К ЧИТАТЕЛЮ

Среди представительных учреждений современного мира место Европейского парламента уникально. Более семи сотен его депутатов представляют формирующуюся гражданскую общность европейцев, которую с точки зрения ее государственной формы пока нельзя обозначить ни федерацией, ни конфедерацией, ни еще каким-либо устоявшимся и общепринятым термином.

Сам Европейский парламент невозможно назвать ни суперпарламентом, ни «мини-ООН», ни общеевропейским народным форумом. Он во многом забюрократизирован и неэффективен, обладает явно недостаточными полномочиями. Однако Парламент Европы функционирует уже свыше полувека, занимая определенную нишу в системе властных органов Европейского союза. Несомненно, что изучение Европейского парламента представляет из себя комплексную проблему, посильный вклад в решение которой могли бы внести историки, политологи, юристы, социологи, психологи... Однако в данном конкретном случае авторы ограничились политико-правовым исследованием, дополнив его кратким историческим экскурсом в прошлое Евросоюза и его представительного учреждения.

ЭВОЛЮЦИЯ ЕВРОПЕЙСКОГО ПАРЛАМЕНТА КАК ОРГАНА ОБЩЕЕВРОПЕЙСКОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЬСТВА

Как известно, Европейский союз вырос из Европейского объединения угля и стали (ЕОУС — ECSC) — первого межотраслевого регионального объединения послевоенной Европы, созданного для подъема разрушенной экономики. План французского министра иностранных дел Р. Шумана, разработанный главой французского комиссариата планирования Ж. Монне, был озвучен 9 мая 1950 г., а договор между шестью государствами (Францией, Германией, Бельгией, Нидерландами, Италией, Люксембургом) подписан в Париже 18 апреля 1951 г.

Портрет в деталях

Жан Омер Мари Габриель Монне (Jean Отег Marie Gabriel Monnet, 1888-1979) — французский предприниматель и государственный деятель. Он считается архитектором Евросоюза. Ж. Монне происходит из династии французских виноторговцев, занимавшихся продажей коньяка. Во время Первой мировой войны он осуществлял закупки товаров и занимался вопросами логистики в англофранцузской службе по координации снабжения союзников в Лондоне.

В 1920-1923 гг. был заместителем генерального секретаря Лиги Наций, но затем ушел в семейный бизнес. Способствовал послевоенному восстановлению экономик нескольких центрально- и восточноевропейских стран, стабилизации польского злотого в 1927 г. и румынского лея в 1928 г.

В 1929 г. его опыт в международных финансах позволил ему принять участие в создании и управлении крупным банком Bancamerica-Blair (Сан- Франциско). С 1934 до 1936 г. по приглашению Чан Кай-Ши жил в Китае, помогая в реорганизации железнодорожной сети.

С 1940 по 1943 г. провел в США, разрабатывая по поручению правительства Великобритании план перестройки американской экономики на военный лад. В 1943 г. — член Национального освободительного комитета; в 1946-1950 гг. — руководитель французской генеральной комиссии по планированию, разработавший программу восстановления французской экономики. Ж. Монне стал первым председателем ЕОУС.

В 1955 г. после выхода на пенсию и провала его идеи создания Европейского союза Обороны (ECO — EDC) Ж. Монне основал Действительный комитет Соединенных Штатов Европы. Поддержанный рядом политических партий и профсоюзами комитет стал движущей силой формирования союза европейских государств, включая создание Общего рынка, общеевропейской денежно-кредитной системы, Совета Европы. В 1975 г. в возрасте 87 лет он полностью ушел на покой, занявшись написанием мемуаров.

Предусматривалось создание главного наднационального органа — Высшей администрации (High Authority), Совета министров

(Council of Ministers) с координирующими функциями и Общей ассамблеи (Common Assembly), к которой Высшей администрации предстояло обращаться с докладами, а также Суда (Court of Justice) для разрешения правовых споров.

