СОЦИАЛЬНАЯ РОЛЬ И ФУНКЦИИ ПРАВА
Социальная роль права
Чтобы ответить на вопрос, какова социальная роль права в обществе, надо понять, какие отношения и как регулирует право.
В большинстве случаев теоретики права социальную роль права определяли исходя из понимания его сущности. В связи с этим Е. Н. Трубецкой отмечал следующее: чтобы так или иначе разрешить спорный в науке вопрос о существе права, необходимо прежде всего остановиться на тех признаках определяемого понятия, которые не вызывают сомнения, и затем перейти к тем, которые представляются спорными. Прежде всего несомненно, что право выражает собой правило поведения. В каком смысле мы ни употребляли бы слово «право», мы всегда подразумеваем под ним что-то такое, на что не следует посягать, чего не должно нарушать; с этим словом в нашем уме всегда связывается то или другое повеление, предписание каких-либо положительных действий или воздержания от действий. Всякому праву соответствует чья-либо обязанность, требование, обращенное к какому-либо лицу или лицам. Когда мы говорим о праве кредитора на получение долга, это значит что определенное лицо — должник — обязан уплатить этот долг. Когда мы говорим о праве собственности какого-либо лица, это значит, что все прочие лица — несобственники — должны воздерживаться от всяких посягательств против того, что составляет для них чужую собственность. Когда мы говорим о праве власти, мы непременно подразумеваем, что те или другие лица — подчиненные — обязаны повиноваться власти.
Если право всегда устанавливает чьи-либо обязанности, то столь же несомненно, что оно всегда выражает собою чье-либо притязание. Во всяком праве есть две стороны — лицо управомоченное, которое может требовать, и лицо или лица обязанные, которые должны исполнять требование. Собственник может требовать от всех прочих людей, чтобы они уважали его собственность; точно так же кредитор может предъявлять требование к должнику, власть — к подчиненному.
Из сказанного выше видно прежде всего, что право неразрывно связано, во-первых, с существованием лица, которое является его обладателем и носителем, и, во-вторых, с существованием общества лиц, среди которых лицо управомоченное осуществляет свое право и к которым оно предъявляет свои требования. Если всякое право непременно выражает собою притязания одних лиц и обязанности других, то ясно, что всякое право предполагает общество и вне общества представляется невозможным. Представим себе лицо, совершенно изолированное, живущее вне всякого общества, вне всякого отношения к другим лицам: такое лицо, очевидно, не обладало бы никакими правами; нельзя говорить о правах собственности такого лица, о его праве на жизнь или на действия других лиц, ибо у него нет ближних, которые могли бы признавать или оспаривать эти права. Где нет лица или лиц, обязанных соблюдать чужое право, там нет и лица управомоченного, стало быть, нет и самого права. Если мы и можем говорить о праве какого-нибудь Робинзона, живущего на необитаемом острове, то только в предположении какого-либо возможного ближнего, возможного общества других лиц, которые когда-либо нарушат его одиночество. Если мы, например, говорим о правах собственности Робинзона, то это не значит, очевидно, что неодушевленные стихии не должны портить его имущество или что дикие звери не должны посягать на его жизнь и расхищать его стада; это может значить только, что всякое другое разумное лицо, которое может появиться на острове Робинзона, не должно посягать на принадлежащие ему вещи.
Таким образом, всякое право предполагает общество: только в предположении общества разумных лиц можно говорить о праве; с другой стороны, не может существовать и общества разумных лиц без права. Представим себе такое собрание людей, где никто не признавал бы за своим соседом никаких прав, стало быть, ни права на жизнь, ни права на имущество; очевидно, что такое собрание людей не было бы обществом; люди могут составлять общество только при том условии, если за отдельным лицом признается известная сфера, в которой должны господствовать его цели, иначе говоря, если за ним признается сфера прав, коих не должны нарушать его ближние. Право, таким образом, есть необходимое условие всякого общества: оно — тот общий порядок, которому должно подчиняться как целое общество, так и каждый отдельный его член. Живя в обществе, я должен сознательно поступиться в пользу ближнего целым рядом эгоистических интересов и целей: я должен уважать чужую жизнь, свободу и имущество; так же должен относиться ко мне мой ближний; все мы должны почитать право как общий порядок, который должен господствовать над волей каждого из нас. Отсюда — первое, самое общее определение права: право есть порядок, регулирующий отношения отдельных лиц в человеческом обществе.
Рассматривая это определение, как мы увидим далее, далеко не полное, мы обнаружим целый ряд других свойств, других существенных признаков права. Право, как сказано, всегда выражается в виде притязаний, требований с одной стороны и в виде обязанностей с другой стороны.
