ЭНТРОПИЙНАЯ ДОМИНАНТА ГЛОБАЛЬНОГО КРИЗИСА
СИСТЕМНЫЙ ХАРАКТЕР И ЭНТРОПИЙНАЯ ПРИРОДА МИРОВОГО ФИНАНСОВО-ЭКОНОМИЧЕСКОГО КРИЗИСА
Современный кризис — это системный научно-мировоззренческий, организационно-управленческий, финансово-экономический кризис, в рамках которого следует говорить о кризисе старой парадигмы развития, о кризисе генотипа мировой индустриально-рыночной системы, о кризисе самой старой модели мировой экономики, кризисе старых институтов, структур, механизмов регулирования и методов управления. Мы обосновываем концептуальное положение о том, что экономическая динамика, цикличность и экономические кризисы имеют информационную природу и что в основе современного кризиса лежит комплекс глубинных противоречий, присущих ныне действующей глобальной финансово-рыночной системе (ГФРС), неустойчивость, несбалансированность, дезорганизованность (энтропийность) которой в последнее время резко возросли.
Кризис в переводе с греческого означает поворотный пункт, исход. Энтропия в широком смысле — это мера неупорядоченности (неопределенности, беспорядка, хаоса) сложной системы. Общественная система энтропийного типа характеризуется негативной доминантой развития, уменьшением меры целесообразности и организованности (ростом дезорганизованности), снижением уровня порядка (ростом неупорядоченности), ухудшением качества структурно-функциональной организации, получением отрицательных энтропийных эффектов, уменьшением информационной емкости и энергетического потенциала данной системы в целом и всех ее элементов. Энтропийные субъекты управления являются носителями асистемно-фрагментарной, энтропийной логики принятия управленческих решений.
Развитие и управление энтропийной общественной системы (энтропийной экономики) осуществляется энтропийными менеджерами посредством энтропийной логики принятия управленческих решений, в результате чего данная система качественно деградирует и количественно истощается, все более и более приобретает асистемность и фрагментарность (увеличивается обособленность элементов), все более и более теряет свою системную целостность и не реализует свое главное функционально-целевое предназначение (прогрессивного развития), все менее и менее соответствует целесообразной, генетически заданной природе.
При структурном кризисе из нескольких возможных целенаправленно реализуемых сценариев функционирования и развития системы имеется хотя бы один, при переходе к которому данная система сохраняет свои основные признаки и функциональные особенности, т.е. происходит только ее структурная перестройка. При системном кризисе старая система разрушается, исчезает и на ее месте возникает принципиально новая система. При этом переход к новой системе — это квантово-волновой, эволюционно-революционный процессы, которые всегда основаны на энтропийной методологии, на технологиях управляемого хаоса.
Поведение открытых социально-экономических систем не одно- направлено {не однозначно), а многоальтернативно, их развитие может идти различными путями. При этом им присущи неустойчивость, неравновесность и наличие критических значений (так называемых констант пропорциональности и устойчивости) структурно-функциональных параметров. У любой общественной системы имеется определенный уровень ее организованности, называемый критическим. На самом критическом уровне, называемом уровнем энтропийно-синергийного баланса, процессы упорядочения и дезорганизации относительно уравновешивают друг друга, и система временно принимает стационарное состояние [1].
В книге «Конец знакомого мира» американский социолог Иммануэль Валлерстайн, исследующий социальные процессы современного мира, приходит к выводу, что сложившаяся историческая система вступила в критическую фазу, характеризующуюся системным кризисом капиталистического мирохозяйства. По его мнению, начавшаяся в 1967-1973 гг. нисходящая фаза кондратьевского цикла усугубила системные противоречия капиталистического производства, которые достигли такого уровня, что уже не могут быть разрешены за счет незначительных модификаций.
