Теоретические подходы к познанию социальной реальности

Проблема понимания в познании социальной реальности

Для целей данного исследования прежде всего необходимо рассмотреть, что значит познание социальной реальности и какова роль понимания в этом процессе.

В социологии познания исследуются социальная природа знания, формы перехода от поверхностного представления о вещах (мнениях) к постижению их сущности (истинного знания), а также практический, жизненный смысл, который имеет достоверное знание о мире, человеке и его отношении к реальности.

Познание — это процесс избирательно-активного действия, отрицания и преемственности исторически сменяющихся, прогрессирующих форм приращения информации (А. Г. Спиркин).

В качестве субъекта познания выступает живая личность с ее интересами, чертами характера, интеллекта, силой воли и др. либо научное сообщество, которому свойственны межличностные отношения, общие цели, противоречия и т. п. Будучи социально обусловленными, эти субъективные характеристики определяют характер и направленность познавательного процесса. Фрагмент бытия, оказавшийся в поле зрения субъекта, составляет объект познания, которым также являются люди и результаты их деятельности. Отмечая, что человек есть и объект, и субъект познания реальности, А. Гоулднер пишет: «Человек живет в истории развивающихся обществ, культур, цивилизаций. В этом смысле он является продуктом общества и истории, и поэтому его интересы в значительной части обусловлены и совпадают с тем, что диктуется логикой исторического процесса»^[1]. В процессе познания субъект вступает в отношения с объектом. Следовательно, существует реальность сама по себе, вне ее отношения к сознанию субъекта (объективная реальность) и реальность, вступившая в это отношение (субъективная реальность). Субъективная реальность — это

«познанная в той или иной мере реальность, т. е. ставшая фактом сознания»¹.

Исходные знания о мире даны человеку в чувственном познании — ощущениях, восприятии, представлениях. При этом чувственный опыт, выступающий в качестве исходной основы когнитив процесса, понимается не как пассивное отражение воздействия внешнего мира, а как момент активной практической чувственно-предметной деятельности. Благодаря мышлению происходит процесс целенаправленного, опосредованного и обобщенного познания субъектом существенных связей и отношений предметов и явлений объективной реальности. В результате мыслительной деятельности неизмеримо расширяются возможности для познания, получения сведений о таких свойствах и отношениях объектов, которые недоступны непосредственному эмпирическому познанию^{[2] [3]}.

Социология исследует знание прежде всего как продукт и фактор социальной жизни людей. Знание есть результат когнитивной, мыслительной деятельности человека в форме представлений, понятий, идей, суждений, теорий об окружающем мире и о человеке (Л. Н. Мо- сквичев).

Различаются широкое и узкое понимания знания. В широком смысле это любые сведения, приобретаемые человеком в повседневной, обыденной жизни в донаучной, житейской, художественной формах, развиваемые и обогащаемые по мере прогресса научного и художественного познания. В узком смысле это научное знание, произведенное и полученное научными методами. Все многообразие видов знания реализуется в процессе социальной деятельности в единстве. Изменение в способах познания реальности происходит постоянно, итогом чего является изменение существующих представлений о мире.

Познание связано с пониманием смыслов, укорененных в конкретно-исторических ситуациях общения. Понимание трактуется как познавательная способность субъекта постигать смысл и значение чего-либо, а также достигнутый благодаря этому результат. Без понимания как особого состояния субъекта невозможны продолжение общения, какие-либо осмысленные действия и их координация. Поэтому в широком философском смысле понимание рассматривается «как специфический способ бытия человека в мире... как экзистенциал... основной модус бытия» (А. П. Огурцов). Подобный подход позволяет рассматривать категорию «понимание» как ключевую в механизме формирования отношения к объектам социальной реальности. Без понимания поведения. Другого немыслимо взаимодействие людей между собой, с родными и близкими, в трудовом и учебном коллективах, с представителями власти, в процессе чего формируется отношение к семье, труду, образованию, власти.

В социологии метод понимания изучается в теории социального действия, где понимание рассматривается как целенаправленная интерпретация связей, присущих осмысленному человеческому поведению. Определяемая как толкование данных, интерпретация непосредственно связана с текстом. Во взаимодействии текста и интерпретатора, по мнению Г.-Х. Гадамера, «вырастает предпонимание», т. е. понимание на его начальной стадии. Оно выступает в форме гипотезы, предрассудка, предания, традиции¹.

