Каузальность

Отношения между составляющими сценарий когнитивной гармонии характеризуются каузальностью.

Можно выделить пять наиболее существенных типов причинной связи, инициируемой асимметричным знаком при становлении когнитивной гармонии:

1. Результирующая причинность (событие имеет результатом изменение состояния):

• 26) Любовь с этого дня пошла на убыль. Когда она, как это часто бывало с ней, с улыбкой на лице, задумывалась, я сейчас же вспоминал полковника на площади, и мне становилось как-то неловко и неприятно, и я стал реже видаться с ней. И любовь так и сошла на нет.
• (Л. Н. Толстой. После бала)

Событие избиения полковником солдата за недостаточную жестокость последнего на площади «послужило» изменению душевного состояния Ивана Васильевича - чувства его к дочери полковника угасли.

• 29) Во всех подобных случаях, когда ни один ямщик не решится везти, обращаются к этому молодому, и он никогда не откажется. И заметьте: никогда он не берет с собой никакого оружия. С тех пор как не стало Безрукого, ходит в народе за ним слава убивиа. Его сопровождает какое-то обаяние, и он сам, кажется, также ему поддается. Но ведь это иллюзия. Поговаривают уж тут разные ребята: «Убивца», мол хоть заговоренного пулей, а все же взять можно».
• (В. Г. Короленко. Чудная)

После убийства главного разбойника ямщик Федор почувствовал уверенность в своей «неуязвимости».

• 31) Анна вторую неделю работала в очереди на скотном дворе. Вместе с шестью другими бабами выдаивала коров. Отбивала телят и шла спать. Сон приходил не скоро - ворочалась, прислушивалась к ровному дыханию Арсения, думала о теперешней жизни в коллективе, не могла заснуть из-за письма первого мужа.
• (М. А. Шолохов. Двухмужняя)

После получения письма от первого мужа Анна «потеряла покой».

32) Людская молва сделала Голована мифическим лицом. За ним закрепилась репутаиия кудесника с неодолимым талисманом.

Знал или не знал Голован, что ему присвоили такие дела, - неизвестно. Однако когда к нему очень часто обращались с такими просьбами и вопросами, с которыми можно обращаться только к доброму волшебнику, он на многие такие вопросы давал «помогательные советы», и вообще ни за какой спрос не сердился.

(Н. С. Лесков. Несмертельный Голован)

После того как за Голованом «закрепилась» репутация доброго волшебника, он сам стал ощущать себя таким.

• 38) Пестрота моя, так не нравившаяся людям, чрезвычайно понравилась всем лошадям; все окружили меня, любовались и заигрывали со мной. Я начал уже забывать о первом горе в моей жизни, причиной которого была моя мать.
• (Л. Н. Толстой. Холстомер. История лошади)

Из-за того, что людям не понравилась окраска Хостомера и мать разлюбила его, Холстомер стал чувствовать себя несчастным.

41) Александр Антоныч слышал о судьбе Тайсы Родионовны не раз, но он больше тридцати лет не бывал в Рагозном и теперь озирался по сторонам, не узнавая хорошо известных мест. Верстах в трех от усадьбы он прислушался. Непрестанный гул поднимался над холмом, за которым лежало поместье. Был он тяжел и глубоко подмывал всю округу, точно валили где-то густой многолетний дубняк.

Пока Александр Антоныч взбирался на холм, гул становился жиже, распадался на внезапные взмахи гомонов, воплей, и вдруг трещащее, надсадное гарканье грачевника вырвалось точно из земли и заклокотало под ногами.

Над парком, катившимся по склону, взлетали то в одиночку, то стайками, то целыми тучами черные птицы. Широкие сучковатые верхушки лип, насколько хватало глазу, кишели и переливались исчерна- лиловыми перьями.

Вправо от дороги, лицом к парку, стоял заброшенный дом. Он побурел, крыша его наполовину провалилась, но по-прежнему стройны были колонки и белы антаблементы. Железная труба, торчавшая из оконца пристройки, похожей на сени, попыхивала реденьким дымком. Александр Антоныч пошел на дымок.

Навстречу ему приблизилась женщина в плисовой кофте, перехваченной у пояса тесемкой. Кофта висела на ее плечах, как мешок, и плечи острыми бугорками подпирали голову. Поравнявшись с нею подле усадебного дома, Александр Антоныч открыл было рот, да так и остался стоять, наклонившись вперед и чуть-чуть занеся одну ногу, чтобы шагнуть.

Из-под напущенного на лоб платка глянули круглые, очень светлые, почти бесцветные глаза, и широко раздвинутые, узкие брови так распахивали взгляд этих глаз, что казалось, только они одни занимали собой все лицо.

• - Тайса Родионовна, - тихо сказал Александр Антоныч.
• -Да, - ответила она, - Тайса Родионовна.

За грачиным гарканьем не было слышно ее слов, но он так ясно уловил их, как будто они возникли в нем самом. Он наклонился к ее уху:

-Яхотел повидать вас. Можно?

Тайса Родионовна повела рукой к дому:

• - Милости прошу.
• (К. А. Федин. Тишина)

После того как Александр Антоныч узнал о том, что Тайса Родионовна осталась одинока, им овладело желание встретиться с ней.

44) Сделалась история известна всему полку, и чаша моих злодеяний, выражаясь высоким штилем, переполнилась. Стали все на меня глядеть этаким басом, вижу - руку избегают подавать, а кто и подает, так глазами шнырит по бокам, точно виноватый. Открыто не решались мне ничего сказать, потому что жалели Марью Николаевну. Как-то сразу тогда догадались, что здесь не романец, не пустая связишка от скуки, а что-то нелепое, огромное, больное - какая-то не то психология, не то психиатрия. И мужа ее жалели. Был он заслуженный, шип- кинский подполковник и пребывал и, кажется, до сих пор пребывает в сладком неведении.

И все ждали случая.

(А. И. Куприн. С улицы)

Эгоистичное и жестокое отношение к женщине послужило изменению отношения окружающих людей к этому человеку.

• 46) К десяти часам гости поднялись. Пташников и Дурдин уезжали с одиннадцатичасовым в Москву. Инженер провожал их, Башкирцев извинился усталостью. Дружинин тоже начал прощаться, но Башкирцев удержал его.
• - Останьтесь, я хочу попросить вас об одном деле...

Когда гости и хозяева проходили через полутемную диванную, Башкирцев взял за локоть Дурдина и задержал шаги. Оставшийся сзади Дружинин успел услышать начало фразы...

-Ты же смотри...

И Дурдин громко ответил:

-Да что вы, Илья Андреич, рази я сам себе враг...

Это обращение Башкирцева к Дурдину на «ты» в связи с впечатлениями всего вечера вдруг без колебаний и переходов объяснило Дружинину многое, что раньше отпечатывалось в его мозгу туманно и неясно, как предчувствие. Он сразу вспомнил тысячу мелочей, наблюденных в доме Башкирцевых, которые, дополняя одна другую, объяснили ему нечто страшно неприятное, тяжелое и противное. Теперь небольшим фактам Дружинин придавал большое значение.

Эта показная бутафорская роскошь и всегда какие-то деловые люди. Шушуканье. Впечатление ожидания чего-то, что должно разрешиться и сделать всех счастливыми...

Рита говорила часто: «Вот устроятся дела папы, мы поедем в Ниццу...»

А что это были за дела - никто точно не понимал, хоть при разговоре о них кивали сочувственно и на лица набегала тень глубокомыслия.

И когда Башкирцев, возвратившись из передней, расстегнул три пуговицы жилета и с облегченным видом актера, сошедшего со сцены, весело и громко по-домашнему сказал, - слушай, мамочка, нельзя ли нам чаю сюда, - Дружинин почувствовал, что он как будто бы состоит в молчаливом против кого-то заговоре.

(А. И. Куприн. Хорошее общество)

После того как Дружинин невольно подслушал разговор хозяина семьи с Дурдиным, ему стало невыносимо противно бывать у Башкирцевых.