Проведенный анализ позволил нам еще в 2000 г. утверждать наличие системного кризиса генетических основ рыночной цивилизации, ее закат и трансформацию в новую информационную цивилизацию с присущими ей информационными законами развития и информационными технологиями и методами управления [2]. В сентябре 2008 г., когда глобальный кризис начал делать первые шаги, когда большинство экспертов заявляли, что этот кризис локальноамериканский, что данный кризис не коснется России, мы сделали принципиальный вывод о системном характере развертывающегося глобального кризиса и о кризисе самой либеральной модели рыночного развития [3].
Подобную позицию занимает профессор В.Т. Рязанов, который обосновывает положение о том, что наступивший кризис при всей важности его финансовой составляющей вполне оправданно трактовать в качестве системного кризиса. По его мнению, нынешний кризис выступает как «кризис модели глобального либерализма, свидетельствующий о подрыве фундаментальных оснований современного мирохозяйственного устройства и господствующих либеральных экономических теорий» [4].
Современную эпоху можно назвать эпохой постепенной трансформации и перехода общества от устаревшей энтропийно-рыночной системы хозяйствования, основой которой являются экстенсивный индустриальный способ массового производства товаров и услуг, неэквивалентный обмен, либерализм и стихийность рыночного саморегулирования, к новой высоко организованной системе хозяйствования, основой которой являются информационные ресурсы, передовые информационно-коммуникационные технологии, ин- новационно-синергийный способ производства новых научных знаний, информационных продуктов и услуг, планомерность, программируемость и управляемость развития.
Этот переход носит глобальный характер и затрагивает основополагающие принципы, генетические основания организации общества и экономик большинства стран мира. Он характеризуется тем, что эпоха стихийного индустриально-рыночного исторического развития человеческого общества закончилась и наступает эпоха его сознательно планируемого (программируемого), направленного развития.
Современный кризис — это кризис старой индустриально-рыночной (энтропийно-либеральной) парадигмы, идеологии, концепции, модели развития мировой системы хозяйствования, которая должна быть заменена на новую информационно-инновационную синергийную парадигму (модель) общественно-экономического развития, формирования экономики знаний, где главную роль играет высококвалифицированный специалист, носитель интеллектуального капитала и креативно-инновационных способностей [5].
Такое явление, как глобализация, не отменяет энтропийной природы индустриально-рыночной экономики, а всего лишь трансформирует их, приспосабливая к новым реалиям информационной эпохи XXI века. Либерально-рыночный фундаментализм, одетый в технологическую форму глобализации, внешне соответствующей информационно-сетевой эпохе, имеет ту же энтропийную природу и родовые недостатки, которые были присущи ему в эпоху индустриального развития. Глобальный рыночный капитализм оказывает целый ряд негативных воздействий на устойчивость развития национальных экономик и мировой экономики в целом. В подтверждение этого положения приведем высказывания известных ученых- экономистов.
Лауреат Нобелевской премии по экономике М. Алле отмечает: «В действительности глобалистская экономика, которую представляют нам в качестве панацеи, знает один единственный критерий — деньги. У нее есть один культ — деньги. Лишенная каких-либо этических соображений, она может лишь сама разрушить себя» [6].
Один из самых известных в мире финансовых-инвесторов Дж. Сорос отмечает: «Идеология рыночного фундаментализма... глубоко и безнадежно ошибочна. Именно рыночный фундаментализм сделал систему мирового капитализма ненадежной, ибо он неверно трактует механизм работы рынков. Иными словами, рыночные силы, если им предоставить полную власть в чисто экономических и финансовых вопросах, вызывают хаос и в конечном счете могут привести к падению мировой системы капитализма» [7].
Лауреат Нобелевской премии по экономике Дж. Стиглиц отмечает: «Глобализация экономики оказалась выгодной странам, которые ею воспользовались для выхода со своим экспортом на новые рынки и обеспечили условия для притока иностранных инвестиций. Странами, получившими наибольшие выгоды, оказались те страны, которые взяли судьбу в собственные руки и осознали роль, которую государство может сыграть в развитии, вместо того, чтобы положиться на саморегулирующийся рынок, который выдвигает свои собственные проблемы. Глобализация не только не будет способствовать развитию, но и будет продолжать создавать бедность и нестабильность» [8].
