ОСУЩЕСТВЛЕНИЕ КОНТРОЛЯ И НАДЗОРА ЗА РЕАЛИЗАЦИЕЙ ПРАВ И ЗАКОННЫХ ИНТЕРЕСОВ ЛИЦ В МЕСТАХ ПРИНУДИТЕЛЬНОГО СОДЕРЖАНИЯ

Анализ и учет нарушений прав и законных интересов лиц в местах принудительного содержания

Тема прав и законных интересов лиц, находящихся в местах принудительного содержания, относительно их понятий достаточно разработана в теории права, в частности, уголовно-исполнительного права. В связи с этим соискатель при анализе и учете нарушений прав и законных интересов указанных лиц только конспективно отразил их.

В отношении понятия и содержания прав вопросов не возникает, поскольку они четко прописаны в Конституции РФ (гл. 2).

Законные же интересы законодательно не определены, они раскрываются только в теории права^[1]. Так, В. Вавилин в связи с этим отмечает: «Центральной категорией при исследовании... осуществления субъективных прав следует... признать право субъекта, а движущим стимулом - его законный интерес»^[2].

В теории права законные интересы толкуются как их стремление к обладанию теми или иными благами, удовлетворяемое, как правило, в зависимости от оценки поведения осужденных во время отбывания наказания (например, возможность условно-досрочного освобождения от отбывания наказания, выездов осужденных к лишению свободы за пределы исправительных учреждений)^[3]. «...Законные интересы имеют много общих черт с их субъективными правами, но не тождественны последним. Если субъективное право образует такую возможность поведения, которая характеризуется высокой степенью его автономии, самостоятельности и личного усмотрения (выбора), то сущность законных интересов заключается в возможностях, носящих характер стремления к обладанию благом, к автономии, самодеятельности, к свободе личного усмотрения (выбора)»¹.

Прежде чем говорить о нарушениях прав и законных интересов лиц в местах принудительного содержания, необходимо дать общую характеристику таких мест. Их состояние во многом предопределяет уровень обеспечения прав и законных интересов граждан в местах принудительного содержания.

Из мест принудительного содержания наибольшее количество лиц содержится в исправительных учреждениях.

Современная уголовно-исполнительная система представляет собой совокупность учреждений и органов, исполняющих различные виды наказаний, и включает в себя около 1000 учреждений, из них около 500 исправительных колоний, около 150 колоний-поселений, около 90 лечебных учреждений, более 30 воспитательных колоний, 7 тюрем, около 200 следственных изоляторов. В указанных учреждениях содержатся более 600 тыс. человек. В отмеченном аспекте особенно острым и актуальным вопросом является право осужденного на жилую площадь в период отбывания наказания, реализация указанного права.

Уголовно-исполнительное законодательство определяет нормы жилой площади. Так, в расчете на одного осужденного к лишению свободы в исправительных колониях она не может быть менее двух квадратных метров, в тюрьмах - двух с половиной квадратных метров, в колониях, предназначенных для отбывания наказания осужденными женщинами, - трех квадратных метров, в воспитательных колониях - трех с половиной квадратных метров, в лечебных исправительных учреждениях - трех квадратных метров, в лечебнопрофилактических учреждениях уголовно-исполнительной системы - пяти квадратных метров (ч. 1 ст. 99 УИК РФ).

Изучение состояния решения данного вопроса на практике свидетельствует о том, что в целом по России требования ст. 99 УИК РФ выполняются. Однако в отдельных следственных изоляторах и исправительных колониях требования данной нормы еще нарушаются.

• 1 Селиверстов В. И. Указ. соч. С. 19.
• 73

Следует заметить, что, несмотря на значительные позитивные изменения в обеспеченности осужденных жильем, законодательном закреплении норм жилой площади, до приведения их в соответствие с международными стандартами требуется еще немало усилий. Согласно Европейским пенитенциарным правилам (обновленным в 2006 г.) минимальные стандарты в указанной сфере составляют: 4 м² - на заключенного в многоместной камере и 6 м² - в одиночной камере. При этом данные минимальные стандарты основаны на более широком анализе конкретной тюремной системы, включающем в себя данные о том, сколько реально времени заключенные проводят в собственной камере, не должны рассматриваться в качестве нормы. Хотя Правила напрямую об этом ни разу еще не определяли в открытую таких норм, имеющиеся сведения указывают на то, что в качестве желательного размера камеры на одного заключенного будет избрано 9-10 м². В данной области Правила могут внести значительный вклад в те достижения, которых уже удалось добиться по этому вопросу. В Комментарии к Правилам отмечается, что сейчас требуется провести тщательное изучение вопроса о том, какой размер камеры наилучшим образом подходит для содержания различного числа заключенных. При определении подходящего размера необходимо учесть и количество часов, которые заключенные проводят в камере. Четкие требования к минимальным размерам камеры, не унижающим человеческое достоинство, должны быть разработаны и для заключенных, которые значительную часть времени проводят вне камеры.

Еще одно важное новое изменение закреплено в правиле 18.4, которое предусматривает необходимость закрепления законом национальных стратегий недопущения переполнения тюрем. Тюремное население в равной степени является результатом как функционирования уголовной судебной системы, так и уровня преступности. Этот факт, отмечается в Комментарии, необходимо учесть как в общей стратегии уголовного правосудия, так и в конкретных правилах, касающихся ситуаций, когда уровень заполненности пенитенциарных учреждений приближается к критическому, что может привести к несоблюдению минимальных норм, которые правительство обязано ввести в соответствии с правилом 18.3. В правиле 18.4 не оговаривается то, каким образом следует уменьшить переполненность тюрем. Известно, что в некоторых странах (Нидерланды, Норвегия и др.), например, прием в пенитенциарные учреждения новых заключенных ограничивается или даже полностью прекращается, как только число заключенных достигает максимума. Заключенные, чье нахождение на свободе не представляет серьезной угрозы для общества, вносятся в список ожидания. Стратегия по борьбе с переполненностью предусматривает установление для всех пенитенциарных учреждений максимума заключенных, которые могут в них содержаться.

Правило 18.5 регулирует принципы организации одиночной камеры, которая служит домом для заключенных, отбывающих длительные и пожизненные сроки заключения, но которые не всегда соблюдаются (в правиле 96 подчеркивается, что настоящий принцип полностью применим и к заключенным, в отношении которых приговор еще не вынесен.) Некоторые отклонения от этого принципа представляют собой попытки урегулировать проблему переполненности, но они не могут применяться в качестве долгосрочного решения, подчеркивается в Комментарии к Правилам. Особенности архитектуры существующих тюрем, а также другие факторы могут осложнять размещение заключенных в отдельных камерах. Однако при строительстве новых пенитенциарных учреждений требование о размещении в отдельных камерах должно быть учтено.