Ясно, что притязания, требования могут предъявляться только к разумным, сознательным существам, способным понимать требования; только по отношению к таким существам возможно говорить об обязанностях: смешно было бы говорить об обязанностях растения или камня, и по меньшей мере неосновательно было бы заявлять о наших правах волкам или тиграм. Но и этого мало: требования права, как и вообще всякие веления разума, могут обращаться только к лицам, способным их исполнить или не исполнить, т. е. к существам, обладающим способностью свободного выбора.
Если я обращаюсь к ближнему с требованием уплатить мне долг, оказать мне повиновение, не посягать на принадлежащую мне вещь, то, очевидно, я предполагаю, что он может исполнить мое требование, соблюсти или нарушить мое право; право, как мы видели, всегда выражает собой не только чье-либо притязание, но и чью-либо обязанность; но обязанность может быть приписана только такому существу, которое способно выбрать между должным и не должным: право властвует над нами не как непреодолимый закон природы, а как требование, обращенное к нашей свободной воле, веление, которое мы можем исполнить или нарушить.
Мы не станем здесь вдаваться в сложный метафизический вопрос о свободе человеческой воли, т. е. об отношении человеческой воли к властвующей в мире необходимости. Для нашей цели пока достаточно установить, что право предполагает свободу в двояком смысле: во-первых, как способность нашей воли сознательно избирать то или другое поведение (свобода внутренняя) и, во-вторых, как возможность действовать вовне, преследовать и осуществлять какие-либо цели в мире внешнем (свобода внешняя).
Свобода внутренняя, как мы видели, предполагается правом как условие его существования: к ней предъявляются веления права; веления эти имеют смысл лишь постольку, поскольку они обращаются к существу, способному сознательно избирать ту или другую цель, тот или другой образ действий. В этом смысле слова свобода составляет неотъемлемое психическое качество всякого разумного существа. Мои ближние, разумеется, могут так или иначе влиять на мое поведение, побуждать меня к избранию тех или других целей. Но никакие действия ближних, никакие вообще препятствия не могут лишить меня самой способности сознательно избирать мое поведение, сознательно определяться теми или другими мотивами.
Иное дело — свобода внешняя, свобода как возможность осуществлять те или другие цели в мире внешнем; в этом смысле наша свобода может быть стеснена, ограничена или даже вовсе уничтожена внешними препятствиями, в том числе, конечно, действиями наших ближних. Никто не может воспрепятствовать мне желать достижения тех или других целей, например, пользоваться какой-либо вещью или чьими-либо услугами, желать жить, но ближние мои могут воспрепятствовать осуществлению этих целей, лишить меня своих услуг, имущества и самой жизни — словом, всячески стеснить и даже вовсе уничтожить мою внешнюю свободу.
Нетрудно убедиться в том, что свобода в этом смысле составляет содержание права. Где нет внешней свободы, там нет и самого права. Существо, совершенно лишенное внешней свободы (раб), есть вместе с тем и существо совершенно бесправное. Во всяком праве свобода лица в смысле не стесненной другими лицами возможности осуществлять те или другие цели составляет настолько существенный признак, что с его уничтожением уничтожается само право.
Истинность этого положения может быть подтверждена анализом всякого конкретного права. Что такое, например, право на жизнь? Право это означает, что человек свободен располагать своей жизнью, что никто из ближних не должен ему в этом препятствовать; оно означает, что человек свободен жить в мире внешнем и что все прочие люди должны уважать эту свободу. Что такое право на долг? Свобода кредитора располагать в известный срок определенной частью имущества должника, требовать с него уплаты. Право на чужие услуги есть свобода располагать определенными услугами других. Право собственности есть свобода лица-собственника господствовать над принадлежащей ему вещью. Казалось бы, впрочем, что существуют такие права, которые не только не заключают в себе этого признака — свободы, но, напротив того, исключают его, закрепляют состояние несвободы: таково, например, крепостное право. В этом всегда заключалось одно из главных возражений тех юристов и философов, которые отказываются признавать свободу существенным признаком права. Однако при внимательном анализе оно оказывается совершенно неубедительным. На самом деле крепостное право есть одно из тех кажущихся исключений, которые блистательно подтверждают общее правило: крепостное право действительно отнимает свободу у крепостного, но оно предоставляет свободу господину. Крепостное право есть свобода господина распоряжаться своим крепостным. Если мы откинем этот признак свободы господина, то у нас ничего не останется от самого понятия крепостного права: только в силу этой признанной обычаем или законом свободы господина его господству над его крепостными присвоено название права. Крепостное право, очевидно, не есть право крепостного, ибо последний несвободен и по этому самому совершенно бесправен; оно есть право господина именно потому, что оно выражает свободу господина. Значит, всякое право заключает в себе элемент свободы, хотя эта свобода может быть и односторонней, иметь характер привилегии одного лица в ущерб другому. Где вовсе нет свободы, там вообще не может быть никакого права.
Гораздо больший интерес представляет другое возражение, которое всегда противополагается защищаемому учению, а именно вечная ссылка на малолетних и слабоумных. Говорят, что эти лица обладают правами, будучи вместе с тем лишены свободы: они не свободны распоряжаться ни своей личностью, ни своим имуществом: они находятся всецело во власти опекунов и родителей.