• 48) И Христо, который не может справиться с недавним охотничьим возбуждением, нет-нет да и намекнет на наше предприятие.
• - А я сейчас шел по набережной... Сколько свиней зашло в бухту. Ужас! - И метнет на нас лукавым, горящим черным глазом.

Яни, который вместе с ним относил и прятал корзину, сидит около меня и едва слышно бормочет в чашку с кофе:

- Тысячи две, и все самые крупные. Я вам снес три десятка.

Это моя доля в общей добыче. Я потихоньку киваю головой. Но теперь мне немного совестно за мое недавнее преступление. Впрочем, я ловлю несколько чужих быстрых плутоватых взглядов. Кажется, что не мы одни занимались в эту ночь браконьерством.

(А. И. Куприн. Листригоны)

После того как мальчик принял участие в браконьерском улове рыбы, он чувствует себя некомфортно и даже «немного совестливо».

• 49) А на другой день во время урока закона божьего раздался в коридоре тяжкий топот и звон колокольчиков, отчего чуткое сердце Нелъгина похолодело и затосковало. Полуоткрылась дверь, и в ней показалось огромное серое лицо с мясистым носом, а затем рука с подзывающим указательным пальцем:
  • - Нелъгин! Иди-ка сюда, любезный!

И бедного влюбленного повели наверх, в дортуар, разложили на первой кровати и сняли штанишки. Григорий держал его за руки и за голову, а Матвей дал ему двадцать пять добрых розог. Так, сама собою, как-то незаметно пресеклась, а вскоре и вовсе забылась первая любовь. Только образ хорошенькой смуглой Мухиной с ее заспанными глазками и надутыми губками застрял в памяти на всю жизнь.

(А. И. Куприн. Храбрые беглецы)

После того как Нельгин был наказан розгами за знаки внимания к Мухиной, чувства его к ней притупились и только «застрял в памяти» у него на всю жизнь «образ хорошенькой смуглой Мухиной».

62) Зинаида, хотя ей очень не нравилось, что придется отдавать Синцову это давно написанное письмо, взяла его, не сказав больше ни слова. Только вздохнула и еще раз поцеловала Таню. Уже была дана команда отправлять состав, и сопровождавшие теплушки санитары стали изнутри закрывать двери.

Когда теплушка тронулась, Таня еще раз увидела Зинаиду.

Зинаида говорила с Таней так, словно ничего не случилось, а сейчас, не зная, что Таня ее видит, стояла и плакала.

(К. М. Симонов. Живые и мертвые)

С просьбой Тани передать письмо Синцову, в котором Таня отказывается от счастья с ним, не может согласиться Зинаида, которая знает о взаимной любви Тани и Синцова. Зинаида расстраивается до слез.

• 65) «Оказывается, воскрешение из мертвых не всегда приносит счастье - даже страшно об этом думать, но это так! Дай бог, чтобы Маша действительно оказалась жива. Невозможно и подло думать как-нибудь иначе! Но что же делать тебе? Почему ты должен лишиться человека, без которого уже не можешь жить? Почему этот человек должен лишиться тебя? Почему известие о том, что еще один человек жив, должно непременно убить вас обоих? Почему она так решила? Почему, даже не спрашивая, взяла все на себя?» - со злостью подумал он о Тане.
• (К. М. Симонов. Живые и мертвые)

Известие о том, что первая супруга Синцова не погибла, заставило Таню, вторую гражданскую супругу, отказаться от счастья с ним, что повергло в глубокое душевное смятение Синцова, уже крепко полюбившего Таню и не представляющего свою жизнь без нее.

• 70) Из поездки в райиентр они вернулись закадычными друзьями. Мальчишеская любовь и привязанность были без особых стараний надежно завоеваны добродушным и веселым дядей. И когда за ужином Коля сказал: «Я думаю, дядя Саша, переселиться от бабушки к тебе. Ты все-таки мужчина, мне с тобой, пожалуй, будет удобнее спать», - Ольга вспыхнула. В ужасе воскликнула: «Коля! Да как же ты смеешь обращаться к дяде на «ты»? Сейчас же извинись, негодный мальчишка!» Но Александр Михайлович немедленно пришел на выручку своему другу: «Что вы, Олечка, мы перешли с ним на «ты» по обоюдному согласию. Нам в постоянном общении так проще».
• (М. А. Шолохов. Они сражались за Родину)

После того как Александр Михайлович расположил к себе ребенка во время поездки в райцентр, он покорил всех домочадцев и стал всеобщим любимцем.

• 73) Звегинцев испытывал какое-то внутреннее неудобство и стыд, вспоминая пережитое, но искать весомых самооправданий у него не было ни времени, ни охоты, и он мысленно отмахнулся от всего этого, конфузливо покряхтел, со злостью сказал про себя: «Эка беда-то какая, небось нужда заставит, еще и не такое коленце выкинешь! Смерть-то, она - не родная тетка. Она, стерва, всем одинаково страшна - и партийному, и беспартийному, и всякому иному прочему человеку...»
• (М. А. Шолохов. Они сражались за Родину)

То, что в во время обстрела Звегинцев, будучи не набожным человеком, от страха помолился, позже стало казаться ему естественным.

• 79) Но теперь Лубенцов был слишком счастлив вступлением в Германию и встречей с Таней, чтобы обратить внимание на недовольный вид Антонюка. Он внимательно разглядывал карту с нанесенными на нее данными об оборонительных сооружениях противника вдоль реки Кюддов. Разведчики, окружив своего начальника, благодушно покуривали махорку и ждали распоряжений.
• (Э. Г. Казакевич. Весна на Одере)

Факт вступления в Германию и встреча с Таней способствовали приподнятому настроению Лубенцова, который «был слишком счастлив», чтобы обратить внимание на «недовольный вид его заместителя», желающего «занять место» Лубенцова.

84) Хотя Таня ни словечком не обмолвилась в ответ на предложение Семена Семеновича, ему казалось, что в основном все решено. Он обрадовался этому, но в то же время испугался и немножко пожалел о сделанном сгоряча предложении. Он с тревогой думал о жене и дочери. И даже не столько о них, сколько о том, как посмотрит на всю эту историю генерал Сизокрылое.

После разговора с Таней он, несмотря на свои сомнения и страхи, еще настойчивее, чем прежде, искал встречи с ней. Его тяготило состояние неопределенности. Конечно, лучше всего было бы забыть о Тане совсем, но это уже было не в его власти.

(Э. Г. Казакевич. Весна на Одере)

После того как Красиков в порыве ревности, желая удержать возле себя Таню, сделал ей предложение, он ищет встречи с ней, чтоб объясниться, и сожалеет о сгоряча сделанном предложении, поскольку боится, что руководство может узнать о его любовных похождениях.

86) Очкастый между тем, перекусив немного, опять вызвался пойти. Лубенцов велел ему отобрать нескольких помощников из тех «ветеранов», которые первыми пришли на зов белого флага.

Гвардии майор предложил детишкам, стоявшим вокруг с открытыми ртами, тоже бежать в лес и вести сюда, к миру и молоку, прячущихся там немцев. Дети, понятное дело, были бесконечно счастливы, получив такое задание. Они где-то добыли длинные шесты, привязали к ним белые платочки и, высоко подняв их над головами, побежали в лес.

Через несколько минут из лесу вышла новая многочисленная группа немецких солдат, предводительствуемая раненным в плечо подполковником.

(Э. Г. Казакевич. Весна на Одере)

Так как в «движении милосердия» принимали участие дети, женщины и солдаты, которые ранее добровольно вышли с белым флагом, удалось избежать ненужного кровопролития.

• 87) В дверь постучали, и на пороге оказался капитан Барашкин.
• - Тебе чего? - недовольно спросил Сербиченко.
• - Вы меня не вызывали, товарищ полковник?
• - Вызывал часа три назад. Говорил с тобой Семеркин?
• - Говорил, товарищ полковник.
• -Ну и что?
• - Пошлем группу.
• - Кто пойдет старшим?
• - Да вот он, Травкин, - со скрытым злорадством ответил Барашкин.