Данное правило признает, что принцип размещения в одиночной камере может не применяться в интересах заключенного. Важно отметить, что подобные исключения возможны только в том случае, если совместное размещение в камере положительно скажется на заключенном. Данное требование также нашло отражение в правиле 18.6, где говорится о том, что для совместного заключения должны подбираться только подходящие друг другу заключенные. Так, некурящие заключенные не должны содержаться совместно с курящими. При совместном содержании для предотвращения случаев запугивания, угроз или насилия между заключенными сотрудники пенитенциарного учреждения должны обеспечить адекватный надзор. Камеры для содержания большого числа заключенных, по мнению авторов Комментария, совершенно неприемлемы. Они не обладают никакими преимуществами по сравнению с одиночными, в том числе с точки зрения организации сна. Содержание в одиночной камере в ночное время не означает введение ограничений на общение заключенных в дневное. Необходимость уединения в часы сна должна быть сбалансирована с необходимостью человеческого общения в остальное время (см. правило 50.1).

Следует отметить, что ни в компетенциях Совета Европы, ни в стандартах ЕКПП не содержится требование коренным образом изменить структуру учреждений, исполняющих лишение свободы, или их название. В них термин «тюрьма» употребляется как собирательный, обозначающий любые учреждения закрытого типа. Более того, в Европе происходит некоторая «переоценка ценностей», стремление пересмотреть концепцию исполнения наказания в виде лишения свободы.

Например, резолюция Европейской конференции директоров тюремных ведомств (Эдинбурге, Шотландия, 2009 г.) содержит следующий пункт: «Следует пересмотреть концепцию современной тюрьмы. Сложилось представление о тюрьме, как о сооружении, окруженном высокими стенами, с запорами и засовами, где заключенные находятся под постоянным надзором и контролем. Россия подает пример другой организации лишения свободы: основной вид учреждения - исправительная колония, в которой осужденные имеют относительную свободу передвижения в рамках контролируемой и охраняемой территории. Одновременно во многих европейских государствах наметилась опасная тенденция строительства особо охраняемых тюрем с жестким режимом содержания. Совету Европы следует обсудить этот вопрос»^[4].

Значительный ресурс в улучшении условий проживания осужденных и лиц, содержащихся под стражей, заключен в Концепции развития уголовно-исполнительной системы Российской Федерации до 2020 года, утвержденной Распоряжением Правительства Российской Федерации от 14 октября 2010 г. №1772-р. Ею, в частности, предусматривается завершение к 2017 году строительства и ввода в эксплуатацию 26 следственных изоляторов, реконструкция объектов действующих следственных изоляторов, повышение нормативов жилой площади для осужденных. Решение этих задач позволит привести условия содержания подозреваемых, обвиняемых, осужденных в соответствие с российским законодательством, устранить основания для обращения российских граждан в Европейский суд по правам человека.

В целях совершенствования системы исполнения уголовных наказаний на основе рекомендаций Комитета министров Совета Европы по вопросам, связанным с Европейскими пенитенциарными правилами, Президентом Российской Федерации принято решение о поэтапном реформировании уголовно-исполнительной системы (Указ Президента Российской Федерации от 8 октября 1997 г. № 1100). В 2006 г. распоряжением Правительства Российской Федерации утверждена Концепция федеральной целевой программы «Развитие уголовно-исполнительной системы (2007-2016 годы)». В этом же году Постановлением Правительства Российской Федерации № 540 утверждена федеральная целевая программа «Развитие уголовноисполнительной системы (2007-2016 годы)».

Одним из основных положений Программы является доведение норм жилой площади осужденных до европейских стандартов. Мы глубоко убеждены, что доктрина национальных интересов предполагает в данном случае имплементацию только тех норм Европейских пенитенциарных правил, которые согласуются с принципами российской правовой системы, учитывают особенности правосознания российских граждан и объективно будут способствовать повышению эффективности исполнения наказаний.

Изучение условий содержания лиц в изоляторах временного содержания подозреваемых и обвиняемых органов внутренних дел и специальных приемниках для содержания лиц, подвергнутых административному аресту, свидетельствует о том, что повышению качества их материально-бытового и медицинского обслуживания придается соответствующее внимание. В этих целях разработана и утверждена приказом МВД России от 5 мая 2012 г. № 405дсп Концепция развития изоляторов временного содержания подозреваемых и обвиняемых органов внутренних дел на 2012-2014 годы, которой запланировано строительство (реконструкция) 159 изоляторов временного содержания, из них в 2012 г. приняты в эксплуатацию 15 изоляторов временного содержания.

Постановлением Правительства Российской Федерации от 27 декабря 2012 г. № 1410-35 «О государственном оборонном заказе на 2013 год и на плановый период 2014 и 2015 годов» для осуществления проектно-изыскательских работ, строительства и реконструкции изоляторов временного содержания, с учетом корректировок 2012 года, предусмотрены государственные средства в объеме 5,2 млрд рублей. В 2013 г. запланирован ввод в эксплуатацию еще 19 изоляторов временного содержания.

Отмечая определенные достижения в исследуемой сфере (положительная динамика в финансировании уголовно-исполнительной системы и изоляторов временного содержания подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений и спецприемников органов внутренних дел, наличие Концепции развития изоляторов временного содержания органов внутренних дел на 2012-2014 годы, Концепции развития уголовно-исполнительной системы Российской Федерации до 2020 года), акцентируем свое внимание на имеющихся недостатках и проблемах, на мерах по их разрешению, выделяя при этом вопросы субъективного характера, как правило, не требующие серьезных финансовых вложений. Характеристика нарушений прав и законных интересов лиц, находящихся в местах принудительного содержания органов внутренних дел и следственных изоляторов уголовно-исполнительной системы, основывается на материалах, предоставленных уполномоченными по правам человека Республики Мордовия, Карачаево-Черкесской Республики, Кабардино- Балкарской Республики, Республики Бурятия, Москвы, Санкт- Петербурга, Иркутской, Рязанской, Самарской, Саратовской областей и других 43 субъектов Российской Федерации, статистических данных МВД России и ФСИН России.

