Генезис, парадигмы, функции и характеристики массовой коммуникации

Развитие теорий массовой коммуникации и информации в XX в. (парадигмы и функции массовой коммуникации)

Вначале рассмотрим базовые понятия, входящие в термин “массовая коммуникация”. Раймонд Уильямс (1922—1988) в книге “Культура и общество” исследует значение и использование данного термина. По мнению Уильямса, масса — это эквивалент XX в. для слова “толпа” (тоЪ). Идея массы — это видение людей как толпы, а идея массовой коммуникации — это комментарий ее функционирования”1. Критикуя термин “масса”, он утверждал, что при равном доступе к продукции медиакультура будет более демократичной, поскольку у людей появится возможность обсуждать различные вопросы, формулировать идеи и творчески предвосхищать их жизнь. Отходя от “деградирующей” терминологии и ограниченного воображения модели массовой коммуникации, Уильямс открыл пространство мысли о взаимоотношении медиа с альтернативным будущим[1] [2].

Изучение массовой коммуникации как социального явления началось в 1920-е гг. Принято считать, что начало исследованиям массовой коммуникации положил немецкий социолог Макс Вебер (1864-1920), основоположник понимающей социологии и теории социального действия. Он обосновал необходимость изучения прессы в социологическом аспекте, обосновал метод анализа прессы, обратив внимание на ориентацию периодической печати на различные социальные структуры и на формирование человека, сформулировал социальные требования к журналисту.

Классическая бихевиористская парадигма коммуникации[3], основанная американским политологом Гарольдом Лассу- элом (1902—1978) в 1948 г., базируется на последовательном ряде вопросов, касающихся передачи информации: кто передал (анализ управления коммуникативным процессом), что передал (анализ содержания сообщений), по какому каналу (анализ средства), кому (анализ аудитории) и с каким эффектом (анализ результата воздействия на сознание и/или поведение реципиента). Лассуэл линейную цепь коммуникации описал сначала как однонаправленную модель, состоящую из пяти названных вопросов: “Who says what to whom via what channels with what effects?” В 1967 г. на Международной конференции в Индии в своем докладе, посвященном сравнительному анализу социальных процессов, Г. Лассуэл дополнил эту формулу коммуникативного процесса новыми элементами: “кто, с какими намерениями, в какой ситуации, употребляя какую стратегию, достигает какой аудитории, с каким результатом”. Однако никто из последующих исследователей коммуникации не обратил внимания на новые элементы цепи коммуникации (с какими намерениями; в какой ситуации), которые выводят модель коммуникации Лассуэла из разряда одномерной линейной модели коммуникации. Поэтому и критиковали модель Лассуэла не только за “линейность”, “направленность” в одну сторону, но также и за отсутствие в ней такого важнейшего элемента, как цель. Тем не менее модель стала хрестоматийной, поскольку является теоретически и практически востребованной для описания процессов различных видов массовых коммуникаций, в том числе пропагандистских, рекламных, маркетинговых коммуникаций, политического пиара, пиар-кампаний, рассчитанных на массовую аудиторию; она весьма широко использовалась в практике СМК, СМИ и в социологии массовой коммуникации1.

В соответствии с этой моделью, ставшей схемой для построения учебных курсов и хрестоматий по массовой коммуникации, в ней изучаются: 1) коммуникатор (инстанция, организующая и контролирующая процесс массовой коммуникации); 2) сообщения (контент-анализ); 3) технические средства; 4) аудитория (ее количественно описываемые социальные и социально-психологические характеристики); 5) результаты (изменения в сознании аудитории)[4] [5].

Лассуэл рассматривал не просто “единичные акты” коммуникации, понимаемые как контакты, в которых сообщение последовательно проходит фазы от субъекта к объекту, но и важнейшие структурные компоненты процесса массовой коммуникации. Автор исследовал коммуникацию как с точки зрения структуры, так и с точки зрения функции, т. е. с позиции структурного и функционального анализа. Он выделил такую важную функцию социальной коммуникации, как поддержание равновесия любой системы.

В социальной коммуникации доминирующим является коммуникативный аспект массовой коммуникации, а информационно-содержательный элемент выполняет вспомогательную функцию. Таким образом, в осуществлении социальных коммуникаций важно не только что используется, а кто участвует во взаимодействии, как используются информация и связи, кому адресуется информация и куда направлены коммуникативные связи. М. М. Назаров пишет: “В ходе научного изучения процесса коммуникации акцент делается на одном из перечисленных вопросов. Исследователи, изучающие составляющую кто (т. е. коммуникатора) уделяют основное внимание факторам, инициирующим и направляющим акт коммуникации. Мы называем эту отрасль исследования анализом контроля. Специалисты, изучающие вопрос о том, “что говорится”, включены в так называемый контент-анализ. Исследования специфики радио, прессы, кинематографа и других каналов коммуникации, составляют предмет медиа анализа. В тех случаях, когда в фокусе внимания исследователей оказываются индивиды, охваченные средствами массовой коммуникации, мы говорим об анализе аудитории. При обсуждении вопроса влияния на аудиторию центральной является проблема анализа эффектов”1.

Рассматривая “эффект” в качестве одного из важнейших компонентов коммуникативного процесса, Г. Лассуэл обратил внимание исследователей на необходимость анализа аудитории и канала и поставил вопрос об управлении массовым сознанием (массовыми представлениями, ожиданиями, иллюзиями, заблуждениями). Он отмечал, что анализ именно массовых иллюзий, ожиданий и представлений полнее раскрывает природу и специфику общественного сознания и общественного мнения, чем изучение его систематизированных духовных образований (идеологий). Поэтому он считал особенно важным изучение “реального”, “практического”, “массового”, “разлитого” сознания.

Интересно отметить, что важнейшим вкладом Г. Лассуэла в работу научного семинара по массовым коммуникациям[6] [7] (сентябрь 1939 — июнь 1940) был его анализ таких трех важнейших (и универсальных) социальных функций массовой коммуникации, как: 1) обозрение окружающего мира: “медиа расширяют горизонты познания индивида” — информационная функция; 2) корреляция с социальной структурой и “ответственностью” общества, воздействие на него и его познание через обратную связь — корреляционная функция, проявляющаяся также в объяснении и интерпретации информационных сообщений, в обеспечении поддержки существующим властям и господствующим нормам; 3) “трансмиссия” культурного наследия — познавательно-культурологическая функция, функция преемственности культуры. Значение этих функций массовой коммуникации в обществе Г. Лассуэл описал в 1948 г.