Но он ошибся в расчете. Травкин и глазом не моргнул, Улыбышева спокойно разливала чай, не зная, в чем дело, а Катя совершенно не поняла, что произнесенные слова находились в прямой связи с судьбой ее любви.

Единственный, кто понял выражение глаз Барашкина, был командир дивизии, но он не имел оснований не соглашаться с Барашкиным. Действительно, лучшей кандидатурой для руководства этой необычайно трудной операиией был Травкин.

(Э. Г. Казакевич. Звезда)

Так как разведгруппы, отправленные ранее в тыл врага, не вернулись, решено было послать лучшую группу Травкина, которого тайно любила радистка Катя. Ей теперь предстояло ожидание возвращения группы после опасного рейда.

88) В связи с особыми обстоятельствами Мамочкин решился даже рассекретить свою «базу». Он взял с собою Быкова и Семенова и, нагрузив их продуктами, самодовольно улыбался, ежеминутно спрашивая:

-Ну, как?

Семенов восхищался непостижимой, почти колдовской удачливостью Мамочкина:

- Вот здорово! Как ты это так?..

Быков же, догадываясь о том, что тут дело нечисто, говорил:

- Гляди, Мамочкин, лейтенант узнает.

Проходя мимо старикова поля, Мамочкин покосился на «своих» лошадей, запряженных в плуг и борону. За лошадьми шли сын старика, сутулый молчаливый идиот, и сноха, красивая высокая баба.

Мамочкин обратил внимание на большую гнедую кобылу с белым пятном на лбу. Он вспомнил, что эта лошадь принадлежала той странной старухе, у которой взвод останавливался на отдых.

«Ну и ругается та божья старушка!» - промелькнуло в голове у Мамочкина, и он испытал даже нечто похожее на угрызения совести. Но теперь все это было уже не важно. Впереди - задание, и кто его знает, чем оно кончится.

(Э. Г. Казакевич. Звезда)

Поскольку группе разведчиков предстоял рейд в тыл врага, Мамочкин вместе со своими друзьями забирает все припасы, полученные за «нечестный» прокат чужих лошадей, он испытывает «нечто похожее на угрызение совести» из-за обмана хозяйки лошадей.

90) Если в дивизии и корпусе данные Травкина были восприняты как событие особой важности, то для штаба армии они имели уже хотя и важное, но вовсе не решающее значение. Командарм приказал прибывающее пополнение дать именно тем дивизиям, которые могут оказаться под ударами эсэсовцев. Он также перебросил свой резерв на опасный участок.

Штаб фронта взял эти сведения на заметку как показательное явление, доказывающее лишний раз интерес немцев к Ковелъскому узлу. И штаб фронта предложил авиации разведывать и бомбить указанные районы и придал энской армии несколько танковых и артиллерийских частей.

Верховное Главнокомандование, для которого мошкой были и дивизия «Викинг», и в конечном счете весь этот большой лесистый район, сразу поняло, что за этим кроется нечто более серьезное: немцы попытаются контрударом отвратить прорыв наших войск на Польшу. И было отдано распоряжение усилить левый фланг фронта и перебросить именно туда танковую армию, конный корпус и несколько артдивизий РГК.

Так ширились круги вокруг Травкина, расходясь волнами по земле: до самого Берлина и до самой Москвы.

Ближайшим следствием этих событий для дивизии было: прибытие танкового полка, полка гвардейских минометов и большого пополнения людьми и техникой.

(Э. Г. Казакевич. Звезда)

Данные, которые сообщила разведгруппа Травкина, позволили Верховному Главнокомандованию понять, что немцы пытаются контрударом предотвратить прорыв советских войск на Польшу.

91) Не будет преувеличением сказать, что в последующие дни все полевое управление армии, от солдат-посыльных до генералов, было озабочено и захвачено судьбой Огаркова. Его возвращение, по сути дела вполне добровольное, в распоряжение трибунала, приговорившего его к расстрелу, поразило и растрогало людей, хотя и ожесточенных отступлением, тяжелыми лишениями и смертью друзей.

Все ждали результатов доследования и окончательного решения с нетерпением и не без опасений, так как прекрасно знали, что трибунал, как учреждение, может и не принять во внимание возвращение Огаркова: формально поступок этот мог считаться вполне естественным и само собой разумеющимся. И некоторые офицеры из самых молодых (в первую очередь, разумеется, Синяев) уже заранее обвиняли трибунал в черствости и формализме.

(Э. Г. Казакевич. Двое в степи)

Солдат Огарков после неожиданной «массовой неразберихи», возникшей в результате отступления советских войск, добровольно возвратился в распоряжение трибунала, приговорившего его ранее к расстрелу за то, что он вовремя не смог доставить пакет. Это событие растрогало людей. (Позднее трибуналом был отменен первоначальный приговор.)

• 93) Старшина встал. Колени еще дрожали, и сосало под ложечкой, но время терять было уже опасно. Он не трогал Комелъкову, не окликал, но себя зная, что первая рукопашная всегда ломает человека, преступая через естественный, как жизнь, закон «не убий». Тут привыкнуть надо, душой зачерстветь, и не такие бойцы, как Евгения, а здоровенные мужики тяжко и мучительно страдали, пока на новый лад перекраивалась их совесть. А тут ведь женщина по живой голове прикладом била, баба, мать будущая, в которой самой природой ненависть к убийству заложена. И это тоже Федот Евграфыч немцам в строку вписал, потому что преступили они законы человеческие и тем самым сами вне всяких законов оказались. И потому только гадливость он испытывал, обыскивая еще теплые тела, только гадливость: будто падаль ворочал...
• (Б. Л. Васильев. А зори здесь тихие)

После того как Женя Комелькова впервые в жизни совершила убийство, ударив прикладом немца, ее стало мутить, а в Баскове вновь вспыхнула ненависть к врагу, который заставил женщину, «мать будущую», переступить закон «не убий» - «и это тоже Федот Евграфыч немцам в строку вписал, потому что преступили они законы человеческие и тем самым сами оказались вне всяких законов».

94) Все в деревне жалели Спиридона и говорили о том, как нелепость случая опрокинулась на него несчастьем.

Соседи часто заходили к нему, когда он сидел один, опустив голову, и говорили ему о том, что одному ему трудно в хозяйстве будет, что нужно жениться, ведь еще не старик... Можно посватать Катерину Соболеву, она хорошая и работящая баба, хотя, впрочем, у нее трое ребят. Тогда можно взять Степаниду, у нее один мальчишка, вырастет, помощником будет.

Но Спиридон ничего не хотел слушать.

На третий день его допустили к раненой.

(П. С. Романов. Голубое платье)

По нелепой случайности Спиридон наносит смертельное ранение своей супруге, и, поскольку смерть жены неотвратима, он теряет чувство реальности, им овладевает горе.

• 2. Возможная причинность (состояние делает возможным событие):
• 59) Галченок вздохнул. Несмотря на его спокойствие, чувствовалось, что тревога за отиа и мать неотступно грызет этого сильного и уверенного в себе человека.

Он молчал, словно не желая давать волю чувствам, которые уже ничему не могли ни помочь, ни помешать. Выпустить или не выпустить немцев из Могилева - зависело от него. А остались ли живы люди там, в Крупках, - не зависело.

(К. М. Симонов. Живые и мертвые)

Постоянная тревога за родителей, оставшихся на оккупированной территории Могилева, побуждает солдата Галченка «мысленно торопить» наступление советских войск на Могилев, и верится, что, скорее всего, встреча Галченка с его родителями непременно произойдет, хотя об этом в романе не упоминается.

63) Захаров стал действовать. Позвонил всем, кому требовалось, чтоб завтра в десять гроб с телом Серпилина должен быть доставлен к уходившему в Москву самолету. Предупредил начальника штаба тыла, который непосредственно занимался всем этим, что привезут генерал- полковничьи погоны и надо пришить их на китель покойного. Приказал прислать сюда на КП Синцова и стал выяснять, вернулся ли с передовой

Кузьмич. Оказывается, еще не вернулся. Велел поскорей разыскать, чтоб ехал, а то у Кузьмича была привычка ночевать в частях, любил это.