В созданной международной структуре изначально возникли противоречия по поводу перспектив ее дальнейшей деятельности. Официальный отец — основатель ЕОУС — Р. Шуман, например, провозгласил 9 октября 1951 г. в Оттаве, что Франция желала, чтобы параллельно с ЕОУС существовали Европейское оборонительное и Европейское политическое сообщества. 27 мая 1952 г. в Париже был подписан Договор об организации Европейского оборонительного сообщества. Однако французские парламентарии торпедировали его реализацию, а 30 августа 1954 г. и вовсе отказались от дальнейшего обсуждения этого вопроса, фактически отказавшись от выдвинутой ранее идеи. Между тем страны Бенилюкса настаивали на усилении экономического сотрудничества. Сомнения в целесообразности политической кооперации появились и у французской стороны. К осени 1954 г. создалось впечатление, что дело сближения шести европейских стран явно пробуксовывает^[1].

В активизации ЕОУС Общая ассамблея вряд ли могла сыграть какую-либо значимую роль. Она не пользовалась влиянием, а попросту говоря, была безвластна. Правотворческими и одновременно административными функциями была наделена Высшая Администрация в составе девяти членов, назначаемых правительствами стран-членов, но в дальнейшем независимых от них. Другая структура — Специальный Совет министров, состоявший из министров шести государств, обладал достаточно ограниченными полномочиями.

Изначально между странами-учредителями были существенные разногласия по поводу полномочий Высшей администрации. Нидерланды и Бельгия опасались ее потенциальной бесконтрольности, видя в ней группу оторвавшихся от национальной почвы экспертов с полномочиями диктаторов. Германия, придерживаясь федералистских убеждений, предлагала создать сильный представительный орган, обладающий реальными бюджетными и законотворческими полномочиями. Французы с их скепсисом в отношении Парламента и Совета министров как представителей конкретных государств продвигали идею неограниченной в своих правах Высшей администрации^[2]. В итоге получилось то, что получилось.

Что же касается Общей ассамблеи, то она представляла собой консультативный орган, состоящий из 78 делегатов национальных парламентов, обладавших двойным мандатом (мандат Ассамблеи подразумевал сохранение членства депутата в национальном парламенте). Ассамблея не обладала реальными законодательными полномочиями.

Общая ассамблея ЕОУС по ряду параметров существенно отличалась от других международных околопарламентских структур, что позволило ей сыграть особо важную роль в интеграционных процессах. В отличие от других международных организаций, вся институциональная структура ЕОУС, в определенной мере, копировала устройство отдельного государства, и в нем был образован орган с элементами парламентской демократии.

Во-первых, парламентские структуры других международных организаций, кроме ЕОУС, носили исключительно консультативный характер. В то время как Общая ассамблея ЕОУС имела возможность выступать с инициативами, выходящими за рамки Парижского договора 1951 г., и стремилась реализовать данные возможности.

Во-вторых, только в Общей ассамблеи ЕОУС были сформированы жизнеспособные группы ведущих европейских политических партий (партийные группы), которые оказали большое влияние на развитие теоретических концепций и практики европейской интеграции. Благодаря этому реальная работа по осуществлению плана Шумана перевели интеграционный процесс из узкой области деятельности дипломатов, бюрократов и отчасти бизнесменов на более широкую общественную арену. Амбиции политической элиты Европы переросли в большие ожидания широких масс населения европейских стран.

В-третьих, в Общей ассамблеи из-за противоборства стран социалистического блока и Запада был представлен не весь политический спектр партий шести стран. Из-за негативного отношения СССР к ЕОУС коммунистические партии стран — членов ЕОУС бойкотировали деятельность институтов Сообщества, в том числе и Общую Ассамблею.

По подсчетам П. Каптейна, три партийные группы, работавшие в Общей ассамблее, выражали взгляды 68% избирателей стран Сообщества (вне парламентского поля ЕОУС были 20% избирателей, голосовавших за коммунистов, и примерно половина избирателей, отдававших предпочтение крайне правым партиям)^[3]. Однако, несмотря на отсутствие представителей коммунистических и части крайне правых партий, а скорее всего благодаря этому, Общая ассамблея смогла избежать конфронтации непримиримых политических сил и осуществить на практике многие конкретные задачи по развитию европейской интеграции.