Основная ошибка этого возражения заключается в смешении свободы внешней со свободой внутренней. Та внешняя свобода, которая составляет существенный признак всякого правомочия, не предполагает никаких психических свойств у ее обладателя. Свобода эта заключает в себе два признака — отрицательный и положительный. Это, во-первых, независимость от чужого произвола, а во-вторых, условная возможность самоопределения, т. е. возможность положительных действий. Где нет личной независимости, там нет и права: этот признак существен для прав малолетнего, как и для всякого другого лица. Подобно всяким другим субъектам права малолетние и слабоумные ограждены против чужого произвола целым рядом правил как в личной, так и в имущественной сфере; ни личность, ни имущество их не могут быть обращены в орудия какого-либо другого лица. Именно этим положение правоспособного опекаемого отличается от положения раба; одна из важнейших задач самой опеки заключается в том, чтобы обеспечить независимость личности опекаемого. Поэтому мы без всякого противоречия можем признавать свободными малолетних и слабоумных. Свободны они в силу предоставленных им прав и лишь постольку, поскольку они обладают правами. Обладают ли они свободой в смысле возможности совершения положительных действий? Утвердительный ответ на этот вопрос не подлежит сомнению, если мы примем во внимание условный характер той свободы, о которой здесь идет речь. Когда мы говорим, что какому-либо учреждению или акционерной компании предоставляется свобода совершать определенные действия, например, свобода продавать, покупать, распоряжаться определенным имуществом, выражение «свобода» ни в ком не вызывает недоумения, несмотря на то, что учреждения и акционерные компании никакими психическими свойствами не обладают. Ибо для всех ясно, что термин «свобода» тут имеет условное значение: под «действиями» акционерной компании подразумеваются законные действия ее представителей, уполномоченных действовать от ее имени, осуществлять ее права; под «свободой» акционерной компании разумеется предоставленная ее представителям возможность совершать эти действия от ее имени.
В таком же условном смысле свобода совершать определенные действия принадлежит и малолетним. Они также через посредство своих представителей свободны распоряжаться своим имуществом, извлекать или не извлекать из него доход, умножать и отчуждать его при условии соблюдения требования закона. Что в данном случае речь идет о свободе правообладателя, а не о свободе другого лица, видно из того, что опекун, распоряжающийся имуществом малолетнего, действует не по собственному праву, а осуществляет право опекаемого. Он свободен лишь в пределах этого права. Наконец, по достижении зрелого возраста, т. е. опять-таки условно, малолетнему предоставляется совершать те же действия самому, непосредственно.
Свобода как субъективный, личный элемент права не исчерпывает собой его сущности. Наряду с личным элементом свободы право заключает в себе другой — объективный, общественный элемент — правило поведения или норму, ограничивающую свободу отдельного лица.
Этот элемент — ограничение свободы нормой — представляет собой столь же существенный признак права, как и сама свобода. В самом деле, представим себе, что свобода лица, например свобода человека, ничем не ограничена, что нет никаких правил, ее обуздывающих и сдерживающих. Очевидно, что при таком порядке вещей не может быть речи о праве. Если каждому человеку принадлежит безграничная свобода распоряжаться чужой жизнью, то это значит, что никто не имеет права на жизнь; если нет правила, ограничивающего его свободу захватывать все те вещи, которые он желает, отнимать их у соседей, то это значит, что ни у кого нет права собственности. Если нет никаких правил, ограничивающих мою свободу принуждать ближних к тем или другим действиям в мою пользу, если я могу бить, оскорблять и обращать их в орудия моей прихоти, то это значит, что никто не имеет никаких личных прав. Следовательно, где свобода отдельного лица не ограничена никакими правилами, никакими предписаниями, там нет вообще никакого права: существенным признаком права является правило или норма, ограничивающая свободу.
Таким образом, социальная роль права в обществе выражается в двух основных проявлениях или функциях: с одной стороны, оно предоставляет, отводит лицу известную свободу; с другой стороны, оно ограничивает эту свободу рядом предписаний, обязательных правил.
Раньше уже было сказано, что право есть порядок, регулирующий отношения отдельных лиц в обществе; теперь мы видим, что этот порядок проявляется, во-первых, как внешняя свобода лица, а во-вторых, как правило или норма, с одной стороны предоставляющая лицу определенную сферу внешней свободы, а с другой стороны ее ограничивающая. Поэтому данное раньше определение права может быть здесь дополнено и выражено в следующей краткой формуле: «право есть внешняя свобода, предоставленная и ограниченная нормой». Или, что то же самое: право есть совокупность норм, с одной стороны предоставляющих, а с другой стороны ограничивающих внешнюю свободу лиц в их взаимных отношениях[1].
