ПОРА НАДЕЖД КУЛЬТУРА ЭПОХИ ПРОСВЕЩЕНИЯ

ПРОСВЕЩЕНИЕ И ПРОСВЕТИТЕЛИ

Что такое Просвещение. За триста лет первого периода Нового времени абсолютизм, обеспечивший прочность централизованных государств Европы, пережил время расцвета и вступил в полосу кризиса, превратился в «старый порядок». Именно в этих условиях сформировалась идеология, направленная на обновление общества. Идеи, определявшие взгляды на человека и общество, господствовавшие в европейском обществе в период между завершением английской и началом французской революций, т.е. между 1689 и 1789 гг. получили название Просвещения (просветительской идеологии). Термин этот начали употреблять еще в XVIII в. Все идейные системы, появлявшиеся в европейском обществе позднее, или развивали идеи Просвещения или отталкивались от них. Многие свойственные Просвещению подходы, понятия, принципы и иллюзии являются частью духовной жизни современного общества.

Просвещение было подготовлено расцветом гуманистической идеологии XV—XVI вв. и серией открытий в естественнонаучной сфере в так называемой первой научной революции XVIII в. Гуманизм выделил человека среди прочих творений природы, обнаружил в нем способность к бесконечному совершенствованию. Вторая христианизация Европы, протекавшая в ожесточенном противоборстве разных христианских конфессий, способствовала пробуждению критического мышления.

Научные открытия от Галилея и Бэкона до Ньютона укрепили авторитет эмпирических (опытных) знаний и направили усилия человеческого разума на поиски закономерностей в существующем мире. Разуму фактически отводилась роль некоего организующего начала в мире. Предполагалось, что Разум, опирающийся на опыт, способен познать мир и усовершенствовать его. Знания, полученные путем опытов и наблюдений, стали цениться выше тех знаний, которые опирались на авторитет традиции. В этом главное отличие Просвещения от предшествующих этапов духовной жизни человечества. Мыслители Средневековья искали подтверждения своих взглядов в священном предании, гуманисты —у античных авторов, теоретики Реформации —в Священном Писании. Для просветителей главным доказательством истинности того или иного мнения служило свидетельство Здравого Смысла, опирающегося на жизненный опыт.

Подобный подход вызвал впоследствии самые противоречивые оценки. Примером восторженного восприятия Просвещения может служить высказывание Ф. Энгельса: «Никаких внешних авторитетов какого бы то ни было рода они не признавали. Религия, понимание природы, общество, государственный строй, —все должно было предстать перед судом разума»^[1]. Нотки неприязни в оценке того же явления звучат в словах литературоведа М. Левидова: «Эпоха холодного формализма, бездушного мастерства, опустошительного пере- смешничества, эпоха дискредитированных лозунгов, забытых идей, сгоревших эмоций...»^[2] Смысл Просвещения как совокупности определенных идей, настроений, взглядов лучше всего раскрыт в словах И. Канта: «Просвещение это выход человечества из состояния своего несовершеннолетия... Несовершеннолетие — есть неспособность пользоваться своим рассудком без руководства со стороны кого-то другого... Имей мужество пользоваться собственным умом! — таков, следовательно, девиз Просвещения»^[3].

Политические теории Просвещения. После периода религиозных войн и смут в Европе люди мечтали о порядке и организованности в обществе. За предшествующие два века старое общество было фактически разрушено. Нужно было выработать условия для организации жизни в новом обществе, определить новое понимание места человека в мире. Общество остро нуждалось в объяснении собственной природы и упорядоченности ритма собственной жизнедеятельности.

Главной проблемой, которая занимала в XVIII в. философов, публицистов, государственных деятелей и просто образованных людей, была проблема происхождения и предназначения государства, а также проблема взаимоотношений между личностью и государством и между людьми в обществе. Большая часть этих идей была высказана и введена в обиход научной мысли в XVII в. мыслителями разных стран. Теперь требовалось организовать разрозненные идеи в стройную и логичную теорию. Чтобы найти нечто общее, объединяющее всех людей без исключения, необходимо было отбросить все личностные, этнические, религиозные, временные признаки, характеризующие людей, живущих в определенную эпоху, в определенных условиях, в определенном месте, и говорить об абстрактном Человеке. Это позволило говорить о том, что: 1) все люди равны между собой; 2) главной организующей силой является разум; 3) достичь чего-то можно с помощью договора.

