Лекция шестая. КОНЦЕПЦИЯ ГОСУДАРСТВА И ДЕМОКРАТИИ АМЕРИКАНСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ XVIII ВЕКА
Истоки американской демократии
Демократия с её современным содержанием начала складываться в жесточайших условиях многоуровневой борьбы в XVII—XVIII веках в Северной Америке, где она была закреплена Конституцией 1787 г. в форме федеративной республики Соединённых Штатов Америки. Правы исследователи демократии, которые считают, что конституция и государственность США были основаны на принципах разума. А корнями американской демократии служили местное управление в колониях и такие нормы их жизни, как согласие «Мейфлауэр», кодекс права пилигримов и многие другие соглашения [3, р. 32].
Борьбу за независимость и образование США принято оценивать как одну из первых антиколониальных революций. Это соответствует действительности лишь частично. Она была такой только по форме. По своему содержанию Американская революция XVIII века была одной из первых глубоких социальных и политических революций, приведших к жизни совершенно новую форму государственности, институтов власти, взаимоотношений гражданского и политического обществ, а главное — закрепивших качественно новый статус члена общества и гражданина государства. Всё это было основано, главным образом, на некоторых проявлениях естественной или природной демократии.
Каковы источники данного процесса? Вопросы, как видно, непростые. Однако при внимательном осмыслении всей цепи процессов образования английских колоний в Северной Америке, социального состава колонистов и причин, заставивших их эмигрировать из Европы в неведомые им земли, характера установившихся на новой родине отношений, а также мотивов, побудивших колонистов бороться за независимость, ответить на них будет нетрудно.
Первая хартия на создание британской колонии в Северной Америке была выдана англичанину Уолтеру Рэйли королевой Елизаветой Первой в 1583 г., но осуществить задуманное тогда не удалось. Первое постоянное поселение колонистов в Америке было образовано в соответствии с чартером, данным королём Джеймсом I Томасу Гейтсу и его партнёрам из торговой компании Плимут в 1606 г. Чартер разрешал им осваивать считавшиеся девственными территории в Северной Америке между 34° и 45° северной широты с прилегающими островами и глубиной в материковую часть в 100 миль. Партнёры Гейтса разделили эти земли на две части и образовали две колонии, назвав первую, южную, Вирджинией, а северную — Новой Англией. В 1619 г. была созвана первая ассамблея из представителей плантаторов Вирджинии, которая получила статус главного органа власти колонии. Только он мог принимать законы, связывавшие воедино всех колонистов. Права и обязанности людей и меры наказания за те или иные нарушения устанавливались законом.
По примеру метрополии, власть в колониях была разделена между ассамблеей колонии, состоящей из двух палат, в которых решения принимались большинством голосов, и губернатором, который имел право одобрять или отклонять эти решения. Но они вступали в силу только после одобрения их общим судом колонии.
Король Карл Первый объявил колонии частью своего королевства со всеми вытекающими отсюда последствиями, главным из которых было то, что законом в колониях объявлялась воля монарха, передаваемая подданным через назначаемых им губернаторов. Право обычая становилось нормой судебной практики. Англиканская церковь получила статус официальной религии. Колонии должны были направлять свои товары только в метрополию и не вести торговли непосредственно с иностранными государствами. Эта норма сохранялась до 19 сентября 1774 г., когда Первый континентальный конгресс принял обращение к торговцам более не посылать товары в Англию.
На новые земли стали эмигрировать прежде всего те слои населения, которые на родине подвергались наиболее жестоким притеснениям. Таковых в Англии и Европе в XVI— XVIII вв. было очень много, но начали эмигрировать наиболее решительные и оптимистически настроенные из них. В массе своей это были приверженцы преследуемых официальной церковью течений, прежде всего пуритане. Они были равны между собой по социальному положению и образовывали на новых землях сообщества равных друг другу людей, где свободно проповедовали свою веру без вмешательства извне и относительно самостоятельно устанавливали правила своей жизни. Эти обстоятельства сыграли двойную положительную роль в формировании новых отношений между колонистами. Во-первых, они оказались свободны от идеологов церкви, традиционно воспевавших абсолютизм и с амвонов призывавших народ к покорности всяким властям. Во-вторых, свою роль сыграли присущие протестантам предприимчивость и бережливость. В-третьих, с самого начала между переселенцами установились отношения относительного равноправия. Уже по пути на новые земли они договаривались уважать религиозные верования друг друга, признавать свободу совести и вероисповедания.
Так, 11 ноября 1620 г. 41 эмигрант из Англии, перед высадкой в основанную Плимутской компанией колонию «Новый Плимут», подписал на борту корабля Mayflower договор, в котором они обязались «объединиться вместе в гражданское политическое государство для наилучшего порядка», а также чтобы «формировать равные законы, постановления, учреждения и должности, наиболее удобные для общей пользы колонии, которым мы все обещаем преданно повиноваться» [4, р. 14].
Английские власти стремились добиться формирования на новых землях единой центральной власти и колониальной аристократии английского типа, которые стали бы надёжной опорой монархии. Но задача эта оказалась непростой. Огромные массивы «диких» земель позволяли каждому колонисту стать землевладельцем и вести относительно независимую от других жизнь, а разбросанность их затрудняла создание централизованной власти. К тому же ряды колонистов пополнялись выходцами, а порою и большими группами иммигрантов из других стран Европы. Поэтому они с самого начала стали организовывать свою жизнь на основе самоопределения и автономии. В 1636 г. был составлен кодекс прав пилигримов, который опирался на положения соглашения «Мейфлауэр». Два года спустя общиной сторонников религиозных свобод был составлен документ под названием «Соглашение Провиденс», в котором колонисты соглашались связать себя законами, принятыми большинством, и определять формы управления [7, р. 38].
