НЕГАТИВНЫЕ ПОСЛЕДСТВИЯ ВИРТУАЛИЗАЦИИ ГЛОБАЛЬНЫХ ФИНАНСОВ ДЛЯ МИРОВОЙ ЭКОНОМИКИ

Финансовая пропасть — самая глубокая из всех пропастей,

в нее можно падать всю жизнь.

Илья Ильф

Изменение природы и роли современных финансов в рыночной системе сказалось на всей экономике. Она также стала виртуальной, ибо виртуальные финансы, с одной стороны, оторвались от своего материального носителя, а с другой стороны, изменив свою природу, они остаются важной составной частью экономики. Даже в условиях виртуализации у финансового капитала сохраняются и «старые» функции, связанные с осуществлением кредитных операций, инвестиций для развития производства товаров и услуг, которые находятся в противоречии с «новыми» функциями финансового капитала. И это противоречие двух сторон жизнедеятельности современных финансов как капитала виртуального и как средства развития общественного воспроизводства проявляет себя особенно явно в период кризисов.

Негативные последствия виртуализации глобальных финансов для мировой экономики огромны. Из обеспечивающих и обслуживающих экономику финансы превратились в доминирующие над экономикой, работают преимущественно на себя и действуют глобально.

Превращение финансового капитала в господствующий вид капитала вызывает процесс «финансиализации», важнейшими чертами которого являются:

• • качественный и количественный сдвиг в пользу финансового сектора (растущие опережающими темпами объемы трансакций, более высокая норма прибыли, отток в эту сферу человеческих и иных ресурсов, образование новых институтов);
• • возрастающее влияние конъюнктуры финансового сектора на распределение ресурсов, потоков инвестиций, на структуру цен;
• • усиление дерегулирования, превращение финансовых спекуляций в «регулятор»-субститут государственного воздействия на экономику.
• • изменение системы прав собственности и распределения доходов;
• • приобретение общественным воспроизводством специфических черт — зависимость от случайных факторов, рисковость, экономическая нестабильность;
• • формирование особого типа человеческого поведения, ориентированного на финансовые трансакции как главный способ жизнедеятельности и модель поведения. «Homo finansus» становится чуть ли не господствующим типом личности;
• • работая на себя, финансы усилили субъективный фактор их функционирования, что находит выражение в масштабных спекулятивных операциях;
• • оторванные от своего материального носителя, глобальные виртуальные финансы постоянно движутся, причем с очень высокой скоростью: за секунду миллиарды долларов, а за день триллионы долларов могут сменить своих собственников;
• • в результате для виртуальных финансов характерны постоянная смена субъекта собственности и размытость, диффузия прав собственности;
• • как следствие, виртуальные финансы потеряли такую характерную черту, как управляемость, выключились из процесса рыночного саморегулирования, ослабили возможность государственного регулирования, усилили риски и придали экономике черты нестабильности;
• • взаимодействие виртуального капитала с реальным осуществляется вне пространственно-временных ограничений, в рамках сетевых виртуальных компаний, международных производственно-финансовых систем, организованных по сетевым схемам с постоянно изменяемой структурой, а также в мировом финансовом пространстве, где деловые операции происходят в режиме реального времени. Это означает, что технический, количественный анализ становится более важным, а взаимодействие виртуального и реального капиталов зависит от финансовых индексов, рейтингов, уровня капитализации и другой финансовой информации;
• • результативность функционирования реальной экономики определяется вне процесса производства товаров и услуг, что усиливает глобальную финансовую неустойчивость;
• • нарушаются не только сложившиеся макроэкономические пропорции экономики, но и возникают новые диспропорции. Среди них: растет разрыв между инвестициями и сбережениями; появляются страны с хроническим дефицитом и хроническим профицитом текущих статей платежного баланса; растет задолженность; учащаются и усиливаются финансовые кризисы.

Таким образом, формируется всемирный финансизм, контролирующий и эксплуатирующий планетарное хозяйство; при этом феномен финансовой собственности и власти скрыт, завуалирован, фиктивен, рассредоточен по всему мировому пространству.

Убедительным свидетельством негативного воздействия виртуальных финансов на глобальную экономику является мировой финансовый кризис 2007—2009 гг.