Весьма актуальной до сегодняшнего дня является критика Е. Н. Трубецким теорий, рассматривающих социальную роль права через теории, которые отождествляют понятие права с понятиями по существу ему не сродными, например, с силою, с интересом, с порядком мира или с нравственностью.
Воззрение, сводящее право к силе, очень старо: еще в XVII в. оно проповедовалось Т. Гоббсом и Б. Спинозой; в XIX столетии оно нашло себе весьма выдающихся сторонников в лице таких государственных деятелей, как О. Бисмарк, и таких теоретиков, как Р. Иеринг и А. Меркль. По мнению Е. Н. Трубецкого, это воззрение в корне подрывает само понятие права: если право сводится к силе, то не может быть никаких обязательных правил поведения, которые связывали бы произвол сильнейшего; тогда люди обязаны подчиняться нормам права лишь до тех пор, пока они не имеют достаточно силы, чтобы им сопротивляться; тогда придется признать, что, например, образ действий шайки разбойников согласен или не согласен с правом в зависимости от того, достаточно ли она сильна, чтобы сопротивляться войску и полиции, что право — на стороне всякого ловкого и счастливого злодея, что нарушителем права является только тот преступник, который не в состоянии скрыть следы своего преступления и избежать наказания. Если право — то же, что сила, то всякий имеет столько права, сколько он имеет силы; понятно, что такая точка зрения должна в конце концов привести к оправданию всякого насилия, всякого произвола, т. е. к полнейшему отрицанию права, ибо одна из существеннейших сторон права именно и заключается в отрицании произвола.
Не лучше только что рассмотренной теории учения, которые отождествляют право с интересом. Таково, например, учение Р. Иеринга, который определяет право как «защищенный интерес», и Н. М. Коркунова, который определяет право как «разграничение интересов». Кроме специальных недостатков, присущих каждому из этих определений в отдельности, они страдают одним общим недостатком, а именно: они смешивают один из факторов, одну из причин образования права с самим правом. Не подлежит сомнению, что возникновение норм права всегда вызывается каким-либо интересом, так что интерес, несомненно, служит могущественным фактором правообразова- ния. Но отсюда отнюдь не следует, что каждая норма права тождественна с интересом, ее вызвавшим, что интерес составляет само содержание права. Прежде всего, вследствие частых ошибок законодателей нормы права нередко не только не соответствуют тем интересам, которым они должны были бы служить, но даже наносят им прямой ущерб. Так, законы, устанавливающие высокие пошлины на иностранные товары, обычно вызываются интересами отечественной промышленности; желая, например, поддержать отечественное земледелие, государство облагает высокой пошлиной хлеб, произведенный за границей; часто бывает, что эта мера наносит прямой ущерб тому самому интересу, который она призвана удовлетворять: при отсутствии иностранной конкуренции землевладельцы перестают вводить технические усовершенствования, и в результате вместо того, чтобы служить поднятию отечественной промышленности, закон становится одной из причин ее упадка. Вообще примеров норм права, не соответствующих никаким интересам или прямо противоположных интересам, их вызвавшим, можно привести сколько угодно.
Смешение права с одной из причин, обусловливающих его образование, составляет главный общий недостаток всех теорий, отождествляющих право с интересом. Кроме того, каждая из этих теорий в отдельности страдает недостатками специальными. Так, Р. Иеринг и С. А. Муромцев отождествляют право с интересом защищенным, считая защиту существенным элементом права. Между тем есть множество норм права, которые элемента «защиты» вовсе в себе не заключают. Таковы, например, нормы права, устанавливающие программы преподавания в учебных заведениях.
Учение Н. М. Коркунова, который определяет право как «разграничение интересов», также вызывает ряд возражений: во-первых, разграничение интересов не может служить признаком одних правовых норм, так как той же задаче разграничения моего и твоего служат нормы нравственные; во-вторых, сами правовые нормы нередко имеют в виду не разграничение, а как раз наоборот — объединение интересов; таковы, например, уставы акционерных компаний, объединяющие интересы отдельных акционеров.
Особого внимания заслуживают теории, определяющие право как часть нравственности. Теории эти смешивают право, как оно есть в действительности, с той нравственной целью, которую оно должно преследовать. Сюда относятся теории, определяющие право как часть нравственности, как минимум добра. В этом смысле высказался А. Шопенгауэр. Сущность нравственности, по его мнению, выражается в двух основных требованиях: во-первых, никому не вреди и, во-вторых, всем сколько можешь помогай. Нравственность налагает на нас, во- первых, ряд отрицательных обязанностей по отношению к ближнему, а во-вторых, ряд обязанностей положительных. Она требует, чтобы мы воздержались от таких действий, которые наносят другим людям прямой ущерб, — не посягали на их жизнь, их собственность, их свободу, а деятельно помогали ближним, совершали ряд действий, которых требует любовь к ним.