Позже, начиная с 1960-х гг., анализ основных социальных функций массовой коммуникации был дополнен Ч. Райтом (развлекательная), Д. Мак-Куэйлом (McQuail) (мобилизационная), Р. Клоссом (рациональная — информирование, обучение; иррациональная — давление, манипулирование, реклама, пропаганда; социальная психотерапия — релаксация) и др.1

В модели, предложенной в 1960-е гг. руководителем Аннен- бергской школы коммуникации Джорджем Гербнером (1919-2005), наиболее полно и адекватно представлены характеристики средств массовой коммуникации[8] [9]:

- средства массовой коммуникации включают в себя дистанционные способы передачи информации, максимально доступные аудитории (причем доступность рассматривается как в физическом смысле, когда информационная инфраструктура достигает необходимой насыщенности на всем ареале проживания аудитории, так и в экономическом смысле как доступность потребления информации самым широким массам населения);

информация адресуется большим массивам разрозненной и анонимной для источника аудитории;

  • - система функционирует как производство, подчиняющееся основным законам бизнеса (корпоративное производство со своими социальными целями или конвейерное производство с максимальным разделением труда, где каждый участник имеет узкую специализацию и в малой степени определяет выходные параметры готового продукта);
  • - источником информации для системы средств массовой коммуникации является не личность, а формальная организация со своими стандартами качества продукции и профессиональными требованиями к работникам;
  • - устойчивость, регулярность аудитории средств медиа;
  • - взаимоотношения медиа и аудитории (потребителя) подчиняются законам рынка, где происходит обмен продукта на деньги или внимание потребителя. Эта модель подразумевает, что человеческая коммуникация может рассматриваться как субъективный, избирательный, изменчивый и непредсказуемый процесс, а система человеческой коммуникации — как открытая система.

Концептуальная модель коммуникационных исследований Б. Уэстли и М. Маклина1 была создана с целью упорядочивания существующих результатов исследований и упрощения их использования. Ее корни лежат в социально-психологических теориях баланса и коориентации (М. Хайдер[10] [11], Л. Фестингер[12]), а также в базовой модели коммуникативных актов Т. Ньюкома[13].

Главное достоинство модели заключается в выгодном сочетании широких возможностей описания наиболее сложных коммуникативных ситуаций и сохранение простоты и взаимосвязанности элементарной триады взаимоотношений двух субъектов по поводу внешнего объекта.

В модели Б. Уэстли и М. Маклина отражены многие важные черты коммуникативного процесса. Прежде всего это активность источника информации, выбирающего один из объектов окружения для общения с аудиторией. Главные компоненты модели соответствуют реальным элементам массовой коммуникации и могут быть описаны в каждом конкретном случае. Подчеркивается важность обратной связи (или ее отсутствия), которая обеспечивает систематический характер взаимоотношений между участниками. Модель допускает связи между элементами как опосредованно, через пропагандистов и коммуникаторов, так и непосредственно. В этом смысле модель наиболее полно описывает коммуникативную ситуацию. Одно из преимуществ этой модели состоит в том, что она помогает ставить вопросы для изучения реальных ситуаций массовой коммуникации, и особенно для изучения организации взаимодействия источника и средств коммуникации.

Несмотря на практическую и теоретическую ценность модели, остаются также и некоторые проблемы.

Во-первых, она подразумевала, что система взаимоотношений будет саморегулирующейся и взаимовыгодной для всех ее участников, сбалансирует интересы и коммуникатора и реципиента, даст им свободу действий. В действительности же взаимоотношения трех главных участников редко бывают сбалансированы и проявляются не только на уровне коммуникации.

Во-вторых, модель преувеличенно подчеркивает степень интеграции процесса массовой коммуникации. На самом деле, каждый участник может преследовать цели, которые очень мало соотносятся с целями других участников. Представляется вполне вероятной ситуация, когда авторы создают сообщения без реального желания и необходимости повлиять на аудиторию, коммуникаторы искажают их, преследуя собственные цели, члены аудитории остаются просто пассивными зрителями без особых потребностей, которые должен удовлетворить коммуникатор.

В-третьих, модель подразумевает обязательную независимость коммуникатора от общества. Несправедливость этого суждения особенно заметна при рассмотрении позиции коммуникатора в освещении вопросов политических или общегосударственных интересов.

Лазарсфельд и Мертон о массовой коммуникации. В своей работе “Массовая коммуникация, массовые вкусы и организованное социальное действие”[14] Пол Лазарсфельд (1901-1976) и Роберт Мертон (1910-2003) рассматривают три наиболее важные социальные функции средств массовой коммуникации: 1) присвоение статуса; 2) укрепление социальных норм; 3) дисфункция наркотизации.

“Средства массовой информации присваивают статус общественным проблемам, личностям, организациям и общественным движениям.

Повседневный опыт, равно как и результаты исследований, показывают, что общественная репутация индивида или политики повышается в случае их благоприятного освещения в средствах массовой коммуникации. Более высокий статус приписывается тем, кто просто оказался в сфере внимания средств массовой коммуникации независимо от редакционных предпочтений.

Средства массовой коммуникации наделяют престижем и усиливают власть индивидов и групп, легитимизируя (т. е. признавая законным) их социальный статус. Внимание средств массовой коммуникации свидетельствует, что объект сообщения достоин быть выделенным из анонимной массы, его поведение и мнения достаточно важны для всех. Таким образом, функция присвоения статуса входит в структуры организованного социального действия через легитимацию определенных политик, личностей и групп, получающих поддержку средств массовой коммуникации ”1.

П. Лазарсфельд и Р. Мертон отмечают, что “многие социальные нормы оказываются неудобными и затруднительными. Они препятствуют удовлетворению желаний и потребностей. Поскольку многие индивиды находят нормы обременительными, то существует некоторая мера терпимости при приложении их как к себе самому, так и к другим. Отсюда возникает девиантное поведение и индивидуальная терпимость к его проявлениям. Однако это продолжается только до тех пор, пока индивид не проявляет своих нормативных предпочтений публично. Публичность, усиливающая признание членами группы наблюдающихся отклонений, требует занятия определенной позиции каждым... Происходит апелляция к публичному подтверждению моральных представлений и (зачастую спорадическая) реализация социальных норм... средства массовой коммуникации, очевидно, служат утверждению социальных норм. Происходит это посредством концентрации общественного внимания на нормативных отклонениях”[15] [16].

П. Лазарсфельд и Р. Мертон в качестве третьей функции массовой коммуникации выделяют не функцию, а дисфункцию. Они отмечают, “что все больше времени люди затрачивают на потребление материалов средств массовой коммуникации... Предполагается, что широкое распространение коммуникации вызовет лишь искусственную информированность людей об общественных проблемах. Причем эта искусственность часто скрывает массовую апатию.