Интерпретация образцов типичного социального поведения людей, в процессе которого познается социальная реальность, стала предметом интерпретационных парадигм в социологии, в частности понимающей социологии М. Вебера. Социология, по мнению Вебера, является наукой, которая, «интерпретируя, понимает социальное действие и тем самым пытается причинно объяснить его течение и результаты»^{[4] [5]}. При этом под действием понимается «человеческое поведение... когда и поскольку оно имеет для действующего субъекта смысл»^[6]. Вебер подчеркивает, что имеет в виду субъективно переживаемый индивидом смысл действия. Социальным действием ученый считает «действие, субъективный смысл которого относится к поведению других людей»^[7]. Именно такое социальное действие и является объектом понимания. По мнению этого ученого, социология обретает характер понимающей социальной науки, поскольку ориентирована на интерпретацию социальных действий людей, которые надсубъективны, общезначимы, но не вообще, а в рамках определенной исторической эпохи. Иными словами, «действия и выражения индивида, — пишет, ссылаясь на М. Вебера, С. А. Кравченко, — могут быть адекватно интерпретированы, если будет сохранено их субъективное значение в конкретном социальном и культурном контексте»¹. Поэтому понимание, по Веберу, — выявление субъективного смысла социального действия индивида.

Идейно-теоретической предпосылкой становления веберовской концепции понимания стали труды В. Дильтея, который одним из первых стал отстаивать методологические различия в познании естественных и социальных наук. «Природу мы объясняем, а душевную жизнь понимаем», — утверждал философ. Это послужило толчком к созданию понимающей социологии. У Дильтея понимание обозначает действие, направленное на переход от знака к содержанию непосредственно наблюдаемой вещи, явления, от выражения — к сознанию. Обосновывая механизм понимания, он рассуждает так. Чужое бытие не исчерпывается чувственно данными явлениями, выраженными в разного рода знаках. Процесс, в котором мы из знаков, извне чувственно данных, познаем внутреннее, и называется пониманием. «Оно простирается от усвоения детского лепетания до проникновения в «Гамлета» или в «Критику чистого разума». Человеческий дух говорит нам из камней мрамора, музыкальных звуков, жестов, слов и письма, поступков... Во всем есть смысл, обнаружение которого нужно для понимания»^{[8] [9]}.

Смысл определяет место феномена в некоторой целостности, связывая его с более широким пластом реальности. Этим определяется его особая роль как коррелята понимания. В нем сходятся сознание и бытие, идеальное и реальное, жизненные ценности и бытийные возможности их реализации. «Принципиальное значение понятия «смысл», — пишет И. И. Квасова, — заключается в том, что оно выводит объяснение за пределы индивидуального сознания, в плоскость реальной жизнедеятельности субъекта»^[10]. В отличие от знания, которое может быть индивидуальным, смысл, по определению Г.-Х. Гадамера, диалогичен. Проявляется это через диалог с Другим, содержание которого состоит в вопрошании, так как вопрос есть путь к знанию. «Кто хочет мыслить, должен спрашивать»^[11]. В этом диалогическом взаимодействии как диалектике вопроса и ответа содержится, по Гадамеру, объяснение вербальности понимания.

Дильтей сформулировал метод понимания как непосредственного постижения некоторой духовной целостности (целостного переживания), противопоставляя его методу объяснения, применяемому в естественных науках. Понимание собственного внутреннего мира достигается с помощью интроспекции (самонаблюдения), а понимание чужого мира — путем вживания, сопереживания, вчувствования. В результате рождается со-чувствие как факт знания о внутреннем мире другого человека. Это означает, что объекты окружающей реальности не пассивно отражаются в нашем сознании, а переживаются в процессе взаимодействий с ними как события нашей собственной жизни. Отношение к ним эмоционально окрашено и результируется посредством понимания и сочувствия к действиям других людей, связанных с этими объектами.

По Веберу, социология должна ориентироваться в основном на понимаемые действия индивида или группы. Наиболее понятно действие осмысленное, т. е. направленное к достижению ясно осознаваемых субъектом действия целей; использующее для достижения этих целей адекватные, разумные, по оценке действующего субъекта, средства. То есть Вебер выделяет рациональное поведение субъектов социального действия, их осознанные мотивы. При этом он различает рациональное понимание, постигающее средства целерационального действия, и понимание, осуществляющееся благодаря сопереживанию и переживанию эмоциональных связей. Рациональное понимание включает: 1) непосредственное понимание смысла действия или текста, 2) понимание, объясняющее мотивации и смысловые связи действия в его идеальном типе.

Такой подход позволил Веберу обосновать следующие основные типы социальных действий, названных им идеальными: целерациональное, ценностно-рациональное, аффективное, традиционное^[12]. Очевидно, что процесс формирования отношения к социальной реальности сопровождается различными действиями людей. И целерациональными, характеризующимися осознанием действующим субъектом своей цели, рационально соотнесенной с отчетливо осмысленными средствами. И ценностно-рациональными, основанными на вере в безусловную (эстетическую, религиозную, идеологическую и др.) ценность самого этого действия независимо от его возможных результатов. И аффективными, базирующимися на определенном эмоциональном состоянии действующего субъекта (любовь, страсть, ненависть, гнев, прилив отваги и проч.). И традиционными, основанными на привычке (сформировавшейся установке) к определенным поступкам, минимально опосредованным целеполаганием. Зачастую они являются лишь автоматической реакцией на привычное раздражение. К ним относится большая часть обыденного повседневного поведения. В нашем исследовании важно определить доминирующий тип действий, направленных на формирование отношения к различным объектам реальности.