Таким образом, нравственность состоит из ряда запретов и предписаний: те отрицательные обязанности, которые она налагает на человека, и составляют, по Шопенгауэру, область права; напротив, положительные обязанности составляют, по его мнению, область нравственности в узком смысле слова. Сущность права сводится к требованию, чтобы мы никому не вредили; высшее требование нравственности, выходящее за пределы права, сводится к тому, чтобы мы всем помогали. Таким образом, по Шопенгауэру, право — не что иное, как часть нравственности, низшая ее сфера. Право — внешний закон, внешний порядок, который должен господствовать в человеческом обществе. Требование сострадания, сочувствия есть внутренний закон, который должен господствовать в человеческом сердце; как внешний закон права, так и внутренний закон сострадания или сочувствия к ближнему суть два частных проявления одного и того же нравственного начала.
Изложенное воззрение Шопенгауэра было усвоено и с некоторыми дополнениями развито нашим отечественным мыслителем В. С. Соловьевым. Он также определяет право как низшую ступень нравственности: по его мнению, право заключает в себе минимум тех требований, которые необходимы для сохранения общества. Этот минимум для Соловьева, как и для
Шопенгауэра, сводится к тому, чтобы мы никому не причиняли вреда, не нарушали внешнего порядка общежития; максимум же требований нравственного закона — требование бескорыстной любви — выходит за пределы права и составляет особую область нравственности в узком смысле. Говоря об отличии права от нравственности, Соловьев подчеркивал, что задача права не в том, чтобы лежащий во зле мир превратился в царство Божие, а в том, чтобы он до времени не превратился в ад. Сущность мысли Соловьева выражается в следующем определении: «право есть низший предел, некоторый minimum нравственности, для всех обязательный». Такое же определение было ранее дано немецким государствоведом Г. Еллине- ком.
Нетрудно убедиться в полной несостоятельности изложенного воззрения. Существует множество правовых норм, которые не только не представляют собой минимум нравственности, но, напротив того, в высшей степени безнравственны. Таковы, например, крепостное право, законы, устанавливающие пытки, казни, законы, стесняющие религиозную свободу. Кроме того, существует множество юридических норм, не заключающих в себе ни нравственного, ни безнравственного содержания, безразличных в нравственном отношении: таковы воинские уставы, правила о ношении орденов, законы, устанавливающие покрой форменного платья для различных ведомств. Наконец, и само осуществление права далеко не всегда бывает согласно с нравственностью: один и тот же поступок может быть безукоризненно законным, правильным с юридической точки зрения и вместе с тем вполне безнравственным: кулак, выжимающий последнюю копейку у обнищавшего крестьянина-должника, совершенно прав с юридической точки зрения, хотя его образ действий с нравственной точки зрения заслуживает полного осуждения; точно так же, разумеется, нельзя одобрительно отнестись к нанимателю, который заставляет нанятых им рабочих трудиться сверх меры и кормит их плохо, хотя бы даже он действовал согласно договору и, следовательно, юридически был совершенно прав.
Всего сказанного вполне достаточно, чтобы видеть, что право отнюдь не может быть определено как минимум нравственности. Мы можем только сказать, что право, как целое, должно служить нравственным целям. Но это — требование идеала, которому действительность далеко не всегда соответствует, а нередко и прямо противоречит[2].
Из других исследователей социальной роли права в общественной жизни представляют значительный интерес взгляды И. А. Ильина.
И. А. Ильин считает, что цель права, как и других норм общественного поведения, состоит прежде всего в том, чтобы сделать возможным мирное сожительство людей. Право достигает этого тем, что указывает людям обязательные для них пределы в их внешней деятельности. В деле обуздания людских страстей и ограничения непомерных претензий право довольствуется тем, что устанавливает порядок во внешних поступках, предоставляя каждому узнать, посредством чтения и изучения правовых норм, сущность и черты этого обязательного порядка. Совершать те внешние поступки, которые правом предписаны, и не совершать тех внешних поступков, которые правом воспрещены, людей побуждает: во-первых, простое сознание того, что так велит правовая норма, во-вторых, сознание того, что уклонение от этого порядка должно повлечь за собою неприятные принудительные последствия. Для тех, кто признает, что повиновение праву необходимо ради поддержания мирного сожительства, достаточно простого сознания: «так велит правовая норма»; они повинуются праву и в том случае, если оно почему-нибудь решает спор не в их пользу; мало того: такие люди, обнаруживающие истинную зрелость правосознания, повинуются даже тем правовым нормам, которые кажутся им несправедливыми. Это следует понимать так: если право решает их спор не в их пользу, и притом несправедливо, то они спокойно и мужественно переносят это несправедливое решение, подчиняясь ему; если же несправедливое решение обращается во вред другому, то они по доброй воле вознаграждают несправедливо потерпевшего соседа. Но как в том, так и другом случае они стремятся сделать все, что в их силах, для того чтобы заменить устаревшую, или неудачную, или несправедливую норму новой, справедливой и правильной.