Доступность информационных потоков для рядового слушателя или читателя зачастую способствует их усыплению, наркотизации, нежели активности. Все большая часть времени отводится чтению и прослушиванию и, соответственно, меньшая часть может быть уделена организованному социальному действию... Гражданин может быть доволен своим высоким уровнем интереса и информированности и не замечать свою оторванность от принятия решений и действий... То, что массовая коммуникация повышает уровень информированности широких слоев населения, является бесспорным. Вместе с тем нарастающий поток сообщений массовой коммуникации может непреднамеренно преобразовывать энергию людей от активного участия к пассивному знанию”[17].

П. Лазарсфельд и Р. Мертон в отмеченной книге обозначают проблему контроля в средствах массовой коммуникации. “Структура контроля также является различной. Однако за исключением книг и кинофильмов, контроль в значительной части исходит от рекламодателя, а не читателя или слушателя. Большой бизнес финансирует производство и распространение материалов массовой коммуникации. И если оставить в стороне все намерения, именно тот, кто несет расходы, обычно определяет содержание. Поскольку средства массовой коммуникации поддерживаются большим бизнесом, приводящим в движение существующую социальную и экономическую систему, то массовая коммуникация служит поддержанию этой системы... Итак, способствуя конформизму и минимизируя возможности проявления критических настроений в обществе, коммерческие средства массовой коммуникации опосредованно, но эффективно препятствуют развитию реального критического мировоззрения”.

Авторы не обходят вниманием и проблему влияния средств массовой коммуникации на массовые вкусы. “Поскольку большая часть радиопрограмм, кинофильмов, журналов и значительная часть содержания книг и газет посвящены “развлечениям”, то следует рассмотреть проблему влияния коммуникации на массовые вкусы... Распространение массового образования, появление новых технологий в сфере массовой коммуникации привело к необычайному росту рынка искусств. Некоторые формы музыки, драматических постановок, литературных произведений знакомы теперь практически каждому. Именно поэтому мы теперь говорим о массовой коммуникации, о массовом искусстве. Это же относится к огромной аудитории массовой коммуникации, в большинстве своем грамотной, хотя и с не столь развитыми вкусами... Неверно говорить просто о падении эстетических вкусов. Массовая аудитория, очевидно, включает большое число людей с развитыми вкусами. Однако они оказываются поглощены массами, составляющими новую для произведения искусств аудиторию. Еще вчера элита представляла собой всю аудиторию, теперь она является лишь частичкой целого. Как следствие, средний уровень эстетических стандартов и вкусов понизился. Вместе с тем вкусы отдельных групп населения, несомненно, повысились, и общее число людей, обращенных к содержанию массовой коммуникации, резко возросло”[18].

К базовым теориям мы можем отнести и направление, связанное с изучением эффектов коммуникации. Началом изучения эффектов массовой коммуникации считаются 1920-е гг., когда по заказу фонда Пейна прошло исследование воздействия кинофильмов на детей. В 1930-е гг. в рамках школы П. Лазарс- фельда была разработана широкая программа исследований в области средств массовой коммуникации. П. Лазарсфельд сформулировал двухступенчатую модель коммуникации, которая очень быстро стала первой общепризнанной теоретической моделью среди исследователей массовой коммуникации.

П. Лазарсфельда, как и Г. Лассуэла, интересовало воздействие на индивида политической пропаганды. Поэтому в преддверии президентских выборов 1940 г. в США им проводится серия панельных опросов избирателей в округе Эри штата Огайо. В ходе этих исследований было обнаружено, что массовая коммуникация не действует на индивида напрямую. Это воздействие опосредуется микрогруппой, причем посредниками при передаче коммуникативного воздействия служат “лидеры общественного мнения”, т. е. люди, пользующиеся авторитетом в этой микрогруппе и одновременно интересующиеся той или иной проблемой и способные о ней рассуждать. Именно лидеры общественного мнения активно читают газеты и слушают радио, а затем транслируют прочитанное и услышанное своему окружению, давая при этом собственное толкование. Все остальные в сферу влияния газет и радио попадают гораздо реже и склонны пользоваться информацией “из вторых рук”.

Иными словами, межличностная и внутригрупповая коммуникация опосредуют массовую по схеме: от радио и газет к лидерам общественного мнения, а от них — к менее активным слоям населения1. Тезис П. Лазарсфельда о том, что коммуникативное воздействие осуществляется не по схеме “средства массовой коммуникации — индивид”, а по схеме “средства массовой коммуникации — лидер общественного мнения — индивид, ориентирующийся на этого лидера”, в дальнейшем был развит Э. Кацем и У. Шрамом[19] [20]. Их схема получила название многоступенчатой схемы коммуникации, однако ее основы были заложены П. Лазарсфельдом и практически не претерпели изменений.

Как показало исследование динамики политических предпочтений жителей округа Эри, массовая коммуникация в основном способна осуществлять либо закрепление уже имеющихся у респондента на сознательном уровне предпочтений, либо актуализацию латентных предпочтений, что приводит к сознательной кристаллизации имевшейся изначально у респондента позиции, и лишь в редчайших случаях — к переубеждению и переходу на противоположные позиции.

П. Лазарсфельд показал, что те, кто определялся непосредственно в ходе предвыборной кампании, гораздо чаще делали это под воздействием “личного влияния”, чем под воздействием массовой коммуникации. Это послужило очередным опровержением теории “магической пули” Г. Лассуэла. Хотя сам П. Лазарсфельд никак не называл свою теорию, в дальнейшем она получила название теории “ограниченных эффектов”.

Бодрийяр о массовой коммуникации. В книге “Прозрачность зла” французский социолог Жан Бодрийяр (1929-2007) писал, что когда-то говорили, будто массы безмолвствуют. “Это молчание было свойственно прошлым поколениям. Ныне массы действуют не отступничеством, а заражением. Своей причудливой фантазией они заражают опросы и прогнозы. Определяющими факторами являются уже не воздержание и молчание — проявления нигилистические, а использование массами самих пружин неуверенности... Это означает, что без ведома экспертов, которые их изучают, и манипуляторов, которые думают, что влияют на них, массы поняли, что политическое виртуально мертво, но что теперь им дано сыграть в новую игру — столь же возбуждающую, как игра на колебаниях биржи; игру, где они с необычайной легкостью могут подчинить себе общественность... С точки зрения социологии массы воплощают в себе принцип неопределенности. Если система власти организует, как умеет, статистический порядок (а социальный порядок сегодня является статистическим), то массы втайне заботятся о статистическом беспорядке”1.

“Таким образом, масса может быть представлена “черной дырой”, поглощающей все значение, информацию, коммуникацию, сообщения и т. д., таким способом делая их бессмысленными... массы печально идут своим путем, игнорируя попытки манипулировать ими”[21] [22].