В 1641 г. в Массачусетсе был сформирован орган по охране свобод, деятельность которого основывалась на десяти заповедях Моисея. Правительство должно было управляться не губернаторами, а народом, общественное устройство — основываться на авторитете власти, свободах народа и чистоте церкви [7, р. 15]. Только при наличии всех этих трёх условий, считали колонисты, жизнь может быть организована демократически.
Призванием властей считалось не наложение наказаний на отдельных людей, что вообще запрещалось, а такая организация общественной жизни, которая защищала бы их жизнь и собственность. Был определён круг прав и свобод колонистов, которые не могли быть нарушены. Аналогичные соглашения, в которых перечислялись права разных групп населения, существовали на уровне не только колоний, но и почти каждого крупного поселения. Считается, что эти права послужили источником Билля о правах 1791 г.
В 1682 г. Хартия прав и обязанностей в библейском духе была принята в Пенсильвании, а затем и в других колониях. Обращает на себя внимание факт, что почти весь колониальный период в центре внимания общественности находились вопросы религии и вероисповедания, сквозь призму которых трактовались вопросы демократии, справедливости, общественного блага, прав и свобод человека. Это объяснялось тем, что колонисты состояли из представителей всех направлений и течений в христианстве: католиков и баптистов, англикан и пуритан, шейкеров и менонитов, квакеров и т.д. Все они были верующими в Бога людьми, но вкладывали в общепринятые христианские постулаты собственное содержание. Если одни провозглашали и защищали идеи свободы вероисповедания, братства и автономии людей, то другие проповедовали дух христианского непротивления злу насилием, повиновения и покорности властям.
Для координации борьбы с индейскими племенами, на отнятых у которых землях всё это происходило, и выработки норм взаимоотношений между самими колонистами формировались также автономные местные органы. Нередко каждый землевладелец и каждый местный орган творили своё собственное право. Продолжительность подобной ситуации способствовала устойчивому закреплению принципов равенства, автономии личности и местного самоуправления, которые позже станут важными принципами американской государственности.
Различия в статусе колонистов обусловливались только различиями их способностей, дарований, трудовой активности и предприимчивости. Именно по этим основаниям в последующие десятилетия и века произошла и усилилась дифференциация людей по имущественному, а соответственно, по социальному и политическому статусам. Общество дифференцировалось на крупных, средних и мелких рабовладельцев в преимущественно аграрных, и на предпринимателей и наёмных работников — в промышленных колониях. Но ранее достигнутые свобода и равенство белых людей ревниво оберегались, хотя на их пути неоднократно возникала опасность, что, однако, вызывало лишь возмущение колонистов и усиливало их готовность и решимость не только отстаивать, но и расширить их. Общественные порядки, установившиеся в колониях, хотя и базировались на общем праве, качественно отличались от таковых на исторических родинах, будучи близкими к таковым древней Афинской республики. Все основные вопросы решались сообща, путём голосования или через учреждаемые колонистами органы власти, формируемые путём выборов и обновляемые через каждые год или два. Основным занятием колонистов становится бизнес, труд высоко почитался. Налоги в колониях устанавливались решениями местных органов. Всё это считалось правами колонистов, и парламент метрополии в эти вопросы до 1764 г. особенно не вмешивался, регулируя только торговлю.
Главный водораздел проходил между пришлыми, иммигрантами, на одной стороне, и коренным населением, индейцами, на другой. Первые выступали как бы в роли охотников и завоевателей, а местное население, не считавшееся частью общества и гражданами, — в роли дичи и источника обогащения. Позже в колонии будут привозить африканцев для обработки плантаций богатых колонистов и обслуживания их семей. На них также не будет распространяться статус граждан колоний, а затем и США. Поэтому, когда мы говорим об американской демократии, речь идёт об образе социально-политической жизни и характере взаимоотношений белых американцев, обладавших определённым имуществом. Но и это было огромным для того времени прогрессом, оказавшим большое положительное влияние на социально-политическое устройство стран Европы и всего мира.
Именно в странах Европы, где тогда господствовали абсолютистские порядки, возрождались идеи демократии, которые, говоря словами российского просветителя, оставались блёклыми «лучами света в тёмном царстве». Однако доходя до просветителей североамериканских колоний Великобритании, они как бы оживали, приобретая новые окраски и звучание. Многие из этих просветителей сами учились у теоретиков демократии и права в Европе либо по их книгам и учебникам. Более сильным в Новом Свете, чем в Европе, было влияние идей Д. Локка, Д. Мильтона, Ш. Монтескье, Ж.Ж. Руссо, А. Сидни, Д. Харрингтона и др. Когда между метрополией и колониями возник конфликт, обществу потребовались люди, которые объяснили бы колонистам, что нужно делать и каким путём пойти дальше. Такими идеологами и пропагандистами нового типа общественных и политических отношений становятся такие выдающиеся деятели Американской революции и отцы-основатели США, как Д. Адамс, Т. Джефферсон, Т. Пейн, П. Генри, Д. Мэдисон и другие. Неслучайно эти люди считаются видными теоретиками американской демократии, а Джефферсон с Мэдисоном — классиками не только американской, но всей современной демократии.