Такой образ действий как нельзя более соответствует высшей и основной цели права: устроить совместную жизнь людей так, чтобы на столкновения, взаимную борьбу, ожесточенные споры и т. д. тратилось как можно меньше духовных сил. Мирные отношения между людьми состоят не в том, что каждый непрерывно судится со всеми, жалуясь и отстаивая свою выгоду всеми дозволенными средствами, или даже старается запутать судей и выиграть свое дело во что бы то ни стало. Такой человек часто оказывается готовым обойти закон, если ему не удается отстоять свои интересы по закону. Для него право является не другом морали, а только врагом его личной жадности; он ощущает правовые предписания, как цепи на своих руках, и всюду, куда право почему-либо не вполне проникает (например, во внутренние отношения семьи или в отношение к мирным иностранцам на войне и во время войны), он готов проявить свою злую и хищную волю.
Относиться так к праву — значит употреблять его во зло, тогда как на самом деле право призвано служить не злу, а добру. Первоначально правовые нормы были введены для того, чтобы обуздать внешние проявления злой воли, но было бы жестокой ошибкой думать, что этим исчерпывается назначение права. Само обуздание внешних проявлений злой воли необходимо именно для того, чтобы содействовать развитию в душах людей доброй воли, и право только тогда будет понято в своем истинном значении, когда люди будут иметь в виду не букву права, а его основную цель и дух.
Значение права состоит в том, что оно есть могучее средство воспитания людей для общественной жизни. Правовые нормы и повиновение им должны научить человека считаться с существованием других людей и с их интересами. Каждый человек должен приучить себя к тому, чтобы добровольно ограничивать свои притязания, принимая во внимание, что другие люди также имеют право жить и отстаивать свои интересы.
Ограничивая свободу каждого известными пределами, право обеспечивает ему за то беспрепятственное и спокойное пользование своими правами, т. е. гарантирует ему свободу внутри этих пределов. Свобода каждого человека простирается лишь до той границы, от которой начинается свобода других людей. Стремясь установить эти границы, право содействует тому, чтобы в совместной жизни людей воцарился порядок, основанный на свободе.
Воспитать людей в этом направлении — значит приучить их к мысли, что каждый человек — кто бы он ни был и какими бы свойствами он ни отличался, имеет одинаковое право жить, работать, бороться за свои справедливые интересы и развивать свои духовные силы. Укрепление этого чувства в людях достигается особенно распространением естественного (т. е. нравственно верного) права: повинуясь ему, человек приучается видеть в каждом равного себе, ближнего своего и уважать каждого, кто бы он ни был. Воспитывая так человека, право содействует тому, чтобы в совместной жизни людей воцарился порядок, основанный на равенстве.
Именно в этом значении своем право оказывается преддверием морали. Человек, приучившийся сдерживать и обуздывать свои внешние проявления согласно правовым нормам, уже приобрел умение господствовать над собой при помощи воли. Внешнее самообладание, к которому приучает право, уже есть начавшееся господство разумной воли, воли над жизнью необузданных страстей и диких порывов. Конечно, мало развить в себе сознание своих прав и обязанностей (правосознание) и приучить себя к верному с точки зрения права (так называемому легальному или лояльному) поведению. Только внутренняя нравственная работа над собой может в корне облагородить душу и пробудить в человеке любовное отношение к ближним. Но работая над человеческим поведением рука об руку с моралью и готовя ее конечное торжество, право, несомненно, содействует тому, чтобы в совместной жизни людей воцарился порядок, основанный на братстве[3].
Современные представления о социальной роли права исходят из предпосылки, что на разных этапах исторического развития, в разных обществах право играет разную роль.
На заре своего существования, во всех возникавших государствах право было традиционным, или обычным. Оно опиралось на сложившиеся на стадии первобытно-общинного строя традиции и обычаи разрешения общественных конфликтов и способы регулирования общественных отношений. На первом этапе неразвитость обычного права состояла в том, что оно выполняло лишь охранительную функцию и выступало частью единой системы социального регулирования, в которой регулирующую функцию осуществляли, кроме права, религия и нравственность.
Возникшее вместе с государством право длительное время лишь дополняло уже сложившуюся систему социального регулирования, используя для этого государственное принуждение.
В древневосточном обществе, при возникновении крупнейших цивилизаций древности (Шумера, Египта, Вавилона, Индии, Китая и других) основная масса населения была поставлена в зависимое положение по отношению к государству, стремившемуся в своих целях, связанных с необходимостью организации массовых ирригационных общественных работ, сохранять общинный уклад жизни. В этой ситуации право возникало и как результат общественной борьбы за справедливость, возвращение к равенству родовых племен, смягчение социальных противоречий в народе, сглаживание противостояния нищеты и богатства.
