Местное управление и полиция Сибири в период Первой мировой войны

УДК 342.552 Коновалов Игорь Анатольевич

канд. ист. наук, доцент кафедры теории и истории государства и права Омского государственного университета (Омск); e-mail: Этот адрес e-mail защищен от спам-ботов. Чтобы увидеть его, у Вас должен быть включен Java-Script

Статья получена: 21.07.2014. Рассмотрена: 22.07.2014. Одобрена: 25.07.2014. Опубликована онлайн: 01.09.2014. © РИОР

Аннотация. В статье освещены основные этапы становления и развития управления и полиции Сибири в дореволюционный период, характеризуются организация управления, функции и главные направления деятельности, роль полиции в управлении регионом. В работе также прослежены основные этапы возникновения и структурных изменений сибирской полиции и управления в XVIII — начале XX вв.

Ключевые слова: история государства и права, полиция, Сибирь, Первая мировая война, администрация, полицейский, губернатор, управление.

Одно из важных направлений реформирования современной российской государственности заключается в повышении эффективности деятельности органов охраны правопорядка. Часто обращаясь к наколенному по данной проблеме опыту стран Запада, мы забываем, что Россия обладает собственными положительными достижениями, ознакомление с которыми может оказаться полезным и для сегодняшнего времени. Актуальность исследования определяется также необходимостью сохранения преемственности между различными этапами развития государства и его отдельных институтов. Изучение места и роли полиции в управлении Сибирью позволит составить представление об административном управлении страны в целом, соответствии состояния управления территориями требованиям времени.

История становления и развития полицейских функций в управленческой практике Российского государства остается малоизученной. Изучение сибирской полиции дает возможность получить более широкое представление как о самой полицейской системе, так и о ее роли и месте в истории российского общества и государства. С этой точки зрения весьма показательна история полицейских органов в Сибири, которая еще не стала объектом пристального внимания исследователей, — лишь

MANAGEMENT AND POLICE OF SIBERIA IN THE FIRST WORLD WAR PERIOD Igor Konovalov

Ph.D. in History, Assistant Professor of Theory and History of State and Law Department, Omsk State University (Omsk); Этот адрес e-mail защищен от спам-ботов. Чтобы увидеть его, у Вас должен быть включен Java-Script Manuscript received: 21.07.2014. Revised: 22.07.2014. Accepted: 25.07.2014. Published online: 25.07.2014. © RIOR Abstract. The article is devoted to the development of police in Siberia in the prerevolutionary period.The author emphasizes the role of the police in managing the region. Also he covers issues of the organization of management, functions and main lines of action of police.The article highlights the key stages of the development ofthe police in Siberia during the period from the early First Wbrld War period. Author studied the characteristics of police work in the conditions of a vast and remote from the center the region with a small multi-ethnic population. The study analyzes the quantitative and qualitative composition of general and political police in Siberia, as well as their degree of compliance with the real needs of management. In addition, the study assesses the effectiveness of the reforms of the police and administration in Siberia.Analyzed the reasons and background that contributed to the crisis and the fall of the police state in the specific historical conditions of the Siberian outskirts of the Russian Empire.

Key words: history, history of the state and the rule, police, Siberia, administration, policeman, management, the First World War.

Advances in Law Studies (2014). Том 2. Выпуск 4 (10). С. 177-187

RIOR

177

отдельные аспекты проблемы были освещены в работах более общего характера.

Сибирское местное управление накануне войны функционировало на основании «Общего учреждения губернского», «Сибирского учреждения», в которое были внесены серьезные коррективы в 1892 и 1906 гг., а также на основании ведомственных нормативных правовых актов. Во главе Иркутского, Приамурского и Степного генерал-губернаторств стояли назначаемые императором генерал-губернаторы. При генерал-губернаторах было три чиновника по особым поручениям, адъютант, штаб-офицер для особых поручений, чиновник по дипломатической части и правительственный агроном, а также управление строительной и дорожной частями. Канцелярии генерал-губернаторов по-прежнему состояли из четырех делопроизводств [7, с. 193]. Управление губерниями и областями осуществляли губернаторы с помощью губернских управлений. Так, Тобольское губернское управление состояло из трех отделений — инспекторского, судебного и бухгалтерско-счетного. Кроме того, существовали отделения строительное, врачебное, межевое, ветеринарное, тюремное, по воинской повинности ипо крестьянским делам. Кгубернскому управлению примыкали губернское по промысловому налогу присутствие (в ведении Минфина, но председатель — губернатор),губернская типография и губернский статистический комитет. К Минфину относилась Тобольская казенная палата, уездные казначейства, губернские и уездные по промысловому налогу присутствия, губернский и городские по налогу с недвижимых имуществ присутствия, губернское и городские по квартирному налогу присутствия, акцизное управление Тобольской губернии и Акмолинской области. Государственный контроль в губернии был возложен на Омскую контрольную палату[8, прил. 3]. Аналогичную структуру имели другие сибирские губернские управления, в Иркутском губернском управлении отсутствовали отделения по воинской повинности и крестьянским делам [7, с. 193].