Такая теория была создана английским философом Джоном Локком (1632—1704). В соответствии с потребностями времени главное внимание в ней было сосредоточено на проблемах происхождения государства и взаимоотношений личности и государства. Дж. Локк исходил из предположения, что сначала люди жили в состоянии полной свободы. Они должны были трудиться, чтобы добывать себе пропитание, укрываться от холода, защищаться от опасностей. Сильный мог отнять у слабого сделанное им или убить его. Чтобы обезопасить свою жизнь и свое имущество, люди, договорившись между собой, отказались от части своей свободы в пользу особого органа, который должен был регулировать отношения между ними. Так возникло государство. Главным в концепции Локка было признание того, что государство создано людьми, для их блага. По этому поводу он писал: «Главной целью объединения людей в государства и передача ими себя под власть правительства является сохранение ими собственности»^[4]. Таким образом, государство рассматривалось как результат определенного соглашения между людьми, а его роль виделась в регулировании отношений между ними и в охране их личности и собственности. Люди обязаны содержать органы управления, но вправе вносить изменения в их организацию, если они плохо выполняют свои обязанности. Подчеркивалось, что изменения желательно проводить путем мирных преобразований. Теория Локка о государстве составила основу Просвещения.

Полвека спустя французский просветитель Шарль Монтескье (1689—1755) написал книгу «Дух законов», где рассмотрел разные системы устройства государства. Монтескье пришел к выводу, что для отдельного человека наилучшим будет такое государство, в котором разные функции власти осуществляются разными органами. При этом не так важно, является государство республикой или монархией, —главное, чтобы вся власть не сосредотачивалась в одних или нескольких руках. Этого можно достичь, если ветви власти независимы друг от друга, а закон стоит выше любой из них.

Английский поэт Александр Поуп (1688—1744) в «Опыте о человеке» переложил политические идеи Просвещения на язык поэзии, кратко сформулировав роль законов в жизни сообщества людей: «Лишь ограниченность людских свобод / Возможность жить в согласье нам дает»^[5].

Жан-Жак Руссо (1712—1778), выходец из республиканской Швейцарии, сосредоточил свое внимание на вопросе о том, что является источником власти. Его усилиями огромную популярность приобрела теория, согласно которой источником власти в государстве является народ (народный суверенитет). Руссо исходил из двух положений: об изначальном равенстве людей и об общественном договоре, заключенном между людьми и лежащем в основе всех отношений в обществе. Он считал, что раз народ создает государство, то он имеет право изменить форму государственного устройства. Руссо не призывал к революции, но допускал ее, если не будет другой возможности преобразовать общество и государство. Теория «общественного договора» в том виде, которое ей придал Ж.-Ж. Руссо, нашла наиболее полное воплощение и приобрела наибольшую популярность во второй половине XVIII в. В годы Великой французской революции попытка буквально следовать отдельным абстрактным построениям великого женевца привела к серии политико-идеологических экспериментов экстремистского толка.

Немецкий философ Иммануил Кант (1724—1804) пояснил, что организованное таким образом государство является правовым государством, назначение которого — поддерживать режим справедливости между членами общества. Согласно этому подходу государство не обязано проявлять заботу о повседневных нуждах людей, оно должно обеспечивать соблюдение законов, регулировать отношения между людьми.

В XVIII в. проблема создания государства, соответствующего потребностям нового общества, была одной из главных, поэтому мыслители разных стран уделяли ей столь большое внимание.

Научные знания и суеверия. Многочисленные открытия и изобретения, сделанные в это время, способствовали не только росту и систематизации знаний, но и приспособлению их к практическим нуждам человека. Развитие наук и технический прогресс воспринимались как свидетельства совершенствования общества и казались гарантией грядущего процветания человечества и всеобщего счастья. Не случайно просветители вели отсчет новой исторической эпохи (Нового времени) с изобретения и распространения книгопечатания. Они считали главным отличительным качеством людей Нового времени стремление к знаниям, а печатная книга, по их мнению, делала знание практически неуязвимым и бессмертным.

Люди XVIII в. были буквально одержимы жаждой знаний и новых открытий. В результате научной революции XVII в. к началу эпохи Просвещения сложилась механистическая картина мира. Вселенная казалась огромным механизмом, который был создан Творцом. Бог «завел» этот механизм, снабдив его законами, определяющими его движение и развитие. Открытие законов механики позволяло надеяться, что со временем удастся обнаружить то общее, что объединяет разрозненные явления мира природы.

