Франция
В 1902 г. статистическое бюро французского министерства юстиции издало Compte general de Г administration de la justice criminelle за 20 лет (1880-1900).
Цифры, приведенные в отчете, указывали на заметное уменьшение преступности, число лиц, судившихся судом присяжных (accus?s), уменьшилось с 1668 до 1330, a pr?venus в суде исправительной полиции несколько повысилось с 83 729 до 91 517, но против ближайших предшествующих годов понизилось.
Даже число дел в tribunaux de simple police уменьшилось с 383 949 до 378 905.
Боско, выражая преступность в цифрах на 100 тыс. населения, отмечает, что crimes et d?lits вместе в 1861-1865 гг. было 3335, а в 1896-1899 гг. 322, a contraventions — соответственно 1367 и 1307. Даже рецидив уменьшился с 106 234 в 1881—1885 гг. до 86 027 в 1900 г.
Обращаясь к отдельным преступлениям, французская статистика, искусно группируя их, тоже отмечает уменьшение.
Начнем с рецидива: кажется, это действительно признак уменьшения преступности, но, как уже справедливо заметил Тард в своем докладе Soci?t? generate des prisons — La criminalit? en France dans les vingt derni?res ann?es[1], забывают о релегации, которая вывезла за пределы европейской Франции к отчетному времени более 10 тыс. самых закоренелых преступников. Что с ними делается на месте ссылки, об этом нам сообщил на страницах Журнала Министерства юстиции (1897) наш соотечественник Д.А. Дриль. Если понятие Франции как страны не ограничивать только европейской территорией, тогда, вероятно, выводы получились бы совершенно другие, а при таком ограничении, если не Франция и французская преступность, то французская статистика, не распространяющаяся на места ссылки, была очищена. Едва ли что-либо можно прибавить к такому искусственному обелению.
Далее, уменьшение числа accus?s, т.е. судившихся судом присяжных, объясняется ничем не сдерживаемой коррекционализаци- ей (т.е. передачей дел в суд без присяжных, для чего прокуратура предъявляет менее строгое обвинение, чем следовало бы), которая, например, в соседнем государстве Бельгии довела число дел, подсудных присяжным, до 100 на всю страну. Но Тард обратил внимание и на другие факты, указывающие на неверность общего изображения преступности. Число дел не уменьшается, а увеличивается, за 20 лет оно повысилось с 422 983 до 514 761.
Куда же эти дела деваются?
Тард отвечает: число дел, прекращенных за отсутствием признаков преступления, возросло за отчетное время с 105 714 до 131 167 (может быть, тоже, как и у нас, надо объяснять невежеством полиции?).
Число дознаний, прекращенных прокурорским надзором: 1) по неважности самих обвинений при полном составе преступления (opportunit?ts princip) возросло с 23 796 до 39 907 и 2) за необнару- жением виновных — с 64 112 до 92 074. Число d?lits, оставленных без преследования за неразысканием преступника, — с 94 853 до 114 133. Кто бы ни был виноват в этом явном ослаблении обвинения: чины прокурорского надзора, находящиеся под сильным влиянием политических партий, агенты ли полиции, одно ясно, что в суды попадает и разрешается значительно меньше дел, чем должно бы, и официальная статистика неверно отражает действительное состояние преступности.
Но и по отдельным видам преступлений следует отметить усиление преступности.
Если число убийств вообще уменьшается, то число убийств с корыстной целью увеличилось: moeurtres — с 14 до 21% общего числа, assassinats — с 25 до 43%.
Contraventions, направленные против личности, увеличились с 26 607 до 32 179. Bosco, обозначив этот род деяний lesioni personale, определяет число их в 1861-1865 гг. 18 919 и в 1896-1899 гг.— 33 264, что составляет на 100 тыс. населения повышение с 50,3 до 86,7. Если кражи с осложняющими обстоятельствами уменьшаются, то простые кражи увеличиваются, по расчету Bosco ( 1884— 1899), на 100 тыс. населения с 88,8 до 101,9, а мошенничества — с 26,4 до 35,5. Если же взять число краж в 1833—1835 гг. и сравнить, то окажется, что вместо 46 краж на 100 тыс. жителей в 30-х гг. приходится около 120 краж в 90-х гг. По справедливому замечанию Тарновского1, это уменьшение приговоров, а не преступности. Преступность детская увеличивается несомненно, Bosco за 1881—1899 гг. дает следующие цифры: число малолетних преступников, не достигших 16 лет, увеличилось с 6298 до 6938, а в возрасте 16-21 лет — с 22 100 до 34 328; на 100 обвиненных несовершеннолетних до 21 года — с 16,0 до на 18,3. В докладе Soci?t? generate des prisons под названием «Les causes de la criminalit? de l’enfance» Jules Joly[2] [3] отмечает, что несовершеннолетние в возрасте 16—21 года давали в 1831 г. 10% общего числа обвиняемых, в 1881 г. — 15, а в 1901 г. — 17%. За время с 1881 по 1901 г. рецидив среди малолетних (envoy?s en correction) повысился с 11 до 16% для мальчиков и с 9 до 14% для девочек.
Но для того чтобы выяснить ход французской преступности и одновременное «усовершенствование» ее официальной статистики и деятельности органов преследования и обвинения, надо обратиться к более раннему времени.
Известный, выдающийся Henri Joly (Doyen de la facult?, член института, председатель Soci?t? generale des prisons одно время) в своем сочинении «La France criminelle», вышедшем в свет третьим изданием в 1889 г. (которым я пользовался), подводя к этому времени итоги французской уголовной статистики, отмечает уже в то время явление, которое 14 лет спустя для своего времени отметил, как указано выше, Тард, — чрезвычайный рост дел, прекращенных за необнаружением виновных, именно с 12 тыс. до 74 тыс. За время с 1826 по 1880 г. кражи увеличились, по вычислениям Joly, во Франции на 238%, обманы и мошенничества — на 323%, abus de confiance — на 60%. С 1838 г., говорит Joly, население увеличилось на 51 %, а корысть — на 69%, число рецидивистов во Франции с 1860 до 1887 г. по отношении к общему числу обвиняемых (accus?s et pr?venus) возросло с 31 до 54%.
Тот же Joly в статье «Les associations et l’?tat dans la lutte contre le crime»1 отмечает, что хотя с 1860 до 1891 г. число детей вообще во Франции уменьшилось на 226 тыс., число обвиняемых детей в возрасте до 16 лет возросло с 5,4 тыс. до 7 тыс., а в возрасте 16—21 года — с 16 тыс. до 31 тыс.
Вышеприведенные данные указывают, что рост преступности во Франции, как и в других странах, очень велик, но что по политическим или другим соображениям и основаниям преследование все более и более ослабляется, а отчеты статистики допускают умолчание о самых серьезных явлениях преступности, о преступности ре- легированных.