Более простым было управление в сибирских областях. Так, в Амурской области действовала под руководством вице-губернатора областная санитарно-исполнительная комиссия, а также областное по воинской повинности присутствие, управление амурского воинского начальника, областное по городским делам присутствие, областной статистический комитет, областное по делам об обществах присутствие, наблюдавшие за типографиями, литографиями и книжной торговлей, врачебноеи ветеринарное управления и управление пограничного комиссара,окружной суд, камера прокурора окружного суда, тюремная инспекция и попечительный о тюрьмах комитет. К Министерству финансов относились областная податная инспекция, областное по государственному промысловому налогу присутствие, казначейство на территории уездов. К министерству земледелия — Амурский переселенческий район [4, с. 31]. Губернии и области делились на уезды, уезды — на волости и станы. Так, В Томской губернии в 1914 г. было 7 уездов, 387 волостей, 26 инородных управ, 3 казачьи станицы, 29 участков крестьянских начальников (примерно 4 на уезд и 1 более чем на 10 волостей) и 39 станов (в среднемоколо 5 становых приставов на уезд и 1 на 10 волостей) [9, с. 3].

28 июля 1914 г. Российская империя вступила в Первую мировую войну. Управление Сибирью в период Первой мировой войны характеризовалось стремлением верховной власти усилить государственную централизацию, установить в регионе военно-полицейский режим, обеспечивающий бесперебойные поставки стратегической продукции и способный предотвратить возможные революционные выступления. Губернаторы и подчиненные им органы МВД стали контролировать практически все сферы социально- экономической и политической жизни, приоритетной задачей их деятельности стало поддержание неприкосновенности общественного строя и обеспечение безопасности государственного механизма.

В связи с начавшейся Первой мировой войной в сибирских губерниях и областях вводилось положение чрезвычайной охраны, установленное в соответствии с Высочайше утвержденным положением Комитета министров, принятым по представлению Министра внутренних дел, которое прекращалось в том же порядке, в котором было установлено. На основании этого Именного высочайшего Указа от 29 августа 1914 г., базировавшегося на основании «Высочайше утвержденного Положения о мерах к охранению государственного порядка и общественного спокойствия» от 14 августа 1881 г. [1], местными губернаторами были приняты «Обязательные постановления», вводившие в регионе положение чрезвычайной охраны. Губернаторам были предоставлены права главноначальствующих. Иркутскому, приамурскому и степному генерал- губернаторам присваивались права главноначальствующих армией в военное время. Сибирским губернаторам было предоставлено право издавать обязательные постановления по предметам, относящимся к предупреждению нарушения общественного порядка и государственной безопасности. Они получили право подвергать нарушителей этих постановлений заключению в тюрьме или крепости или аресту сроком до трех месяцев или штрафу до 3 тыс. руб. Губернаторам было предоставлено право запрещать любые публичные и даже частные собрания, а также собрания органов местного самоуправления. Они получили право закрытия любых предприятий на все время объявленного положения чрезвычайной охраны. Главноначальст- вующим-губернаторам было предоставлено право выделять из общей подсудности уголовные и административные дела с передачей их в производство военных судов или с подчинением их административному разрешению в пределах предоставленной им власти [8, с. 142, 150].

Главноначальствующие могли накладывать арест на недвижимые и движимые имущества и доходы с них в тех случаях, когда «путем распоряжения такими имуществами достигаются преступные цели или когда упущения по управлению влекут за собой опасные для общественного порядка последствия». Управление имуществами, на которые налагался секвестр, поручалось местным учреждениям ведомства государственных имуществ, а издержки по управлению покрывались из доходов этих имуществ. Губернаторы получили право приостанавливать работу периодических изданий на все время объявленного положения чрезвычайной охраны, а также закрывать на месячный срок учебные заведения. Главноначальствующие получили право издавать обязательные постановления по предметам, относящимся к предупреждению нарушений общественного порядка и государственной безопасности. Ониполучили право разбирать в административном порядке дела о нарушении изданных ими обязательных постановлений.Пункт 6 Положения о мерах к охранению государственного порядка и общественного спокойствия 1881 г. устанавливал ответственность подданных и администраторов за неисполнение обязанностей, которые возлагались на них режимом «положения чрезвычайной охраны». На действия подчиненных главноначальствующему органов и должностных лиц жалобы могли подаваться только в двухдневный срок в порядке подчиненности [1].

