ПРЕДПОЧТЕНИЕ НАСТОЯЩЕГО «ПО МИЗЕСУ»

С формальной стороны «предпочтением настоящего» является даже обычное дисконтирование денежных потоков будущих периодов с уменьшающимися весами: чем дальше в будущее, тем меньший вес (см. формулу расчета текущей стоимости в 6.1). Но за этими привычными финансовыми расчетами практиков некоторые теоретики конца XIX в. увидели нечто большее — универсальное свойство, которое проявляется далеко за пределами мира финансов и даже за пределами мира людей. Их позиция была затем принята как основа классической теории капитала.

Поскольку в учебнике Самуэльсона — Нордхауза эта теория была показана в сверхкратком виде, будет уместно обратиться к другому, более авторитетному источнику, на который выше уже были ссылки. Речь идет о капитальной (55 п.л.) монографии Людвига фон Мизеса «Человеческая деятельность».

Этот классик высоко оценивает вклад первопроходцев: «Отсрочка акта потребления означает, что индивид предпочитает удовлетворение, обеспечиваемое более поздним потреблением, удовлетворению, которое может быть обеспечено немедленным потреблением... Именно демонстрация той роли, которую играет учет времени ожидания, стала колоссальным вкладом Дже- вонса и Бём-Баверка»^[1], что не мешает Мизесу указывать на допущенные ошибки: «Теорией временного предпочтения экономическая наука обязана Уильяму Стэнли Джевонсу, а ее тщательной разработкой — Евгению фон Бём-Баверку. Бём-Баверк первым правильно поставил проблему, первым вскрыл ошибки, содержащиеся в производительных теориях процента, первым подчеркнул роль периода производства. Но и ему не удалось полностью избежать ловушек теории процента. Его доказательство всеобщности временного предпочтения является неадекватным, так как основывается на психологических соображениях... Психология никогда не сможет доказать, что определенный категориальный элемент обязательно присутствует в каждом конкретном действии^[2].

Второй недостаток аргументации Бём-Баверка — неправильная интерпретация концепции периода производства... Деятельность детерминируется тем, что продолжительность времени ожидания является необходимым элементом каждого из различных возможных способов устранения будущего беспокойства»^[3].

Что касается самого Мизеса, он не делает серьезных попыток обосновать принцип предпочтения настоящего в человеческой деятельности вообще и в хозяйственной в частности: «Мы должны понять потребление и удовольствие любого рода, исходя из предположения о предпочтении настоящего удовлетворения по сравнению с более поздним удовлетворением. Знание, сообщаемое этим прозрением, далеко превосходит область, объясняемую соответствующими физиологическими обстоятельствами, оно относится к любому роду удовлетворения потребностей, а не только к удовлетворению витальных нужд простого выживания...

Даже в гипотетическом мире, где природа обеспечивает каждого человека средствами, поддерживающими биологическое выживание (в буквальном смысле слова), где важнейшие виды продовольствия имеются в достатке, а деятельность не связана с поддержанием жизни, феномен временного предпочтения будет существовать и управлять всеми действиями людей^[4]» (курсив мой. — Л.Г.)^[5].

За подобие обоснования можно принять применение Мизесом приема, в математике называемого «доказательство от противного (точнее, противоположного)». Смысл его состоит в доведении выводов из всех предположений, кроме одного, до абсурда, явно ложных высказываний. То есть исключение всех вариантов, кроме одного, делает его истинным.

В рассматриваемом случае это выглядит так. «Временное предпочтение категориально неотделимо от человеческой деятельности. Невозможно представить никакого способа действия, где удовлетворение на протяжении более близкого периода будущего не предпочиталось бы — при прочих равных условиях — удовлетворению на протяжении более отдаленного будущего. Сам акт удовлетворения желания подразумевает, что удовольствие в настоящий момент предпочитается удовольствию в будущем. Тот, кто потребляет нескоропортящиеся товары, а не откладывает потребление на неопределенное будущее, тем самым демонстрирует более высокую оценку ценности настоящего удовлетворения по сравнению с более поздним удовлетворением. Если бы он не предпочел удовлетворение в ближайшем будущем удовлетворению более отдаленного периода, то потребления, а следовательно, и удовлетворения потребностей не произошло бы никогда. Он всегда бы копил, а не потреблял и получал удовольствие. Он бы не стал потреблять не только сегодня, но и завтра, так как он столкнулся бы с тем же выбором»^[6].

