Персонифицированные отношения

Лишение свободы и попадание в пенитенциарное учреждение обусловливают не только психологический стресс (многие наши собеседники пережили серьезный психологический шок в первые дни после их попадания в первый пенитенциарный институт, камеру предварительного заключения (КПЗ), которая предшествует СИЗО), но и глубокий социальный стресс. Исследование, посвященное анализу первых месяцев жизни за границей, показало, что даже менее радикальная смена социального контекста приводит к «статистически достоверному и клинически значимому эмоциональному стрессу»⁵². Привычные социальные связи, в том числе наиболее интенсивные, подвергаются быстрому разрушению, что оставляет попадающего в заключение человека без социальной поддержки. Не являются исключением и семейные связи: 20,9% российских заключенных из нашей выборки разведены, 50,2% никогда не были женаты (замужем)⁵³. В итоге заключенному приходится рассчитывать только на самого себя в решении повседневных проблем, лишение свободы оборачивается для него практически полной социальной изоляцией и атомизацией. Результаты нашей анкеты показывают глубину деформирования и разрушения привычного социального пространства. Несмотря на совместный характер заключения, 25,9% наших собеседников описывают свое обычное состояние в терминах одиночества (табл. 8).

Сравним основные параметры социальной поддержки в тюрьме и в российском обществе в целом (табл. 9).

Интенсивность ожидания социальной поддержки по всем позициям ниже в тюрьме, чем в обществе за ее пределами. Заключенные рассчитывают главным образом на самих себя и не верят в то, что поддержка может прийти со стороны. В то же время потребность в помощи и поддержке особенно высока именно в тюрьме, что доказывает анализ ответов на вопрос о реально полученной в последнее время помощи. Итак, с одной стороны, несамостоятельный, зависимый статус заключенного рождает интенсивную потребность в социальной поддержке даже для решения самых банальных проблем (таких, как приобретение продуктов), с другой же стороны - разрушение социальных связей делает такую помощь маловероятной и носящей скорее исключительный характер⁵⁴.

Таблица 8

(%)

• * Так как была возможность выбрать несколько вариантов ответа, сумма ответов на некоторые вопросы может превышать 100%.
• (%)

Таблица 9

Противоречие между разрушением прежних социальных связей и острой потребностью в социальной поддержке заключенных разрешается в поиске новых механизмов социализации, адаптированных к тюремным условиям. Эта новая социализация происходит на основе глубокой персонификации отношений и ограничивается рамками отношений, имеющих личностную окраску (в отличие от отношений, строящихся на позиционной и ролевой основе). Например, в нацистских концентрационных лагерях явным было различие между «механическим» сообществом, состоящим из всех помещенных в ограниченное пространство барака людей, и локальным товариществом ('camaraderie), основанным на «связях не со всей массой окружающих людей, а с теми немногими из них, кто стал ближе ввиду исключительных обстоятельств и по отношению к которым возникла привязанность»⁵⁵. Согласно нашей гипотезе, все социальные связи в тюремном мире носят локальный, персонифицированный, межличностный характер. «Маленькое» общество населено людьми, которые знакомы друг с другом либо напрямую, либо через знакомых или «знакомых знакомых». Рассмотрим подробнее несколько моментов из жизни тюремного сообщества, которые позволяют охарактеризовать его как негативным, так и позитивным образом.

Начнем с позитивного определения. Персонификация отношений помогает заключенным сделать более полным портрет, получаемый на основе первого визуального знакомства и сводящийся к набору наиболее легкосхватываемых черт. Персонифицированные отношения предполагают возникновение репутации, содержащей информацию о всей совокупности ролей, которые находятся в «репертуаре» социального партнера. Особую важность в персонифицированных отношениях приобретают также детали. «Деталь представляется намеком, указанием на неактуализированные в настоящем взаимодействии, существующие пока лишь в потенции, роли»⁵⁶. В отличие от обычного человека заключенный приобретает навыки «распознавания» своего собеседника на основе короткого разговора или даже простого наблюдения. Жесты, восклицания, манера держать себя, выражение глаз, голос иногда содержат больше информации о действительной сущности собеседника, чем его слова и фразы⁵⁷. «С годами, вот сидишь, человека можно отличить в течение получаса-часа»⁵⁸. «Вот я безошибочно, вот в дверь кто-то входит, я говорю, это злой, так безошибочно определяю, например, степень человека, его порядочности там»⁵⁹. «Вот, скажем, там был у нас такой парень, так сказать, давно сидящий. Вот открывается дверь, заходит новичок - один взгляд - и все, можно дальше не ходить. Вот садись и сиди - он все знает»⁶⁰.