Античное общество и античная государственность представляли собой новый по сравнению с Древним Востоком этап развития государства и права. Их новизна была связана с формированием частной собственности и рабовладельческого уклада хозяйства. Развитие государственных форм и права здесь проходило на фоне колонизаторской и имперской политики. В период античности сложились огромные империи (Александра Македонского, Римская империя), которые выработали весьма развитую систему правовых регуляторов, касающихся фактически всех сфер общественной жизни. Особая роль здесь принадлежит сложившимся в тот период принципам народовластия и гражданской свободы, а также системе римского права. Они стали основой для последующего становления и развития большинства современных правовых государств и демократических политических систем.
При феодализме, в эпоху Средневековья, произошли события, которые не могли не сказаться на сущности права и его особенностях, существенно отличавших право этой эпохи от права предыдущих и последующих эпох.
Во-первых, в эпоху Средневековья произошло формирование национальных государств, существующих и поныне.
Во-вторых, в этот период произошло становление современной государственной организации: сложился представительный принцип реализации власти, сформировались нынешние представления о применении права и его роли, о типах взаимоотношений институтов власти.
В-третьих, доминирующее влияние религии, христианской в Европе, мусульманской, буддистской или синтоистской в Азии, привнесло в право религиозные идеалы и принципы, которые по-новому включались в правовую культуру.
В-четвертых, эпоха Средних веков стала эпохой формирования всемирного правового процесса. Государства и правовые системы пришли в тесное соприкосновение, что несомненно привело к взаимопроникновению и взаимовлиянию правых идей и форм одних народов в правовые системы других.
С утверждением буржуазного экономического и социального строя право как регулятор общественных отношений вышло на первый план.
Произошло формирование гражданского общества, ликвидировавшего сословную организацию и предполагавшее гражданское равенство и свободу от традиционных государственных, феодальных, религиозных, социальных ограничений.
Появившееся и ставшее во многих развитых странах господствующим юридическое мировоззрение основывается на идеях равенства, свободы, разума, прав человека. У истоков этого мировоззрения лежит идеология Просвещения. Нравственность, демократическое государство и рыночная экономика — факторы, вызвавшие право к жизни как новое социальное явление. Право возникает на базе нравственности как отличный от нее метод регулирования; демократическое государство придает ему официальность, гарантированность, силу. Основной предмет регулирования правом — экономика, ибо это та сфера, где нравственность как регулятор обнаружила свою неэффективность.
Специфика современного господствующего правопонима- ния состоит в том, что в центре права находятся отдельный человек с его интересами и потребностями, его свобода. Конечно, свобода человека исторически прямо связана с всесторонним развитием общества, важнейших его сфер — духовной, экономической, политической. Однако только через право свобода доводится до каждого человека, до каждой организации.
Являясь продуктом государства, право и выражает установившийся в обществе порядок и устанавливает этот порядок. Оно определяет каждому члену общества то поведение, которому он должен следовать. Право предъявляет определенные требования ко всем членам общества, направляет их деятельность в интересах всего общества. Возникает вопрос: каким образом?
Во-первых, оно точно распределяет права и обязанности между членами общества, указывая, кто и на что имеет право и что обязан делать.
Во-вторых, оно организует общество, формируя органы власти, основные направления и пределы их деятельности, а также основные формы общежития. Право устанавливает форму брака, взаимные отношения между членами семьи, обеспечивает обладание имуществом, регулирует соглашения и договоры и многое другое.
Таким образом, в современном мире право имеет общесоциальную сущность, служит интересам всех людей, обеспечивает согласование интересов различных общественных слоев и отдельных граждан, упорядоченность, стабильность и развитие социальных связей.
В пределах своих прав человек свободен в своих действиях, государство стоит на страже этой свободы. Таким образом, право — не просто свобода, а свобода, гарантированная от посягательств. Благодаря праву справедливость — норма жизни, и в этом его главная социальная ценность.
Государство, опираясь на право, обеспечивает устойчивый порядок во всех сферах общественных отношений. На правовой основе функционируют важнейшие институты гражданского общества: рыночная экономика, демократическая политическая система и правовое государство. Поскольку правовое регулирование охватывает социально полезные формы правомерного поведения, то это обеспечивает возможность активных созидательных действий человека, препятствует незаконному вмешательству в его жизнь, для чего используются механизмы юридической ответственности. Таким образом, право в жизни общества создает условия для оптимального сочетания свободы и справедливости.
Существуют и другие подходы к ценности права.
Социология видит социальную ценность любого явления в его способности удовлетворять определенные потребности людей, необходимые и полезные для его существования и развития. Ценность права при таком подходе — в его способности служить целью и средством для удовлетворения социально существенных потребностей и интересов граждан, а также общества в целом. Оно придает действиям людей организованность и согласованность и выступает мощным средством государственного управления.
Воплощая общую волю участников общественных отношений, право способствует развитию тех отношений, в которых заинтересовано общество. При этом право не нивелирует частный интерес, а согласует его с общим. Чем полнее оно выражает в своем содержании эти специфические или частные интересы, тем выше его ценность.