Положение чрезвычайной охраны дополнительно предоставляло сибирским губернаторам право непосредственного (минуя военное командование) отдания приказов армейским подразделениям, создания внештатных военно-полицейских команд с кругом прав и обязанностей, установленных при самом их учреждении. Им предоставлялось такжеправо наложения тюремного заключения на срок до 3 месяцев, право передачи в военный суд любого дела. Они могли отстранять от должно- стилюбых государственных служащих, независимо от ведомственной принадлежности, городских голов и членов городских управ, на срок объявленного положения чрезвычайной охраны, а также созывать экстренные собрания городских дум, приостанавливать и закрывать их очередные собрания, определять вопросы, подлежащие устранению из обсуждения на думских собраниях [ 11, с. 225].

Всем домовладельцам предписывалось немедленно извещать полицию о всех чрезвычайных происшествиях и подозрительных собраниях в домах и дворах. Было запрещено, без особого на то разрешения властей ношение и хранение не только огнестрельного, но и холодного оружия, кроме охотничьего оружия, патронов и принадлежностей к нему. Охотничье оружие подлежало обязательной регистрации в органах внутренних дел, был установлен строгий порядок его приобретения.

Повсеместно были запрещены все несанкционированные собрания, распространение антиправительственных сообщений, сведений содержащих военную тайну, слухов, сеявших панику ивозбуждающих «общественную тревогу». Постановлениями были также запрещены любые «демонстративно дерзкие выходки» по отношению к сотрудникам органов внутренних дел. Губернаторы получили право подвергать лиц, нарушающих постановления, без суда штрафу до 500 руб. или административному аресту до трех месяцев. Исполнение наложенных губернаторами взысканий должно было немедленно приводиться в исполнение местными органами внутренних дел. Было строго запрещено «бесчинство и озорство», появление в общественных местах и помещениях в нетрезвом виде. Установлена регламентация продажи продовольствия военнослужащим на железнодорожных станциях.

Вводился запрет на пение революционных песен,подстрекательство ко«всякого рода беспорядкам», направленных на свержение существующего государственного строя и на нарушение общественного спокойствия. Подданным было запрещено вмешиваться в действия военных и полицейских властей при исполнении ими служебных обязанностей. Запрещалось проведение забастовок по политическим мотивам,распространение каких-либо статей или иных сообщений, возбуждающих враждебное отношение к правительству, распространение печатных произведений, подвергнутых аресту в установленном порядке, а также ложных, возбуждающих общественную тревогу, слухов о правительственном распоряжении или общественном бедствии и т.п. [6, с. 76].

Положение чрезвычайной охраны дополнительно предоставляло сибирским губернаторам право непосредственного (минуя военное командование) отдания приказов армейским подразделениям, создания внештатных военно-полицейских команд с кругом прав и обязанностей, установленных при самом их учреждении. По требованию главноначальствующих могли устанавливаться закрытые судебные заседания. Им предоставлялось также право устанавливать закрытые судебные заседания, право передачи на рассмотрение военного суда любого дела из судебной палаты или окружного суда, право предварительного просмотра следственных дел, а также право утверждения приговоров военного суда. Губернаторы могли запрещать отдельным личностям пребывание в регионе и осуществлять по согласованию с Министром внутренних дел высылку данных лиц в определенную местность [1].

Запрещалось распитие спиртных напитков на улицах, дорогах, площадях и в других «открытых местах в черте усадебной оседлости селений» и в помещениях крестьянского общественного управления. В соответствии с «Обязательным постановлением» губернатора А.Станкевича было также запрещено хранение в частных домовладения спиртных напитков, явно превышающих потребность лиц, проживающих в этих домовладениях. Установлен запрет на беспатентную продажу спиртного, о производстве и продаже спиртных напитков домовладельцы были обязаны немедленно сообщать в полицию. В соответствии с постановлением была запрещена без особого распоряжения даже продажа политуры. На нарушителей налагался административный арест до трех месяцев или штраф до 3000 руб. [8, с. 144-150].

С началом Первой мировой войны Сибирь была глубоким тылом, но жила одной жизнью со всей страной. К многочисленным обязанностям сибирской полиции прибавились проблемы, вызванные военными обстоятельствами: содействие военным властям в организации мобилизации в вооруженные силы, помощь в расквартировании армейских подразделений, размещение беженцев,депортированных и военнопленных и т.п. К началу 1916 г. в Западной

Сибири насчитывалось 81,5 тыс. беженцев. Уже к весне 1915 г. только в Западной Сибири было размещено около 150 тыс. военнопленных [15, с. 169—171]. При начавшемся отступлении российской армии в МВД было создано специальное Особое совещание о беженцах. В марте 1916 г. МВД разработало специальные «Руководящие положения по устройству беженцев», их стали привлекать к трудовой деятельности, вплоть до лишения уклонистов государственных пособий. Из-за усиления репрессивной политики в условиях военного времени значительно увеличилось также число сосланных в Сибирь за антиправительственную деятельность. Был ужесточен порядок регистрации подданных. На основании губернаторского обязательного постановления 1914 г. все домовладельцы, содержатели гостиниц и постоялых дворов в течение суток были обязаны сообщать в полицию о лицах, остановившихся у них на жительстве. Для контроля за перемещением населения были введены домовые книги. Запрещалось принимать на работу иногородних лиц без видов на жительство. Иногородними считались все не приписанные к обществу того города или волости, где было зарегистрировано юридическое лицо [8, с. 142]. Все лица и учреждения, владеющие в губернских городах недвижимой собственностью, были обязаны в ночное время ставить каждый у своего дома благонадежных караульных, к исполнению обязанностей ночных сторожей допускались лица, получившие на это разрешение полицмейстера [8, с. 142].

