СТЕПЕНИ СРАВНЕНИЯ ИМЕН ПРИЛАГАТЕЛЬНЫХ В ПОЭТИЧЕСКИХ ПРОИЗВЕДЕНИЯХ И.А. БУНИНА.

В современной русистике под идиостилем понимается индивидуально устанавливаемая языковой личностью система отношений к разнообразным средствам и способам авторепрезентации через идиолект [Ле-денева, 2000]. По мнению видных отечественных лингвистов, идиолект — это реализация языка в устах индивида. Отношение идиолект / идиостиль оценивается как частное проявление отношения речь (тексты) / стиль речи (язык художественной литературы), опирающегося на противопоставление — сосуществование языка и речи. Идиолект включает средства, с помощью которых идиостиль воплощается [Горбунова, 2005].

Существование понятия язык художественной литературы в лингвистике детерминировано художественным творчеством мастеров слова. Организующим центром языка художественной литературы является творческая личность писателя, внутренний мир автора: «Каждая грань художественного текста, в любом ракурсе рассмотрения его как объекта лингвистического исследования, высвечивает роль автора — языковой личности, творческой личности — создателя, преобразователя, эстетически трансформирующего и варьирующего средства языка, пользующегося им как тончайшим инструментом в выражении своих взглядов и оценок» [Леденева, 2000, с. 123]. Средства создания экспрессивности и выражения интенсивности являются, на наш взгляд, важной составляющей идиостиля любого писателя.

Для выражения экспрессивности язык прибегает к разноуровневым средствам, представляющим такие уровнеобразующие разделы языка, как фонетика, морфология, лексикология и синтаксис [Лукьянова, 1991]. Грамматическое при этом взаимодействует с лексическим. В данном разделе Главы 5 делается попытка анализа специфики функционирования компаративных конструкций — средств создания экспрессивности в языке произведений И.А. Бунина как элементов идиостиля автора.

Поэзия И.А.Бунина, наряду с его прозой, представляет собой значительное явление в русской литературе. Она не настолько хорошо знакома читателю и менее изучена, чем проза. В своей поэзии И.А. Бунин выступает как продолжатель лучших традиций русской классической литературы. Однако его поэзия в то же время но могла не испытать на себе влияния модернизма. Развивая традиции классики и воспринимая или отвергая новые тенденции современной ему литературы, И.А. Бунин создал свою оригинальную систему поэтических образов и свой поэтический язык [Козлова, 1992].

Анализ примеров из стихотворений И.А. Бунина показывает, что для поэта характерно использование в качестве денотата компаратива существительных двух лексико-грамматических разрядов: конкретных и абстрактных имен. При этом обращает на себя внимание явное доминирование имен абстрактной семантики, выступающих в качестве объекта — носителя признака, обозначенного одиночным компара-тивом. Возможно, подобное функционирование определенной лексико-семантической группы существительных (обозначение неконкретных предметов) связано с творческой целью И.А. Бунина, поскольку писатель всегда стремится передать читателю свои конкретные переживания, чувства, мысли. Употребление компаратива преимущественно при абстрактном существительном свойственно философской лирике поэта.

В 4-томном собрании сочинений И.А. Бунина методом сплошной выборки нами обнаружено 11 примеров функционирования одиночного компаратива в текстах стихотворений великого русского писателя, из них в 7 случаях форма сравнительной степени примыкает к абстрактному существительному, определяя его признаки.

Интересно, что вся система образов в творчестве И.А. Бунина связана с человеком, его существованием в этом мире. Анализ поэтического наследия И.А. Бунина выявил, что одиночный компаратив примыкает к следующим существительным: бред, день, воздух, небо, шум, вода, Помпеи, облака, тоска, плач, свет.

Можно заметить, что автор стихотворений проявляет интерес к человеку и окружающему его миру, поскольку практически все существительные из приведенных выше тесно связаны в нашем сознании с различными сторонами жизни людей и природы.

Необходимо отметить, что подобные оценочные компаративы, указывающие на интенсивность проявления того или иного явления или предмета безотносительно к другим предметам или явлениям, используются мало, если сравнивать с общим числом примеров употребления компаратива.