Исследуя влияние Ассамблеи, которое она имела в Сообществе, необходимо отметить, что, когда результаты ее деятельности зависели только от воли Высшей администрации, больших трудностей не возникало, но когда для разрешения поставленных задач было необходимо сотрудничество национальных правительств, деятельность Ассамблеи приносила весьма скромные результаты.

Попытки Общей ассамблеи выйти в качестве самостоятельной силы на европейскую политическую сцену пресекались Советом министров и национальными правительствами. Во второй половине 1950-х гг. и сами члены Ассамблеи отказались от этих замыслов. В определенной мере они рассчитывали на укрепление своих позиций в будущем за счет усиления полномочий Европейской ассамблеи, а также за счет предполагаемых в отдаленной перспективе выборов в Европейский парламент прямым всеобщим голосованием.

В течение шести лет деятельности Общей ассамблеи ни одна из партийных групп не сделала серьезных шагов для формирования наднациональной политической партии, попытки как-то координировать политику национальных партий на наднациональной основе были слабыми и не привели к ощутимым результатам. Партийные группы действовали в политическом вакууме. Ассамблее не удалось генерировать народную поддержку, так как она скорее искала поддержку официальных властей. Ассамблее, как и другим органам Сообщества не удалось пробудить большой интерес к своей работе, хотя она затрагивала вопросы, волнующие широкую публику.

Весьма жесткую оценку деятельности Общей ассамблеи дал ее первый председатель П.-А. Спаак, назвав Ассамблею «политическим суфле». Он отмечал, что Ассамблея выполняла всегда второстепенные задачи и время от времени разрешала какую-нибудь техническую проблему ограниченного интереса. Один из уроков, по мнению Спаака, можно вынести из ее опыта: Ассамблее трудно было выжить без полномочий и без ответственности. Она должна была существовать как своего рода учебное заведение. И что она обретет свое значение, когда Европа политизируется, когда депутаты Общей ассамблеи будут избираться прямым и всеобщим голосованием, когда она будет контролировать и проверять исполнительную власть в Европе. Без этого роль Общей ассамблеи если небесполезна, то второстепенна.

Портрет в деталях

Поль-Анри Шарль Спаак (Paul Henri Charles Spaak, 1899-1972) — бельгийский политический и государственный деятель; один из руководителей Социалистической партии Бельгии (с 1944 г.); один из инициаторов послевоенной европейской интеграции, давшей начало Европейскому союзу. Внук политика либеральной ориентации П. Янсона, племянник премьер-министра Бельгии в 1938-1939 гг. П.-Э. Янсона и сын первой женщины — сенатора страны, П.-А. Спаак был представителем династии известных политиков.

Во время Первой мировой войны П.-А. Спаак изменил дату рождения в документах, чтобы поступить на службу в бельгийскую армию. Два года провел в немецком плену. В 1920 г. вступил в Рабочую партию Бельгии. С 1932 г. — депутат парламента, в 1935 г. — министр транспорта и путей сообщения в кабинете ВанЗееланда. Неоднократно был министром иностранных дел (1936-1937, 1938, 1939-1947, 1949, 1954-1957, 1961-1965, 1965-1966 гг.). В 1938-1939, 1946, 1947-1949 гг. занимал должность премьер-министра страны.

После вторжения Германии на территорию Бельгии, Нидерландов и Люксембурга в течение некоторого времени был интернирован во Францию и Испанию, но вскоре выехал в Англию, где в октябре 1940 г. вернулся к исполнению обязанностей министра иностранных дел эмигрантского правительства Бельгии. Пребывая в эмиграции в Лондоне, в 1944 г. он инициировал процесс сближения Бельгии, Нидерландов и Люксембурга. П.-А. Спаак известен прежде всего как выдающийся дипломат: 16 января 1946 г. он был избран председателем первой сессии Генеральной ассамблеи ООН, а в 1957-1961 гг. пребывал на посту генерального секретаря НАТО.

