Феодальный сословный характер Великой хартии вольностей
Кажущиеся разночтения понятия «liber homo» в Хартии (например, ст. 20—22) связаны, с нашей точки зрения, лишь с определенной расстановкой акцентов в ее положениях, со стремлением ее составителей под влиянием конкретных обстоятельств подчеркнуть права и привилегии определенных сословных групп как частей целого. Примером может служить сопоставление ст. 20 и 21 Хартии, которые предписывают наложение штрафа за «малое» или «большое» правонарушение не иначе как «сообразно роду проступка». При установлении штрафа в ст. 20 термин «liber homo» противопоставляется лишь купцу, товар которого при наложении штрафа остается неприкосновенным, и виллану, у которого остается неотчуждаемым его инвентарь. В ст. 21 лишь подчеркивается, что графы и бароны будут штрафоваться не иначе, как при посредстве «своих пэров» (равных). Требование «суда равных», ставшее камнем преткновения между королем и графами с баронами, было лишним свидетельством распространения неправомерных действий короля, все чаще прибегавшего к административному приказу и суммарной юрисдикции при наложении на них одинаковых штрафов.
Определение в широких рамках понятия «liber homo» в ВХВ не перечеркивает, а, напротив, подчеркивает сугубо феодально-сословный характер этого политико-правового документа, ибо обширный круг прав и привилегий, записанных в ней, исключает, как правило, неполноправного крепостного (виллана).
При рассмотрении соответствующих феодально-правовых положений Хартии следует учитывать и то обстоятельство, что во всей Европе благодаря закономерному развитию правовой культуры к этому времени устанавливается «феодальное право» в узком смысле этого слова как система более объективных, единообразных и универсальных обычно-правовых норм о правах и обязанностях сюзеренов и их вассалов, начиная с верховного сюзерена — короля и его непосредственных держателей (tenantes in capite). Устанавливается и совокупность норм, регулирующих отношения зависимых вилланов и их лордов, т. е. мемориальное право'.
Собственно «феодальное право» включало следующие элементы: право вассала на долю в феоде, которое не могло быть произвольно отчуждено; право сеньора требовать от своих вассалов исполнения военной службы либо особых денежных выплат, введенных в Англии еще в XII в. в форме «щитовых денег», а также личной денежной помощи в ряде исключительных обстоятельств (auxilium); право собирать особый налог при наследовании земли и ее субинфеодации {рельеф).
При этом сеньориально-вассальные отношения могли быть прекращены путем процедуры «отзыва верности» (diffidato), если одна из сторон нарушала свои обязанности, причинив при этом другой стороне серьезный ущерб. Важнейшим принципом европейского феодального права и являлся принцип коллективного правосудия, что предполагало особую повинность каждого вассала участвовать в «суде равных» своего лорда.
В целом в отношении норм «феодального права» ВХВ носила восстановительный характер, поэтому в ней почти отсутствуют его абсолютно новые положения. Она в большинстве своих статей закрепляла, упорядочивала и уточняла общепризнанные и устоявшиеся к этому времени обычно-правовые нормы[1] [2]. В частности, ст. 2 не только подтверждала право наследников графов и баронов и других непосредственных держателей земли от короля (in capita) уплачивать «старинный рельеф», но и фиксировала его законные рамки в денежном выражении за «графскую баронию», за «рыцарский фьеф» и др. В ст. 3—5 Хартии закреплялись традиционные нормы о принадлежащем королю как защитнику вдов и сирот праве опеки над несовершеннолетними наследниками своих вассалов при условии пресечения злоупотреблений этим правом со стороны королевских чиновников. Так, согласно ст. 3 несовершеннолетние наследники графов или баронов или же других держателей земли от короля, которые находились под его опекой, достигнув совершеннолетия, получали свое наследство «без уплаты рельефа и пошлины», а назначенный королем опекун должен был при этом «брать с земли наследника только умеренный доход», не разоряя и не отчуждая его землю. В противном случае он не только лишался опеки, но и подлежал штрафу (ст. 4). Не затрагивая право короля и других сеньоров вмешиваться в брачные отношения наследников и вдов своих держателей (при вступлении их в брак требовалось их согласие, «чтобы не было неравных браков»), Хартия между тем защищала их земельные держания от конфискации за долги самому королю или евреям-ростовщикам (ст. 6—8).