И, сделав все, что было нужно, вернулся к той же мысли, на которой прервал себя, к мысли о том, что Серпилин - справедливый человек. Еще не привык думать о нем - «был», все еще думал в настоящем времени.

(К. М. Симонов. Живые и мертвые)

Серпилина - справедливого руководителя - уважали и любили все подчиненные и сослуживцы. Верится, что общение с таким человеком, как Серпилин, не должно пройти бесследно, и каждый постарается быть похожим на него, во всяком случае, постарается вести себя в той или иной ситуации так же достойно, как это делал Серпилин. Но в романе об этом не упоминается.

66) Ильин ощущал случившееся с немеиким генералом пехоты как несправедливость по отношению к себе, и к полку, и к погибшему в бою Василию Алексеевичу Чугунову, которого уважал и больно переживал его потерю.

А что это был именно тот генерал, стало известно. На поле боя захватили в плен раненного в ноги адъютанта. Он и рассказал, что этот генерал в последнее время исполнял обязанности командующего армией.

Ильин вспомнил, как пронесли мимо него на плащ-палатке изуродованное тело Чугунова, а он даже не мог тогда вслед за ним пяти шагов пройти, попрощаться: шел бой! Но представить себе, что нет Чугунова, было и до сих пор трудно. Пока сам был на батальоне. Привык, что на третьей роте - Чугунов! Ушел заместителем командира полка, Чугунова - на батальон. Стал командиром полка, Чугунова - в заместители. Как так дальше без Чугунова?

(К. М. Симонов. Живые и мертвые)

Чувство досады, вызванное тем, что не полк Ильина захватил в плен крупную группировку противника и погиб его заместитель, скорее всего, подвигнет Ильина на новые боевые бесстрашные подвиги, но об этом в романе не упоминается.

• 67) После того как первоочередные дела были сделаны, Ильин немного колебался, что, впрочем, никак не выражалось на его лице. Его тянуло обойти батальоны, посмотреть, как там у них. Связь связью, но личное общение с подчиненными тоже вид связи, который ничем не заменишь. Однако сразу же после телефонных разговоров со всеми комбатами являться проверять их было рано. Он и сам не любил, когда начальство, едва отдав ему приказание по телефону, тут же сыпалось на голову: ну как, сделал ли все, что приказано? Называл это «нуканьем».
• (К. М. Симонов. Живые и мертвые)

Удостоверившись и будучи уверенным, что артиллерийские полки находятся в полной боевой готовности, Ильин, как хороший боевой руководитель, вероятнее всего, «предпримет прогулку» по батальонам, чтобы поговорить с солдатами. Но об этом мы только догадываемся, поскольку о таком событии в романе не упоминается.

68) Когда Синцов увидел Ильина, с капитуляиией все уже кончилось. Оружие полосой лежало вдоль опушки, а немцы, вытянувшись в колонну, шли под конвоем нескольких автоматчиков через поляну, по ржи, мимо трупов.

Немца из комитета «Свободная Германия» только что отправили на полуторке в медсанбат.

(К. М. Симонов. Живые и мертвые)

После сдачи в плен крупной группировки противника героический полк Ильина, скорее всего, перекинут на более важное направление, где полк, в который уже раз, докажет, что он один из лучших боевых формирований, но в романе об этом не упоминается.

• 76) Стрельцов все еще никак не мог освоиться со своим новым состоянием. Он видел, как молча шевелились над его головой плотные, до глянца омытые ночным дождем листья, как над кустом шиповника беззвучно роились шмели и дикие пчелы, и, может быть, потому, что все это проходило перед глазами, лишенное живого разноголосого звучания, - у него слегка закружилась голова, и он закрыл глаза и стал привычно думать о прошлом, о той мирной жизни, которая так внезапно оборвалась 22 июня прошлого года.
• (М. А. Шолохов. Они сражались за Родину)

Скорее всего, из-за потери слуха Стрельцов погибнет во время боя, но роман остался недописанным.

78) Встреча с Таней, да еще в такой день, означающий скорый конец войны, показалась ему глубоко знаменательной.

Таня была «старой знакомой», - это обстоятельство играло для Лу- бенцова очень важную роль. Их отношения, таким образом, не должны были носить характера той нередкой на войне скоропалительной «дружбы» мужчины с женщиной, «дружбы», которая претила ему и которой он избегал.

«Старая знакомая!» Эти слова были необычайно приятны Лубенцову, они освобождали его от чувства робости, испытываемого им в присутствии случайно встреченных женщин, слишком хорошо знающих, чего от них хотят.

В мыслях о Тане и о будущих встречах с нею прошло все время до прибытия в деревню, где расположился, вероятно на несколько часов, штаб дивизии.

(Э. Г. Казакевич. Весна на Одере)

Возникшее чувство симпатии друг к другу между Таней и Лубенцо- вым, возможно, носит судьбоносный характер - они станут супругами, но об этом роман «умалчивает».

80) Вторая рота состояла из двадцати «бессмертных». Ее малочисленность объяснялась еще и особыми условиями: при прорыве полк наступал на самом правом фланге армии, вернее - фронта, хотя солдаты, конечно, об этом понятия не имели. За рекой уже двигался другой фронт, войска которого сразу же устремились к северу. Таким образом, полк - и вторая рота в том числе - шел с открытым правым флангом. Его обстреливали орудия Модлинского укрепленного района справа, и в то же время он нес потери от огня противника, отступавшего перед ним.

Хотя Чохов воевал уже не первый день, его покоробила малочисленность вверенной ему роты. «Назначили командиром отделения!» - думал он в сердцах.

(Э. Г. Казакевич. Весна на Одере)

Несмотря на малочисленность вверенной Чохову роты и его обескураженностью малым количеством солдат, наверняка эти «двадцать бессмертных» еще не раз докажут свое боевое мастерство и встретят победу в Берлине, но это лишь возможное событие.

81) Пришел день, когда освободили Донбасс, и Сливенко после второго ранения (в ту пору он уже был пехотинцем) удалось побывать на родной шахте. Он переступил порог своего дома и долго стоял, обнявшись со своей «старухой», посреди комнаты, не понимая ее горьких слез и все- таки догадываясь о причине их, не смея спросить, в чем дело и в то же время зная, что это связано с Галей, которой в доме нет, отчего дом кажется пустым и никому не нужным.

Наконец, когда прибежали соседки и он узнал о Галиной судьбе, он стал утешать «старуху» и, конечно, обещал ей, улыбаясь уж слишком неуверенной улыбкой, что, как только он приедет в Германию, он найдет дочку. И хотя «старуха» этому не верила, но ничего не отвечала. А только плакала потихоньку.

(Э. Г. Казакевич. Весна на Одере)

Так как Галина, дочь Сливенко, была увезена во время оккупации в Германию, Сливенко обещает супруге, что как только он окажется в Германии, непременно ее разыщет. Он освобождает Германию. Скорее всего, встреча отца и дочери произойдет, но не на страницах этого романа.

• 3. Невозможная причинность (состояние делает невозможным событие):
• 50) Агата хорошела и здоровела, но я радостно шел к гибели. Я стал похож на скелет своею изможденностью, ноги мои дрожали на ходу, я потерял аппетит, память мне изменила до такой степени, что я забыл не только свою науку и своих учителей, но стал забывать порою имена своих отца и матери. Я помнил только любовь, любовь и образ любимой.