Проблемы и развитие теорий массовой коммуникации.Немецкий социолог Юрген Хабермас (1929) в книге “Моральное сознание и коммуникативное действование” (1983) писал: процесс общественной модернизации, рассмотренный в парадигме коммуникативной рациональности, предстает как внутренне противоречивый: параллельно прогрессирующей рационализации жизненного мира идет усиление “обезмолвленных” механизмов системной интеграции общества, истощающих жизненный мир и искажающих интерперсональную коммуникацию (инспирирующих ложное согласие — достигаемое помимо дискурса)”1.

В. П. Конецкая, отдавая приоритет коммуникативной функции СМИ, заменяет понятие “средства массовой информации” термином “средства массовой коммуникации”[23] [24]. Она выделяет следующие проблемы массовой коммуникации:

  • • обоснование сущности и функций массовой коммуникации;
  • • механизм обратной связи;
  • • моделирование массовой коммуникации;
  • • роль социологических доминант в массовой коммуникации;
  • • влияние массовой коммуникации на социальную нормативность речи;
  • • специфика прессы, радио и телевидения как средств массовой коммуникации.

Теория гегемонии массовой коммуникации — система положений, раскрывающих господствующую роль массовой коммуникации в обществе благодаря их массовости и возможности воздействия на людей как в прямой, так и в опосредованной, латентной форме. Основой для разработки данной теории явилось положение критической теории о СМИ как мощном механизме, способном организовать изменения в обществе. Это в свою очередь требует разработки и внедрения корпоративной информационной этики, не допускающей монополизма в информационном бизнесе. Представителями этой теории являются греко-французский социолог-политолог Никое Пуланзас (1936-1979)и французский философ Луи Альтюссер (1918-1990). Рассматриваются различные формы отображения значимой для общества информации, а также механизмы, обеспечивающие формирование сознания масс и укрепление значимых теоретических постулатов.

Новая коммуникационная стратегия была принята 25-й Генеральной конференцией ЮНЕСКО в 1990 г. Она обращает внимание мирового сообщества на необходимость оказания помощи слаборазвитым странам в создании собственных информационных систем, подготовке кадров, способных развивать информационные технологии.

Функциональный подход к пониманию сущности массовой информации основывается на рассмотрении конкретной доминирующей функции. Доминирующим в этой теории может быть как идеологический, так и материально-экономический фактор. Наибольший интерес представляют теории, основанные на функции политического контроля, выражении концентрации политической власти. По мнению Ч. Райта главным интегративным качеством современных коммуникативных систем является их общественно-массовый характер. В политической теории, наиболее последовательно использующей институты марксизма (английские социологи Г. Мердок и П. Голдинг), на первое место выдвигается роль политических факторов, определяющих функции средств массовой информации. Новая коммуникативная стратегия обращает внимание на разработку и осуществление мер по реализации прав граждан на информацию. Развитием этого подхода является обоснование теоретических постулатов по обеспечению равного доступа граждан как к средствам коммуникации, так и самой информации, формируемой и распространяемой этими средствами.

Теория эгалитарной массовой коммуникации, разрабатываемая автором настоящего пособия, исходит из постулата предоставления равного доступа всем гражданам права выбора канала коммуникации для получения любой интересующей их информации. Разновидностью теории эгалитарной коммуникации является модель равных возможностей, которая предполагает кроме отмеченной возможности доступа к каналам коммуникации и интересующей информации возможность высказывания в СМИ и направления в другие средства массовой коммуникации любых нестандартных, спорных и даже контрарных точек зрения. Для защиты отмеченных прав предлагается создание Федеральной комиссии по обеспечению эгалитарности массовых коммуникаций.

Теории массового общества описывают и объясняют как патологию общества социальные и личностные отношения с точки зрения возрастания роли народных масс в истории, рассматривает взаимодействие различных социальных институтов, в результате чего СМИ оказываются интегрированными в них и тем самым оказывают большое влияние на политические решения, принимаемые органами власти.

Эти теории особо выделяет роль СМИ в формировании общественного мнения. На первой ступени анализа рассматриваются политические особенности коммуникативных систем, на второй — их функциональные проявления в зависимости от типологии политических условий, на третьей — результаты использования тех или иных форм, структур, информационных процессов.

Истоки теорий массового общества — в консервативно-аристократической критике буржуазно-демократических преобразований в Европе и Америке в XVIII-XIX вв. Э. Берк, Ж. де Местр, Л. Г. А. Бональд выступили против разрушения общественных объединений (групп и корпораций), так как, по их мнению, это превращает общество в массу изолированных индивидов.

Одним из пионеров проблематики массового общества является американский социолог Блумер Герберт (1900-1987). Массу он характеризовал как спонтанно возникающую коллективную группировку. Это усилило концептуализацию определений массовой коммуникации и дало методологическую предпосылку теоретических ориентаций в исследованиях массовой аудитории.

Возникновение фашизма в 1920-30-е гг. изменило содержание теорий массового общества: усиливается элемент защиты демократических прав от неограниченного господства властвующей элиты (К. Манхейм, Э. Ледерер, X. Арендт). После Второй мировой войны в концепциях массового общества Ч. Р. Миллса, Э. Фромма, Д. Рисмана критикуются экономическое, политическое и социальное отчуждение, централизацию власти и упадок промежуточных автономных организаций, конформизм массового человека, распространение стандартизированной культуры.

К теориям, основанным на доминировании материальноэкономического фактора, кроме теории массового общества можно отнести и те, которые опираются на классическое понимание роли средств массовой информации. “Массовой” называют социальную структуру, в которой человек нивелируется, становясь безликим элементом. В социально-экономической сфере массовое общество связывается с индустриализацией и урбанизацией, стандартизацией производства и массовым потреблением, в сфере коммуникации — с широким распространением различных средств массовой коммуникации.

Дэвид Рисмен (1909-2002) рассматривает три типа социальных характеров, соответствующих аналогичным типам общественного устройства: 1) “традиционно-ориентированный”, конформный; 2) “ориентированный изнутри”, формируемый в индустриальном обществе, характеризуемом неразвитостью массовых коммуникаций, где ослабляются традиция, внутригрупповая коммуникация, контроль со стороны первичных групп; 3) “ориентированный извне” — характерен для условий потребительского общества с его массовой культурой, иллюзорными ценностями.

Эрих Фромм (1900-1990) разработал учение о социальных характерах как форме связей между психикой индивида и социальной структурой общества. Чарльз Райт Миллс (1916-1962) подверг критике искусственный язык Парсонса, который считал ширмой, скрывающей нищету реального содержания.

Американские социологи Толкотт Парсонс (1902—1979), Амитай Этциони (1929), Даниель Белл (1919) не соглашаются с недооценкой указанными критиками как первичных групп и организаций, так и ценностных ориентаций индивидов, через призму которых преломляется восприятие средств массовой коммуникации. Парсонс рассматривает человеческое действие как самоорганизующуюся систему, пользующуюся символическими механизмами регуляции (язык, ценности и пр.), нормативными ценностями (зависимость индивидуального действия от общепринятых норм) и подчиняющуюся закону иррациональности. Этциони как одно из средств повышения “активности” современного индустриального общества называет усиление централизованного контроля (в кибернетическом смысле) над функционированием системы, понимая под контролем, в отличие от Парсонса, не нормативное регулирование, а сложное взаимодействие власти и информации.