Представляется, что в процитированном здесь рассуждении Мизес не различает логический и онтологический подходы. Только при «чисто логическом» подходе можно предполагать неизменность во времени поведения субъекта, принимающего решения. Но если рассматривать деятельность субъекта в постоянно меняющейся реальной экономике, то он и сам может быть только меняющимся. Мизес сам на соседних страницах противопоставляет «идеальную конструкцию равномерно функционирующей экономики» «реальной экономике»: «В идеальной конструкции равномерно функционирующей экономики предполагается, что потребляется весь доход, но не более того, а следовательно, капитал остается неизменным. Достигается равновесное распределение благ для удовлетворения потребностей в различные периоды будущего. Описывая это положение дел, можно сказать, что никто не желает потреблять завтрашний доход сегодня.... Эти утверждения являются истинными в отношении равномерно функционирующей экономики, так как подразумеваются в нашем определении этой идеальной конструкции. Они не имеют смысла, когда утверждаются в отношении изменяющейся экономики, которая является единственно реальной экономикой.... В мире реальной действительности, в живой и изменяющейся Вселенной любой индивид в любом из своих действий вынужден выбирать между удовлетворением в разные периоды времени»^[7].

Поскольку в живой меняющейся Вселенной любой индивид в любом из своих действий тоже является живым и меняющимся, к нему неприменима логика типа «он бы не стал потреблять не только сегодня, но и завтра, так как он столкнулся бы с тем же выбором».

Мизес был прав, когда отмечал в одной из сносок, что временное предпочтение (точнее, свойство поведения, которое так принято называть) не является чисто человеческой особенностью, что оно присуще всему живому (точнее, животному миру). В самом начале этой главы уже приводилась ссылка на продвинутый учебник С. Боулза «Микроэкономика. Поведение, институты и эволюция», в котором упоминались работы на эту тему эмпирического характера.

Но в этих работах, как и в целом в современной экономической теории, «предпочтение настоящего» как особенность поведения людей и животных выражается в показателе дисконтирования, устроенного качественно иначе, чем это понимал Мизес^[8] и принято в расчетах финансовых показателей по формуле, которая приводилась в 6.1 этой главы: 8(/)=(1+/)^_/.

Гиперболический коэффициент дисконтирования для интервала t рассчитывается совсем по другой формуле: 8(/)=(1+ш)'Р^/а (при а, (3>0). Нетрудно заметить, что углубление ученых в проблему предпочтения настоящего^[9], индуцированную практикой применения процента, увела довольно далеко от самого процента. Только при а = 0 эта функция приближается к стандартной экспоненциальной: 8(/)=е'^.

В стандартном коэффициенте дисконтирования нет никакой разницы между интервалами времени между настоящим и будущим и между такими же по продолжительности интервалами в будущем: разность в один год всегда равна 1/(1-/), если пользоваться теми же обозначениями. Тем самым отрицается качественное различие между настоящим и будущим, хотя сам Мизес настаивал на том, что настоящее время - это категория, специфичная именно для деятельности: «Именно деятельность обеспечивает человека понятием времени и заставляет осознать ход времени. Идея времени — праксиологическая категория... с позиций праксиологии между прошлым и будущим существует реально длящееся настоящее. Действие как таковое — это всегда реальное настоящее.... Настоящее как текущий период времени есть продолженность условий и возможностей, предоставляющихся для деятельности.... Когда человек говорит: в наше время Зевсу больше не поклоняются, он подразумевает иное настоящее, чем мотоциклист, думающий: сейчас еще слишком рано поворачивать»^[10].

• [1] Мизес Л. Человеческая деятельность: Трактат по экономической теории (1940): Пер.с 3-го англ. изд. М.: Экономика, 2000. С. 450.
• [2] Подробный критический анализ этой части рассуждений Бём-Баверка содержитсяв: Mises L. Nationalokonomic. Р. 439—443.
• [3] Мизес Л. Указ. соч. С. 456.
• [4] Временное предпочтение не является чисто человеческой особенностью. Оно присуще всему живому. Отличие человека заключается в том, что для него временноепредпочтение не является неумолимым; удлинение периода предусмотрительностиявляется не простым инстинктом, как у некоторых животных, делающих запасыпищи, а результатом определения ценности.
• [5] Мизес Л. Указ. соч. С. 454—455.
• [6] Мизес Л. Указ. соч. С. 451—452.
• [7] Там же. С. 435.
• [8] Мизес Л. Указ. соч. С. 489: «Временное предпочтение проявляет себя в феноменепервоначального процента, т.е. скидки на будущие блага по сравнению с настоящими».
• [9] «Одна из важнейших идей, породивших литературу по гиперболическому дисконтированию полезности, состоит в том, что есть люди, предпочитающие съесть однояблоко сегодня, а не два завтра, в то же время предпочитая два яблока в течение21 дня одному яблоку в течение 20 дней» (Рубинштейн А. Дилеммы экономиста-теоретика// Вопросы экономики. 2008. № 11. С. 64—65 (http://institutiones.com/theories/972-dillemy-ekonomista-teoretika.html)).
• [10] Там же. С. 96—97.