Новые данные заставили изменить взгляд на мир. В начале XVIII в. мир казался неизменным со времен творения, несколько десятилетий спустя была выдвинута гипотеза изменяемости Вселенной, авторами которой явились философ И. Кант и астроном П. Лаплас. В ту пору еще не произошло разделения наук, поэтому ученые занимались одновременно в разных сферах научного знания. Никого не удивляло, что философ и дипломат Г. Лейбниц изобрел счетную машину, ввел в математике понятие дифференциала и интеграла. Юрист А. Лавуазье считается одним из родоначальников химии как научной дисциплины. М. Ломоносов проявил себя в разных науках и искусствах, как теоретик и практик.

Главный интерес ученых сосредоточился на изучении живой природы, ее составных частей и ее развития. Ж. Бюффон, ботаник и владелец металлургических заводов, поставил своей целью написать историю Земли. Написанная им 36-томная «Естественная история» рассматривала три царства природы —минеральное, растительное и животное. Бюффон старался установить, что отделяет живое от неживого в природе. К. Линней описал и систематизировал тысячи видов растений и животных, наделив их латинскими наименованиями. Ж.Б. Ламарк выдвинул первую гипотезу об эволюции живых существ.

Многочисленные открытия порождали веру в неограниченные возможности наук. Старые средневековые взгляды на природу соседствовали с новыми, образуя сложную смесь достоверных сведений и фантастических представлений. Астрономические сведения переплетались с астрологией, а зарождающаяся химия —с алхимией — достаточно вспомнить, что открытие европейского фарфора было сделано в ходе алхимических опытов по получению золота. Просвещенная публика с равным восторгом посещала физическую лабораторию Ньютона и присутствовала на магических сеансах ловкого авантюриста Д. Калиостро. Деятельность того и другого современники воспринимали с одинаковым интересом и серьезностью.

Призыв к толерантности и оптимизм Просвещения. Необходимость сосуществования людей в обществе требовала от них умения принять и признать имеющиеся между ними различия, научиться без осуждения относиться к тем, кто отличается от окружающих своим внешним видом, образом жизни и образом мыслей. Сначала под толерантностью (терпимостью) понималась веротерпимость. Постепенно это понятие стало толковаться более широко, как допущение инакомыслия вообще. В «Письмах о веротерпимости» Дж. Локка терпимость в делах веры рассматривалась как необходимое условие нормальной жизнедеятельности общества, а ее границы определялись соображениями безопасности государства.

Самым известным среди защитников идей толерантности (а вместе с тем самым популярным среди просветителей вообще) был француз Франсуа Аруэ, известный по литературному псевдониму Вольтер (1694—1778). Его яркая личность, его бурная и разнообразная деятельность (он был публицистом, поэтом, драматургом, историком) наложила отпечаток на всю эпоху. Спустя несколько десятилетий Вольтер дал более широкое понимание толерантности в следующей фразе: «Я не согласен с вашим мнением, но готов жизнь отдать за то, чтобы вы имели возможность его высказать». Просвещение, как система определенных идей, строилось на отказе от слепого следования авторитетам и признании права на инакомыслие.

Твердая убежденность в гармонии миропорядка сочеталась у просветителей с пониманием того факта, что организованность и упорядоченность общего отнюдь не предполагает всеобщего преуспеяния и благополучия в каждом отдельном случае. Английский поэт А. Поуп так озвучил этот подход:

Всем разные дары Судьба дает:

Ей этот обделен, обласкан —тот,

Но Бог для равновесья делит между Вторыми — Страх, а первыми — Надежду:

Кто ждет или страшится перемен, —

Не до конца несчастлив иль блажен^[6].

Так просветители пытались объяснить причуды капризницы- Фортуны, определяющей судьбы отдельных людей и общую закономерность жизни общества. Соотношение общего и частного английский философ Энтони Эшли Купер граф Шефтсбери (1671—1713) изобразил следующим образом: «Наслаждение и страдание, красота и уродство, добро и зло... переплетаются друг с другом и образуют смесь достаточно приемлемую в целом. Так иногда богатые ткани, благодаря странному сочетанию фона с цветистым узором, неправильности рисунка и пестроте красок, дурно выглядят в отдельном образчике, но вполне естественно и хорошо в целом куске»^[7]. Это рассуждение перекликается со стихотворными строками А. Поупа: Прядется жизнь, но людям не дано Увидеть целостное полотно,

И за бессмыслицей отдельных пятен Им общий смысл картины непонятен,

А потому нам надобно учесть,

Что в мире сем, разумно все как есть^[8].