Д. Мартиндейл, американские социологи Дэниел Белл, Эдуард Шиле (1911) при анализе социальных и культурных институтов пришли к выводу, что под влиянием массового производства и потребления, средств массовой коммуникации происходит процесс становления однородности общества. В коммуникативи- стике рассматриваются такие последствия индустриализации, как массовое объединение людей, которое осуществляется с помощью средств массовой коммуникации. Такая трактовка теории массового общества стала возможной благодаря влиянию со стороны доктрин “народного капитализма”, “господства всеобщего благоденствия” и особенно теории “единого среднего класса”.

Критическая теория представляет собой разновидность неомарксистского (в большей части немарксистского) подхода к анализу социальных процессов в обществе. Эта теория возникла в Франкфуртской школе раннего периода (1930-е гг.) Института социальных исследований во Франкфурте-на-Майне. Ее представители — Макс Хоркхаймер (1895-1973), Герберт Маркузе (1898~1979)и Теодор Адорно (1903-1969) — отрицали идею К. Маркса о революционных возможностях рабочего класса в преобразовании общества. Рассматривая манипулятивные функции СМИ, сторонники данной теории в то же время признавали их ведущую роль в идеологизации экономического базиса в интересах господствующего класса.

В более поздний период Франкфуртская школа сосредоточила свое внимание на изучении массовой культуры как продукта индустриального и постиндустриального общества и культурологического функционирования массовой коммуникации. В философской “критической теории общества” Франкфуртская школа пыталась сочетать почерпнутые у Маркса элементы критического подхода к буржуазной культуре с идеями гегелевской диалектики и психоанализа 3. Фрейда. В начале 1970-х гг. из-за углубления противоречий школа распалась.

Социологические школы и теории массовой коммуникации. Советская социологическая школа разрабатывала теорию массовой коммуникации, рассматривающую массовую коммуникацию как вид социального общения. Коммуникация как массовое общение возникает на волне индустриализации и урбанизации. Массовая коммуникация трактуется как общение индивидов в пределах крупных социально-экономических систем (большого города, страны). Социологические теории массовой коммуникации базировались на положении, согласно которому массовая коммуникация реализуется в тех случаях, “когда люди обладают выраженной общностью социальных чувств и общим социальным опытом”. Большое внимание уделялось идеологической пропаганде как инструменту коммуникации сверху вниз. Социальный аспект массовой коммуникации активно исследовался Б. А. Грушиным1. Телекоммуникации стали предметом изучения Б. М. Фирсова[25] [26].

Структурно-функциональные направления в социологии превращаются в стройную теорию благодаря уже упомянутым американским социологам Т. Парсонсу и Р. Мертону. Согласно Р. Мертону, все действия в обществе обусловлены его потребностями. Идеологические факторы при этом не рассматриваются, а СМИ представлены как самоорганизующаяся и само- контролируемая подсистема, функционирующая в пределах установленных политических рамок. По Парсонсу, каждая социальная система имеет предпосылки адаптации, целедости- жения, интеграции, воспроизводства и сохранения структуры. Герберт Спенсер (1820-1903) считал, что каждая часть структуры может существовать только в рамках целостности. Общество, с точки зрения структурных функционалистов, складывается из множества индивидов, их социальных связей, взаимодействий и отношений. Индивидуальные связи, действия и отношения в целостной системе образуют новое системное качество. В коммуникативистике структура и функции массовой коммуникации рассматриваются с позиций системного подхода. В соответствии с этой концепцией выделяются три основные функции коммуникативного процесса в обществе: 1) контроль над окружающей средой и предупреждение общества о возможных разрушениях в экологической системе; 2) поддержание взаимосвязей общества и природы; 3) сохранение и передача следующим поколениям социально-культурного наследия. Структуралистские идеи и методы в коммуникативистике основаны на сравнительном анализе механизмов передачи и усвоения информации в природных, общественных и автоматизированных технических системах. В последних культурных исследованиях структурный функционализм играет роль метода, раскрывающего многозначность текстов, их знаковых выражений и структур.

Авангардистское направление в коммуникативистике называется деконструкционализмом, или постструктурализмом, поскольку теоретические концепции построены на трансформированной методологической основе структурализма. Деконструкционалисты выступают против авторских прав на литературные и другие художественные произведения, обосновывая это тем, что это ограничивает творческий процесс. Они поддерживают идею вседозволенности и свободной реинтерпретации, апеллируют к принципам алогизма, абсолютизации спонтанности и непредсказуемости экспериментов.

Социономика как научное направление социологии. Современный социокультурологический подход к пониманию массовой коммуникации и роли СМИ разрабатывается автором книги с позиций интереса к человеческой личности, ее духовных и социальных потребностей и общей тенденции к гуманитаризации наук. Социономика (от лат. societas — общество и греч. nomos — правило, закон) (авт.) — научное направление в социологии, предметом которого является изучение системы законов, теорий, категорий, методов, методик, общих для всех гуманитарных наук, с целью создания единой теоретико-методологической основы для всех гуманитарных наук и их практического использования в формировании и развитии социальной сферы и удовлетворении социальных потребностей людей. Социономика призвана не только вычленять общее из гуманитарных наук, цементировать и трансформировать ее в новую науку, но и играть коммуникативную роль среди них.

“Научные исследования в рамках социономики современные ученые направляют на применение системы законов, теорий, категорий, методов и методик в разработке теоретико-методологических основ современного социального государства и их применения в теории и практике социального развития общества, разрешении возникающих в процессе функционирования и развития общества противоречий”[27]. Современное “научное знание развивается путем смены понятий и принципов, выдвижения новых идей и построения на их основе теорий. Наука имеет дело не только с чувственными перцепциями и формально-логической дедукцией, но и с развитием мышления, включающим в себя синтетическую деятельность разума, интеллектуальную интуицию и т. п. Поэтому для нас необходима логика, которая давала бы объяснение движению знания во всей ее полноте, вырабатывала аппарат для деятельности мышления”[28]. Такой логикой и является разработка нового научного направления в социологии — социономики, категории которой могут послужить основой для синтеза знаний гуманитарных наук, направлять их на решение насущных проблем человечества. Сегодня одной из важнейших задач является перевод научных усилий из сферы промежуточных научных изысканий, никак не связанных ни с современным, ни с будущим состоянием общества, в плоскость развития социального пространства, в котором функционирует человек со всеми его нуждами и потребностями.

