Перемещение цивилизационного лидерства с Запада на Восток и возможная роль России в новом мире

В последнее десятилетие ученые и специалисты разных стран и разных отраслей знаний все чаше и определеннее говорят о начавшейся новой эпохе в истории человечества — эпохе перехода цивилизационного лидерства с Запада (Европы и Америки) на Восток, и прежде всего в Азию. Так, российский академик Н.Н. Моисеев пишет: «Мы долгое время отождествляли понятия “модернизация” и “вестернизация” и были убеждены в их тождественности, поскольку модернизация воспринималась как процесс восприятия достижений западных стран. Но сейчас положение меняется: вполне вероятно, что модер- низационная волна изменяет свое направление. И это может кардинальным образом перестроить характер течения всех мировых процессов»^[1].

Следует подчеркнуть, что новую модернизационную волну порождают не какие-то внешние для азиатского Востока факторы, а факторы, внутренне присущие ему, — цивилизационные отличия. Похоже, что такие качества западной (техногенной) цивилизации, как индивидуализм, предельная эмансипация личности, непрестанный поиск нового (воспринятые в определенной мере и переработанные применительно к своим условиям рядом восточных цивилизаций) во многом исчерпали свой потенциал. Носителями новой волны модернизации в Восточной Азии выступают именно традиционные качества. По мнению бывшего премьер-министра Сингапура, много лет занимавшего этот пост Ли Куан Ю, общинные ценности и практика восточно- азиатов — японцев, корейцев, тайваньцев, гонконгцев и сингапурцев — оказались их самым большим преимуществом в процессе гонки за Западом. Работа, семья, дисциплина, авторитет власти, подчинение личных стремлений коллективному началу, господство государства над обществом, а общества над индивидуумом, предпочтение «благожелательного» авторитаризма перед западной демократией, равно как и стремление путем консенсуса избежать конфронтации, — вот, по убеждению восточноазиатов, основные слагаемые их успеха в конце XX в. и в будущем^[2].

Культурные традиции, укорененные в сознании и поведении восточноазиатов, хорошо уживаются с современностью, — и не просто уживаются, а создают в цепочке хозяйствующих субъектов атмосферу безусловной обязательности и доверия. На Западе добиваются персональной ответственности за порученное дело, в Восточной Азии — коллективной.

Сейчас уже никого не удивляет, что производительность труда и темпы развития производства в Японии и многих государствах Азиатско-Тихоокеанского региона (называемых «азиатскими тиграми») выше, чем в США и других странах Запада. В американской печати делаются такие прогнозы. Если в 1995 г. валовый национальный продукт США был равен совокупному продукту Японии, Китая, Индонезии, Южной Кореи и Таиланда, вместе взятых, то через 25 лет американский валовый продукт (который удвоится за это время) будет составлять менее 40 процентов общего валового продукта указанных азиатских стран. А к 2050 г. на долю Азии будет приходиться примерно 57 процентов мирового продукта, из шести величайших экономик мира пять будут азиатскими: на первое место выйдет Китай с 20 триллионами долларов валового национального продукта, на втором месте будут США — 13,5 триллиона долларов; далее Япония — 5 триллионов; Индия — 4,8 триллиона; Индонезия — 4,2 триллиона; Южная Корея — 3,4 триллиона и Таиланд — 2,4 триллиона долларов^[3].

Небезынтересно отметить следующий факт. Когда на некоторых японских корпорациях, имеющих в США свои заводы, попытались перестроить организацию труда по японскому образцу, ничего из этого не получилось: ментальность и весь образ жизни американцев не тот.

Россия — это Восток и Запад не только с точки зрения географии и путей исторического развития, но и с точки зрения этнонационального состава, социально-психологических особенностей населяющих ее народов, их сознания и самосознания. Показательно, что россияне это хорошо понимают и чувствуют. Так, согласно масштабному опросу ВЦИОМ, проведенному в ноябре 2001 г., 71 процент опрошенных россиян относят Россию к особой — евроазиатской, или восточноправославной, — цивилизации и потому считают, что ей не подходит западный путь развития. И только 13 процентов рассматривают Россию как часть западной цивилизации^[4]. Нам не надо занимать энергию поиска у Запада. Русь превратилась в Россию, вышла через Сибирь и Дальний Восток на берега Тихого океана благодаря собственной инициативе. Нам не надо перенимать коллективизм у Востока. Взаимопомощь, соборность всегда были присущи русскому народу.

В условиях ужесточающегося межцивилизационного противоборства Россия как огромная евразийская страна, имеющая большой исторический опыт плодотворного сотрудничества народов разных культур и цивилизаций, может стать естественным мостом, соединяющим Западную Европу и Азиатско-Тихоокеанский регион. На рубеже XX—XXI вв. группа видных российских ученых (академики Д. Львов, Н. Моисеев, Г. Осипов, В. Глухих, А. Леонов, Е. Аметистов) опубликовали свое «Обращение к соотечественникам». Констатируя, что «интеллектуальное и экономическое могущество планеты перемещается в Западную Европу и Тихоокеанский регион», ученые писали: «Самый короткий и дешевый путь, связывающий эти центры, которые формируют облик будущих десятилетий, — Россия. И это обстоятельство мы должны использовать, что позволит нам овладеть теми технологическими достижениями, которые рождаются на обоих концах евразийского моста. Создание такого моста — сухопутного, воздушного и морского — даст возможность сформировать инфраструктуру, необходимую для использования наших природных богатств»^[5].

Высказываются идеи расширения и укрепления связей России как главного организатора севера Евразийского суперконтинента с южными азиатскими странами. Так, Ю.А. Агешин, рассматривая смену цивилизационного лидерства как «насущное явление» XXI в., пишет о «развертывающемся ядре» этого нового лидерства в составе России, Индии и Китая. Согласно его пониманию, строительство нового тройственного союза уже началось. Выстраиваются три оси равностороннего треугольника: ось первая — «Россия — Индия», ось вторая — «Россия — Китай» и третья ось — «Индия — Китай»^[6]. Такое представление о «развивающемся ядре» нового цивилизационного лидерства можно принять за основу, добавив сюда Японию, которая ведет за собой и вдохновляет весь Азиатско-Тихоокеанский регион. Нельзя оставлять в стороне от ядра нового цивилизационного лидерства огромный исламский мир, который сегодня составляют более 40 стран с населением в 700—800 миллионов человек.

Смена цивилизационного лидерства предполагает смену самого содержания и смысла цивилизационного процесса. Формы сотрудничества мирового сообщества, ориентированные прежде всего на ценности потребительской модели цивилизации, должны уступить место формам сотрудничества и цивилизациям, основанным на приоритете духовных ценностей. Роль России в этом процессе переоценить невозможно.

• [1] Моисеев Н.Н. Расставание с простотой. М., 1998. С. 371.
• [2] См.: Уткин Л.И. Американская стратегия для XXI века. М., 2000. С. 169.
• [3] См.: Foreign Policy. 1996. Spring. Р. 3—21.
• [4] См.: Русская Православная Церковь в пространстве Евразии: (материалы VI Всероссийского Русского народного Собора). М., 2002. С. 31.
• [5] Осипов Г.В. Россия: национальная идея. Социальные интересы и приоритеты. М.,1997. С. 186-187.
• [6] См.: Агешин Ю.А. Мир в новом измерении. М., 2002. С. 158—166.