В истории кризисных процессов мировой финансовый кризис 2007-2009 гг. выделяется своими особенностями, которые превращаются в примечательную черту циклического движения нынешнего столетия. Прежде всего, он развернулся в условиях сильно виртуализированной реальности, что предопределило переход от экономики к финансизму. Реальная экономика ради реального производства заменилась уже во многом виртуальной экономикой. Соответственно изменилась природа и роль финансов: из обеспечивающих и обслуживающих экономику они стали доминирующими над экономикой. Больше того, сегодня финансы не только работают преимущественно на себя, но и действуют глобально.

Приоритетное развитие сферы финансовой посреднической деятельности и все большие вложения в эту сферу породили отрыв финансового сектора от реального и образование огромных финансовых пузырей. За последние 25 лет рост финансовых активов приобрел гигантские масштабы. Если в 1980 г. мировые финансовые активы (акции, негосударственные долговые обязательства, государственные долговые обязательства, банковские вклады) были примерно равны мировому ВВП (12 и 10 трлн долл. США), то в 2007 г. первые превышали вторые в 3,5 раза (195 и 55 трлн соответственно)^[1].

Это связано с тем, что в XX и особенно XXI в. финансовый капитал стал господствующим видом капитала, а его основной формой — фиктивный капитал как следствие акционерного капитала. Фиктивный капитал существует исключительно как некоторый знак возможного получения дохода (дивиденда), он имеет свой курс как производная нескольких параметров, весьма далеких от процесса создания стоимости. Это — ожидаемые дивиденды, которые лишь косвенно зависят от успешности процесса извлечения прибыли фирмой; ставка процента как результат параметров функционирования общественного ссудного капитала и конъюнктура фондового рынка. Сегодня к этим факторам следует добавить инсайдерскую информацию, рыночную власть и формы нерыночного воздействия крупнейших корпораций. Все эти параметры непосредственно являются субъективными, зависящими от случайных соотношений и поведения рыночных агентов. Здесь характерный для рынка отрыв цены от стоимости как бы «возводится в степень». Материальная основа стоимости оказывается далекой от оценки фиктивного капитала. И только в период кризиса выясняется, что этот капитал фиктивен, что проявляется в резком падении котировок акций, спаде на фондовом рынке. Рынок подтверждает, что акции — это фикция, бумага, некие виртуальные файлы.

Кроме того, в условиях компьютеризации и развития телекоммуникационных сетей появляются финансовые инновации — обилие производных финансовых инструментов — деривативов, что еще больше увеличивает объем глобальных потоков финансового капитала.

Таким образом, фиктивный капитал как реальность особого рода количественно и качественно неопределен. Количественно может быть известна лишь постоянно изменяющаяся оценка фиктивного капитала, зависящая от производных факторов. Качество фиктивного капитала также сомнительно, так как неизвестно, принесет ли он прибыль или убыток. И эта неопределенность делает фиктивный капитал особенно чувствительным к кризисным явлениям.

Основной финансовый капитал концентрируется сегодня в США и Англии. Но крупнейшими нетто-импортером капитала остаются США. Общий приток (ввоз) финансового капитала на 2007 г. составлял в США 2 трлн 057,5 млрд долл, по сравнению с общим оттоком (вывозом) в 1 трлн 289,9 млрд долл., т.е. превышал больше, чем в 2 раза. А если сравнить портфельные инвестиции США с прямыми, то последние в 2007 г. были в 5 раз меньше портфельных (237 млрд долл, и 1 трлн 145,1 млрд долл. соответственно)^[2]. В целом объем финансовых инструментов мирового рынка составляет 421,1% от мирового ВВП. А объем деривативов финансового рынка превышает мировой ВВП почти в 11 раз^[3].

В основе финансового кризиса 2007—2009 гг., охватившего глобальную экономику, лежат проблемы в банковском секторе^[4].

Одна из основных причин возникновения финансового кризиса — это кредитная политика банков, которая и привела к крушению финансовой системы, крайне неустойчивой, как было показано выше, когда сбой только в одном звене системы ведет к цепной реакции во всей финансовой системе.