К лету 1955 г. появились первые признаки активизации ЕОУС. На конференции в Мессине (Италия) 1-2 июня обсуждались проблемы общего рынка и совместного мирного использования атомной энергии. Министр экономики ФРГ Л. Эрхард, правда, первоначально выражал скептицизм из-за опасений того, что организация европейских государств превратится в протекционистский союз, но вскоре эти и другие опасения были развеяны. В мае 1956 г. был в принципе одобрен доклад Снаака об основных контурах и целях общего рынка (включая свободное движение товаров, услуг, лиц и капитала). На практике предстояло учредить таможенный союз, реализация которого предусматривала три стадии продолжительностью по 4-5 лет каждая.

К новому этапу евроингеграции, отмеченному ее многоаспект- ностью и организационным параллелизмом шести европейских стран, несомненно, подошли под влиянием международной политической обстановки. Суэцкий кризис 1956-1957 гг. продемонстрировал хрупкость мира в Европе, который могла взорвать война из-за Египта. События 1956 г. в Венгрии, в которых Запад безосновательно обвинял СССР, а не деятельность своих спецслужб, раскачивавших политическую обстановку, также усиливали чувства нестабильности у европейцев.

В итоге 25 марта 1957 г. в Риме были подписаны два договора об учреждении Европейского экономического сообщества (далее — Договор о Евросоюзе) и Европейского сообщества по атомной энергии (далее — Договор о Евратоме).

В кардинально расширенной интеграционной структуре новый орган — Парламентская ассамблея, с одной стороны, сохранила свой прежний независимый статус как в отношении других наднациональных органов, так и стран-членов. С другой стороны, она была призвана обслуживать одновременно три организации, возникшие в результате Договора о Евросоюзе. Характерно, что, имея достаточно ограниченные полномочия, Ассамблея не допустила их узурпации со стороны министров стран-членов. На своей встрече 6-7 января 1958 г. те предписали избрать представителя Италии президентом Ассамблеи, на что позднее последовал ответ со стороны руководителей депутатских групп и аппарата президента о том, что выбор собственного должностного лица - всецело прерогатива депутатов. В результате первым президентом стал Р. Шуман — представитель Франции^[4].

Портрет в деталях

Роберт Шуман (Robert Schuman, 1886-1963) — французский и европейский политик, один из основателей Европейского союза, Совета Европы и НАТО, первый президент Парламентской ассамблеи, премьер-министр и министр иностранных дел Франции.

Имел немецкое подданство и во время Первой мировой войны находился на гражданской службе в Германии (призыву не подлежал по состоянию здоровья).

После того как в 1918 г. Лотарингия отошла Франции, взял французское гражданство. Политическая карьера Р. Шумана началась в 1919 г., когда его избрали депутатом в Национальное собрание Франции от департамента Мозель. В 1940 г. был арестован немецкой оккупационной администрацией за сопротивление политике нацистских властей, сидел в тюрьме, бежал в 1942 г. и участвовал в движении Сопротивления. После Второй мировой войны участвовал в организации Народного республиканского движения. В 1946-1947 гг. был министром финансов в правительствах Бидо и Рамадье. Находился на посту премьер-министра с ноября 1947 по июль 1948 г. и в августе-сентябре 1948 г. В 1948-1952 гг. занимал пост министра иностранных дел, в 1955-1956 гг. — министра юстиции, с 1958 по 1960 г. — председатель консультативной ассамблеи Европейского совета.

Прозвучавшая 9 мая 1950 г. речь Шумана, в которой министр иностранных дел Франции огласил проект создания ЕОУС, решением конституционного Конвента теперь отмечается как День Европы. Лауреат международной премии им. Карла Великого. Почетный гражданин Бонна.