Таблица 1

Характеристика нарушений прав и законных интересов лиц в местах принудительного содержания

Окончание таблицы 1

Из показателей, приведенных в таблице 1, видно, что превалирующее место в нарушении прав и законных интересов наблюдается по вопросам здравоохранения.

Обращения касались таких вопросов в области здравоохранения, как медицинское обследование и лечение в условиях изоляции, лечение ВИЧ-инфицированных, установление или изменение группы инвалидности, истребование медицинских документов из органов здравоохранения или из мест лишения свободы при освобождении.

Общие проблемы, характерные для российского здравоохранения в целом, в местах изоляции присутствуют в концентрированном виде:

• - бездушие медицинского персонала;
• - отказ в направлении на стационарное лечение;
• - низкая доступность специализированной и узкоспециализированной медицинской помощи, различных видов клинических исследований;
• - недостаток лекарственных средств;
• - несоответствие условий содержания медицинским требованиям к режиму и диете больных;
• - нарушение санитарных норм и правил;
• - трудности в прохождении медико-социальной экспертизы на предмет установления инвалидности;
• - сложности в реализации права на освобождение по болезни.

Второй по количеству блок вопросов от лиц в местах принудительного содержания составляют вопросы условий содержания и применения силы. Специфическим вопросом, характерным для лиц, содержащихся в следственных изоляторах, является соблюдение норм жилой площади камеры.

Так, превышение лимита наполняемости камер было выявлено в СИЗО-1 УФСИН по Кемеровской области. В частности, вместо 705 человек содержалось 874. Также было установлен, что на одного заключенного приходится по 3,6 м , а не по четыре, как положено. Не в полной мере соблюдались нормы медико-санитарного обеспечения заключенных^[5]. Теснота, имеющая место в следственных изоляторах, приводит к необходимости изыскания каких-либо путей решения проблемы. Один из таких «оригинальных» путей освещен в средствах массовой информации. Он заключается в компенсации за тесноту в камере. Предлагается в плане компенсации за тесноту в камере увеличение прогулки до двух часов. Срок пребывания в такой камере не может превышать 10 суток^[6].

Наиболее характерными нарушениями прав и законных интересов лиц, отбывающих наказание в виде лишения свободы, являются:

• - нарушение порядка и сроков отправления корреспонденции;
• - непредоставление, а также некачественное предоставление медицинской помощи;
• - необоснованное, а также несоразмерное тяжести нарушения наложение мер взыскания;
• - несоблюдение прав подозреваемых, обвиняемых и лиц, отбывающих наказание, на достойные условия содержания;
• - несоблюдение минимальной допустимой температуры воздуха в жилых помещениях исправительного учреждения;
• - необеспечение осужденных инвалидов первой или второй группы улучшенными жилищно-бытовыми условиями в исправительных учреждениях;
• - жестокое обращение в отношении осужденных со стороны сотрудников и администрации исправительных учреждений, в том числе применение грубой физической силы, оказание психологического давления;
• - правомерность и обоснованность оплаты труда осужденных;
• - проблемы обеспечения осужденных вещевым довольствием по сезону, в том числе отсутствие в полном объеме в зимний период теплой одежды, предусмотренной нормами вещевого довольствия осужденных;
• - неоформление осужденным листков временной нетрудоспособности, невыплата пособий по временной нетрудоспособности;
• - задержки при перечислении денежных средств, имеющихся на лицевых счетах осужденных, по месту убытия при переводе осужденного из одного исправительного учреждения в другое;
• - нарушение прав осужденных на освобождение от отбывания наказания в связи с имеющимися у них заболеваниями;
• - непредоставление адвокатами соответствующей квалифицированной помощи своим доверителям или предоставление ее не в полном объеме;
• - ограничение прав осужденных в государственной регистрации заключения брака.

Касаясь вопроса о нарушении порядка и сроков отправления корреспонденции, следует отметить, что одним из аспектов является не отправка администрацией исправительного учреждения обращений в органы государственной власти осужденных, которые не имеют средств для приобретения конвертов. Следует отметить, что в ряде регионов в результате координации работы органов прокуратуры и Уполномоченного по правам человека данные вопросы находят свое разрешение. Например, в Архангельской области УФСИН России по данному региону было направлено начальникам исправительных учреждений письмо «О направлении обращений осужденных» (от 23 марта 2012 г. № 29/ ТО/ 25-184) с указанием об организации работы по направлению письменных обращений осужденных строго в соответствии с требованиями уголовно-исполнительного законодательства и предоставлении осужденным конвертов для отправки их корреспонденции, адресованной прокурору, в суд или иные органы государственной власти, осуществляющих контроль за местами содержания под стражей подозреваемых и обвиняемых, а также за деятельностью учреждений уголовноисполнительной системы, Уполномоченную по правам человека в Российской Федерации, уполномоченному по правам человека в субъекте Российской Федерации, в Европейский Суд по правам человека, общественные объединения в случаях отсутствия денежных средств на лицевых счетах осужденных^[7].

В сфере жилищно-бытовых условий осужденных достаточно проблемным вопросом является их улучшение в отношении инвалидов I или II групп. «Значимость этой проблемы обусловлена прежде всего тем, что нарушаются права лиц, изначально ограниченных в своих правах не только нормами действующего законодательства, но и по состоянию здоровья. В то же время законодательство, лишая инвалида за совершенное им преступление свободы и ограничивая, таким образом, некоторых его права, не распространяет эти ограничения на вопросы социальной защиты и социального обслуживания»^[8].

Л. В. Анисимова приводит на сей счет конкретные примеры по Архангельской области. Так, в большинстве исправительных колоний Архангельской области осужденные инвалиды I и II групп размещены в общих отрядах, отмечает она^[9].

«Сохранение на протяжении длительного периода указанных проблем обусловлено, прежде всего, недостаточной регламентацией данного вопроса на нормативно-правовом уровне. Само понятие «улучшенные жилищно-бытовые условия» никак не определено, а значит может трактоваться очень свободно,» - пишет она^[10].

Говоря об узких местах, связанных с материально-бытовым обеспечением осужденных, следует прежде всего выделить вопрос о создании так называемых вспомогательных помещений для осужденных: комнаты для приема и приготовления пищи, хранения вещей, туалетные комнаты и др.^[11]

Острым вопросом являются вопросы труда осужденных. Доля осужденных, выводимых на оплачиваемые работы в 2013 году составила 36,6 % (2012 г. - 35,6 %). В 2013 г. удельный вес осужденных, работающих на оплачиваемых работах, подлежащих привлечению к труду, в уголовно-исполнительной системе составил 60,9 %. Средняя заработная плата работающих осужденных в 2013 г. составила 194,3 руб. ( 2012 г. - 172 руб.).