Для того чтобы увеличить свою прибыль, банки заинтересованы в выдаче максимального объема кредитов. Если банк выдает только прайм (качественные) кредиты, то он стабилен, несет низкие риски, но имеет невысокую норму прибыли. Если же он выдает кредиты субпрайм (низкокачественные), то у него появляются дополнительные риски, которые он компенсирует за счет повышения процентных ставок по кредитам, а также при помощи различных финансовых инструментов, которые, с одной стороны, хеджируют риски банка, а с другой стороны, повышают риски всей системы в целом. Такое кредитование активно использовалось во всем мире, особенно на потребительском рынке кредитов.

В выдаче кредитов субпрайм заинтересовано и руководство страны, ибо если банк выдает большее количество кредитов, то он стимулирует потребление, следовательно происходит рост инвестиций в экономику. Такая политика может привести к перегреву экономики и ее дальнейшему коллапсу. Однако стимулирование экономики происходит лишь в том случае, если товары покупаются на выданные кредиты, являются отечественными продуктами, в противном случае стимулируется экономика других стран.

Особое место в кредитовании занимают ипотечные кредиты субпрайм. Ипотечные кредиты имеют ряд особенностей, которые выделяют их из общей массы кредитов:

• • это обеспеченные кредиты, так как в основе их обеспечения лежит залог недвижимого имущества;
• • они выдаются на длительный срок;
• • обеспечивают стимулирование экономики, так как выдаются на покупку недвижимости, построенной в подавляющем большинстве случаев отечественными компаниями.

Учитывая все эти достоинства, администрация США в начале 1990-х годов, в связи с рецессией в экономике США, приняла решение о проведении активной ипотечной политики. Банки, в свою очередь, стали активно выдавать кредиты, при этом значительную часть этих кредитов со временем стали составлять кредиты субпрайм. Процентная ставка по этим кредитам была совсем незначительно выше ставки рефинансирования (процентная ставка опустилась примерно до 1—2% в начале XXI в.), банки могли позволить себе это, так как риски по данным кредитам были невелики по причине их обеспеченности залогом. Создавалась иллюзия низких рисков. Во время крайне низкой ставки рефинансирования покупка жилья по ипотеке становилась дешевле, чем аренда жилья. В этой ситуации население США активно покупало жилье в кредит, при этом процентная ставка по кредитам была в значительной доле кредитов плавающей и привязана к ставке рефинансирования. Поскольку кредиты были низкого качества, то при росте ставки рефинансирования (она была увеличена для снижения уровня инфляции) возрастало количество неплатежей по кредитам.

В этой ситуации банки начали реализовать свое право на заложенное имущество. Это привело к нескольким последствиям. Прежде всего, возрастала социальная напряженность, так как граждане лишались жилья. Вместе с тем возрастало предложение на рынке недвижимости, но при возросшей ставке по ипотечным кредитам снизился спрос на жилье и, как следствие, по закону спроса- предложения, стоимость жилья пошла вниз. В этой ситуации банки не смогли компенсировать свои потери, у них возникли проблемы с ликвидностью. Пострадавшие банки практически перестали заниматься кредитованием и старались извлечь ликвидность любым способом. В результате этого значительно снизилась экономическая активность. Наиболее пострадавшими банками, занимавшимися ипотечным кредитованиям, были American Home Mortgage^[5] и New Century Financial Corporation^[6]. В этой ситуации пострадали банки и кредитные учреждения, которые были связаны с банками, занимавшимися ипотечным кредитованием. В первую очередь это Deutsche Bank и JPMorgan^[7]. В связи с этим в условиях высокой взаимозависимости финансовых организаций возникла проблема ликвидности у всего банковского сектора, что в свою очередь привело практически к полному параличу финансовой системы, взрыву финансовых пузырей и, в конечном счете — возникновению современного финансового кризиса, который с течением времени перетек в экономический кризис.

Следовательно, финансовый кризис начался в США как кризис низкокачественной ипотеки, который привел к масштабным неплатежам, разорению тысяч кредиторов, массовым распродажам недвижимости. Он оказал сильное влияние на весь мировой финансовый рынок, вызвав мировые сбои в кредитовании.