Несмотря на заведомое упрощение, идеальный тип, как пишет

В. П. Култыгин, интерпретируя М. Вебера, «это предельные понятия, с которыми сравнивается социальная реальность для того, чтобы выявить в ней существенные моменты... Различие между действительным ходом поведения и его идеально-типической конструкцией облегчает открытие мотивов и условий, которые определяют существующую ситуацию»¹. Поэтому веберовская типология социальных действий способствует конкретизации понимания в механизме формирования отношения к объектам социальной реальности.

В зависимости от методов интерпретации социального действия Вебер выделяет несколько типов понимания.

К первому типу он относит понимание через прямое наблюдение, т. е. непосредственное восприятие социальных действий и поведения других людей, интерпретация конкретных форм их проявления. «Существующее наличное знание, — пишет В. Л. Шульц, — всегда интерпретируется определенным обществом, а внутри его — определенными классами и социальными группами»^{[13] [14]}. Например, отношение к власти начинается с простого наблюдения за деятельностью отдельных политиков, их поступками и манерами поведения. Интерпретация этих внешних характеристик в соотнесении с образцами типичного для той или иной группы поведения людей позволяет понять, а скорее, прочувствовать индивидуальные проявления политической деятельности. Однако прямого наблюдения еше недостаточно для того, чтобы понять суть политической жизни.

Второй тип — объяснительное понимание. Оно направлено на углубление знания о социальных действиях (их объяснения) посредством включения их в структуру определенных связей, отношений и зависимостей, что позволяет раскрыть типические черты действующего субъекта в целостности. В нашем примере это понимание мотивов политической деятельности, содержания политических программ, служащих основой для объяснения характера их связи с политической системой в целом. В отличие от Дильтея Вебер здесь не противопоставляет объяснение пониманию, а предпосылает понимание, которое считается целью всякого знания, объяснению, направленному на углубление знания.

Третий тип — причинное объяснение. Оно предполагает выявление условий, факторов (причина), влияющих (объяснение) на внутренние побуждения субъектов социальных действий (следствие). Понимание причин, побуждающих к действию, сопровождается объяснением поведения действующего субъекта в зависимости от этих причин. В рассматриваемом примере это определение степени влияния социальных, экономических, социокультурных, социально-исторических, личностных и других факторов на деятельность субъектов политического процесса. Здесь Вебер различает понимание и объяснение как две методологические процедуры, дополняющие одна другую в процессе познания социальной реальности.

Переход в изучении рефлексии от понимающей социологии М. Вебера к социологии знания К. Маннгейма В. Л. Шульц связывает с ускорением развития современных обществ. «Эту рефлексию, по мнению Маннгейма, порождает специфическая социальная ситуация, которая характеризуется отсутствием социальной стабильности, динамикой социальных процессов. Возникают необходимость достижения соответствия между теоретическими осмыслениями действительности и самой действительностью, необходимость поиска истины как адекватного ее отражения»^[15].

Таким образом, рефлексия как осмысление индивидом социальной реальности на основе жизненного опыта способствует осознанному пониманию субъективного смысла ее различных объектов — семьи, труда, образования, власти.

Для целей нашего исследования важно определить, каким образом понимание субъективного смысла социальной реальности преобразуется в отношение к ее объектам, т. е. раскрыть механизм этого процесса. Для этого обратимся к феноменологической парадигме познания.

• [1] GouldnerA. The Coming Crisis of Western Sociology. N. Y., 1970. P. 509.
• [2] Спиркин А. Г. Основы философии: учеб, пособие для вузов. М., 1988. С. 264.
• [3] См. подробнее: Лекторский В. А. Субъект и объект познания. М., 1980.
• [4] См.: Гадамер Г.-Х. Истина и метод. М., 1988. С. 334—336.
• [5] Weber М. Wirtschaft und Gesellschaft. Tubingen, 1922. S. 1.
• [6] Ibid.
• [7] Вебер M. Основные социологические понятия // Избр. произв.: в 2 ч. Ч. 2. С. 602.
• [8] Кравченко С. А. Социология: парадигмы через призму социологического воображения: учебник для вузов. М., 2004. С. 160.
• [9] Дильтей В. Указ. соч. Т. 1. С. 250.
• [10] Квасова И. И. Методология социального познания: учеб, пособие. М., 2008. С. 35.
• [11] Гадамер Г.-Х. Указ. соч. С. 441.
• [12] См.: Култыгин В. П. Классическая социология. М., 2000. С. 147, 148.
• [13] Култыгин В. П. Указ. соч. С. 149.
• [14] Шульц В. Л. Указ. соч. С. 95.
• [15] Шульц В. Л. Указ. соч. С. 79.