Странно, никто в доме не замечал нашей наглой, отчаянной, неистовой влюбленности. Или в самом деле у дерзких любовников есть какие-то свои тайные духи-покровители? Но милая матушка моя чутким родительским инстинктом давно догадалась, что меня борет какая-то дьявольская сила. Она упросила отца отправить меня для развлечения и для перемены места в Москву, где тогда только что открылась огромнейшая всероссийская выставка. Я не мог идти наперекор столь любезной и заботливой воле родителей и поехал. Но в Нижнем Новгороде такая лютая, звериная тоска по Агате мною овладела, такое жестокое влечение, что сломя голову сел я в первый попавшийся поезд и полетел стремглав домой, примчался, наврал папе и маме какую-то несуразную белиберду и стал жить в своем родовом гнезде каким-то прокаженным отщепенцем. Стыд меня грыз и укоры совести. Сколько раз на себя покушался руки наложить, но трусил, родителей жалел, а больше - Агатины соблазны манили к жизни. Вот тут- то самоотверженная матушка моя начала энергично разматывать тот заколдованный клубок, в нитях которого я так позорно запутался.

(А. И. Куприн. Ночная фиалка)

В результате того, что молодым человеком «овладела дьявольская» страсть к немолодой и «странной» служанке и он начал «чахнуть», матушка отправляет его на всероссийскую выставку в Москву, чтобы сын смог прийти в себя, «развеяться». Но этого не происходит, молодой человек настолько потерял контроль над собой, что возвращается, не доехав до Москвы, хотя ранее мечтал о подобной поездке.

60) Услышав о звонке Завалишина, кивнул, позвал Ивана Авдеевича, чтоб приготовил покушать, и сел на телефон. Позвонил подряд трем комбатам и каждому повторил одно и то же: приказание пока прежнее - в глубь леса не продвигаться, но надо все же послать перед собой усиленную разведку, чтобы к наступлению темноты вернулась и доложила. Распорядился, чтоб в разведгруппы включили побольше людей из партизанского пополнения: «Погоны новые, а вояки старые - каждый куст в этом лесу знают!»

Ильина томило такое бездействие. И он, не переходя той грани, за которой начинается прямое нарушение приказа, вносил в него свои поправки.

(К. М. Симонов. Живые и мертвые)

Состояние бездействия перед наступлением в соответствии с приказом томило Ильина. Он, как опытный боевой командир, не мог подчиниться такому приказу и дожидаться в состоянии неопределенности. Как следствие, Ильин формирует и посылает разведгруппу тайком.

• 64) И по своей дружбе с Серпилиным, и по своему положению члена Военного совета Захаров лучше, чем кто-нибудь другой, знал, что Сталин несколько раз имел личное касательство к судьбе Серпилина.
• (К. М. Симонов. Живые и мертвые)

Сталин верил в Серпилина и неоднократно оказывал ему поддержку. Благодаря этой поддержке подозревающему всех в государственной измене Львову не удалось выставить Серпилина «врагом народа».

71) Александр Михайлович присел на песок, проворно стащил полуботинки, носки, с наслаждением пошевелил пальцами. Потом, после некоторого колебания, снял штаны. Иссиня-бледные, дряблые икры были покрыты неровными темными пятнами - лагерной меткой с лесозаготовок.

Заметив взгляд Николая, Александр Михайлович сощурился, а затем рассмеялся. Николай только головой покачал.

• -До чего же неистребим ты, Александр! Я бы так не смог...
• - Порода такая и натура русская. Притом - старый солдат. Кровь из носа, а смейся! Впрочем, Коля-Николай, и ты бы смог! Нужда бы заставила. Говорят же, что не от великого веселья, а от нужды пляшет карась на горячей сковороде...
• (М. А. Шолохов. Они сражались за Родину)

Несмотря на страшные, жестокие и незаслуженные лишения в лагерях, веселый, доброжелательный и сильный духом Александр Михайлович не зачерствел душой, не озлобился, не сломался, а остался прежним.

75) За короткие минуты просветления, вспышками озарявшего сознание, Звегинцев пока еще не успел по-настоящему осмыслить всей бедственности своего положения, не успел пожалеть себя, а девушку пожалел, сокрушенно думая: «Дитя, совсем дитя! Ей бы дома с книжками в десятый класс бегать, всякую алгебру с арифметикой учить, а она тут под невыносимым огнем страсть терпит, надрывая животишко, таская нашего брата...»

Огонь как будто стал утихать, и чем реже гремели взрывы, мощными голосами будившие Звегинцева к жизни, тем слабее становился он и тем сильнее охватывало его темное, нехорошее спокойствие, бездумность смертного забытья...

Девушка наклонилась над ним, заглянула в его одичавшие от боли, уже почти потусторонние глаза и, словно отвечая на немую жалобу, застывшую в глазах, в горьких складках возле рта, требовательно и испуганно воскликнула:

• - Миленький, потерпи! Миленький, потерпи, пожалуйста! Сейчас двинемся дальше, тут уже недалеко осталось! Слышишь, ты?!
• (М. А. Шолохов. Они сражались за Родину)

Не осознав, что получил смертельное ранение, Звегинцев не успевает «пожалеть себя», а жалеет девушку, которая вытаскивает его с поля боя.

82) Впереди двигался трофейный «хорх» Сергиевского, за ним - «эмка» командира уральской бригады, а следом - машина члена Военного Совета и бронетранспортер. Лубенцов по-прежнему сидел рядом с шофером, хотя ему теперь не нужно было следить за дорогой.

Все, что он видел и слышал у танкистов о «зеленой улиие» от Урала до Германии, ощущение необычайной силы и быстроты танкового удара, разговор со Сталиным отсюда, из далекой польской деревни, и, наконец, неожиданно открывшееся Лубениову горе генерала Сизокрылова, - все это глубоко поразило гвардии майора и казалось ему связанным одно с другим неразрывными узами. Даже забота генерала о своих автоматчиках и внимание его к нему, Лубенцову, приобретало некое необычайно важное значение и тоже представлялись гвардии майору имеющими прямое отношение к непреодолимой силе нашего наступления.

(Э. Г. Казакевич. Весна на Одере)

Несмотря на горе - гибель единственного сына, - генерал Сизокры- лов, будучи человеком сильным и преданным своему воинскому делу, не дает себе ни на минуту расслабиться и не теряет самообладания перед наступлением.

• 83) Жене генерал тоже не мог писать. Он сознавал, что следовало бы сообщить ей о судьбе сына, но все медлил, откладывал. Он просто боялся. Ему казалось, что она не переживет этого горя. И, говоря себе, что теперь много страдающих матерей и все-таки они продолжают жить, он думал с тоской: «Нет, она не перенесет».
• (Э. Г. Казакевич. Весна на Одере)

Из-за чувства вины за гибель единственного сына, которого он отказался взять к себе в адъютанты, несмотря на просьбу супруги, генерал Си- зокрылов не может сообщить ей о его гибели, боясь, что она не перенесет горе потери единственного сына.

• 4. Инициируемая причинность (состояние или акт инициирует душевное состояние):
• 30) С каждым днем с ужасом чувствовал Гаврила, что кровно привязывается к новому Петру, а образ первого, родного, меркнет, тускнеет, как отблеск заходящего солнца на слюдяном оконце хаты. Все реже возвращалась к нему прежняя боль утраты, она уходила все дальше, и ощущал Гаврила от этого стыд и неловкость...Уходил на баз, возился там часами, но вспомнив, что с Петром у кровати сидит неотступно старуха, испытывал ревнивое чувство. Шел в хату, молча топтался у изголовья кровати, негнущимися пальцами неловко поправлял наволочку подушки и, перехватив сердитый взгляд старухи, садился на скамью и притихал.
• (М. А. Шолохов. Чужая кровь)

Поскольку боль утраты родного сына у стариков «начала притупляться», а на смену ей возникла привязанность к раненому, Гаврила от этого стал ощущать чувство неловкости.

40) Ему представлялось теперь, как известие о его исчезновении по- падет на судостроительный завод, где после семилетнего перерыва он снова работал в последнее время, скрываясь от колчаковской контрразведки...

«Старик» сидел, согнувшись у костра в безнадежной позе, и душа его по-прежнему ныла от непонятного, щемящего, тоскливого чувства, как будто все то, о чем он думал, было и родным, и душевно близким ему, но уже почти невозможным для него, потому невозвратно далеким. Он снова вопросительно посмотрел вокруг, но темь стояла по-прежнему глухая и сытая, несокрушимая, как стена. И небо с неведомо куда ведущим Млечным Путем смотрело нерадушно и молчаливо.