По действующему законодательству основным способом защиты трудовых прав осужденных к лишению свободы является государственный надзор и контроль за соблюдением трудового законодательства. Реализуется этот способ путем обращения в органы прокуратуры, так как именно прокуратура является независимым органом, уполномоченным осуществлять надзор и контроль в данной области. Взаимодействие федеральной инспекции труда с прокуратурой, выраженное в виде проведения совместных проверок, может стать наиболее эффективным способом защиты трудовых прав осужденных.

Осужденные, отбывающие наказание в исправительных учреждениях, лишены такого способа защиты трудовых прав как защита трудовых прав работников профессиональными союзами, так как профессиональные союзы в исправительных учреждениях не могут быть созданы в силу специфики труда в местах лишения свободы. Самозащита права юридически возможна, но фактически нереальна в условиях исправительного учреждения.

Особое значение вопросов организации труда лиц, содержащихся в местах лишения свободы, обусловлено тем, что несоблюдение законодательства в данной сфере влечет за собой нарушение прав не только осужденных, но и других категорий граждан - несовершеннолетних, нетрудоспособных и престарелых, перед которыми у осужденных имеются алиментные обязательства; лиц, пострадавших в результате совершения преступлений, перед которыми у осужденных имеются обязательства по возмещению нанесенного ущерба. В условиях отсутствия специального государственного механизма, гарантирующего компенсацию пострадавшим нанесенного преступлением вреда, единственным источником для этого остается заработная плата, получаемая осужденными в местах лишения свободы. Однако зачастую мизерный размер оплаты труда осужденного или полное ее отсутствие практически не позволяет жертвам преступных посягательств надеяться на реальное возмещение ущерба.

Особую обеспокоенность вызывают жалобы на привлечение осужденных к труду без его оплаты, что является нарушением статьи 37 Конституции Российской Федерации, а также ст.и 106 УИК РФ, в соответствии с которой без оплаты труда осужденные могут привлекаться только к выполнению работ по благоустройству исправительных учреждений и прилегающих к ним территорий. Несмотря на это, как следует из писем осужденных, практика невыплаты осужденным заработной платы, к сожалению, получила распространение и принимает различные формы - такие, как привлечение к общественно-полезному труду на производственных объектах, для которых штатным расписанием предусмотрена оплата труда; привлечение осужденных к труду без документального оформления и т. д. При этом многим из них предлагают писать заявление о работе без оплаты, на общественных началах.

Таким образом, осужденные выступают в качестве не просто дешевой, а в ряде случаев и бесплатной рабочей силы, существенно ограниченной в своих правах, в том числе обязанностью трудиться в местах и на работах, определяемых администрацией исправительных учреждений. Это приводит к дискредитации одной из задач уголовно-исполнительного законодательства - охрана прав, свобод и законных интересов осужденных.

Кроме того, осужденные лишены финансовой возможности самостоятельного приобретения предметов первой необходимости, что создает дополнительное социальное напряжение в местах лишения свободы и служит фактором возникновения чрезвычайных ситуаций.

Законодательное обеспечение труда осужденных, его организация требуют постоянного внимания со стороны органов прокуратуры и уполномоченного по правам человека. В этом плане представляется необходимым изучить вопрос по совершенствованию контроля за привлечением осужденных к труду; о совершенствовании порядка разработки и утверждения норм выработки в исправительных учреждениях; повышения эффективности контроля за выплатой заработной платы осужденным; необходимости первоочередного привлечения к труду осужденных, имеющих исполнительные листы.

Хронически актуальной для мест лишения свободы остается тема условий досрочного освобождения. Речь одет о фактах необоснованного отказа в данном виде освобождения. Так, в 2013 г. судами было отказано в условно-досрочном освобождении 17 671 осужденному (32,3 % от общего числа отказов), в отношении которых имелось заключение администрации учреждений о целесообразности освобождения и, в том числе, рассмотренных комиссиями в системе социальных лифтов. При этом было принято решение об освобождении 5711 осужденных (8,5 % от всех освобожденных условнодосрочно), имеющих отрицательную характеристику. Представляется, что разрешение этого вопроса может быть законодательное определение условий, при которых условно-досрочное освобождение станет обязательным для суда, и условий, при которых такое решение не может быть принято.

Следует заметить, что законодатель и судебная практика в этом отношении в последние годы предпринимает определенные меры. В их числе: право потерпевшего имеющего законного представителя участвовать в судебном заседании непосредственно им путем использования систем видеоконференцсвязи при рассмотрении вопросов в том числе об условно-досрочном освобождении (Федеральный закон от 23 апреля 2013 г. № 221-ФЗ «О внесении изменений в статью 83 Уголовного кодекса Российской Федерации и статью 399 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации»^[12]); обязанности суда учитывать данные о личности осужденного, его отношения к труду и учебе во время отбывания наказания при решении вопроса о данном виде освобождения; необходимость учета мнения представителя исправительного учреждения и прокурора о наличии либо отсутствии оснований для признания лица не нуждающимся в дальнейшем отбывании наказания или замены не отбытой части наказания более мягким видом наказания^[13]. Тем не менее обозначенная проблема продолжает иметь место^[14].

Продолжает быть проблемным вопрос о досрочном освобождении от дальнейшего отбывания наказания по болезни. Он приобретает системный характер, заключающийся в противоречиях между законодательством и практикой его применения. Дело в том, что суды в ряде случаев отказывают в нем по причине не решения вопроса о судьбе осужденного после освобождения: органы здравоохранения по всяческим причинам отказывают взять такого лица под свою опеку, родственников у него нет или они отказываются от него. Данная проблема по аналогичным обстоятельствам имеет место и в отношении таких осужденных, освобождаемых по окончании срока отбывания наказания.

В последнем случае в плане разрешения проблемы, заслуживает внимание опыт законодателя Польши. Согласно § 4 и 5 167 УИК Республики Польша, если освобожденный из тюремного учреждения нуждается в больничном лечении, а его состояние здоровья не позволяет на перевод в публичную больницу, он остается на лечении в тюремном учреждении до момента, когда его состояние здоровья сделает возможным такой перевод.