Несмотря на то, что в начале войны шовинистические и ура-патриотические настроения захватили значительную часть населения- края, осуществление вызванной войной мобилизации в ряде районов края сопровождалось ожесточенными столкновениями призванных в армию с полицией и казачьими подразделениями. Мобилизованные требовали улучшения обеспечения продовольствием и обмундированием, а также выдачи пособий семьям. В селе Павловском, где волнения продолжались почти две недели, мобилизованные разогнали воинских начальников, а когда местный пристав арестовал зачинщиков, то мобилизованные избили его, взломали каталажную камеру и освободили арестованных, а затем разгромили местное волостное правление и подожгли кабинет мирового судьи. В Енисейской губернии выступления мобилизованных сопровождались разгромом винных лавок. В селе Бате- нях помощник исправника Ситников, переодевшись в гражданскую одежду, едва смог оттуда выехать. В селе Абаканском толпа мобилизованных долго издевалась над становым приставом и урядником. Жандармский ротмистр Смирнов писал: «Во всех беспорядках подчеркивались неуважение к полицейскому мундиру и озлобленность против чинов полиции, вылившаяся в некоторых местах до грубого издевательства над ними» [12, с. 466]. По сообщению томского губернатора в МВД самые серьезные массовые беспорядки были вБарнауле, Ново-Николаевске, Кузнецке и Мариинске, а затем по линии железной дороги. Были разгромлены казенные винные склады, в сельской местности — винные лавки, волостные правления, дома обывателей, уничтожен целый ряд учреждений Кабинета Его Величества, конторы, квартиры лесничих, вырубались и жглись леса. Только Барнаул пострадал на несколько миллионов рублей[2].

Положение чрезвычайной охраны предоставляло местным начальникам полиции и жандармерии право задержания до двух недель всех лиц, подозреваемых в государственных преступлениях или принадлежности к противозаконным обществам. Им предоставлялось право производства обысков в любых помещениях, а также наложение ареста на имущество «указывающее на преступность действий или намерений заподозренного лица». Срок ареста мог быть продлен главноначальствующим до одного месяца со дня задержания [1].

Возрастание роли органов внутренних дел, усложнение возлагаемых на них задач не было соответствующим образом обеспечено кадровым потенциалом. Целый ряд территорий края вообще не был охвачен полицейским присутствием. В середине XIX в. в Енисейском округе на земского заседателя 2 участка, включавшего одну Анциферовскую волость из 6 сельских обществ, который был там единственным государственным служащим, приходилось 212 666 кв верст территории (по площади крупное европейское государство). В конце XIX—начале XX в. это былпо-прежнему самый крупный 2 стан Енисейской губернии, включавший в себя Анциферовскую волость, местному становому приставу в помощь были определены два урядника. Однако больше всего подведомственной территории края приходилось на отдельного туруханского пристава — 1 609 824 квадратных верст, с 15 378 жителями в 1915 г. [5, с. 80; 6, с. 20, 66].

Еще накануне войны стал более специализированным и был несколько расширен состав полицейских управлений губернских городов. Так, в Красноярском городском полицейском управлении в 1914 г. служили: полицмейстер, помощник полицмейстера, секретарь, три столоначальника, в управлении появился центральный адресный стол и архив. Город делился на две части во главе с приставами, каждый из которых имел в подчинении по три помощника пристава. В Красноярске было также сыскное отделение, состоящее из начальника и двух полицейских надзирателей. В уездных полицейских управлениях появились секретари, два столоначальника, журналисты и архивариусы [6, с. 33].

В Сибири численный состав полицейского аппарата был значительно меньше, чем в европейских губерниях империи. Административно-полицейские задачи осуществлялись здесь в условиях более значительных пространств, но при значительно меньшей плотности населения. Еще 23 августа 1914 г. Томский губернатор ходатайствовал перед МВД об увеличении штатов полиции губернии, необходимость чего обосновывал начавшейсямобилизацией. Тобольский губернатор в октябре 1914 г. также возбудил ходатайство об увеличении сотрудников полиции в губернии и окладов их содержания, а также об учреждении вТюмени городского полицейского управления во главе с полицмейстером [2; 17]. Правительство было вынуждено, несмотря на военные неудачи, увеличить численность личного состава органов внутренних дел в крае. Верховная власть осуществила ряд кадровых и финансовых преобразований в регионе, направленных на усиление личных составов подразделений МВД. Совет министров решил увеличить численный состав сотрудников полиции в Сибири и утвердил Положение о введении полицейской стражи во всех губерниях Сибири. Были уменьшены действовавшие полицейско-административные округа — станы. В этой связи был усилен личный состав становых приставов.