Анализируя семантику одиночных компаративов, следует отметить, что И.А. Бунин использует прилагательные различных лексикосемантических групп. Нельзя сказать, чтобы поэт отдавал предпочтение какой-либо одной группе, тогда как у Ахматовой или И. Гумилева, например, преобладают в текстах стихотворений одиночные компаративы, обозначающие цвет. Прилагательные, обозначающие цвет, в анализируемых примерах использования одиночного компаратива употребляются 1 раз, ср.: «Где сквозь маслины кажется синей// Вода у скал, ...» (Бунин. В Сицилии).

Рассматривая данный пример, нужно отметить, что идею большей степени проявления признака в данном предмете И.А. Бунин стремится передать, используя форму «синее» при существительном «вода», которое обозначает вещество, в сознании носителей языка тесно связанное с идеей синевы, синего. Однако вода «кажется синей» на фоне маслин, также обладающих насыщенным иссиня-черным цветом. Следовательно, в подобном контексте достигается более высокая степень интенсивности проявления признака в предмете, который является обладателем не просто синего, а очень насыщенного, «более синего» цвета. По-видимому, для автора данная часть текста очень важна в смысловом плане, поскольку на это указывает крайне малая частотность употребления цветовых компаративов в произведениях И.А. Бунина.

Следующую группу примеров составляют конструкции, в которых одиночный компаратив обозначает признаки различных явлений природы, ер.: «Иду к обрывам. Шум грознее. Свет// Таинственней, тусклее и печальней...» (Бунин. Полночь).

Необходимо заметить, что в подобных конструкциях с одиночным компаративом крайне важную функцию выполняет лексическое наполнение предложения и строфы в целом. Компаративы, не имеющие зависимых словоформ, в языке произведений И.А. Бунина часто употребляются в функции однородных членов предложения, в составе сочинительных рядов, что усиливает интенсивность проявления признака в каждом из членов ряда. Стоит отметить, что использование одиночных компаративов в качестве однородных членов предложения не является специфической чертой идиостиля И.А. Бунина, а может рассматриваться как свойственная в целом русской поэзии начала XX в., поскольку этой же особенностью характеризуется лирика Ахматовой, Цветаевой, Блока, Гумилева и других ярких представителей русской поэзии данного периода.

В поэзии И.А. Бунина среди одиночных компаративов отсутствуют формы, обозначающие более интенсивное проявление признака, связанного с различными сферами жизни человека, свойствами человеческой натуры.

Рассматривая конструкции с одиночным компаративом, нельзя не обратить внимание на примеры использования этих форм в значении превосходной степени сравнения. Само по себе употребление форм сравнительной степени в значении превосходной не является редким явлением в русском языке и, соответственно, в текстах художественной литературы. Однако в большинстве случаев это характерно для конструкций «компаратив + Род. пад. имени существительного», что часто встречается, к примеру, в языке произведений А.А. Ахматовой [Пантелеев, Долматова, 2013а, с. 34-35], ер.: «глаза синее моря», «лицо белее снега» и т.д.

В языке же лирики И.А. Бунина функцию носителя значения превосходной степени выполняет не имеющий зависимых слов компаратив в сочетании с отрицанием «нет», ер.: «И гул сосны, и ветерка// Однообразный шелест в чаще...// Невыразима их тоска,// И в мире нет больней и слаще!» (Бунин. Вирь).

Автор подчеркивает, что эта «тоска» — состояние окружающего мира, «больнее и слаще» которого нет ничего, то есть в данном абстрактном предмете признак «боли и сладости» проявляется в наибольшей степени по сравнению с его проявлением во всех остальных однородных предметах. Следовательно, компаратив используется в значении суперлатива.