Полномочия Парламентской ассамблеи несколько видоизменились по сравнению с полномочиями Общей ассамблеи. Возросло ее участие в обсуждении бюджета европейских организаций. Она получила право оценивать действия Комиссий по всем, а не только отдельным вопросам, в то время как аналогичные полномочия в отношении Высшей администрации носили ограниченный характер. Одновременно возросли полномочия Совета министров, который не взаимодействовал по сути дела с Парламентской ассамблеей. И все же, в целом, контролирующие функции последней расширились: обязательное консультирование было предусмотрено в 18 случаях в отношении Евросообщества и в 11 случаях в отношении Евратома.

Ассамблея состояла из 142 членов (по 36 — от Германии, Франции, Италии, 14 — от Бельгии и Нидерландов и шесть — от Люксембурга). В ней сформировались три политические фракции —христианских демократов, социалистов и либералов (67, 38 и 35 депутатов соответственно), а также два независимых члена. Были учреждены 13 комитетов:

• 1) по политическим институциональным вопросам (Committee on Political Affairs and Institutional Matters);
• 2) торговой политике и экономическому сотрудничеству с третьими странами {Committee on Commercial Policy and Economic Cooperation with Third Countries);
• 3) сельскому хозяйству {Committee on Agriculture);
• 4) социальным вопросам {Committee on Social Affairs)’,
• 5) общему рынку Сообщества {Committee on Community’s Common Market)’,
• 6) инвестициям, финансам и долгосрочной политике {Committee on Investment, Financial Matters and Long-Term Policy)’,
• 7) взаимодействию с заморскими странами и территориями {Committee on the Association of Overseas Countries and Territories)’,
• 8) транспорту {Committee on Transport)’,
• 9) энергетической политике {Committee on Energy Policy)’,
• 10) научным и техническим исследованиям {Committee on Scientific and Technical Research)’,
• 11) безопасности, гигиене на рабочих местах и защите здоровья {Committee on Safety and Hygiene at Work and Health Protection)’,
• 12) административным вопросам и бюджету Сообщества {Committee on the Administration of the Assembly and the Community Budget)’,
• 13) правилам процедуры, правовым вопросам, петициям и иммунитетам {Committee on Rules of Procedure Legal Matters, Petitions and Immunities).

Первые 8 комитетов состояли из 29, остальные — из 17 членов.

Договоры о Евросоюзе (ст. 22) и Евратоме (ст. 11), предоставили Евросоюзу более широкие права по принятию законодательства^[5]. Именно тогда была введена процедура, в соответствии с которой Европейский совет до принятия решения по проекту, подготовленному Комиссией, был обязан провести консультацию с Европейским парламентом и получить его «мнение». В соответствии с нормами договоров в некоторых областях Евросовет обязан был проводить консультации с экономическим и социальным комитетом, но при этом он мог установить предельный срок, в течение которого комитет должен был принять свое «мнение»^[6]. В случае консультации с Европейским парламентом Совет не обладал такими полномочиями. Впоследствии данное отличие имело решающее значение для расширения сферы применения процедуры.

В течение следующих лет Европейский парламент пытался повысить значение консультационной процедуры путем заключения соглашений с другими институтами и посредством толкования учредительных договоров. Ответом на парламентское давление Совета Евросоюза в марте 1960 г. было решение в одностороннем порядке распространить действие консультационной процедуры на решение всех важных проблем. Эта практика получила название «добровольные консультации»^[7]. В феврале 1964 г. Евросовет согласился распространить подобные консультации за пределы «важных проблем», не определив при этом новых границ. В результате к середине 1970-х гг. Совет Евросоюза консультировался с Европейским парламентом фактически по всем законодательным предложениям, за исключением предложений, касавшихся вопросов технического или временного характера^[8]. Интересно, что с ноября 1968 г. Совет Европы начал консультироваться с Парламентом и по текстам, по сути, не носящим законодательного характера. Еврокомиссия последовала той же практике и стала направлять в Европейский парламент все служебные записки и сообщения, которые она ранее направляла в Совет. Данные положения, хотя и не получили нормативного закрепления в текстах учредительных договоров, но и по сей день сохраняют свое значение, поскольку до сих пор существуют статьи, которые не предусматривают консультацию с Европейским парламентом.