Инвесторы быстро потеряли вкус к риску, а рост недоверия между участниками рынка привел к кризису ликвидности в мировой финансовой системе. Инвесторы стали избавляться от ценных бумаг, хоть как-то связанных с ипотекой, средства портфелей начали перераспределяться в пользу более надежных активов. Потерпели банкротство три крупнейших инвестиционных банка США: Lehman Brothers и Merrill Lynch, суммарные активы которых составили 1,5 трлн долл., а также American International Group. Кризисные явления достаточно быстро перекинулись на другие рынки мира.

Таким образом, мировой финансовый кризис представляет собой глубокое расстройство кредитно-финансовых систем в целом ряде стран, которое приводит к резким диспропорциям в международных валютно-кредитных системах и системным сбоям в их функционировании. Центром финансовых кризисов является денежный капитал, а непосредственной сферой проявления — кредитные учреждения и государственные финансы. Он затронул все экономически развитые страны, прежде всего США и страны Западной Европы. К фундаментальным факторам, провоцирующим финансовые кризисы в разных странах, относятся завышение реального обменного курса, слабая банковская система и довольно низкий уровень валютных резервов.

Финансовый кризис связан с чрезмерным ростом государственного внешнего долга, когда у держателей бумаг государственного или муниципального займа возникают сомнения в способности государства или его отдельных структур обслуживать эту задолженность. Если долг номинирован в иностранной валюте, то возникают прямые предпосылки для валютного кризиса. Отток капитала в ожидании дефолта государства и девальвации ведет к истощению резервов и обесцениванию национальной валюты. Предпосылки для оттока капитала и девальвации могут возникать и в случае, когда обязательства правительства номинированы в национальной валюте, если значительная часть держателей является иностранными инвесторами. Следовательно, возникает и валютный кризис, отражающий несоответствие между сложившимся уровнем обменного курса, состоянием платежного баланса и эффективностью денежно-кредитной политики.

Частью финансового кризиса является и банковский кризис как стремительное и масштабное ухудшение качества банковских активов под влиянием неблагоприятных факторов макроэкономического, институционального или регулятивного характера. Предпосылки банковского кризиса заключаются в стремительном увеличении кредитов частному сектору, особенно на фоне повышенного спроса на финансовом рынке и рынке недвижимости. При последующем сжатии этих рынков в банковском секторе возникает рост проблемной задолженности.

Сочетание кризисных потрясений, которые одновременно происходят на нескольких сегментах мирового финансового рынка (банковского и валютного, банковского и фондового, валютного и долгового), имеет более разрушительные последствия. Больше того, стремительное развитие финансового кризиса отразилось и на реальном секторе экономики.

В целом, кризис в финансовой сфере проявился как конфликт интересов ведущих операторов финансовых рынков и отсутствие у них действенного механизма их личной ответственности. Дело в том, что посредники, действующие на финансовых рынках, наряду с выполнением поручений клиентов по приобретению и продаже валюты, фондовых ценностей, заключению спекулятивных сделок на бирже одновременно могут выполнять сегодня те же самые операции за свой счет и в свою пользу. Это дает им возможность манипулировать поручениями клиентов и даже их средствами в пользу извлечения повышенных спекулятивных доходов лично для себя. А все риски по сделкам возлагаются на клиентов. Сегодня для бирж игра против клиента или с использованием инсайдерской информации стала обычным делом. А принимаемые против подобных злоупотреблений законы или внутрибиржевые ограничения оказываются бездейственными.

То же самое касается и финансовых посредников. В основе и валютного, и биржевого кризисов лежат действия банков и крупных спекулянтов, которые в период надувания «пузырей» получают огромные прибыли, а в периоды спада все потери возлагают на своих клиентов. Крах инвестиционных банков США показал, что их топ-менеджеры еще до кризиса перевели на свои личные счета (в виде окладов, премий и бонусов) многомиллионные суммы не только прибылей от спекуляций, но и значительную долю капиталов акционеров этих банков. Как заявил председатель Комитета по надзору и реформам палаты представителей Конгресса США Генри Ваксман, «пока руководители “Леман Бразерс” богатели, американская экономика двигалась к пропасти». Это еще раз доказывает, что сегодня финансы не находятся на службе предприятий и граждан, а наоборот, являются доминирующими в экономике.