В данном примере наивысшая степень проявления признака достигается употреблением компаративов с отрицанием «нет», использующихся в функции главного члена безличного предложения. На наш взгляд, можно говорить о нехарактерной для языка произведений И.А. Бунина в целом модели «нет + компаратив» в значении суперлатива. Из 11 примеров использования одиночного компаратива в языке стихотворений поэта данная модель реализуется только в одном тексте, что составляет 9% от общего числа употреблений одиночных компаративов в анализируемых текстах. Таким образом, нам кажется нецелесообразным рассматривать данную модель как черту идиостиля И.А. Бунина, в отличие от лирики, например, Марины Цветаевой, где одиночный компаратив с отрицанием «нет» можно признать одной из ярчайших особенностей использования сравнительных конструкций в языке творчества поэтессы [Panteleev, Dolmatova, 2015с].

В то же время для творчества И.А. Бунина нехарактерно использование приема повтора одиночного компаратива, что отличает, например, язык поэзии Анны Ахматовой, в творчестве которой повтор компаратива используется довольно часто. В проанализированных текстах нами не обнаружено примеров употребления повтора.

В особую группу хотелось бы выделить сравнительную степень прилагательного с зависимыми от нее наречиями. Данная группа имеет свою специфику, поскольку на интенсивность проявления признака указывает не только сама сравнительная степень прилагательного, но и зависимое от нее наречие либо другой зависимый компонент.

Методом сплошной выборки в языке лирики И.А. Бунина нами обнаружено 7 примеров употребления наречий, усиливающих степень проявления признака, при компаративе, при этом в двух конструкциях эту функцию выполняет не собственно наречие, а местоимение «всё» в наречном значении, ер.: «И все тоньше верхних сучьев дым// И все легче, ближе и виднее// Побелевший небосклон над ним» (Бунин. Помпея).

В других примерах функцию прикомпаративного примыкающего обстоятельства выполняет наречие «еще», ер.: «Еще стройней его колонны.// Еще свежее сосен кроны...» (Бунин. После половодья).

Стоит отметить, что для творчества П.А. Бунина крайне характерно использование наречия в качестве зависимого компонента при компаративе. Возможно, это связано с тем, что наречия более полно, эффективно передают как минимальные, так и максимальные проявления признаков, малейшие изменения, колебания [Фортуна, 2001]. Причем мы можем говорить о пусть и небольшой, но группе используемых И.А. Буниным наречий: «все», «еще», «стократ», ер.: «Счастлив тот, кто жизнью мир пленяет.// Но стократ счастливей тот, чей прах// Веру в жизнь бессмертную вселяет// И цветет легендами в веках!» (Бунин. Гробница Сафии).

Однако в данном примере необходимо обратить внимание на обилие средств выражения экспрессии. К ним можно отнести и лексическое наполнение предложения (ер. лексемы «прах», «легенды»), и приместоименное придаточное с союзным словом «чей». Таким образом, примыкающее к компаративу наречие можно рассматривать как вспомогательное, причем далеко не единственное средство усиления интенсивности и экспрессии.

Следует подчеркнуть, что И.А. Бунин предпочитает обходиться без подобных компонентов при конструкциях «компаратив + усилительное наречие», усиливающих степень проявления признака в предмете, ер.: «И холмы все безнадежней...» (Бунин. К востоку); «А еще темней — мой холодный сруб...» (Бунин. Баба-Яга).

По-видимому, для поэта подобная конструкция представляется вполне самодостаточным средством создания экспрессивности и выражения интенсивности, не нуждающимся в наречиях как дополнительных элементах, усиливающих степень проявления признака.

В компаративных конструкциях, встречающихся в поэзии И.А. Бунина, конструкции «компаратив + Р.п. имени» не занимают значительного места. В сборнике избранных произведений поэта эти конструкции употребляются 4 раз, т.е. гораздо реже, чем конструкции с одиночным компаративом и конструкции «компаратив + усилительное наречие», рассмотренные ранее в настоящей статье. Конструкции «компаратив + Р.п. имени» составляют всего 5 % от общего числа примеров употребления сравнительной степени прилагательного в синтетической форме в лирике И.А. Бунина.

Компаратив с зависимым родительным падежом является скрытым сравнением, включающим в свой состав три необходимых компонента: существительное, к которому относится компаратив, сравнительную степень прилагательного и существительное в форме Р.п. как объект сопоставления. Такое сравнение является более экономным в плане использования языковых средств, отражает стремление к компрессии, сжатию высказывания при сохранении его информативной и экспрессивной сторон.