(А. А. Фадеев. Таежная болезнь)

Мысль о том, что сослуживцы с завода по-разному истолкуют причину внезапного исчезновения «Старика», стала причиной чувства дискомфорта и тоски.

42) Байгузин по-прежнему, понурясь, стоял между двумя конвойными и лишь изредка обводил безучастным взглядом ряды солдат. Видно было, что он ни слова не слыхал из того, что читалось, да и вряд ли хорошо сознавал, за что его собираются наказывать. Один раз только он шевельнулся, потянул носом и утерся рукавом шинели.

Козловский также не вникал в смысл приговора и вдруг вздрогнул, услышав свою фамилию. Это было в том место, где говорилось о его дознании. Он сразу испытал такое чувство, как будто бы все мгновенно повернули к нему головы и тотчас же отвернулись. Его сердце испуганно забилось. Но это ему только показалось, потому что, кроме него, фамилии никто не расслышал, и все одинаково равнодушно слушали, как адъютант однообразно и быстро отбарабанивал приговор. Адъютант кончил на том, что Байгузин приговаривается к наказанию розгами в размере ста ударов.

Батальонный командир скомандовал: «К ноге!» - и сделал знак головою доктору, который боязливо и вопросительно выглядывал из-за рядов. Доктор, молодой и серьезный человек, первый раз в жизни присутствовал при экзекуции. Теряясь и чувствуя себя точно связанным под сотнями уставленных на него глаз, он неловко вышел на середину батальона, бледный, с дрожащею нижнею челюстью. Когда Байгузину приказали раздеться, татарин не сразу понял, и только когда ему повторили еще раз и показали знаками, что надо сделать, он медленно, неумелыми движениями расстегнул шинель и мундир. Доктор, избегая глядеть ему в глаза, с выражением брезгливого ужаса на лице, выслушал сердце и пульс и пожал в недоумении плечами. Он не заметил даже малейших следов обычного в этих случаях волнения. Очевидно было, что или Байгузин не понимал того, что с ним хотят сделать, или его темный мозг и крепкие нервы не могли проникнуться ни стыдом, ни трусостью.

Подпоручик все время дрожал от холода и волнения; всего мучительнее было для него - не крики Байгузина, не сознание своего участия в наказании, а именно то, что татарин вины своей, как видно, не понял, и за что его бьют - не знает толком; он пришел на службу, наслышавшись еще дома про нее всяких ужасов, уже заранее готовый к строгости и несправедливости. Первым его движением после сурового приема, оказанного ему ротой, казармой и начальством, было - бежать к родным белебе- евским нивам. Его поймали и засадили в карцер. Потом он взял эти голенища. Из каких побуждений взял, для какой надобности, он не сумел бы рассказать даже самому близкому человеку: отцу или матери. И сам Козловский не так мучился бы, если бы наказывали сознательного, расчетливого вора или даже хоть совсем невинного человека, но только бы способного чувствовать весь позор публичных побоев.

Сто ударов были отсчитаны, барабанщик перестал бить, и вокруг Байгузина опять закопошились те же солдатики. Когда татарин встал и начал неловко застегиваться, его глаза и глаза Козловского встретились, и опять, как и во время дознания, подпоручик почувствовал между собой и солдатом странную духовную связь.

(А. И. Куприн. Дознание)

Мысль о том, что он, подпоручик Козловский, «некорректным образом» вытянул у татарина признание и что татарин не понимает даже причину наказания, способствует возникновению душевных мук и терзаний у первого во время экзекуции последнего.

43) Мне стало легче. Неожиданное сочувствие блаженненъкого вдруг согрело и приласкало мое сердце, показало мне, что еще можно и должно жить, пока есть на свете любовь и сострадание.

Так вот почему, - закончил Зимин свой рассказ, - вот почему я так жалею этих несчастных и не смею им отказывать в человеческом достоинстве. Да и кстати: его сочувствие принесло мне счастье. Теперь я очень рад, что не сделался «моментом». Это таку нас в армии называли офицеров генерального штаба. У меня впереди и в прошлом большая, широкая, свободная жизнь.

(А. И. Куприн. Блаженный)

Мысль о том, что «блаженненький» понял проблему Зимина и посочувствовал последнему, растрогала Зимина и изменила его отношение к таким «особенным» людям.

45) Дома, у себя, под голубым ласковым небом, под пышными, еще не жаркими лучами солнца, Борис стал быстро оживать, точно он отходил душой от какого-то долгого, цепкого, ледяного кошмара.

Но телом он слабел с каждым днем. Черный туман убил в нем что-то главное, дающее жизнь и желание жизни.

Спустя две недели по приезде он уже не вставал с кровати.

Все время он не сомневался в том, что скоро умрет, и умер мужественно и просто.

Я был у него за день до его смерти. Крепко пожимая своей сухой, горячей, исхудавшей рукой мою руку и улыбаясь ласково и грустно, он говорил:

• - Помнишь наш разговор о севере и юге, еще тогда давно, помнишь? Не думай, я от своих слов и не отпираюсь. Ну, положим, я не выдержал борьбы, я погиб... Но за мной идут другие - сотни, тысячи других. Ты пойми - они должны одержать победу, они не могут не победить. Потому что там черный туман на улицах и в сердцах и в головах у людей, а мы приходим с ликующего юга, с радостными песнями, с милым ярким солнцем в душе. Друг мой, люди не могут жить без солнца.
• (А. И Куприн. Черный туман)

Условия жизни в сыром и туманном Петербурге сломили дух Бориса. Он уверовал в свою скорую смерть.

51) Серпилин подумал о предстоящей утрате, может быть, и не такой чувствительной для человека менее одинокого, чем он. А что утрата будет, закрывать глаза не приходилось. Ей стыдно перед ним. И будет стыдно при ее характере. Не приехала сегодня, стыдясь того, что его сын убит всего год назад, а она уже с другим.

Конечно, он сделает так, чтобы она и приехала, и поговорила с ним, чтобы все это не выходило так по-дурацки. Но утрата все равно будет, ее не миновать.

И не просто утрата, а двойная утрата, потому что Евстигнеев теперь окажется тоже вроде родственника. Придется от него отказаться, хотя отказаться трудно: привык к его молчаливому присутствию, уже второй год на войне, день за днем рядом.

(К. М. Симонов. Живые и мертвые)

Мысль о том, что супруга сына выходит замуж за его верного адъютанта и ему предстоит «двойная утрата», обострила чувство одиночества в Серпилине.

• 53) Она посмотрела мимо него, словно о чем-то вдруг вспомнила, и, сняв с руки большие мужские часы, протянула ему:
  • - Возьми с собой.

Он молча взял часы и надел на руку. А свои, снятые с руки, держа за расстегнутый ремешок, нерешительно протянул ей. Она улыбнулась и на секунду закрыла глаза, давая понять, что этого и ждала от него, что так и надо было сделать; потом взяла часы и опустила их в карман своего белого халата.

(К. М. Симонов. Живые и мертвые)

После того как Ольга Ивановна подарила часы отца своему любимому, в ней появляется надежда на то, что отцовские часы смогут оградить ее любимого от гибели.

• 54) Захаров был прав. Серпилину действительно запала в память забота Львова о нем. Но хотя и запала - думать об этом было совершенно некогда до самой ночи.
• (К. М. Симонов. Живые и мертвые)

Постоянные попытки Львова очернить Серпилина не могут оставить равнодушным последнего, который часто размышляет об этом.

56) Когда Серпилин услышал это, его вдруг охватило порой отдви- гаемое куда-то в сторону и им и другими военными людьми ощущение великости предстоящего им дела.

От мысли об этом Серпилин вдруг почувствовал себя не только сильным всею тою силой, которая была в его готовой к этой военной великости армии, но и еще виноватым перед теми людьми, там. Однако, как ни странно, это чувство своей вины перед ними делало его сейчас нравственно не слабее, а сильнее. Он чувствовал себя просто-напросто неспособным обмануть их великие и долгие ожидания.