Логика научного познания требует разработки новых категорий социологии, обогащения их содержания, выдвижения новых понятий, могущих выступить в роли категорий, объясняющих суть происходящих изменений, устанавливающих связи между ними и в конечном счете позволяющих вместе с уже принятыми на вооружение гуманитарными науками категориями построить новую систему знаний. Формирующееся новое направление вполне естественно требует совершенствования системы научных категорий на основе синтеза разработанных и разрабатываемых понятий, применяемых в качестве категорий.

Категории вновь создаваемого научного направления выводятся из имеющейся системы знаний других наук путем обобщения этих знаний, а не простым дедуцированием из других высказываний и понятий.

Категории социономики необходимы другим отраслям гуманитарного знания потому, что каждая конкретная наука или отрасль научного знания не в состоянии их разрабатывать на основе собственного опыта, не выходя за рамки своего предмета. Данные категории не должны стать результатом простого заимствования из других наук, предметом которых выступают социальное пространство и социальная сфера — выведение категорий социономики означает обобщение, синтез знаний, необходимых для решения мировоззренческих социально ориентированных проблем. Для этого на каждом из последующих этапов своего развития социономика должна будет подвергать анализу, определять, каким категориальным аппаратом она стала обладать на тот момент, уточнять ту связь между своими категориями, которая бы представляла метод научного мышления и формировать основу для пополнения содержания категорий и законов гуманитарной сферы науки.

Социономика не ставит узкую задачу “самотворчества” в виде создания новых группировок, классификаций законов и категорий без рассмотрения их в качестве основы для движения научного знания и метода практического действия в развитии сферы функционирования и интеракции человека. Система законов и категорий, позволяющих обобщать весь многообразный исторический опыт человеческого познания в сфере развития самого человека и человеческого сообщества, особенно в части удовлетворения его постоянно регенерируемых разумных социальных потребностей, является предметом анализа социономики. “Для успешного функционирования современного социального государства нужно и закрепление соответствующего принципа в Конституции, и наличие эффективной социальной рыночной экономики, обеспечивающих занятость, достойную заработную плату; развитое социальное страхование, поддержку семьи, материнства и детства, заботу о престарелых, молодежи и многое другое. Прикладные исследования в рамках социономики направлены на изучение таких проблем, как низкая заработная плата, падение жизненного уровня, слабая защищенность ветеранов, женщин, реальная угроза остаться без работы, недоступность для большинства молодых людей хорошего профессионального образования, качественного медицинского обслуживания, отсутствие должных условий для получения жилья, развития духовной сферы, приемлемых условий отдыха и ряд других социальных проблем”[29].

Философская концепция социономики рассматривается не только с собственной предметной социальной позиции, но и с гносеологической, исторической, естественнонаучной сторон. Выявление гносеологической сущности, содержания рассматриваемой системы составляет первый и необходимый элемент всякого исследования. Включение социономики в систему социологического научного знания вытекает из всего сложного исторического пути развития общества и ее систем.

Социономика определяет предмет практического применения сформированных законов и закономерностей в области развития социального пространства и его составного компонента — социальной сферы. Она не просто суммирует результаты других наук и научных направлений, соприкасающихся с этими объектами, а вырабатывает наряду с философией всеобщий метод движения знания о социальной сфере жизнедеятельности человека (соприкасаясь с экономической, политической и культурной сферами). Социономика рассматривается не только с исторической стороны, но и с точки зрения естественнонаучных знаний. Взаимодействие с естествознанием позволяет рассматривать динамику взаимодействия естественных (природных) и социальных потребностей человека. Таким образом, социономика в перспективе претендует стать интегральной гуманитарной наукой.

Культурологические концепции коммуникативистики. В

1970-е гг. была выдвинута концепция “Нового международного информационного и коммуникационного порядка”, сторонники которой выступили с призывом относиться к информации как к социальному благу и продукту культуры, а не как к предмету материального потребления и торговли. Авторы концепции свободного потока информации считают, что прежде чем начать изучение влияния информации на различные социальные группы необходимо провести анализ положения, которое та или иная группа занимает в культурной сфере общества. Культурологическая сфера нашла наиболее последовательное отражение в работах представителя Франкфуртской школы Теодора Адорно (1903-1969). Специализируясь в теории музыки и других видов искусств, Адорно показал негативное воздействие на личность стереотипов массовой культуры, распространяемых посредством массовой коммуникации. Он сделал попытку замерить мобильность типов личности под влиянием стереотипов телевизионных передач.

Бирмингемская школа СМИ, функционирущая с 1970-х гг., имеет противоположный взгляд на роль массовой культуры в обществе. Одним из авторитетных представителей этой школы является Стюард Холл (1932). В трудах Холла и работах его последователей сделана попытка более тщательно исследовать роль СМИ в процессе взаимодействия массовой культуры и различных социальных структур, представляющих субкультуры молодежи, рабочих, этнических меньшинств и др. При этом подчеркнута позитивная интегрирующая роль массовой культуры.

Основные тенденции в развитии культуры путем анализа ее текстовых моделей, а не представителей культуры и искусства, исследуются направлением методологического коллективизма.

Культурологическую теорию коммуникации представляют канадский социолог и публицист Герберт Маршалл Маклюэн (McLuhan) (1911-1980) и французский социолог Абраам Моль (1930). Мак-Люэн утверждал, что средства массовой коммуникации формируют характер общества, а “массовая культура” приобщает к духовным ценностям. В “глобальной деревне” с помощью электронной коммуникации организуется свободное общение людей. Исторически развивающиеся системы культуры Мак-Люэн разделял на устную, письменную, и аудиовизуальную. Он считал главным для решения задачи успешного взаимодействия людей изучение коммуникативных средств. Ученый утверждал также, что при чтении книги люди думают линейно последовательно, а при чтении электронной информации — “мозаично”, через интервалы. Эта привычка укореняется также при чтении книг, когда они просматриваются “по диагонали” для того, чтобы выловить интересующую информацию. Понятие “мозаичная культура”, формируемая при помощи СМИ, одним из первых широко использовал А. Моль. Таким образом, теория Мак-Люэна и Моля рассматривает массовые коммуникации и создаваемые ими культуру как новый этап социального общения.

Культурологическое направление в коммуникативистике ставит задачу изучения комплекса различных явлений в глобальном информационном пространстве для поддержки культурно-просветительских функций вещательных средств коммуникации, повышения их роли в сохранении языковых и литературных ценностей в многообразии национальных культур. Концепция культурного плюрализма обосновывает необходимость сохранения множества этнических культур в противовес культурному колониализму.

Культурологи деструкционалистской ориентации придерживаются теории нон-коммуникации. Они пессимистически относятся к коммуникативным возможностям современных СМИ. Нон-коммуникационисты обвиняют современные СМИ в погружении аудитории в миражи, превращении ее в инертную безвольную массу, объект манипулирования, приведение ее к отказу от волеизъявлений и обновлений в коммуникативных процессах.