В то же время право выступает и критерием справедливого, с точки зрения господствующих в обществе представлений о справедливости, государственного устройства и распределения материальных благ. В современном демократическом правовом государстве оно провозглашает и гарантирует равенство всех граждан перед законом независимо от их национальности, происхождения, социального статуса. Связь права и справедливости обусловлена тем, что право по своему назначению защищает согласованные интересы общества и личности и тем самым противостоит несправедливости.
Право по своей сути направлено на исключение из жизни людей произвола, своеволия, бесконтрольности отдельных индивидов и групп и государства по отношению к своим гражданам.
Все это подчеркивает гуманистический характер права, которое выступает действенным средством социального регулирования. В нынешних условиях именно от права люди ждут надежных гарантий от произвола власти, корпоративных структур, засилия преступности. Правовые рычаги — наиболее эффективное средство решения экономических, социальных и международных проблем. Являясь регулятором общественных отношений, право — эффективный инструмент обеспечения социального мира в обществе. Его роль особенно возрастает в условиях рыночных реформ и становления новой государственности.
Право подобно государству должно проявлять себя в действии. В этом смысле право и может быть только активным, действующим: «Что не осуществляется, то не может быть признано правом».
Главное качество права — это способность оказывать реальное воздействие на деятельность и поведение людей, а через это — утверждать во взаимоотношениях людей начала цивилизованности и социального партнерства. Происходит это на основе функционирования права на основе определенных принципов.
Принципы права — это основополагающие идеи, характеризующие сущность права, его назначение в обществе, основное содержание. Они выражают закономерности права и представляют собой наиболее общие нормы, которые действуют во всей сфере правового регулирования и распространяются на всех его субъектов. С помощью принципов право приспосабливается к важнейшим интересам и потребностям человека и общества. Принципы связывают закономерности развития общества и правовую систему, помогают законодателю определить пути совершенствования правовых норм.
Правовые принципы делятся на три группы: общеправовые, отраслевые и межотраслевые. Например, к общеправовым относится юридическое равенство граждан перед законом, к отраслевым — принцип индивидуализации наказания в уголовном праве, к межотраслевым — принцип состязательности в гражданском процессуальном и уголовно-процессуальном праве.
Принципы — объективно присущие праву качества. Это признает большинство ученых, но конкретный перечень общеправовых принципов каждый автор имеет свой.
Содержание действующей Конституции РФ позволяет выделить следующие принципы права: демократизм, федерализм, уважение прав и свобод человека, непосредственное действие общепризнанных принципов и норм международного права, верховенство Конституции и законов, равноправие, равенство всех форм собственности, правосудие.
Рассмотрим общеправовые принципы более подробно.
Принцип справедливости в наибольшей степени выражает общесоциальную сущность права и поиск компромисса между участниками правоотношений, между гражданином и государством. Под справедливостью при этом понимается соответствие между действиями и их социальными последствиями. Должны быть соразмерны преступление и наказание, нанесение вреда и его возмещение. Законы обязаны отражать эту соразмерность.
Принцип уважения прав человека требует, чтобы естественные, неотчуждаемые права человека составляли ядро правовой системы государства. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина — обязанность государства. В соответствии с этим принципом в Конституции России записано, что человек, его права и свободы являются высшей ценностью. В ст. 18 Конституции фиксируется: права и свободы человека и гражданина являются непосредственно действующими.
Деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и правосудия должны реально обеспечивать реализацию этих прав.
Принцип равноправия означает равный правовой статус всех граждан. В соответствии с принципом равноправия обеспечивается равенство возможностей граждан во всех сферах их жизнедеятельности. В ч. 2 ст. 19 Конституции прямо записано: государство гарантирует равенство прав и свобод человека и гражданина независимо от пола, расы, национальности, языка, происхождения, имущественного и должностного положения, места жительства, отношения к религии, убеждений, принадлежности к общественным объединениям, а также других обстоятельств. Запрещаются любые формы ограничения прав граждан по признакам социальной, расовой, национальной, языковой или религиозной принадлежности.
Принцип законности предполагает создание правовых условий для выполнения законов. В ст. 15 Конституции в этой связи записано:
«1. Конституция Российской Федерации имеет высшую юридическую силу, прямое действие и применяется на всей территории Российской Федерации. Законы и иные правовые акты, принимаемые в Российской Федерации, не должны противоречить Конституции Российской Федерации.
2. Органы государственной власти, органы местного самоуправления, должностные лица, граждане и их объединения обязаны соблюдать Конституцию Российской Федерации и законы».
Кроме принципов в теории права существуют также правовые аксиомы.
В их числе такие широко известные истины, как «закон обратной силы не имеет»; «все, что законом не запрещено, то дозволено»; «никто не может быть судьей в собственном деле»; «нельзя осуждать дважды за одно и то же правонарушение». Большинство правовых аксиом закреплено в законе.