Феодальный принцип «взаимности прав и обязанности сеньора и вассала» нашел четкое выражение и в ст. 37 Хартии, согласно которой королю впредь запрещалось «вмешиваться в права других сеньоров- опекунов над наследниками или над какой-либо землей, которую он держит от другого за рыцарскую службу». К традиционным нормам «феодального права» относится и ст. 12 Хартии, закреплявшая обязанность вассалов короля выплачивать ему личные пособия в случае его выкупа из плена, для возведения в рыцари первородного сына и для выдачи первым браком его первородной дочери. Характерно, что согласно Хартии такие же пособия королю надлежало уплачивать только городу Лондону, находящемуся под непосредственным контролем короля[3].
Принципиально новым положением ст. 12 ВХВ стало требование выплаты королю «щитовых денег» и пособий не иначе как по решению Общего совета королевства (лат.percommune consilium regni), в который входили иерархи католической церкви и бароны как крупнейшие землевладельцы (majors barones), а также все те, кто держал землю непосредственно от короля. В данном случае король выступал прежде всего в роли феодального сеньора, законность требований которого к своим вассалам была закреплена феодальным обычаем. Фактически эти поборы и пособия перекладывались баронами и графами на плечи своих вассалов, к их выплате привлекались также простые фригольдеры и даже вилланы[4].
Статья 12 носила узкоограниченный, феодальный характер, так как она ставила под контроль Совета финансовые злоупотребления короля только в отношении его непосредственных держателей[5]. В то же время считается, что данная статья заложила основы будущей структуры английского парламента и его финансовой прерогативы в деле утверждения налоговых биллей[6]. Согласно ст. 14 Хартии на Общий совет королевства архиепископы, епископы, аббаты, графы и крупные бароны (majores barones) приглашались каждый именным призывом, а все другие ленники короля — общим призывом по графствам и сотням, через шерифов и бэйлифов. Это различие в призывах привело при короле Эдуарде III к отделению нижней палаты от верхней в средневековом парламенте.
К числу немногих статей ВХВ, касающихся феодальных прав и привилегий рыцарей, относилась, в частности, ст. 29, запрещавшая констеблю принуждать рыцаря платить деньги вопреки его желанию, взамен личной охраны замка своего лорда. Дело в том, что к тому времени все большее число феодальных повинностей переводилось в денежную форму.
Малочисленность статей, непосредственно посвященных Хартией рыцарям и горожанам, не свидетельствует о том, что в ней были закреплены только права баронов, ущемлявших при этом права рыцарей и горожан. Это утверждение противоречит как общей расстановке социально-политических сил в описываемых событиях, так и прямому требованию самой Хартии в форме королевского заверения, что «все выше названные в ней обычаи и вольности... насколько это касается нас в отношении к нашим вассалам, все в нашем королевстве, как миряне, так и клирики, обязаны соблюдать, насколько это касается их в отношении к их вассалам» (ст. 60).
Статьи Хартии о «выравнивании» феодальных привилегий, о «взаимности прав и обязанностей» в рамках феодальной иерархии между лицами высшего и низшего общественного положения (от рыцарей до баронов и даже королей) можно отнести, по утверждению Г. Дж. Бермана, к одному из первых проявлений «идеала законности», что наряду с практикой субинфеодации способствовало сохранению единого классового сознания как высшей аристократии, так и мелкопоместного рыцарства, основанного на главном по нормам феодального права противопоставлении свободных людей зависимому вилланству[7].