Постоянно возникающие и сотрясающие мировую экономику и отдельные страны (регионы) различного рода кризисы есть проявление системного кризиса либерально-рыночной модели хозяйствования как таковой. Они сигнализируют о признаках надвигающегося глобального всемирного системного кризиса (элементами которого являются мировоззренческий и нравственный кризисы, валютно-финансовые кризисы, энергетические кризисы, военнополитические кризисы и др.), связанного с глобальной трансформацией индустриального общества с экономикой рыночного типа в новую
высокоорганизованную форму информационного общества с экономикой преимущественно инновационно-информационного типа.
Сегодня нарастает острота присущих рыночной системе внутренних противоречий, рыночная экономика становится неэффективной, а происходящие в ней процессы все больше и больше требуют активного управления и вмешательства государственных и общественных институтов, сознательно действующих в направлении достижения общественно значимых результатов. На наш взгляд, успешная реализация этого возможна только на основе духовно-нравственного императива развития, получения информа- ционно-синергийных эффектов и обеспечения целей устойчивого, безопасного развития в XXI веке.
В рамках развиваемой нами субстанционально-информационной парадигмы верно следующее утверждение: «Экономика — это всегда управляемая система». Экономика как целостная система без соответствующего субъекта управления существовать не может. Современная экономическая система имеет чрезвычайно сложную структурно-функциональную организацию, в которой отдельные подсистемы и элементы приобретают все более и более черты и свойства сложного интегрального целого, что в условиях перехода к информационному обществу означает повышение значимости управления (целевого программирования), усиление роли планирования, контроля и прогнозирования.
С учетом всего вышесказанного логично ввести и использовать в экономической науке такие понятия как «управляемый устойчивый, сбалансированный экономический рост» и «управляемый (программируемый) кризис». В соответствии с этим мы считаем, что острый социально-экономический кризис, наблюдаемый последние годы в мире и в России, носит управляемый (запрограммированный) характер, который имеет свои цели, этапы, закономерности и специфические энтропийные технологии возникновения, реализации и воспроизводства [9].
Ныне господствующий либерально-американский тип финансово-рыночной экономики, базирующейся на необеспеченных реальными активами эмиссионных (долларовых, деривативных, фондовых) пирамидальных структурах можно отнести к экономическим системам энтропийного типа. Основой глобального кризиса является несовершенство структурной организации глобальной финансоворыночной системы (ГФРС) как таковой, которая имеет энтропийную природу и энтропийную структурно-функциональную организацию. В основе ее структурно-функциональной организации лежат следующие энтропийные принципы и понятия:
- • трансформация информационной картины мира и подмена традиционных ценностей псевдоценностями;
- • перепрограммирование доминантных целей;
- • энтропия (финансово-денежная энтропия, энтропийные деньги);
- • управляемый, программируемый хаос;
- • неэквивалентный обмен и несправедливое перераспределение ресурсов;
- • пирамидально-трансформированные структуры;
- • институционально-законодательные пустоты;
- • энтропийно-управленческие воронки (ловушки);
- • управленческое десубъективирование, разрушение субъектности и перехват точки сборки и управления системой;
- • хаос-менеджмент, энтропийный менеджмент и энтропийная логика принятия уравленческих решений;
- • управленческое манипулирование;
- • аналитическая периферийность и др.
Наиболее развитые страны мира — глобальные статусные лидеры — побеждают в острой гиперконкурентной борьбе с помощью реализации политики энтропийного программирования (манипулирования).