Взаимообусловленность информационной и коммуникационной составляющих информационно-коммуникационных систем. Роль массовой коммуникации исследуется также в рамках теории информационного общества. Термин “информационное общество” применяется для обозначения особого вида общественной формации поздних разновидностей постиндустриального общества, нового этапа развития человеческой цивилизации. Наиболее яркими представителями этого направления являются А. Турен, Ж. Ж. Серван-Шрайбер, М. Понятовский

(Франция), М. Хоркхаймер, Ю. Хабермас, Н. Луман (Германия), М. Мак-Люэн, Д. Белл, Э. Тоффлер (США), Ё. Масуда (Япония) и др. В качестве основного условия формирования информационного общества рассматриваются высокотехнологичные информационно-коммуникационные сети, действующие в глобальных масштабах. Информация предстает как специфический товар, основная социальная ценность общества.

Основой теории информационного общества является концепция постиндустриального общества, разработанная уже упомянутым американским социологом Д. Беллом. В виде теории информационного общества она оформилась в период компьютерного бума 1970-80-х гг. Американский культуролог Элвин Тоффлер (р. 1928) в книге “Третья волна” сделал заявление о том, что мир вступает в новую, третью стадию цивилизации, в судьбе которой решающую роль будут играть информационные демассированные средства коммуникации, основу которой будут составлять компьютерные системы, соединяющие частные дома со всеми заинтересованными субъектами коммуникаций. Информация и средства в коммуникации превращаются в главную ценность общества, революционно преобразовываются сами средства коммуникации, а СМИ превращаются в мощный стимул для потребления информации и ее оценки, а также для развития информационно-коммуникационных технологий.

Эффективность обмена информацией и всего процесса коммуникации во многом зависит от познаваемости (возможности познания субъектами коммуникации) предмета обсуждения (обмена информации) и коммуникативной компетентности субъектов коммуникации. Это касается прежде всего коммуникаций, ставящих целью обмен научной информацией, т. е. научных коммуникаций. Возможности познания одного и того же объекта по поводу одного и того же предмета для различных сторон научной коммуникации неодинаковы. Познание существует в пределах познавательной деятельности индивидов. Индивиды в процессе познания пользуются объективно выработанной предыдущими поколениями системой знаний. Причем в процессе освоения знаний познаваемость на чувственном, мыслительном, эмпирическом и теоретическом уровне у сторон общения может очень существенно отличаться. Одни в большей мере воспринимают знания, информацию, полученные посредством восприятия, представления, т. е. то, что познается неотделимыми от субъекта, объективированными механизмами. Другие лучше воспринимают и соответственно доверяют больше текстовой информации или сведениям, полученным посредством вещей, находящихся вне индивида, но несущих в себе социально-культурный смысл. Те и другие так или иначе вынуждены делать определенные допущения, дающие возможность рассматривать познавательный результат как знание, выражающее реальное, истинное положение вещей. Эмпиризм в сочетании с определенными допущениями о реальности и ее свойствах дает возможность предположить, что полученная и осознанная информация о познаваемом объекте является не плодом психического переживания субъекта, а отражает некоторые объективно существующие сущности.

Теория коммуникативной компетентности разрабатывается в настоящее время отечественными учеными при участии автора книги. В основе теории лежат когнитивные (познаваемые, соответствующие познанию) аспекты компетентности. Ю. Н. Емельянов, Ю. Н. Жуков, Н. Ю. Хрящева1 выделяют в качестве критериев оценки коммуникативной компетентности ориентированность, психологические знания, перцептивные (от лат. perceptio — представление, восприятие, от percipio — ощущаю, воспринимаю) способности. Известный психолог А. А. Бодалев проводит дифференциацию компетентности в “отражении”, в “обращении” и в “отношении”, что характерно соответственно для познавательной, поведенческой и эмоциональной сфер[30] [31].

Психологи В. Г. Зазыкин, А. П. Чернышев считают, что научно-профессиональные качества менеджера “предполагают наличие у него специального образования, широкой и специальной эрудиции, постоянное повышение им своей научно-профессиональной подготовки1. Применяя данное определение, И. И. Серегина пишет, что менеджер “является не только носителем статуса должностного лица, наделенного определенными правилами и полномочиями (компетенцией), но и обладает необходимой эрудицией, широким кругом профессиональных знаний, навыков и умений, к числу которых непременно относится умение общаться с людьми. В этом последнем случае речь идет о важной стороне его (менеджера) компетентности"’[32] [33]. Умение общаться — основная составляющая коммуникативной компетентности. Речь идет о способности устанавливать и поддерживать необходимые контакты с людьми, о готовности личности к общению в плане развития и соответствующих ценностей, установок и адекватных умений. Эффективность обмена информацией, вызывающего те или иные действия, зависит от коммуникативной компетентности. Причем ключевой механизм социального взаимодействия людей обнаруживает себя на всех уровнях социокультурной организации общества[34]. “Таким образом, составляющими коммуникативной компетентности следует по меньшей мере считать: во-первых, умение вступать в коммуникацию с другими людьми (коммуникабельность), постоянно поддерживая с ними нужные контакты, а во-вторых, владение и умение оперировать этой смысловой информацией, которая характеризует как общую, так и профессиональную эрудицию управленца, вне зависимости от сферы его деятельности”1.

Сущность и природа познания носят социальный характер и познаются в предметно-практической деятельности, а человек, включенный в социальную жизнь, использует общественно выработанные формы познавательной деятельности. Даже полученные эмпирические данные образуются в результате использования теоретических положений для описания содержания опыта. Опыт в то же время является результатом активной практической, чувственно-предметной деятельности.

Все это требует целостного систематически развиваемого знания о закономерностях действительности, основанного на общественной практике, на различных первичных допущениях, постулатах, аксиомах. Одним из таких допущений, позволяющих привести к общему знаменателю все стороны научнокоммуникативного процесса, является так называемая теория минимального познания.

Теория минимального познания — раздел теории познания, применяемый для определения порога познаваемости изучаемого явления, представляющего собой объект взаимных интересов всех субъектов коммуникативного процесса[35] [36]. Эта теория анализирует основания, дающие возможность определить минимальный порог познания, за пределами которого невозможно сделать вывод о том, что полученный результат выражает истинное положение вещей. Отсюда следует, что, вступая в научный коммуникативный процесс, стороны делают допущение, согласно которому абсолютно достоверного знания не существует, субъекты коммуникации выбирают исходный пункт, позволяющий дать оценку этих знаний по степени ценности их для субъектов коммуникации. Выбор путей решения задачи взаимного понимания при условии сохранения минимального порога познаваемости представляет собой выбор методов познания, применимых для всех сторон процесса обмена информацией. Принцип совпадения предпосылок познания включает в себя идентичность допущений о реальности и ее свойствах (онтологизма) и познаваемости объекта (гносеологизма). Адекватность гносеологической интерпретации принципов познания в сочетании с онтологическим содержанием теоретических понятий при допущении, что коммуниканты обладают необходимым минимальным познанием, позволяет коммуникативный процесс сделать научно обоснованным, а результат научных коммуникаций объективным.