Нужно отметить, что среди прилагательных в форме компаратива, используемых в данных конструкциях в языке поэзии в целом, отдельную группу составляют слова, обозначающие цвет, его яркость и насыщенность. Однако для творчества И.А. Бунина подобные формы нехарактерны, точнее сказать, они просто отсутствуют в текстах стихотворений мастера. Тем ценнее в плане анализа языка поэзии Бунина те единичные примеры, которые обнаружены нами в лирических произведениях русского художника слова, ер.: «...И вечером красней// Сквозь них зари морозной позолота» (Бунин. Детская).

Рассматривая конструкции «компаратив + родительный падеж имени» в языке поэзии Бунина, необходимо отметить, что объектами сравнения в них являются, как правило, конкретные имена существительные, имена собственные, ср: «Я не смиреннее их — // Аттилы, Тимура, Мамая» (Бунин. В Орде); «Ты легче лани на бегу...» (Бунин. Малайская песня).

В последнем примере компаратив связывает предмет сравнения — местоимение «ты», заменяющее конкретное существительное «девушка» — с объектом сопоставления — конкретным существительным «лань». При этом можно заметить, что в качестве объекта сопоставления выступает имя, значение которого тесно связано в сознании говорящих с неким идеальным воплощением легкости, быстроты, изящества и грации. Следовательно, этим подчеркивается высокая степень интенсивности проявления признака в предмете сравнения — имени «девушка» (местоимении «ты»). Данная конструкция синонимична следующей: «Твоя походка легче, чем бег стремительной лани». Подобные структуры подчеркивают отношение говорящего к высказыванию, положительную (или отрицательную) оценку им предмета или явления реального мира.

Помимо существительного «лань» в форме Р.п., в таких конструкциях в качестве зависимого от компаратива элемента выступают конкретные имена «могила», «музей», ср.: «....Но Помпея// Казалась мне скучней пустых могил,// Мертвей и чище нового музея» (Бунин. Помпея).

Словоформы «могил», «музея» являются важным средством создания экспрессивности и выражения интенсивности проявления признака в предмете «Помпея». Могила, кладбище в сознании большинства носителей языка являются своего рода камертоном, идеальным воплощением скуки, тоски. Это значение усиливается употреблением лексемы «пустая». На фоне словосочетания «пустая могила» как предельно высокая выступает степень интенсивности проявления признака в предмете сравнения «Помпея». Такую же функцию выполняет и лексема «музей» в данном тексте. Нужно обратить внимание на использование автором прилагательного «новый» при этом существительном. Действительно, что может быть чище нового музея и одновременно «мертвее» его? Носителю языка представляется, что это признак уже практически в абсолютной степени своего проявления. Однако предмет сравнения «Помпея» обладает этим признаком в более высокой степени проявления, что видно из текста стихотворения. Таким образом, компаратив выступает в значении суперлатива, обозначая признак, абсолютный в своем проявлении.

Помимо вышеуказанных конструкций, в языке лирики И.А. Бунина можно отметить формы «милей» и «родней», имеющие при себе управляемый компонент в форме родительного падежа, ср.: «Ты мне собственной жизни// Милей и родней» (Бунин. Только камни, пески да нагие холмы).

В данном примере компаратив также используется в значении су-перлатива. Реализации этой функции способствует не только форма родительного падежа существительного «жизни», но и сочинительный ряд «милей — родней». Признаки «милый и родной» в предмете сравнения воспринимается нами как нечто предельно милое, родное, проявляющееся в абсолютной степени в сопоставлении даже с жизнью, которая в сознании носителей языка является самым дорогим, наиболее ценным для любого человека.

Анализируя лирические произведения поэта, необходимо отметить, что в конструкциях «компаратив + родительный падеж имени» используются прилагательные разных лексико-семантических групп. В отличие от лирики Ахматовой, Цветаевой, Гумилева, в поэтическом наследии И.А. Бунина не наблюдается доминирования прилагательных, обозначающих цвет. Эта группа прилагательных практически отсутствует в подобных конструкциях. В функции средств выражения интенсивности и экспрессивности текста используются прилагательные, обозначающие другие внешние и внутренние признаки предмета.