Персонификация отношений позволяет подчеркнуть связь или, что еще более важно, ее отсутствие между впечатлением, которое пытается создать о себе человек, и труднораспознаваемыми с первого взгляда, менее явными аспектами его поведения. «Разговор - это ведь не просто слова, но эмоции, чувства. Хорошо, когда видишь человека, с которым разговариваешь. Бывает, что очень долго переписываешься с другим заключенным из другой камеры. Все хорошо, все просто отлично, а когда встретишься, то понимаешь, что абсолютно разные люди... Думаешь, лучше бы не встречался с ним, а продолжал бы переписываться»⁶¹. Как правило, впечатление, которое пытается создать о себе вновь прибывающий в тюрьму человек, свидетельствует о его притязаниях на ту или иную роль в неформальной тюремной иерархии (см. раздел 2.2.4 «Неформальные категории»). Напомним в этой связи сюжет известной комедии «Джентльмены удачи», в которой главный герой, внешне похожий на авторитетного в тюремной среде преступника, не без успеха пытается играть его роль, создавая о себе соответствующее впечатление. Впрочем, подобные случаи встречаются не только в кино. Один из наших собеседников свидетельствует: «Здесь, наверное, само то, что ты рассказываешь, наверное, не особо большое влияние играет, наверное, самое важное - это твое поведение. Твоя манера поведения, манера говорить. Конечно, если ты будешь сидеть: а-а-а, у-у-у. - Хорошо, вы можете четко описать, что рассказывать'? Ну, откуда, с какого, по какому. Ну, в основном, например, если есть земляки, - для них небольшую поддержку там тебе дадут, или, допустим, свой - кого ты знаешь, тоже как-то. Ну, в основном, долго не спрашивают, немножко поговорят, а там потом уже смотрят - кто... А вот представление о человеке на основе чего можно составить, на основе какой информации? - Той информации от людей, которые рядом с ним жили»⁶². Иначе говоря, личное знакомство становится практически единственной гарантией правильной интерпретации намерений и действий окружающих. В тюремной среде, характеризующейся отсутствием институциональных предпосылок интерпретации поведения (к таковым относятся, например, контрактные обязательства, институциональный статус и т.д.), их замещает факт личного знакомства.

Как следует из вышеприведенной цитаты, «умение создать о себе желаемое впечатление» само по себе недостаточно, оно должно опираться на свидетельства и рекомендации, другие подтверждающие репутацию заключенного факты. Следовательно, персонифицированные отношения вовсе не обязательно ограничиваются кругом непосредственно участвующих во взаимодействии лиц, не исключена их универсализация, но в особой форме - через удлинение и пересечение локальных цепочек знакомств. Впрочем, распространение информации о репутации, намерениях и возможных действиях конкретного человека по таким цепочкам происходит довольно быстро. «Здесь вот даже проходит, лично сталкивался, 10-15 лет, сталкиваются с этим человеком - и никуда не денешься. 10 лет проходит, и всплывает это. И опять он будет тем, кем он должен быть»⁶². «Здесь вот один пришел, и сразу себя мужиком. Выяснилось, что 15 лет назад он ... сосал. Вспомнил кто-то? Ну, его узнали, да... от этого никуда не денешься»⁶³.