Согласно Положению Совета министров от 18 марта 1915 г. «Об усилении полиции в губерниях и областях Сибири» в регионе было почти вдвое увеличено количество полицейских станов. Так, в Томской губернии к 39 имеющимся становым приставам была учреждена 31 новая должность станового пристава [9, с. 3]. Была увеличена также численность сотрудников политической полиции. Так, на территорию Енисейской губернии были распространены полномочия жандармского полицейского управления Томской железной дороги. Начальник управления с адьютантом находились в Томске, а на территории региона были размещены три отделения во главе с ротмистрами [6, с. 33].

Другое изменение было направлено на улучшение материального положения полицейских в условиях войны посредством увеличения размеров суточного довольствия. Надбавка составила от 12,5 (классным чинам) до 25% (младшим чинам). В частности, департамент полиции сообщал томскому губернатору, что 5 октября 1915 г. «сделано сношение с министром финансов об отпуске в ваше распоряжение на выдачу суточных денег чинам полиции, по Высочайше утвержденному 17-го февраля 1915 г. положению Совета министров, сверх суммы в 24 662 рублей 00 коп., указанной в отношении от 11 марта, еще 23 833 руб. 33 коп.». Отношением от 18 октября 1916 г. департамент полиции сообщил тобольскому губернатору, что 5 октября «сделано сношение с министром финансов об отпуске в ваше распоряжение на выдачу суточных денег чинами полиции, по Высочайше утвержденному 17 февраля 1915 г. положению Совета министров, сверх суммы в 27 088 руб., указанной в отношении от 11 марта, еще 1 386 руб.»[16, с. 74].

Однако коронным правительством не учитывались конкретные условия борьбы с преступностью, ощущалась запоздалость решения кадровых вопросов. Организация и деятельность полиции должным образом не совершенствовались, в результате чего полиция Сибири не представляла собой достаточно развитый орган, способный противостоять все более возрастающей преступности. Финансирование органов полиции не соответствовало задачам, которые перед ними ставились, в результате чего штаты не были доведены до установленных нормативов, уровень материального обеспечения личного состава не позволял решить проблему некомплекта и текучести кадров, повышения их профессионального мастерства. Сфера деятельности полиции, особенно в уездах, помимо поддержания правопорядка включала широкий спектр мероприятий хозяйственно-распорядительного и контрольно-надзорного характера. При этом органы МВД в регионе являлись основным инструментом реализации решений местных администраций, каковыми они сами часто и являлись, а также контроля за их исполнением. Озабоченное необходимостью проведения широкой полицейской реформы коронное правительство и МВД в 1908-1914 гг. отклоняли любые ходатайства с мест об изменениях в полицейском управлении, увеличении штатов и размеров содержания служащим, что затормозило процесс эволюции правоохранительных органов.

Сибирь была по-прежнему лишена земского самоуправления. Еще 3 апреля 1905 г. был издан рескрипт на имя иркутского генерал-губернатора Кутайсова по поводу рассмотрения вопроса об организации земств в Сибири.

Были разработаны общественные проекты земских учреждений. Однако в результате революционных событий сибирские нужды отступили на задний план и земский вопрос потерялся в общих государственных и правовых проблемах. Законодательное предложение о введении земских учреждений в Сибири было внесено в III Государственную Думу, оно вызвало одобрение большинства депутатов, но, как только Дума попыталась провести законопроект, она сразу же встретила сопротивление со стороны Правительства. Пшеградский от имени Правительства заявил, что Сибирь резко отличается от европейских губерний отсутствием частного землевладения, огромными площадями уездов и разным уровнем развития территорий края, что создает невозможность создать единую систему земских органов власти [10, с. 89-99].