С течением времени консультационная процедура усложнялась, а ее качество повышалось. В письмах, направленных в Европейский парламент в ноябре 1969 г., марте и июле 1970 г., Совет принял на себя обязательство по информированию представительного органа Евросоюза о причинах, по которым он отступает от его мнения в случаях принятия законодательства. Парижский саммит глав правительств 1973 г. принял Декларацию, в которой Совету и Комиссии Евросоюза предлагалось «без задержек принять практические меры, направленные на увеличение контрольных полномочий Парламента, и улучшить отношения как Совета, так и Комиссии с Ассамблеей». Это означало, что:

• • во-первых, Евросовет будет консультироваться с Европейским парламентом по предложениям Комиссии в течение одной недели с момента получения предложения;
• • во-вторых, Совет Евросоюза не станет, за исключением случаев чрезвычайной срочности, рассматривать предложение Комиссии (по которому проводится консультация с Европейским парламентом) до тех пор, пока не будет получено мнение Европейского парламента;
• • в-третьих, Совет Европы станет лучше информировать Парламент о действиях, предпринятых им во исполнение мнений и для достижения поставленных целей. В дополнение к существующим процедурам предполагается проводить ежеквартальные встречи председателей Европейского парламента и Совета.

В 1974 г. Комиссия и Совет Европы приняли совместное решение, согласно которому с Парламентом должна проводиться повторная консультация, сколь незначительные изменения не вносились бы в текст (по которому Европейский парламент ранее представил свое мнение). Определенно, нововведения того времени позволили парламентариям участвовать во всех дискуссиях по законодательству и принятию политик Сообществ. Однако до введения прямых выборов в 1979 г., проводимых каждые пять лет, использование данных прав было ограниченным.

На тот момент Парламент все еще не мог блокировать принятие проекта решения или заставить другие институты Евросоюза внести в него изменения. Таким образом, сложилась ситуация, при которой Парламент мог изложить свое мнение на любой стадии принятия решений, но не имел возможности возражать в том случае, если другой институт Евросоюза не учитывал этого мнения. Данная ситуация изменилась после принципиального решения Европейского суда по делу об изоглюкозе, которым была аннулирована часть законодательства Сообщества, принятая Советом, на том основании, что Европейский парламент не представил своего мнения^[9]. Европейский суд постановил, что Совет не может принимать законодательство Сообщества до получения мнения Европейского парламента в тех случаях, когда оно требуется в соответствии с договорами. В этом решении видится установленная Судом Евросоюза связь между консультацией с Европейским парламентом и демократическим характером Сообщества.

Одновременно с этим был пересмотрен Внутренний регламент Европейского парламента. Его новая редакция предусматривала, что Европейский парламент, принимая решение, может по представлению, поступившему от председателя или докладчика ответственного Комитета, отложить голосование по предложениям Комиссии до тех пор, пока последняя не определит свою позицию по парламентским поправкам^[10]. В случае отклонения поправок Европейский парламент вправе отослать вопрос обратно в Комитет для повторного рассмотрения, задерживая свое «мнение» и замедляя процедуру. Следовательно, важность принятия Еврокомиссией парламентских поправок заключается в том, что они должны быть включены в пересмотренное предложение, которое впоследствии Совет Евросоюза сможет изменить, действуя только единогласно.

Договор от 8 апреля 1965 г. о слиянии фактически превратил Сообщество в единую организацию. «В зависимости от предмета и категории вопроса Совет, Комиссия, Ассамблея и Суд руководствуются нормами Договора о Евратоме (для решений вопросов атомной энергетики) или, чаще всего, Договора о Евросоюзе (для всех остальных вопросов). То же касалось и норм Договора о ЕОУС (если предмет — сфера угля и стали), когда это соглашение находилось в силе, т.е. до 2002 г.»^[11].