Устойчивый характер репутации в тюремном мире объясняется, прежде всего, наличием длинных цепочек личных знакомств и частотой их пересечения (overlapping). Достаточно знать одного заключенного, находящегося в данный момент в интересующей вас колонии, чтобы через его связи собрать информацию о любом другом заключенном из того же пенитенциарного учреждения. Поиск информации осуществляется с помощью «ксив» и «маляв» - писем, в которых запрашивается соответствующая информация. Эти письма передаются тайным образом через этапы (группы заключенных), постоянно идущие из одного региона в другой, из одной колонии в другую. Система в целом называется «лагерное радио». «Да ну, что там, этапы идут каждый день, все идет каждый день. Все, что касается тюрьмы, все стекается моментально и растекается. Да? Ну вот как вам, сколько нужно времени, чтобы, скажем... Ну что, сколько нужно времени проехать, например, из Москвы и до Архангельска - сутки. За сутки вы можете получить нужную информацию? Конечно»⁶⁴. «Ты должен узнать, кто сказал. Он должен обосновать тебе это. Например, обязательно будет человек, который это видел - его нужно отыскать. Ну, он должен, если говорит на тебя, то должен быть еще свидетель, еще один. Он должен прислать нам маляву. Ну, тут все просто - даже если он в другой зоне, все равно, через месяц, через два, когда эта малява дойдет сначала туда, потом обратно»⁶⁵. В случае же камерной системы (СИЗО, тюрьма) информация может распространяться с помощью своеобразной «азбуки Морзе» (каждой букве соответствует особая последовательность ударов в стенку, см. табл. 10)⁶⁶ или же перебрасыванием записок с помощью ниток (по «дорогам»). Арготический термин «пробить» означает запрос информации с помощью «азбуки Морзе» или же любым другим доступным «лагерному радио» способом.

Далее, высокий уровень рецидивной преступности в России (табл. 11)⁶⁷ и принцип территориального исполнения наказаний (в общем случае осужденный остается в том же регионе, где было совершено преступление и происходил суд) увеличивают вероятность того, что заключенные будут многократно встречаться на протяжении их тюремной «карьеры». «Здесь вы со всеми уже познакомились (через полтора месяца после прихода. - А.О.)? Да. Со всеми в отряде, все 70 человек? Да, конечно, ну там знакомые некоторые - мы с ними в тюрьме сидели, ну там земляки - по воле знаю... Вот, буквально, вот если не по дням, то по неделям расскажите о том, что происходило с первого дня... Ну, пять дней знакомились с ребятами, там знакомого сразу нашел, потом закрепили (шефа. - А.О.), потом стали уже показывать.. . я показал себя с хорошей стороны и меня подтянули (приняли в свой круг. - А.О.)»⁶⁸. «Там (в СИЗО. - А.О.) было большое количество из моего города, поэтому было легче - были общие интересы и даже общие знакомые попадаются. Поэтому там было легче адаптироваться, чем здесь»⁶⁹.

Таблица 10

Таблица 11

Впрочем, преимущества персонифицированных отношений превращаются в их недостаток, как только речь заходит о коллективных действиях в масштабах, выходящих за рамки локальных цепочек, и о коллективном сознании заключенных. Персонификация имеет свою обратную сторону, свое негативное определение. Ответы на вопрос «Что вы понимаете под солидарностью?» убедительно показывают, что солидарность слабеет по мере роста расстояния (в социальном и в физическом смысле), которое разделяет потенциальных участников солидарных действий (табл. 12).

С концепцией деперсонифицированной солидарности, с поддержкой справедливых требований, от кого бы они ни исходили, согласны менее четверти от общего числа ответивших на вопросы анкеты. Слабость чувства коллективной принадлежности, принадлежности к коллективному субъекту так же отражена в ответах на вопрос о том, за кого несет человек моральную ответственность (табл. 13).

Таблица 12 (%)

Таблица 13

Иными словами, существует достаточно сильная взаимосвязь между, с одной стороны, степенью близости во времени и пространстве тех или иных действий и, с другой стороны, готовностью нести за них моральную ответственность (напротив, эта взаимосвязь менее выражена во французских тюрьмах). Заключенные не готовы брать на себя ответственность за все то, что не укладывается в рамки локальных, персонифицированных отношений.

• [1] Вопрос О: «На чью помощь в трудных жизненных ситуациях вы рассчитываете в первую очередь?». Вопрос Р: «От кого в последнее время вам приходилось получать помощь в трудных жизненных ситуациях?». Здесь и далее потексту мы отмечаем символом [1998] результаты опроса, проведенного в марте1998 г., а символом [1999] - результаты июньского опроса 1999 г.
• [2] Вопрос О: «На чью помощь в трудных жизненных ситуациях вы рассчитываете в первую очередь?». Вопрос Р: «От кого в последнее время вам приходилось получать помощь в трудных жизненных ситуациях?». Здесь и далее потексту мы отмечаем символом [1998] результаты опроса, проведенного в марте1998 г., а символом [1999] - результаты июньского опроса 1999 г.