Review. Vol. 5. No. 2 (Spring, 1946). P. 64—73; Ильин И. А. Самобытность или оригинальничанье // Начала. 1992. № 4. С. 59—63; Кизеветтер А. А. Евразийство // Россия между Европой и Азией: Евразийский соблазн. М., 1993. С. 266—278; Милюков П. Н. Русский расизм // Вандалковская М. Г. Историческая наука российской эмиграции: «евразийский соблазн». М., 1997. С. 331—336; Он же. Третий максимализм // Там же. С. 326— 331 ; Степун Ф. А. «Евразийский временник». Книга третья. Евразийское издательство// Современные записки. 1923. № 15. С. 400—407; Флоровский Г. В. Евразийский соблазн // Россия между Европой и Азией: Евразийский соблазн. М., 1993. С. 237—264.
• [3] См.: Устрялов Н. В. Понятие государства // Вестник китайского права. Вып. 1. Харбин, 1931. С. 11—23; Он же. Интеллигенция и народ в русской революции // Устрялов Н. В. Национал-большевизм. М., 2003; Ширинскии-Шихматов Ю. А. Российский национал-максимализм и евразийство // Евразийский сборник. Вып. VI. Прага, 1929. С. 25-31.
• [4] См.: Милюков П. Н. Третий максимализм. С. 326—327; Флоровский Г. В. Евразийский соблазн. С. 251.
• [5] См.: Вишняк М. В. Указ. соч. С. 489—490.
• [6] См. об этом переписку Устрялова с Сувчинским: Государственный архив Российской Федерации (далее — ГАРФ). Ф. Р-5783. Оп. 2. Д. 480. Л. 20—22; а также: Устрялов Н. В. Письма к П. П. Сувчинскому. 1926—1930. М., 2010.
• [7] См.: Бердяев Н. А. Утопический этатизм евразийцев. С. 302.
• [8] См.: Гессен С. И. Указ. соч. С. 499; Степун Ф. А. «Евразийский временник». С. 404. Данной критике будет уделено дополнительное внимание в гл. 2 нашего исследования.
• [9] См.: Белецкий И. Рец. на: Prezzolini G. Le Fascisme. Traduit d l’italien par Georges Bourgin. Paris, 1925 // Евразийская хроника. Вып. 7. Париж, 1927. С. 51—55; Карсавин Л. Рец. на: Gentile G. Che cosa ? il fascismo. Discorsi e polemiche. Firenze, 1925 // Евразийская хроника. Вып. 8. Париж, 1927. С. 53—55. Отметим, что Л. П. Карсавин, подробно раскрывая взгляды Дж. Джентиле, ограничивается не самым глубоким критическим комментарием, обличая фашистский империализм и не посягая на сердцевину его учения — тезис о примате государства как формы, о готовности жертвовать частным ради всеобщего закона государства. На таком фоне тезис об империализме кажется если не безобидным, то вторичным. Но именно его весьма бегло, поверхностно критикует Карсавин. Возможно, автор предоставляет читателю возможность самому вынести суждение, поскольку доктрина Дж. Джентиле рассмотрена подробно и ярко.
• [10] См.: Гурвич Г. Д. Пророки //Дни. № 796. 23 июня 1925 г. С. 2—3; Он же. Русская философия первой четверти XX века (1926) // Исследования по истории русской мысли. Ежегодник за 2006—2007 [8]. М., 2009. С. 495—517; Он же. Социализм и собственность //Современные записки. Париж, 1928. № 26. С. 346—382.
• [11] Подробнее об этом см.: Назмутдинов Б. В. Критика Г. Д. Гурвичем правовых воззрений евразийцев// Правоведение. 2014. № 1. С. 203—214.