Наличие сложностей и тягот жизни, очевидное для просветителей (многие из них испытали на своем веку немало ударов судьбы), уравновешивалось для них оптимистической верой в общую гармонию бытия. Это воспринималось также естественно, как сосуществование идиллических пасторалей на полотнах, населенных элегантными придворными и изящными пейзанами (крестьянами), и подлинных обитателей нищих деревень, расположенных поблизости от замков, где эти полотна хранились.

Мы только часть природы, лишь звено.

И так же, как немыслимо в Природе Сплошное лето и краснопогодье,

Так и от жизни ждать мы не должны Безоблачности и голубизны,

Но не шторма, ни мор, ни Каталины Не могут общей изменить картины...¹

Просветительский оптимизм порой приобретал оттенок фаталистической иронии. Так на страницах вольтеровского «Кандида» постоянно повторяется: «Все к лучшему». Этот рефрен предваряет или заключает сцены бесчинств распоясавшейся солдатни, стихийных бедствий, бесконечных мытарств героев, ищущих или ждущих друг друга и встретившихся только тогда, когда прошла молодость, исчезли жизнерадостность и жизнелюбие. Какие чувства вызывают эти страницы — горечь утраченных надежд или утверждение трезвого, лишенного иллюзий взгляда на жизнь? Не случайно Вольтер любил повторять, что, невзирая на все сложности существования, каждый должен «обрабатывать свой сад».

Итак, Просвещение, как система определенных идей, строилось на отказе от слепого следования авторитетам и признании права на инакомыслие. В качестве главных критериев истины признавались доводы разума, опирающиеся на наблюдения и эксперимент.

Просветители о церкви и религии. В картине мироздания, сложившейся в период научной революции XVII в., Вселенная рисовалась гигантским механизмом, созданным и заведенным Богом. Созданные однажды и навсегда законы обеспечивают надежную и бесперебойную деятельность этого механизма. Существование Бога, как высшего организующего начала, почти никто из просветителей не ставил под сомнение. Большинство просвещенных людей того времени воспринимали картину мироздания так, как ее описал И. Ньютон, который был убежден, что мир образует единое гармоничное целое и подчинен определенным законам. Бог сотворил мир, «включил» этот сложный механизм, заложив в него определенные законы существования. Такая позиция называется деизмом.

Просветители критически рассматривали различные религиозные учения. Все, что им казалось проявлением неразумности и невежества, безжалостно высмеивалось. Достаточно вспомнить притчу о трех братьях в «Сказке бочки» английского просветителя Джоно- тана Свифта (1667—1745), в которой рассматриваются три разновидности западного христианства —католицизм, лютеранство и радикальный протестантизм. Раздоры между братьями Петром, Мартином и Джеком по вопросу о том, как следует использовать отцовское Завещание (читай: Священное Писание), нетерпимость позиций, проявляющаяся в нелепых крайностях поведения (один из братьев буквально каждый свой шаг стал сверять с текстом Завещания, другой—полагал, что собственную правоту легче продемонстрировать пышностью внешних атрибутов), суетность героев притчи, взявшихся решать вопрос о том, как жить правильно, — все это производит тягостное впечатление. Усилиями людей, стремящихся все подчинить своим суетным интересам, церковная организация обретает гротескные формы, утрачивая смысл.

Интересно, что меньше всего критикует сатирик среднего из братьев Мартина, потому что его позиция кажется ему наиболее разумной, лишенной крайностей и категоричности. Для Свифта именно умеренный протестантизм (лютеранство или англиканство) лучше всего отвечает потребностям общества, потому что не так сурово контролирует мысли и чувства верующих.

Зато в отношении католицизма большая часть просветителей была настроена крайне воинственно. Показательно, что и англиканский священник Д. Свифт, и воспитанник иезуитского колледжа Вольтер особенно критически настроены по отношению к католической церкви. Причина такой неприязни заключалась в том, что в ней видели не только рассадник «невежества и заблуждений», но и главную идейную опору деспотизма и неравенства. Под деспотизмом понимается абсолютизм, а под неравенством — сословное деление старого феодального общества.

Вольтер не раз выступал против католической церкви, защищал права протестантов, которые во Франции подвергались преследованиям. Он не считал протестантизм более правильным религиозным учением, но исходил из требования признания права на инакомыслие. Высмеивая нравы духовенства, разоблачая его невежество, Вольтер не отрицал необходимости религии в жизни общества. По его мнению, вера в Бога помогает людям различать добро и зло, дозволенное и недозволенное. Французский просветитель видел в Боге создателя мира, давшего ему определенные законы, но не вмешивающегося в его дальнейшее развитие. Как и Ньютон, Вольтер был деистом. Обличая господствующую католическую церковь и ее служителей, подавляющее большинство просветителей были далеки от проповеди атеизма. Для них понятия веры и церкви различались достаточно четко.