Кризис нанес крупные убытки финансовой системе, что выразилось в списании безнадежных кредитов, обесценении активов. Резко уменьшился рынок секьюритизированных активов. Усилившиеся системные риски, падение стоимости активов, ужесточение кредитной политики банков снизили потребительскую и деловую активность, что негативно сказалось на перспективах возобновления экономического роста.

В этой связи регулирующие органы развитых стран стали принимать беспрецедентные меры поддержки финансового сектора.

История финансовых кризисов насчитывает несколько методов минимизации последствий финансово-экономических кризисов.

Первый метод — рекапитализация банков за счет государственных средств. Полученные от государства средства банки могут использовать для списания «плохих» долгов.

Второй метод — выкуп «плохих» долгов за счет государственных средств и создание государственной управляющей компании для работы с ними.

Третий метод — установление государственных гарантий по банковским активам, в рамках которых потери делятся между государством и банком в определенных пропорциях.

Существует и целый набор синтетических мер: рекапитализация только «хороших» банков; выкуп долгов за счет государства на условии обязательного обратного выкупа через несколько лет; реструктуризация задолженности банковских заемщиков, долговое бремя которых оказалось слишком высоким.

Многие из этих методов были взяты на вооружение развитыми странами для разработки программ кризисного регулирования.

На первом этапе (2007 г. — начало 2008 г.) финансового кризиса основные кризисные меры были связаны с активным использованием инструментов денежно-кредитной политики. Так, ФРС США разработала новый набор инструментов, призванных обеспечить практически всех желающих необходимым объемом ликвидности. Благодаря этим инструментам финансовые институты смогли увеличить сроки заимствования средств ФРС, использовать различные активы в качестве залогового обеспечения кредитов. К кредитам ФРС получил доступ более широкий круг финансовых институтов. То же самое сделали и ЦБ европейских стран.

Осенью 2008 г., в связи с крахом инвестиционных банков (Lehman Brothers, Merrill Lynch и др.), некоторые банки были преобразованы в банковские холдинги, а также было введено внешнее управление. Одновременно проведены значительные вливания государственных средств в банковский капитал, некоторые банки были национализированы.

Но механизмы предоставления ликвидности не исправили положение в финансовой сфере. Во многих странах мира стали проводить рекапитализацию. В США на вливание в капитал банков только в IV квартале 2008 г. было потрачено 178 млрд долл., а в целом помощь составляла сумму в размере от 1 до 3 трлн долл.^[8] В Великобритании — 37 млрд фунтов, в 2009 г. — 300 млрд фунтов, а в целом — 350 млрд фунтов^[9]. Во Франции — 40 млрд евро, в 2009 г. — еще 10 млрд евро, а всего — 360 млрд евро. В Германии вливание в капитал банков составило 480 млрд евро^[10].

Для населения правительства западных стран приняли решение об увеличении минимальных размеров гарантий по банковским вкладам. Были выделены бюджетные средства для гарантирования обязательств банков по долговым ценным бумагам, по межбанковским кредитам.

Эти меры остановили развитие системного финансового кризиса, но не нейтрализовали нестабильность в экономике. Динамика ВВП за последние два квартала 2008 г. большинства стран свидетельствовала о начавшейся впервые за 10 лет рецессии.

После этих событий правительство США стало принимать систематические меры по поддержке финансовой системы.

В январе-феврале 2009 г. начался второй, новый раунд мер. США и Великобритания представили новый план финансовой стабильности. Ключевым пунктом обеих программ было создание так называемого «плохого банка», который должен был избавить банки от неликвидных активов. Вопрос о принятии государством на себя кредитных рисков банков и выкупе проблемных активов был решен в Норвегии, Испании, Швейцарии. Он стал также предметом обсуждения правительствами Германии, Великобритании, Нидерландов.

Нормализация деятельности финансового сектора связана и с национализацией (полной или частичной) наиболее крупных ведущих банковских институтов для ограждения граждан и предприятий от злоупотребления банкиров. Поскольку основной вектор государственной политики в банковской сфере был направлен на поддержку функционирования крупных кредитных структур и повышение их капитализации, то наблюдалась тенденция сокращения числа участников рынка банковских услуг. Что касается малых и средних банков, то грамотное стратегическое позиционирование давало им возможность использовать текущую ситуацию для укрепления своих рыночных позиций и освоения новых направлений деятельности.