30 января 1912 г. Государственная Дума приняла законопроект об организации земств в Сибири. Анцифиров по поручению министра внутренних дел повторил прежний ответ Правительства о сибирском земстве, отвергнув сам проект и отказавшись от постатейного обсуждения. Через несколько месяцев товарищ Министра внутренних дел Харузин в Государственном совете указал на несоответствие Положения о земствах 1890 г. сибирским условиям — плотности населения, переселенческим потребностям, отсутствию крупного землевладения и предполагаемому переустройству губерний, областей и уездов края. После его выступления Государственный совет в вопросе о сибирском земстве оправдал свою репутацию «кладбища» всяких думских законопроектов. В период Первой мировой войны 9 августа 1915 г. Государственная дума вернулась к обсуждению законопроекта. Депутатский прогрессивный блоквключил требование об организации земств в Сибири в свою программу. 3 марта 1916 г. законодательное предложение о введении земства Сибири было единогласно принято Государственной Думой. Однако, несмотря на все усилия депутатов и сибирской общественности, земское самоуправление в регионе появилось только после революционных событий 1917 г. [10, с. 104—111]. Нормотворческая деятельность законодателя не успевала за общественно-политическими вызовами, и для того, чтобы адекватно отреагировать на социально-политические вызовы, стоящие перед страной, законодатель был вынужден решать поставленные задачи преимущественно путем принятия нормативных документов чрезвычайной направленности. Затянувшийся период подготовки реформы, неопределенность срока ее проведения, смена главы МВД, ухудшение финансового положения страны после начала Первой мировой войны привели к тому, что назревшие преобразования так и не были осуществлены.

В октябре 1916 г. по предложению Министра внутренних дел А.Д. Протопопова был принят закон «Об усилении полиции в 50 губерниях....», вводивший новые штаты полиции в империи (теперь по одному городовому на 400 жителей). Новый Министр внутренних дел давал многочисленные указания об усилении ответственности за забастовки и аграрные волнения, настаивал на жестких мерах в отношении печати. Товарищ Министра внутренних дел П.Г. Курлов распорядился на случай массовых беспорядков в городах поставить на вооружение полиции пулеметы [11, с. 302, 306]. Закон от 7 октября 1916 г., подготовленный МВД, «Об усилении полиции в пятидесяти губерниях России и об улучшении служебного материального положения полицейских чиновников» предусматривал целый ряд мер по совершенствованию профессиональной подготовки полицейских. Однако закон был принят в условиях роста общественной напряженности и резкого ухудшения криминогенной обстановки встолицах и регионах империи и, по сути, уже не мог спасти страну от неминуемого краха. Действия Правительства при реформировании органов МВД не успевали за изменениями в обществе, преобразования в этой области не достигли позитивных результатов. Несмотря на непрерывность реформирования органов полиции России в дореволюционный период, эффективность преобразований была низкой,как и прежде, правовое регулирование службы подразделений МВД оставалось предметом внутреннего ведомственного нормотворчества, а не законодательства.

Военное положение, введенное в годы Русско-японской войны и революции 1905—1907 гг., в полосе отчуждения линии Сибирской железной дороги было отменено императорским указом и заменено «Положением об усиленной охране» только 25 февраля 1912 г., которое действовало в Иркутском генерал-губернаторстве до и в период вступления страны в первую мировую войну [6, с. 73]. В соответствии с Обязательными постановлениями особых комитетов при управлениях Сибирской железной дороги была запрещена продажа и оборот спиртных напитков в полосе отчуждения железной дороги. Установлен режим секретности, была запрещена фотосъемка и установлен запрет посторонним лицам находиться в служебных и дежурных комнатах железной дороги. Был наложен запрет на пребывание в полосе отчуждения австрийских и германских подданных. Воспрещено распространение всякого рода ложных слухов и сведений, которые могли бы внушить населению неверные представления о ходе совершающихся событий и значении принимаемых мер. Цены на продукты питания в полосе отчуждения не должны превышать цен, установленных начальником дороги. Все правонарушения, за которые в соответствии с существующим законодательством полагалось не свыше трех месяцев ареста или штраф 500 руб., изымались из под судебной юрисдикции и передавались Особому комитету железной дороги для наложения административных наказаний [8, с. 153].

Несмотря на значительные запасы продовольствия в регионе, цены на продукты из-за повышения спроса и спекуляции значительно поднялись. Самое большое повышение было на продукты первой необходимости, особенно на хлеб, крупы и картофель, только в течение 1916 г. они вздорожали в 2—3 раза, что серьезно отразилось на положении малообеспеченных слоев региона[14, с. 250]. Настоящим бедствием для широких слоев населения края была также девальвация рубля. К концу 1917 г. рубль обесценился до 31 коп., т.е. более чем в три раза [12, с. 447]. Чтобы хоть как-то исправить положение, были запрещены соглашения и сделки между предпринимателями, направленные на повышение цен на предметы первой необходимости: продукты питания, дрова, свечи и керосин, была также воспрещена продажа предметов первой необходимости по ценам, выше установленных для данного района местными губернаторами. Лица, нарушившие данное постановление, подвергались аресту или тюремному заключению сроком до трех месяцев или денежному штрафу до 3000 руб. [6, с. 82, 85]. Несмотря на рост номинальной заработной платы, реальные заработки из-за роста цен упали повсеместно до 60—70 % довоенного уровня [13, с.206]. Падение реальной оплаты труда поставило малоимущие слои населения края в условия недоедания и отказа от приобретения предметов быта и одежды. С конца 1915 г. в регионе стала нарастать продовольственная и хозяйственная разруха. Потери и ранения сибиряков на фронте, мобилизация трудоспособных возрастов, неудачи на театрах военных действий, возрастание стоимости жизни и ужесточение политического режима вызывали озлобление войной и коронным управлением.Осуществляемые полицией аресты неплательщиков налогов, уклонистов и дезертиров, описи и распродажи имущества вызывали еще большее недовольство местного населения.