Церковь подвергалась резкой критике, но также признавалась полезным институтом, важным для организации нормальной жизнедеятельности общества. Религия все очевиднее утрачивала прежнюю функцию верознания, охватывавшего все стороны бытия социального космоса. Она превращалась в общественную идеологию, подчиненную государственным или корпоративным интересам, и одновременно все отчетливее становилась личной верой, которая лишь условно укладывается в рамки какой-либо официальной конфессии.

Вольтеру, например, очень важным казалось, что религия контролирует чувства и поведение масс, которые не способны избежать дурных поступков без освященных авторитетом норм и правил поведения. А людям образованным, менее склонным следовать формальным традициям, нужна идея Бога в качестве мерила всех поступков и мыслей человека.

Руссо довел до логического конца просветительское понимание роли религии в организации общества и государства. Предложенная им в трактате «Об общественном договоре» модель гражданской религии целиком подчиняла личную веру каждого человека потребностям государства.

Просветители об обществе и общественном прогрессе. Просветители умели трезво воспринимать то, что видели вокруг себя, метко и зло разоблачать нелепость существующих явлений, убедительно (хотя не всегда глубоко) объяснять их происхождение и обосновывать необходимость их уничтожения. Критика и обличительство были самой сильной стороной просветительской идеологии. В «Персидских письмах» Ш. Монтескье изображаются нравы и порядки французского общества времен Регентства. Все, что казалось привычным, а потому незаметным и почти нормальным тем, кто постоянно жил в этой атмосфере, обретает иной, пугающий облик, будучи описанным как бы сторонним наблюдателем, персидским путешественником, рассказывающим о своих впечатлениях в письмах к друзьям. Недостатки, несправедливости, злоупотребления и пороки, обрисованные со стороны, обрели свои истинное страшное обличье и разрушительные масштабы. Монтескье поставил диагноз, указывающий на кризисное состояние французского общества, но не коснулся причин его появления и способов его преодоления.

Тонкая наблюдательность и остроумие отличали произведения Д. Свифта, который умел подметить и разоблачить недостатки своего времени. Именно ради этого и было создано самое известное из произведений просветителя-сатирика «Путешествия Гулливера». Описание порядков, царящих при дворе императора Лилипутии, представляет собой злую сатиру на жизнь английского королевского двора времен королевы Анны Стюарт и Георга I. По своему замыслу первая часть этой книги должна была решать ту же задачу, что и «Персидские письма» Монтескье, — разоблачить недостатки существующей политической системы, высмеять нравы правительственных кругов. Однако в отличие от «Персидских писем», обличавших пороки, свойственные «старому порядку», Д. Свифт высмеивает политические нравы, проявлявшиеся в период формирования нового политического механизма.

Свой идеал разумно организованного и близкого к природе общества он усмотрел среди обитателей страны великанов. К чему приводит чрезмерное увлечение научными опытами, показано на примере жизни земель, подвластных летающему острову Л апуту. О том, насколько оторваны от жизни проекты идеальных государств—утопий, очень популярных в то время, становится очевидно при знакомстве с обществом разумных лошадей, куда капитан Гулливер попадает в одно из своих плаваний. Творчество сатирика Свифта было направлено на разоблачение дурного, чтобы люди стремились избавляться от плохого во имя разумного и доброго. Просветительская теория наиболее уязвима в своей конструктивной части,— касающейся того, что предлагалось вместо критикуемого и обличаемого.

«Знания», «Разум», «Прогресс» — эти понятия были ключевыми для просветителей. Накопление и распространение Знаний, получаемых усилиями Разума, обеспечивали Прогресс и приближали человечество к торжеству всеобщего счастья в условиях общества, организованного на условиях справедливого Общественного Договора. Вместе с тем твердая убежденность в гармонии миропорядка сочеталась у просветителей с пониманием того факта, что организованность и упорядоченность общего отнюдь не предполагает обязательного благополучия в каждом единичном случае.

Видный астроном и математик Жак Антуан Кондорсе (1743—1794) наиболее четко выразил убеждение просветителей в том, что общество, опирающееся на возможности человеческого разума, на достижения наук, неизбежно движется по пути совершенствования, прогресса, который обеспечит справедливое государственное устройство и возможность счастливо жить всем людям. Эту убежденность Кондорсе не могло поколебать даже то обстоятельство, что писал он свое сочинение о разуме и прогрессе, скрываясь от преследования правительства.