Таким образом, преодоление последствий финансового кризиса связано, с одной стороны, со значительным усилением государственного вмешательства в сферу финансового посредничества через национализацию крупных банков, а также через усиление государственного регулирования биржевой деятельности. Брокеры не должны вести операции на бирже за свой счет и от своего имени, а для ограничения спекуляций требуется введение специального налога на сделки, не завершающиеся поставкой реального товара. С другой стороны, государственное регулирование не должно быть чрезмерным, оно обязано дополняться либерализацией с целью расширения свободы предпринимательства и создания нормальной конкурентной среды в сфере коммерческого финансового посредничества с механизмом добросовестной конкуренции.

Такие меры возвращают финансовые рынки к общим правилам рыночной деятельности и личной финансовой ответственности, действующим в других сферах частного предпринимательства. Государство же силой закона и действиями своих надзорных органов ограждает производственный механизм экономики от эгоизма и злоупотреблений со стороны виртуальных, спекулятивных структур финансового сектора.

Другой составляющей мирового финансового кризиса является кризис международных денежно-кредитных отношений. Этот кризис связан, во-первых, с превращением доллара в мировую валюту, что было обусловлено в первую очередь тем, что США после Второй мировой войны концентрировали в своих руках основную часть мировых запасов золота (около 75%). Причем возведение доллара в международный валютный резерв эмитировалось даже не государством, а сообществом частных банков-акционеров ФРС США.

Первоначально сформировавшаяся финансовая система была достаточно эффективной, так как имела золотое обеспечение. В этой ситуации доллар был не просто ценной бумагой, а ценной бумагой, которая могла быть обменена на золото. С течением времени денежная масса доллара возрастала, за доллар можно было получить все меньшее количество золота.

Во-вторых, с отменой американским государством (в 1971 г.) гарантированного золотого содержания доллара, т.е. с отказом по своему произволу каким-либо образом обеспечивать товарную основу этой денежной единицы.

Отказ от золотого обеспечения основной резервной валюты дало возможность США проводить фактически ничем неограниченную эмиссию доллара, стимулировать внутренний спрос в стране, не обеспечивая его реальным ростом экономики. В конечном счете это привело к чрезмерному увеличению денежной массы резервной валюты и к снижению ее эффективности. Если первоначально на один напечатанный доллар приходилось 10-15% роста мирового ВВП, то к XXI в. — всего 1-1,5%. В результате США сняли с себя и со своих банков всякие обязательства за эмитируемые ими доллары. Поэтому все страны — владельцы долларовых валютных резервов принуждены были иметь в своем обороте и рассчитываться по своим долгам неденежными (и нетоварными) долговыми обязательствами.

Особенность этой ситуации состоит и в том, что страны помещали свои доллары на счета в тех же американских банках, которые эти доллары эмитировали. Американские же банки столкнулись с проблемой размещения этих лишних долларов, изначально американским рынком не востребованных. Это еще больше усугубило ситуацию. И банки пустились финансировать «пузыри» на фондовом рынке, раздавать дешевые ипотечные кредиты практически без всякого контроля за заемщиками, осуществлять льготное кредитование диктаторских режимов во всем мире. Но самое негативное следствие этих действий состоит в том, что американские финансовые институты стали формировать международные «горячие деньги», которые начали кочевать по фондовым и валютным рынкам разных стран, усиливая их цикличность, ввергая в постоянные подъемы и кризисы.

В результате финансово-экономическая система обеспечила США преобладание над другими странами, создав глобальную мегапирамиду. Такой уникальной ситуации раньше не возникало, так как по взаимным долгам страны всегда платили либо товарными поставками, либо универсальным денежным товаром (золотом, серебром), и ни одной стране никогда не позволялось финансировать свои потребности за счет бесконтрольного и беспредельного наращивания своих долгов. Как только страны (основные кредиторы США) поняли, что лишние долларовые резервы предъявлять некому, а обменная ценность их будет падать, они стали стремиться обменять свои бессрочные долларовые активы на долговые бумаги правительства США (казначейские обязательства), которые имеют короткий срок действия и по которым США должны платить проценты.