Однако в Сибири массовость рабочего движения была несравненно ниже, чем в целом по стране, не было всеобщих стачек не только в масштаберегиона, но и на большинстве отдельных предприятий. Государственные военные заказы, использование труда военнопленных, мобилизованных коренных народов, а также иностранных рабочих позволили даже расширить производство ряда видов промышленной продукции. Значительно слабее в Сибири, чем в центральных губерниях, из-за огромных неосвоенных территорий и отсутствия помещиков, были волнения среди крестьян.

Низкому качеству администрирования, росту преступности в Сибири в период Первой мировой войны способствовал целый ряд поли- тических и социально-экономических факторов,классово-имущественная поляризация, отсутствие социальных лифтов, резкое увеличение городского населения в регионе, а также неэффективная организация полицейских органов на местах, их полное отсутствие во многих населенных центрах. Верховная власть практически не осуществляла действий, направленных на ликвидацию наиболее укоренившихся причин и условий, способствующих развитию в обществе преступныхпроявлений, не развивала в функциональной структуре органов внутренних дел службы, деятельность которых была бы направлена на профилакти- куправонарушений, в том числе и за счет их своевременного раскрытия. Коронная администрация старалась не допускать создания общественных объединений правоохранительной направленности, при этом не проводила мероприятий по усилению общей полиции и, напротив, всемерно укрепляла подразделения политической полиции, создавала органы для пресечения массовых беспорядков и подавления антиправительственных выступлений подданных.

Экономика России не была подготовлена к длительному напряжению, война вела к стагнации и разрушению хозяйства. Сибирь как составная часть страны не была исключением. Вступление России в Первую мировую войну привело к резкой дестабилизации социально- политической обстановки в стране. Подъем антиправительственных настроений, начавшийся в 1916г., наряду с неизбежным ростом преступности показал, что передышка, предоставленная МВД для реформирования, была утрачена для дела совершенствования правоохранительной системы империи. Февраль 1917 г. явился тому бесспорным подтверждением.

Первая мировая война стала катализатором краха политической системы, созданной всем ходом исторического развития Российской империи. Начальник Томского жандармского управления в конце 1916 г. писал: «Начинает замечаться утомленность войною и тяжестью жизни вследствие отсутствия рабочих рук и дороговизны жизни». Еще большие опасения высказывались руководством жандармов Енисейской губернии, которое в 1916 г. сообщало, что «настроение малоимущих классов городов крайне обострилось с наступлением весны и вновь усиливавшейся дороговизной на все предметы первой необходимости» [12, с. 447]. Однако механизм полицейского управления в регионе в силу целого ряда причин был плохо приспособлен к оперативному реагированию на происходящие события. Для поддержания порядка в крае использовались чаще всего репрессивные меры. Сочетание полицейского произвола, основанного на формализме и бумаготворчестве, с репрессивными мерами было обычной практикой местного администрирования. Полицейские органы Сибири до революции осуществляли мероприятия по недопущению волнений среди населения и изъятию из его среды «элементов, которые дерзновенно мыслят и мешают мирному и законному течению общественной и государственной жизни края» [3].

Участившиеся в начале XX в. социальные конфликты побуждали сибирскую администрацию к расширению контактов с различными слоями общества. Однако подобная практика осуществлялась крайне непоследовательно и нерегулярно, а в годы Первой мировой войны была заменена привычной системой жесткого администрирования. В условиях войны сложившаяся на местах система государственно-полицейского управления стала давать постоянные сбои в своей деятельности. С началом войны приоритетом правящего режима в Сибири стало обеспечение безопасности государства от внутренних угроз, связанных прежде всего с революционным движением, это предопределило содержание общественного порядка, обеспечение которого реализовывалось в работе политической и общей полиции. Коронная власть втягивала МВД в обострявшуюся политическую борьбу, которая заслоняла правоохранительную деятельность, органы внутренних дел ощущали на себе всю ненависть подданных, которую они испытывали к существующему политическому строю. В результате у части подданных вырабатывались психологические установки и отношение к массовым беспорядкам как к средству разрешения социальных и политических проблем. А сделанные самодержавием некоторые уступки воспринимались безответственным и часто агрессивным меньшинством как средство разрушительной политической игры. Охраняя в первую очередь существующий политический режим и только во вторую очередь права и свободы подданных, полицейские органы противопоставлялись сибирякам и утрачивали связь и доверие населения.