Сформулируем кратко алгоритм такой манипуляционно-энтропийной, гиперконкурентной политики. Управляющий субъект с помощью имеющихся ресурсов, целевых воздействий, критических гиперконкурентных технологий целенаправленно создает (программирует) и реализует хаос в старой системе, разрушительно и негативно воздействует на базовые ценности, цели, интересы, мотивы и предпочтения своих конкурентов (субъектов управления), дезориентирует и выводит старую систему из состояния устойчивости, стабильности и равновесия, а затем через поддержание созданного хаоса в системе, разрушение ее субъектности и перехвата точки управления над нею создает в ней новый манипуляционно-энтропийный порядок с заранее заданными, запрограммированными свойствами, отвечающими его индивидуализированным интересам и реализующим в будущем его гиперконкурентные цели, преимущества и интересы за счет ресурсов старой системы, нанося ей вред и истощая ее потенциал.
Передовые страны — глобальные статусные лидеры, которые владеют передовыми ИКТ и инфо-управленческими гиперконкурентными технологиями, занимаются эмиссией мировых валют, монопольно контролируют мировые рынки и финансово-кредитные операции на мировых рынках, извлекают информационную глобальную ренту, перераспределяя мировые ресурсы и мировой валовой доход в свою пользу. Страны-аутсайдеры, поставляющие на мировые рынки сырье, топливно-энергетические ресурсы и человеческий капитал, все более и более отстают в своем развитии от стран-лидеров.
Нарастает информационно-управленческий и статусно-волевой разрыв между странами — глобальными лидерами и странами остального, периферийного мира.
Ныне развертывающийся и набирающий силу системный финансово-экономический кризис зафиксировал новый статус-кво: национальные экономики, национальные рынки, стабильность национальных валют, благосостояние населения стало тотально зависеть от глобальных рынков, от глобальных наднациональных институтов регулирования, программирования и управления, которые контролируются в значительной мере странами-лидерами и глобальными мегаструктурами. Финансово-валютные, товарно-сырьевые рынки, рынки рабочей силы, рынки инноваций и рынки идей утратили прежнее состояние стабильности и устойчивости, а национальные правительства утратили свою стратегическую независимость и самостоятельность при принятии решений, став передаточными звеньями руководящих импульсов-указаний глобальных наднациональных институтов регулирования и управления.
Новый порядок возникает из управляемого хаоса, у которого есть свои субъекты управления — глобальные статусные страны- лидеры, глобальные управляющие мегаструтуры, мега-хаос-менед- жеры. Современный программируемый и реализуемый по правилам и сценариям управляемого хаоса кризис ведет к формированию нового экономического порядка в интересах глобальных наднациональных структур — мега-хаос-менеджмента. Сегодня мега-хаос-менед- жментом монополизировано право на разработку научных парадигм, идеологических принципов и стереотипов мышления, на формирование глобальных наднациональных институтов регулирования и управления, а также право определять новые правила игры и поведения не только на мировых рынках, но и на национальных, региональных и локальных рынках. Это становится основой для неэквивалентного перераспределения мировых ресурсов и мирового богатства, для извлечения и присвоения мега-хаос-менедже- рами (глобальными статусными лидерами) не только традиционной денежной прибыли, но и глобальной информационно-статусной ренты.
Играя по установленным мега-хаос-менеджментом правилам энтропийные национальные менеджеры, как правило, жертвуют национальным суверенитетом. В этой связи известный западный экономист Л. Туроу отмечал: «Чтобы могла работать глобальная экономика потребуется в значительной мере пожертвовать национальным суверенитетом» [10].
В целом сегодня резко выросли риски, неуправляемость, нестабильность, неустойчивость национальных и мировой экономических систем. Постоянное воспроизводство в современных условиях кризисных явлений в глобальном масштабе — это уже не просто проявление цикличности, а системная закономерность воспроизводства и развития мировой финансово-рыночной экономики энтропийного типа. Воспроизводится кризис глобальными наднациональными институтами и мегаструктурами принятия решений с помощью механизмов управляемого хаоса и энтропийных методов ведения гиперконкурентной борьбы конструируют новый мировой геополитический и экономический порядок в своих интересах. Ведущая роль среди подобных механизмов отводится механизму валютно-денежной энтропии [11].