Данная норма применяется лишь тогда, когда освобожденный выразит согласие на лечение в тюремном учреждении, что должно быть подтверждено в личной медицинской документации. В случае невозможности выраженном освобожденном согласия решение об оставлении его на лечение в тюремном учреждении принимает директор учреждения по предложению врача.

Говоря о нарушении прав и законных интересов лиц в местах принудительного содержания уголовно-исполнительной системы, нельзя не отметить, что в конце XX - начале XXI вв. в данной сфере было сделано многое для приведения условий отбывания наказаний в соответствие с международными стандартами. Тем не менее факты нарушения конституционных прав осужденных продолжают иметь место.

«Известно, что специфика работы исправительных учреждений пока еще создает благоприятные условия для скрытого и безнаказанного нарушения прав и свобод осужденных. В этой связи, наряду с укреплением существующего внутриведомственного и прокурорского контроля и надзора, необходимо законодательное развитие и расширение форм общественного контроля за правовым положением осужденных», - пишет В. Д. Крачун^[15].

«В настоящее время во взаимоотношениях уголовноисполнительной системы и общества постепенно складываются предпосылки для эффективного и конструктивного взаимодействия и сотрудничества. Такое взаимодействие полезно как для уголовноисполнительной системы, так и для общества в связи с тем, что помощь получит не только один из важнейших элементов государственного аппарата, но и общество в целом, приобретая возможность контролировать деятельность этого аппарата в более полном объеме», - продолжает он далее^[16].

Авторы учебного пособия «Обеспечение прав и свобод человека правоохранительными органами Российской Федерации» приводят типичные нарушения прав осужденного. Среди них: запрет допускать в учреждение для беседы с осужденными уполномоченного по правам человека; трудоустройство без учета специальности и опыта осужденного^[17].

Мы не можем с этим согласиться.

Из числа более чем половины опрошенных уполномоченных субъектов Российской Федерации ни один не указал на такое нарушение, как запрет допускать в учреждение для беседы с осужденными уполномоченного по правам человека.

Что касается «трудоустройства без учета специальности и опыта осужденного», то такого нарушения не может быть в природе. Уголовно-исполнительное законодательство предусматривает обязанность администрации исправительных учреждений привлекать осужденных к труду с учетом в том числе специальности исходя из наличия рабочих мест (ч. 1 ст. 103 УИК РФ). Кроме того запрещается использование труда осужденных на определенных работах (ч. 4 ст. 103 УИК РФ).

Следует учитывать, что практически каждое обращение в адрес Уполномоченного, связанное со сферой исполнения наказания, носит комплексный характер и содержит в себе, как правило, заявления о нарушении различных категорий прав.

При проверке жалоб, поступающих по вопросам нарушения прав и законных интересов осужденных, значительная часть их не подтверждается. Имеют место случаи, когда такие жалобы поступают со стороны различного рода правозащитных организаций^[18].

Так, в апреле 2012 г. на сайт Уполномоченного по правам человека в Рязанской области поступило заявление от гражданина К., руководителя одной из региональных правозащитных организаций, о якобы имевших место нарушениях прав человека персоналом ФКУ ИК-2 в отношении осужденного Т., который был избит сотрудниками. В связи с чем Т., якобы совершил суицидальную попытку. При этом в заявлении было указано, что руководство УФ- СИН России по Рязанской области скрывает вышеуказанные нарушения законности в деятельности персонала ФКУ ИК-2.

Будучи опрошенным в ходе проверки, Т. пояснил, что факты, изложенные в заявлении К., не соответствуют действительности, так как данного события не было. Кроме того, он возмущен действиями лиц, сообщивших в заявлении ложные сведения. При визуальном осмотре осужденного Т. заместителем начальника отдела Минздрава Рязанской области с участием уполномоченного по правам человека в Рязанской области и прокурора по надзору на теле и кистях рук К. никаких повреждений обнаружено не было. Никаких претензий к администрации ФКУ ИК-2 он не имеет.

Анализ предоставленных материалов позволяет выделить два аспекта проблемы изоляторов временного содержания и спецприем- ников: 1 - проблемы процессуального характера; 2 - проблемы материальные (условия содержания), применения силы.

К первой группе проблем следует отнести, в частности, применение административного задержания для сбора доказательств обвинения в совершении преступления.

При изучении в 51 -м отделе полиции Санкт-Петербурга протокола об административном правонарушении в отношении гражданина М. было установлено, что, находясь в общественном месте, он выражался грубой нецензурной бранью в адрес прохожих. В нарушение прямого предписания ч. 2 ст. 28.2 КоАП РФ меры к получению объяснений у гражданина М. должностными лицами ОВД не были приняты, отметка об отказе от дачи объяснений в протоколе об административном правонарушении также отсутствовала. Протокол об административном задержании не пронумерован. Рапорты сотрудников органа внутренних дел о задержании не датированы.

Согласно протоколу об административном правонарушении данный гражданин был обвинен в совершении правонарушения, предусмотренного ст. 20.1 КоАП РФ («мелкое хулиганство»). Однако в отделе полиции на момент проверки имелся материал по факту угона транспортного средства, за рулем которого на момент задержания находился именно этот гражданин. Таким образом, имеются определенные основания полагать, что административное задержание М. было фиктивным и применялось на период сбора доказательств обвинения его в совершении преступления, предусмотренного ст. 166 УК РФ.

К сожалению, приведенный факт не является единственным. Е. В. Быкова и М. А. Парфенова отмечают: «Прокурорами продолжают выявляться факты задержания лиц в качестве подозреваемых по основаниям, предусмотренным административным законодательством, чем грубо нарушаются их конституционные права и требования уголовно-процессуального законодательства»^[19].

В протоколах об административном задержании не указываются данные о документе, удостоверяющем личность задержанного. В них отсутствуют подписи о доведении ему прав, предусмотренных пп. 3, 5 , 7 ст. 14 Федерального закона «О полиции», о разъяснении задержанным процессуальных прав в ходе производства по делу об административном правонарушении, предусмотренных ст. 25.1 КоАП РФ, или учиненная должностными лицами органов внутренних дел отметка об отказе от подписи в соответствующих графах.

Отдельная проблема — содержание подозреваемых и обвиняемых, административно задержанных, в первую очередь отсутствие должного медицинского и санитарного обеспечения.

Федеральными законами от 21 ноября 2011 г. № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации», «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений», «О порядке отбывания административного ареста» закреплено право лиц, задержанных, заключенных под стражу, отбывающих наказание в виде административного ареста в местах принудительного содержания органов внутренних дел, на оказание им медицинской помощи, в том числе в необходимых случаях в медицинских организациях государственной и муниципальной систем здравоохранения.