Таким образом, международные финансовые отношения находятся в кризисной ситуации, ибо рынок не может существовать без твердого и надежного мерительного эквивалента. К тому же и судьба мировой финансовой системы не может зависеть от правительства одного государства.

В этих условиях экономические меры по международному валютно-финансовому регулированию практически исчерпаны. МВФ и Мировой банк (формально международный), ВТО работают преимущественно на американскую экономику и американские политические цели, особенно МВФ. Теряет свое положение и ФРС США, которая в 1990-е гг. превратилась в институт влияния на глобальную экономику, не имея на то никаких полномочий. То есть США не справляются со своей ролью единоличного лидера в мировой экономике, но тем не менее будут стремиться поддержать доллар на плаву.

Для значительной корректировки ситуации в финансовом секторе требовалась реализация мероприятий, направленных на устранение напряженности на рынках финансирования банков и корпораций; восстановление банковских балансов; возобновление трансграничных потоков капитала (в частности, в страны с формирующимся рынком); ограничение непреднамеренных побочных эффектов проводимых мер по борьбе с последствиями кризиса. Решение всех этих задач потребовало укрепления международного сотрудничества.

В сложившейся ситуации МВФ определил пять недостатков, которые необходимо устранить.

Во-первых, расширить сферу регулирования и включить в нее все виды деятельности, которые создают риски для экономики в целом. Регулирование должно оставаться гибким, чтобы не отставать от инноваций на финансовом рынке, ориентироваться на виды деятельности, а не на организации. Не допускать концентрации риска за пределами периметра регулирования, осуществлять надзор за стабильностью системы.

Во-вторых, укрепить рыночную дисциплину, ввести дифференцированную шкалу для структурированных продуктов; разработать более предсказуемые механизмы распределения убытков при санации системно значимых банков.

В-третьих, минимизировать процикличность в регулировании и бухгалтерском учете, сформировать резерв, который банки могут использовать во время спада. Международная система отчислений в резервы должна учитывать предполагаемые убытки в течение цикла, а не в предыдущий период.

В-четвертых, ликвидировать пробелы в информации, повысить степень прозрачности в стоимостной оценке сложных финансовых инструментов.

В-пятых, центральные банки должны согласовывать необходимые условия для предоставления системной ликвидности; усовершенствовать инфраструктуру, на которой базируются важнейшие денежные рынки^[11].

Глобальный финансовый кризис усилил потребность в углублении международного сотрудничества государств на мировом и европейском уровнях, способствующего смягчению кризиса.

Основное внимание международных усилий было сконцентрировано на решении двух ключевых проблем: во-первых, не допустить коллапса кредитной системы и спасти банковские институты; во-вторых, ослабить рецессию и избежать глубокого спада производства.

Выделим основные сферы воздействия антикризисной политики государств.

1. Меры для спасения банковской системы. Основная цель, преследуемая реализацией данных мер, предотвратить банковскую панику и дестабилизацию национальных кредитно-банковских систем. Это наиболее масштабная часть мер, которая была предпринята с 2008 г. Если их проанализировать с позиции предпринимаемых действий правительствами разных стран, то можно констатировать их сходство. Так, масштабную рекапитализацию банков провели США, Австрия, Бельгия, Германия, Греция, Испания, Италия, Португалия, Венгрия, Дания, Швейцария, Катар, ОАЭ, Казахстан, Саудовская Аравия, Кипр. Финляндия также рекапитализировала свои банки. Банкам США, Франции, Испании, Италии, Великобритании, Швеции и Норвегии были предоставлены стабилизационные кредиты. В Бельгии, Португалии, Исландии, Швеции, Великобритании, Норвегии и других государствах были предприняты меры по реструктуризации банковской системы, включая содействие объединению банков или их национализации. Центробанки практически всех стран снизили процентные ставки до исторических минимумов.

Для предотвращения массового оттока депозитов из банков была расширена вплоть до 100% гарантия по вкладам физических лиц.