“Благодаря развитию системы социально-коммуникационных наук созрели условия для формирования обобщающей метатеории социальной коммуникации, объектом которой являются все виды, уровни, формы, средства и технологии социальной коммуникации в целом, а предметом — знание о социальной коммуникации, полученное частными дисциплинами”[37].

  • [1] Williams R. Culture and Society. 1780-1950. — L., 1958. — P. 304.
  • [2] См.: Массовая культура. — M.: Альфа-М; Инфра-М, 2004. — С. 236.
  • [3] В бихевиористской модели коммуникация понимается как прямоевоздействие на реципиента, который выступает лишь в качестве объекта,реагирующего на воспринимаемую информацию по принципу “стимул —реакция”.
  • [4] См., напр.: Гнатюк О. Л. Из истории американской коммуникологиии коммуникативистики: Гарольд Лассуэл (1902-1978) // Актуальныепроблемы теории коммуникации. Сб. науч. тр. — СПб.: Изд-во СПбГПУ,2004, — С. 11-20.
  • [5] См., напр.: Современная западная социология. Словарь. — М., 1990. —С. 180; Голосов Г. В. Сравнительная политология: Учебник. — 2-е изд. —Новосибирск, 1995.
  • [6] Цит. по: Назаров М. М. Массовая коммуникация в современном мире:методология анализа исследований. — Изд. 2-е, исправл. — М.: Едиториал УРСС, 2002, —С. 131.
  • [7] Первый в мире исследовательский центр, целью которого было изучение коммуникаций, был организован Фондом Рокфеллера.
  • [8] См.: Гнатюк О. Л. Из истории американской коммуникологии и комму никативистики: Гарольд Лассуэл (1902-1978) // Актуальные проблемы теории коммуникации. Сб. науч. тр. — СПб.: Изд-во СПбГПУ, 2004. —С. 11-20.
  • [9] Gerbner G. Mass Communication and Human Communication Theory// Dance F. (Ed.). Human Communication Theory: Original Essays. — N.Y.:Holt, Rinehart and Winston, 1967. — P. 40-60.
  • [10] См.: Westly В. Н., Maclean М. S. A Conceptual Model forCommunication Research // Journalism Quarterly. — 1957. — №. 34. —P. 31-38.
  • [11] Cm.: Haider M. Global Public Health Communication. — N.Y., 2005.
  • [12] См.: Фестингер Л. Теория когнитивного диссонанса. — СПб.: Ювен-та, 1999.
  • [13] См.: Ньюком Т. Социально-психологическая теория: интеграцияиндивидуального и социального подходов // Современная зарубежная социальная психология. Тексты. — М.: МГУ, 1984. — С. 16-31.
  • [14] Lazarsfeld Р., Merton R. Mass Communication, popular taste andorganizedsocial action. In: Bryson, (ed.) The Communication of Ideas. — N.Y.:Harper and Brothers, 1948.
  • [15] Цит. по: Назаров М. М. Массовая коммуникация в современном мире:методология анализа исследований. — Изд. 2-е, исправл. — М.: Едиториал УРСС, 2002. — С. 140-141.
  • [16] Там же. —С. 142-143.
  • [17] Цит. по: Назаров М. М. Массовая коммуникация в современном мире:методология анализа исследований. — Изд. 2-е, исправл. — М.: Едиториал УРСС, 2002. — С. 144-145.
  • [18] Цит. по: Назаров М. М. Массовая коммуникация в современном мире:методология анализа исследований. — Изд. 2-е, исправл. — М.: Едиториал УРСС, 2002. — С. 145-147.
  • [19] Lazarsfeld P.F. Personal influence. The Part Played in the Flow ofCommunications. — Transaction Publishers, 2005.
  • [20] См., напр.: Schramm W., Roberts D.F. (eds.) The Process and Effects ofMass Communication. — Univ. of Illinoise Press, 1974.
  • [21] Baudrillard J. La transparence du mal: пер. с фр. А. А. Грицанова. —Paris, 1990.
  • [22] Keller D. (ed.). Jean Baudrillard: From Marxism to Postmodernism andBeyond. — Cambrige; Mass.: Blackwell. — P. 85.
  • [23] Цит. по: История философии: Энциклопедия. — С. 1219.
  • [24] Конецкая В. П. Социология коммуникации. — М. 1997. — С. 217.
  • [25] См., напр.: Грушин Б. А. Массовое сознание. — М., 1987; Грушин Б. А.Эффективность массовой информации и пропаганды: понятие и проблемы измерения. — М., 1979.
  • [26] См., напр.: Массовая коммуникация в условиях научно-технической революции / Под ред. Б. М. Фирсова. — Л.: Наука, 1981.
  • [27] Социальная политика. Энциклопедия / Под ред. Н. А. Волгина иТ. С. Сулимовой. — М.: Альфа-Пресс, 2006. — С. 346.
  • [28] Копнин П. В. Диалектика, логика, наука. — М.: Наука, 1973. — С. 50.
  • [29] Социальная политика. Энциклопедия. — С. 347.
  • [30] См., напр.: Емельянов Ю. Н. Активное социально-психологическоеобучение. — Л., 1985; Жуков Ю. М., Петровская Л. А., Растянников П. В.Диагностика и развитие компетентности в общении. — Киров, 1991; Хрящева Н. Ю. Социально-психологические проблемы общения. — Л., 1983.
  • [31] См.: Бодалев А. А. Личность и общение. — М., 1987.
  • [32] См.: Зазыкин В. Г., Чернышев А. П. Менеджер: психологические секреты профессии. — М., 1992.
  • [33] Серегина И. И. О социально значимых аспектах коммуникативнойкомпетентности российских менеджеров (к постановке проблемы) // Мирпсихологии. — 2000. — № 2. — С. 79.
  • [34] См.: Дридзе Т. М. Социальная коммуникация как текстовая деятельность в семиосоциопсихологии / / Общественные науки и современность. —1996. —№3.
  • [35] Серегина И. И. Указ. соч. — С. 80.
  • [36] Теория минимального познания применительно к коммуникативным процессам разработана Ф. И. Шарковым.
  • [37] Соколов А. В. Общая теория социальной коммуникации. — СПб.:Изд-во Михайлова В.А., 2002. — С. 252-254.
 
Посмотреть оригинал
< Пред   СОДЕРЖАНИЕ   ОРИГИНАЛ     След >