(К. М. Симонов. Живые и мертвые)

Ожидание скорого крупного наступления «окрыляло» душу Серпилина.

• 57) Но Талызину, несмотря на миролюбивый тон командарма, было неловко, что его в восемь утра застали в таком виде, за завтраком, и не впереди, на наблюдательном пункте, а здесь, в штабе дивизии. И он, подпоясываясь и застегивая пуговицы, стал объяснять, что ночью побывал во всех полках, что и вчера, и позавчера сопротивление было сильное и что впервые за трое суток наступления он заехал поспать. Велел через два часа разбудить, а проснуться не смог - пока суп хлебал, просыпался.
• (К. М. Симонов. Живые и мертвые)

Так как враг упорно сопротивлялся, советским солдатам приходилось постоянно находиться в состоянии напряженных боевых действий с противником.

58) Серпилин повернулся к тому, что было завернуто в плащ-палатку, и приказал лейтенанту открыть. Тот нагнулся и, взявшись за концы плащ-палатки, откинул их в разные стороны.

Талызина просто не было. Была память о нем, но ничего, что могло бы напомнить о его существовании на земле, уже не было.

Серпилин снял с головы фуражку и с полминуты постоял молча, глядя на этот открытый перед ним сверток.

(К. М. Симонов. Живые и мертвые)

Поле гибели Талызина Серпилин чаще стал задумываться о репрессиях довоенного времени.

61) «И все ли верно потом разгадают, тоже вопрос», - подумал Синцов, незаметно для себя перейдя от мыслей о настоящем к мысли о будущем. В этом будущем занимали свое место и люди, которых уже не было. Но хотя их уже не было, что-то сохранившееся от них переходило в будущее. Какая-то часть их прижизненной силы и нравственного значения, оказывается, не умерла вместе с ними, а продолжала существовать и влияла сейчас на мысли Синцова о его собственном будущем и о будущем вообще, о том, что после войны все должно быть хорошо и справедливо. И, наоборот, что все смущавшее его душу в начале войны, что всего этого после войны не должно быть и не будет.

Была твердая вера в это. И частью этой веры в будущее была неумершая вера в умершего человека - в Серпилина.

(К. М. Симонов. Живые и мертвые)

Вера в таких сильных и благородных людей, как Серпилин, пробуждает в душе Синцова уверенность, что в будущем - после войны - массовые репрессии не произойдут.

74) Гордость за человека, любовь и восхищение заполнили сердце Лопахина. Ему хотелось обнять и расцеловать Стрельцова, но горло внезапно сжала горячая спазма, и он, стыдясь своих слез, отвернулся, торопливо достал кисет.

Низко опустив голову, Лопахин сворачивал папироску и уже почти совсем приготовил ее, как на бумагу упала большая светлая слеза, и бумага расползлась под пальцами Лопахина...

Но Лопахин был упрямый человек: он оторвал от старой, почерневшей на сгибах газеты новый листок, осторожно пересыпал в него табак и папироску все же свернул.

(М. А. Шолохов. Они сражались за Родину)

Лопахин, узнав о том, что Стрельцов, несмотря на потерю слуха и контузию, ушел из госпиталя с желанием воевать со своим полком, не может сдержать набежавшие скупые мужские слезы.

77) Два осиротевших человека, две песчинки, заброшенные в чужие края военным ураганом невиданной силы... Что-то ждет их впереди? И хотелось бы думать, что этот русский человек, человек несгибаемой воли. выдюжит, и около отцовского плеча вырастет тот, который, повзрослев, сможет все вытерпеть, все преодолеть на своем пути, если к этому позовет его Родина.

С тяжелой грустью смотрел я им вслед... Может быть, все и обошлось бы благополучно при нашем расставанье, но Ванюшка, отойдя несколько шагов и заплетая куцыми ножками, повернулся на ходу ко мне лицом, помахал розовой ручонкой. И вдруг словно мягкая, но когтистая лапа сжала мне сердце, и я поспешно отвернулся. Нет, не только во сне плачут пожилые, поседевшие за годы войны мужчины. Плачут они и наяву. Тут главное - не ранить сердце ребенка, чтобы он не увидел, как бежит по твоей щеке жгучая и скупая, мужская слеза...

(М. А. Шолохов. Судьба человека)

Рассказ «человека несгибаемой воли» (взявшего на воспитание беспризорного мальчика) о пережитом, глубоко потряс автора до скупых мужских слез и оставил в нем «тяжелую грусть».

85) Женщины медсанбата - милое, шумливое, доброе и говорливое племя - были настроены как-то по-особенному радостно, словно они вместе с Таней совершили некий важный подвиг.

Они радовались тому, что здесь восторжествовало высокое чувство - радость людей от ощущения чистоты и силы человеческого характера, не идущего на сделки со своей совестью. Покончив с работой, женщины и девочки расселись на крылечке и запели русские песни. Они пели про смерть Ермака и про гармониста в прифронтовом лесу, про широкую Волгу и седой Днипро.

(Э. Г. Казакевич. Весна на Одере)

Радость за Таню, радость от «ощущения чистоты и силы человеческого характера» послужила становлению душевного состояния покоя, счастья и гордости за Родину у женщин медсанбата.

5. Причинность основания (душевное состояние является основанием для события):

• 27) С седла перевесившись, шашкой махнул, на миг ощутил, как обмякло под ударом тело и послушно сползло наземь. Соскочил атаман, бинокль с убитого сдернул, глянул на ноги, дрожавшие мелким ознобом, оглянулся и присел сапоги снять хромовые с мертвяка. Ногой упираясь в хрустящее колено, снял один сапог быстро и ловко. Под другим, видно, чулок закатился: не скидается. Дернул, злобно выругавшись, с чулком сорвал сапог и на ноге, повыше щиколотки, родинку увидел. Вид родинки с голубиное яйио ошеломил его. Медленно, словно боясь разбудить, вверх лицом повернул холодеющую голову, руки измазал в крови, выползавшей изо рта широким бугристым валом. Всмотрелся и только тогда плечи угловатые обнял неловко и сказал глухо:
  • - Николушка!..

Чернея, крикнул:

• -Да скажи же хоть слово!
• - Как же это, а?

Упал, заглядывая в меркнущие глаза; веки, кровью залитые, приподымая, тряс безвольное, податливое тело...

Но накрепко закусил Николка посинелый кончик языка, будто боялся проговориться о чем-то неизмеримо большом и важном.

(М. А. Шолохов. Родинка)

Потрясение атамана после убийства им своего единственного сына так велико, что он лишает жизни и себя.

28) Поступая в монахи, Касатский показывал, что презирает все то, что казалось столь важным другим и ему самому в то время, как он служил, и становился на новую такую высоту, с которой он мог сверху вниз смотреть на тех людей, которым он прежде завидовал.

Но не одно это чувство руководило им.

В нем было и другое, истинно религиозное чувство, которого не знала Варенька, которое, переплетаясь с чувством гордости и желанием первенства, руководило им. Разочарование в Мэри (невесте), которую он представлял себе таким ангелом, и оскорбление было так сильно, что привело его к отчаянию, а отчаяние куда? - к богу, к вере детской, которая никогда не нарушалась в нем.

(Л. Н. Толстой. Отец Сергий)

Чувствуя себя оскорбленным после измены своей невесты, Касатский уходит в монахи.

• 33) Он (Гитлер) сжимал зубы, преисполненный обиды на весь мир и ненависти к своим врагам и друзьям, умершим, убитым и живым. Мысль о торжестве русских приводила Гитлера в исступление. Он вскакивал с места и начинал быстро шагать по своему суженному до размеров крысиной норы государству. Он опять начинал бушевать, плакать, угрожать, обвинять всех и вся в поражении своей армии.
• (Э. Г. Казакевич. Весна на Одере)

Так как Гитлер был подавлен информацией о победе советских войск, он стал вести себя неадекватно.