Небольшое количество статей ВХВ посвящено английским городам и сословию горожан, что, однако, также не значит, что бароны обходили их своим вниманием при составлении этого конституционного документа. И королю, и баронам всегда не хватало денег, которые сосредоточивались в городах как торговых центрах, поэтому они искали поддержки горожан[8]. Кроме того, к моменту принятия Хартии английский город благодаря своей корпоративной сплоченности не был бесправен. Уже со времен Генриха I местные бурги, жители которых не пользовались широкими привилегиями самоуправления, все в большем масштабе превращались в города (towns), представлявшие собой свободные ассоциации горожан. К началу XII в. шерифы в городах избирались, а городам было предоставлено право иметь собственные суды. Значительно расширил финансовую и судебную свободу городов Генрих И, в частности запретивший взимание пошлин с горожан за провоз товаров и другие сборы, арест городских земель за долги, ограничивший судебные штрафные санкции, исключивший ограничения свободы браков, опекунских прав над наследниками и проч.
Исторические документы того времени свидетельствуют, что горожане благодаря дарованным им сеньорами частным хартиям, в том числе и самим Иоанном Безземельным, пользовались в начале XIII в. многими правами и привилегиями, которых добивались бароны с помощью подписания Хартии 1215 г. В силу этого обстоятельства в ст. 13 ВХВ лишь в обобщенной форме были подтверждены «все древние вольности и свободные обычаи как на суше, так и на воде», принадлежавшие городу Лондону и другим городам, бургам, местечкам и портам. Более того, ст. 28 Хартии прямо запрещала в обобщенной форме незаконные поборы с горожан, касающиеся всех свободных.
Трудно переоценить значение, особенно для горожан, и ст. 35 Хартии, установившей единство мер и весов в стране, а также ст. 41—42, закреплявших право не только купцов, но и каждого свободного (этим правом не пользовалась зависимая часть населения — вилланы) беспрепятственно и безопасно въезжать, передвигаться и выезжать из страны. Исключения касались только купцов из воюющих с Англией стран, с которыми предписывалось обращаться так, «как обращаются с купцами нашей земли». Статья 41 Хартии, способствовавшая развитию мировой торговли путем создания условий для безопасности рынков и торговых путей, закрепляла новые принципы торгового права, основанные на требованиях объективности, универсальности правосудия, взаимности прав и обязанностей, предвосхищая одно из универсальных требований свободы личности в наши просвещенные времена.
- [1] См.: Барг М. А. Эволюция феодального землевладения в Англии XI—XIII вв. //Вопросы истории. 1953. №11.
- [2] См.: Pollock F., Maitland F. The History of English Law before the Time of Edward I.Cambridge, 1898. Vol. 1. P. 172.
- [3] Кслову, особая хартия, дарованная городу Лондону еще королем Генрихом I, предоставила горожанам на откуп графство Миддльсекс с правом избирать из своей средышерифа и юстициария для разбора тяжб.
- [4] Подробнее см.: Петрушевский Д. М. Очерки по истории английского государстваи общества в средние века. М.; Л., 1930; Страхов Я. Н. Государство и право феодальнойАнглии. Харьков, 1964.
- [5] Сравнение ст. 12 ВХВ со ст. 32 «Баронских статей» (проекта хартии, подготовленной мятежными баронами) позволяет сделать вывод, что окончательная редакция значительно изменила смысл и направленность баронского проекта: они выдвигали идеюОбщего совета королевства без указания его состава для сбора «щитовых денег» и феодального вспомоществования, а также тальи и пособий с городов. Однако в ст. 12 и 14Хартии очевидна попытка закрепить ограничение фискальных прав короны в чисто баронских, узкосословных интересах. Традиционно существовавший при короле советфеодальной знати, обладавший чисто совещательными функциями, теперь по существунаделялся решающим голосом по финансовому вопросу. См. также: Гутнова Е. В. Указ,соч.
- [6] Например, на ст. 12 есть ссылка в «Петиции о праве», поданной Карлу I в 1628 г.,где парламентарии потребовали подтверждения этого своего средневекового права утверждать налоги, впервые предоставленного Великой хартией вольностей и статутом«De Tallagio». См.: Thompson F. Magna Carta — Its Role in the Making of the EnglishConstitution 1300—1629. Minneapolis, 1948. P. 9—10.
- [7] См.: Берман Г. Дж. Западная традиция права: эпоха формирования. Пер. с англ.М, 1994. С. 293.
- [8] См.: Левицкий Н. А. Город и феодализм в Англии. М., 1987.