Французское Просвещение оказало огромное влияние на общественную мысль во всех европейских странах. Кризис старого общества ощущался повсюду, но во Франции был особенно заметен. Высмеять, доказать ненужность и нелепость старых порядков и всего, что их защищает, было необходимо. Просветители рассчитывали, что постепенные преобразования (реформы) позволят переустроить общество и государство. Никто из них (кроме Ж. Мелье) не призывал к насильственному переустройству общества.

Просветители о материальной сфере. Некоторых просветителей занимали вопросы экономического развития. Достаточно обратиться к пространным комментариям английского просветителя Бернарда Мандевиля (1670—1733), которыми он снабдил свою «Басню о пчелах», чтобы почувствовать, что во всех межличностных отношениях автору видятся договорные отношения, основанные на принципе: ты даешь мне, чтобы я тебе дал... Именно таким путем, по мысли просветителей, индивидуалист-эгоист становится составной частью человеческого универсума, где каждый человек-атом отталкивается, и одновременно притягивается другими атомами-индивидуумами.

Достаточно основательно занимались вопросами развития экономики и влияния материальной сферы на жизнь общества французы Ф. Кене, Ж. Тюрго, шотландец Адам Смит (1723—1790). А. Смит жил и работал в обстановке мощного экономического подъема, который переживало британское общество. Для него очевидна была связь между прогрессом общества и экономической жизнью. Частная инициатива, забота человека о собственных интересах в конечном счете приносит пользу всему обществу. Смит доказывал ненужность политики протекционизма и меркантилизма. По его мнению, быстрому обогащению государства способствует поощрение предпринимательства, политика свободы торговли. Несколько десятилетий спустя краткая формула Д. Бентама, гласящая «частная выгода —общая польза», станет своего рода лозунгом нового общества.

Просвещенный абсолютизм. По мнению просветителей, усовершенствовать общество можно (и следует) с помощью реформ, осуществляемых правительствами. Причем в решении этой проблемы особую благодетельную роль должен был играть абсолютный монарх, просвещенный деспот. Просвещенность должна стать гарантией разумности проводимой «королем-патриотом» политики, а неограниченность его полномочий—условием, обеспечивающим ее надежность. «Идея о ко- роле-патриоте» английского философа виконта Болингброка (1678— 1751) послужила источником просветительских теорий о благодетельности просвещенного абсолютизма, которую проповедовал Вольтер.

Многие просветители воспринимали режим просвещенного абсолютизма как переходный период между старым деспотическим обществом и ожидаемым царством Разума. Казалось, что неограниченность верховной власти может обеспечить быстрые и решительные преобразования, а ее просвещенность —гарантировать их правильность и полезность для общества. Некоторые европейские монархи середины XVIII в. (Фридрих II в Пруссии, Иосиф II в Австрии, Екатерина II в России, Карл III в Испании) пытались координировать свою деятельность с теорией просвещенного абсолютизма и провели ряд прогрессивных реформ (более всего —связанных с судебной и образовательной сферой).

В целом просвещенный абсолютизм представлял, скорее, попытку приспособить к новым условиям жизни старые общественные структуры и старый государственный механизм. Кроме того, полномочия абсолютного монарха на практике оказались не столь широки и неограниченны, как хотелось просветителям и их последователям на европейских престолах. Абсолютный монарх был полновластным хозяином в рамках существовавших общественных порядков, а потому любое серьезное покушение на эти порядки (например, отмена феодальной зависимости крестьян) было обречено на неудачу.

• [1] Энгельс Ф. Диалектика природы // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 19. С. 189.
• [2] Левидов М. Путешествие в некоторые отдаленные страны, мысли и чувстваДжонатана Свифта, сначала исследователя, а потом и воина в несколькихсражениях. М., 1964. С. 151.
• [3] Цит. по: История Европы. М., 1994. Т. 4. С. 299.
• [4] 'Локк Дж. Два трактата о правлении //Локк Дж. Соч. М., 1988. Т. 3. С. 334.
• [5] Поуп А. Опыт о человеке // Англия в памфлете. М., 1987. С. 449.
• [6] Поуп А. Указ. соч. С. 453.
• [7] Цит. по: История английской литературы. М.; Л., 1945. Т. 1. Вып. 2. С. 294.
• [8] Поуп А. Эссе о человеке // Англия в памфлете. С. 431.