39) Счастливой жизнью я прожил только два года. В конце второй зимы случилось самое радостное для меня событие. Это было на масленице, я повез князя на бег. На бегу ехали Атласный и Бычок. Не знаю, что он делал там в беседке, но знаю, что он вышел и велел Феофану въехать в круг. Помимо меня ввели в круг и поставили Атласного. Атласный ехал с поддужным, я, как был, в городских санках. В завороте я его кинул; и хохот, и рев восторга приветствовали меня.

Когда меня проваживали, за мной ходила толпа. И человек пять предлагали князю тысячи. Он только смеялся, показывая свои белые зубы.

• - Нет, - говорил он, - то не лошадь, а друг, горы золотом не возьму...
• (Л. Н. Толстой. Холстомер. История лошади)

Так как Холстомер чувствовал себя счастливым у барина, он был готов побеждать в любых скачках, что и случилось.

• 47) Ленька извинился и вышел. Он уже успел разглядеть в дверную щелку лиио Рыбникова, и хотя у него оставались кое-какие сомнения, но он был хорошим патриотом, отличался наглостью и не был лишен воображения. Он решил действовать на свой риск. Через минуту он был уже на крыльце и давал тревожные свистки.
• (А. И. Куприн. Штабс-капитан Рыбников)

Ленька был полон сомнений по поводу личности штабс-капитана Рыбникова, и это стало поводом для последующих событий, связанных со слежкой за последним.

• 52) Три недели назад здесь, в Архангельском, в списке прибывших накануне вечером Ольга Ивановна увидела фамилию Серпилина и утром, на медицинской летучке, оставила его за собой, хотя его могли наблюдать и другие хирурги. Сделала так потому, что хотела ближе узнать этого занимавшего ее мысли человека. Кроме того, и из-за сохранившегося чувства вины перед Серпилиным.
• (К. М. Симонов. Живые и мертвые)

Чувство вины перед Серпилиным и желание извиниться перед ним побуждает Ольгу Ивановну постоянно искать возможности для встречи.

55) Бойко считал, что за его точкой зрения - будущее, что она все равно когда-нибудь станет общепринятой. Не на этой войне, так потом.

Серпилин, находя его точку зрения крайней, сам любил ездить вперед, в войска, и возможность лично, своей рукой пощупать пульс боя считал необходимой предпосылкой для отдачи общих, а не только частных приказаний. Умом признавал, что истина где-то посередине, но не мог отрешиться от уже сложившейся привычки помногу бывать там, впереди.

Во время рекогносцировок Бойко считал для себя, как для начальника штаба, необходимым вместе с командующим облазить передний край, но, когда приходила пора управлять боем, почти не двигался с места, находясь в штабе во время боя.

(К. М. Симонов. Живые и мертвые)

Бойко считал, что во время боя начальник штаба должен находиться в штабе, а не на передовой, как считал Серпилин, и это дало ему шанс выжить и «тверже увероваться» в своей точке зрения. Серпилин, находясь впереди колонны во время обстрела, был убит.

• 69) Николай ходил по безлюдной платформе, курил, вспоминал вчерашний разговор с женой, ее вымученную, жалкую улыбку и, стискивая зубы, чувствовал, как сердце его разрывается от жалости к прежней Ольге, от огромной человеческой боли.
• (М. А. Шолохов. Они сражались за Родину)

Глубоко страдая от измены своей супруги, Николай старается на фронте заглушить это чувство, постоянно рискуя жизнью.

72) Около ветряной мельницы босой белоголовый мальчик лет семи пас гусей, он подбежал поближе к дороге, остановился, чуть шевеля румяными губами, восхищенно рассматривая проходивших мимо красноармейцев. Николай пристально посмотрел на него и в изумлении широко раскрыл глаза: до чего же похож! Такие же, как у старшего сынишки, широко поставленные голубые глаза, такие же льняные волосы... Неуловимое сходство было и в чертах лица, и во всей небольшой, плотно сбитой фигурке.

Где-то он теперь, его маленький, бесконечно родной Николенька Стрельцов? Захотелось еще раз взглянуть на мальчика, так разительно похожего на сына, но Николай сдержался: перед боем не нужны ему воспоминания, от которых размякнет сердце. Он вспомнит и подумает о своих осиротелых детишках и об их плохой матери не в последнюю минуту, как принято писать в романах, а после того, как отбросят немцев от безымянной высоты. А сейчас автоматчику Николаю Стрельцову надо плотнее сжать губы и постараться думать о чем-либо постороннем, так будет лучше...

Некоторое время взволнованный Николай шел, глядя прямо перед собой невидящими глазами и тщетно стараясь восстановить в памяти, сколько осталось у него в вещевом мешке патронов, но потом все же не выдержал искушения, оглянулся: мальчик, пропустив колонну, все еще стоял у дороги, смотрел красноармейцам вслед и робко, прощально помахивал поднятой над головой загорелой ручонкой. И снова, так же, как и утром, неожиданно и больно сжалось у Николая сердце, а к горлу подкатил трепещущий горячий клубок...

(М. А. Шолохов. Они сражались за Родину)

Пытаясь заглушить воспоминания о детях, брошенных его супругой, Николай Стрельцов старается полностью «отдаться» военным будням;

89) Среди солдат, как узнал с неудовольствием группенфюрер, поползли панические слухи о неких «зеленых призраках», или «зеленых дьяволах». появившихся в здешних местах.

Группенфюрер Гилле не верил в трансцендентальностъ этих призраков. Он втолковал вызванному им начальнику разведки и контрразведки капитану Вернеру, что на войне призраков не бывает, а бывают враги, и предложил Вернеру лично возглавить операции по поимке «призраков».

Крушение поезда с боеприпасами, происшедшее скорее всего из-за ветхости железнодорожного полотна, отравление трех солдат полка «Германия» недоброкачественной пищей, исчезновение двух солдат того же полка, дезертировавших из армии, - все эти случаи молва тоже отнесла за счет деятельности «зеленых призраков». И трудно уже было отличить правду от вымысла, досужую выдумку от реальных фактов.

(Э. Г. Казакевич. Звезда)

Страх немецких солдат перед «зелеными дьяволами» был настолько велик, что немецкое командование стало проводить крупномасштабные операции по поимке разведчиков.

• 92) Но не страх, ярость вела сейчас Баскова. Зубами скрипел он от той черной, ослепительной ярости и только одного желал - догнать. Догнать - а там разберемся...
• - Ты у меня не крикнешь... Нет, не крикнешь...

Слабый след кое-где печатался на валунах, и Федот Евграфыч уже точно знал, что немцев было двое. И опять не мог простить себе, опять казнился и маялся, что недоглядел за ними, что понадеялся, будто бродят они по ту сторону костра, а не по эту, и сгубил переводчика своего, с которым вчера еще котелок пополам делил. И кричала в нем эта маета, и билась, и только одним успокоиться он сейчас мог - погоней.

(Б. Л. Васильев. А зори здесь тихие)

Чувства ярости и гнева, душившие Васкова после гибели Сони, подгоняли его и помогли расправиться с двумя матерыми немецкими десантниками, погубившими Соню.

С учетом изложенного выше, необходимо отметить, что когнитивная гармония представляет собой систему, элементы которой находятся в состоянии причинно-следственных взаимодействий. Таким образом, когнитивная гармония выступает тем единственным, что задает критерии и закономерности смыслового реконструирования текста и представляет собой состояние асимметрии именных и предикативных отношений на когнитивном уровне и механизм интерпретации повествовательного текста.

Поскольку на метаязыковом уровне повествовательный текст предстает в качестве когнитивной гармонии, соответственно, свойства, которыми обладает система когнитивной гармонии - динамичная иерархичность, цикличность, неустойчивость, нелинейность, внутренняя открытость (самореферентность), гомеостатичность, каузальность, - позволяют ей в процессе реконструкции метатекста «выполнять» жанрообразующую функцию, объединяющую хронотопическую, сюжетообразующую и ритмообразующую роли.