Падение авторитета коронной власти в глазах у большинства подданных империи на фоне применения карательных полицейских действий, не подкрепленных серьезными изменениями политической и социальной системы, вело к еще большей дискредитации местного полицейского управления. Население края не было ограждено от произвола и усмотрения коррумпированных сотрудников путем установления практически осуществимых и действительных способов привлечения их к ответственности за нарушениеслужебного долга. Сибирская полиция на протяжении всей своей истории выполняла обязанности по обеспечению незыблемости существовавшего общественно-политического строя в Российской империи. В начале XX в. не был создан механизм формирования полицейских кадров, основой которого являлось бы формирование высококвалифицированного, стабильного и сбалансированного кадрового корпуса МВД, способного решать любые правоохранительные задачи, поставленные перед полицейскими органами обществом и государством.

Глубокий экономический кризис и рост социальной напряженности в регионе парализовали деятельность местного административнополицейского аппарата, делали безрезультатными его мероприятия. Это было результатом целого комплекса причин, как субъективного, так и объективного характера, из которых важнейшим был структурный кризисвсех сфер жизни российского общества, явившийся следствием медленной трансформации российской монархии в другие формы правления, отвечавшие запросам времени.Верховная власть была уже неспособна должным образом реагировать на насущные потребности времени, проводить сколь-нибудь глубокие преобразования. Первая мировая война и нараставшее недовольство подданных подогревавшееся деятельностью революционных партий и организаций, обусловили окончательную дискредитацию, а затемпочти бескровное падение в России и Сибири в феврале 1917 г. имперской вертикали власти.

Система местного управления стала давать постоянные сбои в своей работе, поскольку

была не приспособлена для быстрого и оперативного реагирования на возникающие проблемы и события. Не выдержав возникших дополнительных нагрузок, она сравнительно быстро разрушилась под напором событий февраля- марта 1917 г. Уже вечером 28 февраля 1917 г. по железнодорожному телеграфу в Сибирь стали поступать первые сообщения о падении самодержавия. Почти без исключения все представители коронной администрации в крае заявили о признании новой власти и готовности к сотрудничеству с ней. Однако уже 2—5 марта были арестованы иркутский, приамурский и степной генерал-губернаторы, почти все губернаторы и вице-губернаторы региона, а также руководители жандармских и полицейских подразделений. 10 марта 1917 г. Постановлением Временного правительства был упразднен Департамент полиции Российской империи.

Литература

• 1. ПСЗ РИ(Полное собрание законов Российской импе- 9. рии). Собр. 3. Т. 1.СП6., 1885. № 350.
• 2. ГАРФ(Государственный архив РФ).Ф. 102. Оп. 72. Д. 137.

Л. 1,2,8. 10.

• 3. РГИА(Российский государственный исторический 11. архив).Ф. 1263. Оп. 2. Д. 5744. Л. 12.
• 4. Памятная книжка. Адрес-календарь Амурской области.
• 1916 г. Издание Амурского областного статистического 12.

комитета. Благовещенск, 1916. 13.

5. Памятная книжка Енисейской губернии 1890 г. с адрес- 14.

календарем. Составлена под редакцией действительного члена-секретаря статистического комитета Г.А. Хо- 15.

тунцова. Красноярск, 1891.

• 6. Памятная книжка Енисейской губернии на 1915 г. Издание Енисейского статистического комитета. Красноярск, 1915. 16.
• 7. Памятная книжка Иркутской губернии на 1914 г. Издание Иркутского статистического комитета. Иркутск, 1914.
• 8. Памятная книжка Тобольской губернии на 1915 г. Составлена под редакцией секретаря комитета Е.Г. Юферова. 17.

Тобольск, 1915.

Памятная книжка Томской губернии на 1915 г. Издание Томского губернского статистического комитета. Томск, 1915.

Атьтшулер М.И. Земство в Сибири. Томск, 1916. Ерошкин Н.П. История государственных учреждений дореволюционной России. Изд. 3-е, перераб. и доп. М.: Высшая школа, 1983.

История Сибири. Т. 2—3. М.; Л.: Наука,1968.

История Сибири. Томск: ТГУ, 1987.

Кудрявцев Ф.А., Вендрих Г.А. Иркутск. Очерки по истории города. Иркутск, 1978.

Толочко А.П., Коновалов И.А., Меренкова Е.Ю. и др. Городское самоуправление в Западной Сибири в дореволюционный период: становление и развитие. Омск: Изд-во ОмГУ, 2003.

Храмцов А. Б. Усиление личных составов полицейских управлений Западной Сибири в годы Первой мировой войны // Законность и правопорядок в современном обществе. 2013. № 15. С. 70—75.

ГАРФ (Государственный архив РФ). Ф. 102. Оп. 72. Д. 155. Л.З.