Конструкции «компаратив + родительный падеж имени» тесным образом связаны семантически с окружающим контекстом, что в ряде случаев позволяет адресату текста эксплицировать сравнение и воспринять авторскую идею, ощутить высокую степень проявления признака в предмете сравнения. Подобные конструкции необходимо рассматривать как элемент связного текста, в котором все средства контекста способствуют экспликации семантики интенсивности проявления признака. Таким образом, средства контекста и фоновые знания говорящих позволяют адресату сообщения ощутить эту высочайшую степень интенсивности проявления признака.

Нужно подчеркнуть, что интенсив и, соответственно, экспрессия создаются при помощи комбинации различных интенсификаторов. Стоит также отметить, что конструкция «компаратив + Р.п. имени» обладает большей степенью выразительности, она более экспрессивна, чем одиночный компаратив, обозначающий усиление проявления признака в предмете безотносительно к другому предмету. Этим объясняется невысокая частотность структур «компаратив + Р.п. имени» в лирике И.А. Бунина. Автор очень уместно, в особых условиях, использует это яркое средство создания экспрессивности и выражения интенсивности.

Такие конструкции в языке произведений И.А. Бунина употребляются бинарно, как однородные члены предложения, что также можно посчитать средством выражения экспрессивности, ер.: «Ты мне собственной жизни// Милей и родней» (Бунин. Только камни, пески да нагие холмы).

Можно смело утверждать, что ряд однородных членов — компара-тивов в подобных примерах выполняет текстообразующую функцию, выступает в качестве композиционно организующего средства, выражающего предельно высокую степень интенсивности проявления признака.

Анализируя поэтическое наследие великого русского писателя, необходимо также отметить следующее. В поэзии И.А. Бунина практически не встречаются конструкции «больше/меньше, чем имя», т.е. компаратив с зависимым сравнительным оборотом. Данные конструкции обозначают признак предмета в сопоставлении с другим предметом (или признак явления в сопоставлении с другим явлением), при этом предмет выделяется своими качественными или количественными характеристиками на фоне других предметов.

В анализируемых текстах лирических произведений И.А. Бунина нами обнаружен только 1 пример использования сравнительного оборота при компаративе, поэтому можно утверждать, что данный тип компаративных конструкций не является характерным для языка лирики поэта, не имеет широкого распространения в его творчестве. Вероятно, подобная низкая частотность таких структур объясняется тем, что поэт предпочитает другое построение фразы, основой которой является Р.п. объекта сопоставления (т.е. сравнительная степень прилагательного + Р.п. объекта сопоставления) и одиночный компаратив. Хотелось бы отметить, что обе эти конструкции — «сравнительная степень прилагательного + Р.п. объекта сопоставлений» и «компаратив + сравнительный оборот» — имеют сходную функцию, их можно назвать синтаксическими синонимами, поскольку они обладают общим значением сравнения одного предмета или явления с другими. При этом конструкция «компаратив + Р.п. имени» является более экономной, поэтому именно ей отдается предпочтение в поэзии И.А. Бунина [Пантелеев, Ведунова, 2014].

Итак, компаративная конструкция «больше/меньше, чем» практически не используется в творческом наследии И.А. Бунина. Но единственный пример ее употребления требует детального рассмотрения, ер.: «И шелк песков белее, чем снега...» (Бунин. Ковсерь).

В данном разделе нами уже отмечалось, что в поэзии И.А. Бунина прилагательные, обозначающие цвет, в форме компаратива используются крайне редко. Однако именно в этом единичном примере реализации конструкции «компаратив + сравнительный оборот» мы наблюдаем употребление прилагательного «белый» в сравнительной степени.

Несомненно, интерес представляет также и существительное — объект сопоставления. Существительное — сопоставляемый предмет — является вещественным именем, объект сопоставления — также вещественное имя (см.: «песок» — «снег»).