В соответствии с ведомственными (межведомственными) нормативными правовыми актами, регулирующими рассматриваемую сферу, оказание медицинской помощи осуществляется медицинскими работниками специальных учреждений территориальных органов МВД России.

В настоящее время в территориальных органах МВД России функционируют 1976 специальных учреждений, из них имеют помещения медицинского назначения, отвечающие техническим нормам и санитарным требованиям, 683 (34,6 %) учреждения, в 1203 (60,8 %) введены должности медицинских работников. Имеют лицензию на осуществление медицинской деятельности только 262 (13,3 %) учреждения.

Частью 3 ст. 26 Федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» предусмотрено, что при невозможности оказания медицинской помощи в учреждениях уголовно-исполнительной системы лица, заключенные под стражу или отбывающие наказание в виде лишения свободы, имеют право на оказание медицинской помощи в медицинских организациях государственной системы здравоохранения и муниципальной системы здравоохранения, а также на приглашение для проведения консультаций врачей-специалистов указанных медицинских организаций в порядке, установленном Правительством Российской Федерации, за счет бюджетных ассигнований федерального бюджета, предусмотренных на эти цели федеральному органу исполнительной власти, осуществляющему правоприменительные функции, функции по контролю и надзору в сфере исполнения уголовных наказаний в отношении осужденных.

Однако данная норма не распространяется на оказание медицинской помощи лицам, содержащимся в специальных учреждениях территориальных органов МВД России.

Кроме того, не определен порядок оказания медицинской помощи несовершеннолетним, содержащимся в центрах временного содержания для несовершеннолетних правонарушителей органов внутренних дел. При этом в соответствии со ст. 54 названного Федерального закона полномочия по установлению порядка прохождения медицинских осмотров, диспансеризации, диспансерного наблюдения, медицинской реабилитации, оказания медицинской помощи всем несовершеннолетним относятся к компетенции Минздрава России.

Отсутствие в специальных учреждениях медицинских специалистов нарушает права содержащихся лиц на получение медицинской помощи, на что неоднократно указывалось представителями надзирающих и правозащитных организаций, в том числе Европейского комитета по предупреждению пыток и бесчеловечного или унижающего достоинство обращения или наказания.

В числе других недостатков, отмечаемых экспертами: отсутствие душевых кабин, санпропускников с дезинфекционной камерой (Кабардино-Балкарская Республика, Карачаево-Черкесская Республика, Брянская, Иркутская области), санитарных узлов (в Республике Бурятия, например, в 12 из 19 изоляторов временного содержания подозреваемые и обвиняемые выводятся в туалет в прогулочные дворы, в ночное время в камеры выдаются ведра с крышками).

В качестве проблемного является вопрос раздельного содержания курящих и некурящих (конституционное право на здоровье).

Во многих случаях не соблюдаются санитарные нормы относительно площади камеры, приходящей на одного человека. Например, в изоляторах временного содержания ОМВД России по Пушкинскому району Санкт-Петербурга общая площадь камер составляет 76 м², лимит же мест в изоляторах временного содержания - 26 человек. Данная проблема имеет место в Брянской области.

В Самарской области в 11 изоляторах временного содержания из 34 отсутствуют индивидуальные спальные места, задержанные вынуждены спать все вместе на одних общих нарах.

Имеют место случаи, когда задержанные размещаются в камерах, не имеющих не только принудительной вентиляции, но и естественного освещения. В них просто нет окон, и камера напоминает в буквальном смысле каменный мешок (Смоленская область).

Серьезная проблема - этапирование арестованных, задержанных из районов в районы. При перевозке задержанным и сотрудникам конвойных подразделений причиняются значительные неудобства. Содержание людей в летнюю жару или в зимний холод в металлических отсеках спецтранспорта подобно мучениям и издевательству.

Представляется, что для обеспечения прав и свобод граждан в полном объеме необходимо, чтобы изоляторы временного содержания были во всех районах субъекта РФ, где имеются органы дознания, предварительного следствия, суды.

В числе других недостатков необходимо отметить:

• 1. Отсутствие:
  • - в камерах изоляторов временного содержания: тумбочек для хранения личных вещей, столов, скамеек по лимиту мест в камере, вешалок для верхней одежды, полок для туалетных принадлежностей, радиоприемников, кнопок для вызова дежурного (Амурская, Смоленская, Псковская области);
  • - должным образом оборудованных прогулочных дворов. Например, в Иркутской области в 10 из 26 изоляторов временного содержания они вообще отсутствуют. В связи с аварийным состоянием прогулочного двора в г. Дятьково (Брянская область) прогулки не проводятся с февраля 2010 года.
• 2. Нередко имеют место случаи отсутствия естественного освещения и принудительной приточно-вытяжной изоляции (Республика Бурятия, Кабардино-Балкарская Республика, Брянская, Смоленская, Самарская, Саратовская, Иркутская области).
• 3. В целом в ряде случаев лица в изоляторах временного содержания не обеспечиваются должной информацией (отсутствие информационных стендов, разъясняющих права подозреваемых и обвиняемых, информации о порядке обжалования действий должностных лиц, адреса вышестоящих организаций, прокуратуры, суда, сведения об уполномоченном по правам человека)^[20]. Надо ли говорить, что отсутствие соответствующей информации, размещенной в доступных для подозреваемых и обвиняемых местах в наглядной форме, не позволяет надлежащим образом реализовать право указанных лиц получать информацию о своих правах и обязанностях.

Отдельная тема - условия содержания административно задержанных. Это можно продемонстрировать на примере ОМВД по Пушкинскому району Санкт-Петербурга. При дежурной части ОМВД имеются четыре камеры для административно задержанных лиц площадью по три квадратных метра каждая. В камере имеется одна деревянная скамья длиной не более 160 см, которая в ночное время служит кроватью. В камерах в дневное время единовременно может содержаться до 10-12 человек, что не соответствует требованиям Положения об условиях содержания лиц, задержанных за административные правонарушения, нормах питания и порядке медицинского обслуживания таких лиц, утвержденного Постановлением Правительства РФ от 15 октября 2003 г. № 627. В соответствии с п. 11 Положения норма площади для одного задержанного должна составлять не менее двух квадратных метров. В ночное время постельным бельем и спальными принадлежностями административно задержанные не обеспечиваются ввиду отсутствия спального места как такового.