В США, Канаде, Германии, Испании, Италии, Великобритании, Дании, Швеции, Швейцарии, Японии, Корее и Австралии были реализованы меры по расчистке балансов банков, включая предоставление государственных гарантий по проблемным активам. Эти меры решили проблему нехватки ликвидности на рынке.

2. Переход от антиинфляционной к стимулирующей экономический рост политике. Расширение доступа к кредитным ресурсам, стремление не допустить дефляцию, стабилизировать внутренний рынок понижением процентной ставки, стабилизировать платежный баланс путем девальвации национальной валюты.

Для реализации этих целей были предприняты следующие шаги:

• • большинством стран мира были снижены процентные ставки (в США, Канаде, Норвегии, Дании, Китае, Японии, Индии, Великобритании, Швеции и Швейцарии);
• • в некоторых странах, напротив, наблюдалось повышение процентных ставок. По этому пути пошли Венгрия, Белоруссия и Исландия;
• • для выравнивания платежного баланса были девальвированы национальные валюты таких стран, как Исландия, Венгрия, Польша, Вьетнам, Корея, Бразилия, Мексика, Украина и Белоруссия;
• • в Китае, Бразилии и Болгарии были снижены нормы резервирования;
• • появились новые инструменты кредитования экономики — прямое финансирование центробанками государственных бюджетов.
• 3. Меры по поддержке отраслей, ориентированных на внутренний спрос и обеспечивающих внутреннюю занятость. Среди этих мер:
  • • поддержка отдельных отраслей, включая автомобилестроение в США, Канаде, Франции, Китае и Швеции. Развитие транспортной инфраструктуры в Канаде, Франции, Китае, Италии, Швейцарии и Гонконге. Ускоренное жилищное строительство в Канаде, Китае, Великобритании, Аргентине и Корее. Поддержка предприятий, занимающихся инновационными технологиями в Китае;
  • • снижение налогов (прямое или косвенное) в Германии, Франции, Швейцарии, Японии, Китае, Индии, Аргентине и Украине;
  • • поддержка малого и среднего бизнеса в Германии, Греции, Италии, Великобритании, Китае и Венгрии;
  • • формирование специальных бюджетных фондов во Франции, Бразилии, Кувейте и Гонконге;
  • • увеличение госзаимствований в Германии, Франции, Японии и Норвегии.
• 4. Меры по стимулированию сбережений и предотвращению массового оттока депозитов:
  • • повышение суммы гарантий по вкладам почти во всех развитых странах мира;
  • • 100% гарантии по вкладам были введены в Германии, Австрии, Греции, Ирландии, Австралии, Кувейте и Дании;
  • • в Аргентине во избежание паники и роста социальной напряженности был национализирован национальный пенсионный фонд;
  • • в Германии было достигнуто соглашение с бизнесом о несокра- щении рабочих мест;
  • • во Франции были резко увеличены инвестиции в образование. Таким образом, анализ мирового финансового кризиса 2007—
• 2009 гг. позволяет сделать вывод: меры противодействия финансовому кризису, реализованные в различных странах, свидетельствуют о трансформации глобальной финансовой системы в виртуальную систему. Ключевым инструментом ее регулирования сегодня становится не рынок и его частные агенты, а государство, реализующее антикризисную государственную политику.

• [1] URL: www.hbr-russian.ru — Октябрь 2008. Harvard business Review — Россия.
• [2] Global financial Stability Report. October 2008. P.182.
• [3] Ibid. P. 185, 186.
• [4] Сажина М.Л. Управление кризисом. M.: ИД ФОРУМ: ИНФРА-М, 2012.С. 162-174.
• [5] URL: http://realty.lenta.ru/news/2007/08/03/ahm/
• [6] URL: http://realty.lenta.ru/news/2007/03/13/sec/
• [7] URL: http://realty.lenta.ru/news/2007/08/07/crisis/
• [8] The Wall Street Journal. Lenta.ru/News. 29.1.09.
• [9] РИА Новости. URL: www.rian.ru/crisis_news
• [10] РБК. Credit. RBS.ru/news. 21.10.08.
• [11] 1ЖЬ: http://www.imf.org/external/russian/np/sec/pr/2010/prl0189r.pdf (датаобращения: 01.11.2015).