Синтетическая форма сравнительной степени прилагательного «белей» указывает на то, что песок являются настолько белым, что его можно сравнить со снегом. Подобное сопоставление способствует проявлению предельно высокой степени интенсивности признака в предмете сравнения. Песок воспринимается адресатом сообщения как носитель очень насыщенного белого цвета, причем он по степени своего проявления превосходит белый цвет снега.

Интенсивность проявления признака в объекте «песок» достигается за счет употребления компаратива «белей», однако данный интенсифи-катор выступает в комбинации с лексемой «снег» в сравнительной конструкции, связанной союзом «чем» с указанным компаративом. Нужно учитывать тесную связь в сознании говорящих понятий «снег» и «белый». Фоновые знания помогают восприятию высокой интенсивности проявления признака цвета у объекта «песок», поскольку данный признак проявляется в большей степени, чем в объекте «снег».

Однако нужно вновь подчеркнуть, что это единичный пример и в целом для лирики И.А. Бунина употребление компаративов — обозначений цвета нехарактерно, как и использование конструкции «компаратив + сравнительный оборот с союзом чем».

Представляется важным также заметить, рассматривая данный пример, что в конструкции «компаратив + сравнительный оборот с союзом «чем»» И.А. Бунин использует компаратив в значении супер-латива. Следовательно, можно утверждать, что этот прием характерен для идиостиля поэта в целом, поскольку подобные явления свойственны и для конструкций «компаратив + родительный падеж имени», а данные конструкции можно рассматривать как синонимичные [Пантелеев, Ведунова, 2014]. Предельную степень интенсивности проявления признака компаратив в языке поэзии И.А. Бунина выражает именно в этих конструкциях. Их малочисленность только подчеркивает важность уместного использования данных средств грамматики в поэтическом творчестве писателя.

В лирике И.А. Бунина практически не используются формы превосходной степени сравнения имен прилагательных, что резко отличает его поэзию от творчества таких представителей русской литературы, как А.А. Блок, Н.И. Гумилев, А.А. Ахматова, М.И. Цветаева. В избранных произведениях поэта нами отмечены только два примера употребления аналитической формы превосходной степени сравнения прилагательного, ср.: «Спешит народ, и краше всех — она,// Стройна, нарядна и скромна,...» (Бунин. Дедушка в молодости).

Следует отметить, что И.А. Бунин использует лишь аналитические формы превосходной степени сравнения прилагательных, образуемые при помощи местоимений «всех/всего», ср.: «...И все же// Мне этот донник золотой// На миг всего, всего дороже!» (Бунин. Донник).

Отсутствуют в текстах стихотворений поэта формы превосходной степени, образуемые с помощью слов «наиболее/наименее», что в целом характерно для языка поэзии. Данные формы крайне редко употребляются в лирических произведениях в силу их тяготения к научному и официально-деловому стилям. Однако так же не встречаются в стихах Бунина формы с местоимением «самый», супплетивные формы «лучший», «наивысший» и т.д.

Синтетические формы превосходной степени сравнения имен прилагательных в языке поэзии И.А. Бунина тоже практически отсутствуют, несмотря на то, что данные формы признаются одним из ярких средств выражения интенсивности и экспрессии. Бунин же словно избегает употребления синтетических форм в своих стихотворениях, лишь дважды используя подобные формы, ер.: «Торчат шипы акаций, защищая// Узорную нежнейшую листву» (Бунин. Цейлон); «Сладчайшее из слов земных! Рахиль!» (Бунин. Гробница Рахили).

При этом необходимо подчеркнуть, что данные синтетические формы превосходной степени сравнения используются И.А. Буниным в стихотворениях, которые посвящены Югу, далеким от России и русского человека реалиям. На наш взгляд, экзотика потребовала от писателя обращения в том числе и к формам, которые он практически не употребляет в своих стихотворных произведениях.

Следовательно, практически полное отсутствие форм превосходной степени сравнения прилагательных можно рассматривать как специфическую особенность поэтического творчества И.А. Бунина, который избегает излишней интенсификации признака окружающих нас предметов, жизни нашего мира, движения духовного мира самого человека. В этом нам видится причина отсутствия форм превосходной степени сравнения в текстах стихотворений великого русского писателя.