Анализ заключений экспертов из числа региональных омбудсменов позволяет сделать вывод о том, что наиболее характерными нарушениями прав и законных интересов лиц, находящихся в изоляторах временного содержания, факторами, влияющими на их ущемление, являются:

• 1) плохо организованное оформление информации о правах содержащихся лиц, правилах внутреннего распорядка;
• 2) отсутствие в камерах радиоприемников;
• 3) отсутствие гигиенических принадлежностей для женщин;
• 4) отсутствие или необорудование прогулочных дворов;
• 5) содержание несовершеннолетних со взрослыми;
• 6) неудовлетворительное оборудование помещений для сотрудников ИВС;
• 7) отсутствие улучшенных условий пребывания несовершеннолетних.
• 8) отсутствие мебели в камерах;
• 9) отсутствие видеоконтроля;
• 10) отсутствие принудительной вентиляции;
• 11) отсутствие изолированных туалетов.

В качестве отдельного предмета взаимодействия органов прокуратуры и Уполномоченного следует выделить вопросы незаконного применения силы к лицам в изоляторах временного содержания. Об обязательности и важности их выявления и предупреждения свидетельствуют факты обращения граждан в Европейский суд по правам человека.

Так, Европейским судом в мае 2012 г. было принято постановление по делу «Ницов (Nitsov) против Российской Федерации»^[21]. Заявитель, в частности, утверждал, что подвергся жестокому обращению со стороны сотрудников милиции и что отсутствовало эффективное расследование этого обстоятельства. Он также жаловался на то, что был лишен эффективных средств правовой защиты в отношении указанных нарушений.

Он указывал, что в своих жалобах в прокуратуру подробно излагал обстоятельства жестокого обращения, которому подвергся, и ходатайствовал о допросе ряда свидетелей, видевших у него травмы. Однако следственные органы дважды отказывали в возбуждении уголовного дела в связи с его утверждениями.

Заявитель обращался по данному факту в суды различных инстанций, но они нашли не установленным, что заявитель подвергся жестокому обращению в соответствии с его утверждениями.

Европейский суд напомнил практику о том, что в отношении лица, лишенного свободы, любое использование силы, которое не является строго необходимым в связи с его поведением, умаляет человеческое достоинство и в принципе нарушает право, гарантированное статьей 3 Конвенции о правах человека.

Европейский суд установил нарушение данной статьи в части обращения, которому подвергся заявитель в милиции, и отсутствия эффективного расследования по данному вопросу. Заявитель должен был испытать тоску и разочарование в связи с этими нарушениями его прав. С учетом этих соображений и оценивая указанные обстоятельства на справедливой основе, Европейский суд присудил заявителю 15 000 евро по данному основанию, а также любой налог, подлежащий начислению на указанную сумму.

В другом случае - дело «Казанцев (Kazantsev) против Российской Федерации»^[22] заявитель жаловался следователю прокуратуры на жестокое обращение в изоляторе временного содержания. Он утверждал, что во время осмотра сотрудник отдела внутренних дел изолятора временного содержания бил его полицейской дубинкой и устно оскорблял. Следователь обещал зарегистрировать жалобу заявителя и передать материалы прокурору. Заявитель утверждал, что впоследствии он неоднократно обращался с жалобами в прокуратуру, но не получил ответа.

При рассмотрении дела суд последней инстанции пришел к выводу о том, что одного наличия телесных повреждений при отсутствии других доказательств, подтверждающих жалобы заявителя, недостаточно для признания сотрудника виновным в их нанесении.

Европейский суд отметил, что органы прокуратуры, которые были поставлены в известность о предполагаемом избиении заявителя, провели предварительную проверку, которая не завершилась возбуждением уголовного дела в отношении сотрудников органов внутренних дел. Учитывая характер нарушения и принимая решение на основании принципа справедливости, Европейский суд присудил заявителю 7500 евро в качестве компенсации морального вреда плюс любой налог, который может быть взыскан с этой суммы.

Обращения лиц, находящихся в местах принудительного содержания, их родственников, посещения уполномоченными, сотрудниками их аппарата, прокурорами указанных мест позволяет выделить сферы, требующие более предметного взаимодействия омбудсменов и прокуроров.

Применительно к следственным изоляторам ими являются: нарушение санитарных норм, требований законодательства о раздельном содержании подозреваемых и обвиняемых различных категорий; недоступность квалифицированной медицинской помощи; низкое качество пищи; недостатки в юридической литературе; условия перевозки спецавтотранспортом и питания при этапировании; высокие цены в магазинах учреждений; обеспечение постельным бельем, горячей водой; реализация права на прогулки на свежем воздухе; изъятие продуктов и вещей.

Наиболее характерными нарушениями прав и законных интересов лиц, в них содержащихся, являются:

• - несоответствие санитарных норм на одного человека - ниже предусмотренной федеральным законом;
• - недостаточная освещенность камер, их недостаточная вентиляция;
• - расположение кроватей в три яруса;
• - антисанитарные условия в душевых комнатах;
• - низкое качество постельных принадлежностей.

Уполномоченными выявляются нарушения прав родственников

лиц, содержащихся по стражей. Имеют место случаи, когда время ожидания в очереди для осуществления передачи составляет практические целый день, при этом мест для сидения в комнатах ожидания недостаточно. В ряде следственных изоляторах имеется дефицит правовой литературы. Редакции нормативных правовых актов значительно устарели, тем самым подследственные ограничены в праве на защиту. Затруднено получение юридической и иной литературы от родственников ввиду закрепленного в приложении № 2 Правил внутреннего распорядка следственных изоляторов, утвержденных приказом Минюста России от 14 октября 2005 г. № 189, положения о том, что подозреваемые и обвиняемые могут иметь при себе, получать в передачах литературу и издания периодической печати из библиотеки следственного изолятора либо приобретенные через администрацию следственного изолятора в торговой сети.

Согласно п. 13 Правил внутреннего распорядка подозреваемым и обвиняемым по их просьбе из библиотеки следственного изолятора должны выдаваться во временное пользование Федеральный закон «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений» и Правила внутреннего распорядка. Однако в библиотеках следственных изоляторов данные нормативные правовые акты практически отсутствуют или представлены в нескольких экземплярах. Администрации учреждений ограничиваются вывешиванием в камерах информации об основных правах и обязанностях подследственных.

Относительно изоляторов временного содержания органов внутренних дел предметом совместных действий омбудсменов и прокуроров должно быть наличие в камерах индивидуальных спальных мест, санитарных узлов, кранов с питьевой водой, принудительной вентиляции, прогулочных дворов, санитарных пропускников, дезинфекционных камер, медицинских кабинетов, необходимых санитарных вспомогательных помещений.

Типичными нарушениями прав и законных интересов лиц, находящихся в изоляторах временного содержания, являются:

• - несоответствие размера площади, приходящейся на одного человека, установленной санитарной норме;
• - превышение сроков содержания подозреваемых и обвиняемых в изоляторах временного содержания более 10 суток в течение месяца;
• - несоблюдение раздельного содержания подозреваемых и обвиняемых в зависимости от тяжести и вида совершенного преступления;
• - недостаточная освещенность в камерах;
• - необеспечение питанием (сухими пайками) подследственных перед отправкой для участия в следственных действиях за пределами изоляторов временного содержания или в судебных заседаниях;
• - несоблюдение требований приватности;
• - отсутствие полок для туалетных принадлежностей;
• - отсутствие бачков для питьевой воды;
• - отсутствие в камерах информации о правах подследственных, а также об органах и организациях, в которые они могут направлять жалобы.

Предметом внимания уполномоченных и органов прокуратуры должно быть выполнение Федерального закона от 23 февраля 2013 г. № 15-ФЗ «Об охране здоровья граждан от воздействия окружающего табачного дыма и последствий потребления табака»^[23] в части раздельного размещения курящих и некурящих.

Предметом особого внимания в деятельности уполномоченных и прокуроров по обеспечению прав и законных интересов осужденных должна стать обоснованность непредоставления выезда за пределы учреждения на время отпуска и по исключительным личным обстоятельствам (смерть или тяжелая болезнь близкого родственника), а также осужденных женщин для устройства малолетних детей или для свидания с несовершеннолетними детьми-инвалидами; неприменение мер поощрения и взыскания; непредоставление отпусков.

Следует выделить в самостоятельный предмет деятельности омбудсменов и прокуроров обеспечение лиц в местах принудительного содержания квалифицированной медицинской помощью. Такая необходимость обусловливается тем, что оказание последней есть гарант обеспечения человека конституционным правом на жизнь и здоровье. Представляется, что данный вопрос должен стать предметом самостоятельного рассмотрения на Координационном совете уполномоченных по правам человека в субъектах Российской Федерации с участием руководства МВД России, ФСИН России, Мин- здравсоцразвития России, Генеральной прокуратуры Российской Федерации.

В заключение можно сделать вывод, что успешная, эффективная деятельность мест принудительного содержания уголовноисполнительной системы и органов внутренних дел возможна только при условии совершенствования контроля за их деятельностью, подконтрольности уполномоченного по правам человека, других институтов гражданского общества, обеспечения должного прокурорского надзора в решении стоящих перед ними задач.

• [1] См., напр.: Минаков Г. Л. Права и интересы лиц, отбывающих наказание в виде лишения свободы, и гарантии их реализации : учеб, пособие. М.,1993; Уголовно-исполнительное право : учебник / под ред. И. В. Шмарова.М., 1996; Селиверстов В. И. Указ. соч.
• [2] Вавилин Е. Действие механизма осуществления прав и исполненияобязанностей // Арбитражный и гражданский процесс. 2009. № 5. С. 2.
• [3] См.: Уголовно-исполнительное право. Общая часть : учебник /под ред. Ю. И. Калинина. Рязань, 2001. С. 96.
• [4] Overcrowded Prisons: Looking for Solutions: Conclusion by the GeneralRapporteur of the 15th Conference of Directors of Prison Administrations (Edinburgh. 9-11 Sept. 2009). P.5.
• [5] См.: Волков Н.А. О соблюдении права и свобод человека и гражданина на территории Кемеровской области в 2013 году. Доклад Уполномоченного по правам человека в Кемеровской области. Кемерово, 2014. С. 101.
• [6] См.: Куликов В. Комната свиданий // Рос. газ. 2013. 7 нояб.
• [7] Анисимова Л. В. Деятельность Уполномоченного по правам человекав Архангельской области по оказанию содействия в защите прав лиц, отбывающих наказание в местах лишения свободы и содержащихся под стражей: специальный доклад. Архангельск, 2014. С. 14-16.
• [8] Там же. С. 46.
• [9] См.: Там же. С. 47.
• [10] Анисимова Л. В. Указ. соч. С. 46.
• [11] Карманов А. В. Размышления прокурора // Преступление и наказание.2014. №6. С. 34.
• [12] См.: Собр. законодательства Рос. Федерации. 2013. № 30. Ч. I.Ст. 4054.
• [13] См.: О судебной практике условно-досрочного освобождения от отбывания наказания, замены неотбытой части наказания более мягким видомнаказания : Постановление Пленума Верховного Суда Рос. Федерацииот 21 апреля 2009 г. № 8 // Рос. газ. - 2009. - 9 апр.
• [14] См., подробнее : Бурчихин А.Н. Предупреждение преступлений,совершаемых лицами, условно-досрочно освобожденными из мест лишения свободы : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. - Рязань, 2012. С. 19.
• [15] Крачун В. Д. Права человека и пенитенциарные учреждения: пути взаимодействия УИС и гражданского общества, актуальные проблемы уголовноисполнительного права и исполнения наказаний // Актуальные проблемыуголовно-исполнительного права и исполнения наказаний : материалыМеждунар. науч.-теорет. семин., посвященного памяти профессоровН. А. Стручкова и М. П. Мелентьева (Рязань, 19 апр. 2013 г.). Рязань, 2013. С. 108.
• [16] Там же. С. 10.
• [17] См.: Обеспечение прав и свобод человека правоохранительными органами Российской Федерации : учеб, пособие / Н. В. Румянцев [и др.];под ред. Н. В. Румянцева. М., 2013. С. 159.
• [18] См., напр.: Карманов А. В. Указ. соч. С. 25.
• [19] Быкова Е. В., Парфенова М. В. Современные задачи российской прокуратуры // Рос. юстиция. 2013. № 11. С. 57.
• [20] См. подробнее: Столяров К. Совещание юристов // Преступление и наказание. 2013. № 11. С. 4.
• [21] См.: Бюллетень Европейского суда по правам человека. 2013. № 11.С. 49-58.
• [22] См.: Бюллетень Европейского суда по правам человека. 2013. № 9.С.109-116.
• [23] См.: Собрание законодательства Российской Федерации. 2013. № 8.Ст. 721.