На пути к реальной экономической интеграции неоднократно возникали трудности отраслевого, несистемного характера. В середине 1960-х гг. они были связаны с сельскохозяйственной политикой, когда Франция высказала недовольство принципом большинства при голосовании и бойкотировала заседания совместных органов Евросоюза. Заключенный в конце концов Люксембургский компромисс утвердил принцип единогласия при принятии важных решений, т.е. за каждой страной сохранилось право вето, и до середины 1980-х гг. голосование квалифицированным большинством практически не применялось.

Существует справедливая точка зрения, что в 1970-е гг. и в начале 1980-х гг. в интеграционных процессах возникла пауза (ее сами европейцы эффектно называют «евросклерозом» и «евроскептицизмом»)^[12]. Прежде всего она связана с циклическими и структурными кризисами десятилетия, явившимися свидетельством перехода от модернизацион- ного к постмодернизационному развитию^[13]. Замедлились темпы экономического роста, увеличились безработица и инфляция. Усилились противоречия между членами объединения. Вместе с тем этот период был временем рождения новых интеграционных институтов: в 1974 г. создан Европейский совет на уровне глав государств (встречи первых лиц Европы стали проводиться систематически). Главным инструментом региональной политики с 1975 г. становится Европейский фонд регионального развития. Происходит и интеграция «вширь»: с 1973 г. в состав «шестерки» включились Великобритания, Дания и Ирландия.

В 1979 г. происходит важнейшее событие в жизни Европейского парламента - вводятся прямые выборы. Как возникла эта идея? Уже депутаты Общей ассамблеи ЕОУС в соответствии с правоустанавливающими документами могли избираться всенародным голосованием, но ни одна из стран «шестерки» этой возможностью не воспользовалась. 21 марта 1958 г. член Комитета по политическим и институциональным вопросам Ф. де Г ус внес предложение создать специальный орган для разработки вопроса о выборах депутатов.

В подготовленном к маю 1960 г. документе констатировалась невозможность быстрого перехода к выборам по организационно-техническим причинам, а впоследствии этот вопрос был благополучно забыт. Интерес вновь возник лишь в мае 1968 г. (возможно, свою лепту внесли студенческие волнения и всеобщая забастовка во Франции, взбудоражившие всю Европу и мир и заставившие вспомнить о демократических процедурах). Группа депутатов внесла проект резолюции о возобновлении дебатов. В ней не только обращалось внимание Совета министров на существующую проблему, но делался акцент на положение Договора о Евросоюзе о необходимости правовых действий в случае бездействия Совета министров.

Резолюция, одобренная 12 марта 1969 г., открыла период интенсивных консультаций между Европейским парламентом и Советом министров. 11 февраля 1975 г. Парламент принял новую резолюцию, после чего в сентябре 1976 г. председатель Совета министров объявил об избрании членов Европейского парламента прямым голосованием. Голо- сование на Копенгагенском саммите было назначено на 7-10 июня

1979 г. Победа сил демократии и здравого смысла в противостоянии с инерционным консерватизмом евробюрократов и представителей исполнительных органов власти европейских стран произошла в условиях экономически неблагополучных 1970-х гг., которые повысили градус социального недовольства.

Не случайно, именно с 1974 г. в Евросоюзе стали проводиться скоординированные исследования общественного мнения. В первом опросе Eurobarometer, например, было задействовано 8900 человек, т.е. примерно по 1000 от каждой из стран-членов и 300 из Люксембурга. Тогда среди жителей шести стран, ставших основой ЕЭС, был зарегистрирован высокий уровень лояльности — почти 70%, при том что у вновь вступивших стран он был существенно ниже (48% — в Ирландии, 35 — в Дании и 33% — в Великобритании)^[14].

Итак, каковы же были результаты первого народного волеизъявления европейцев? Выборы 1979 г. проходили при отсутствии единых правил для всех стран-участниц. Бывший канцлер ФРГ В. Брандт организовал международную кампанию во Франции, Италии, Люксембурге, Нидерландах в поддержку социал-демократов. В то же время бывший премьер-министр Франции правоцентрист Ж. Ширак включился в общеевропейскую пропагандистскую игру, чтобы укрепить свои позиции в борьбе за президентский пост в 1981 г. против президента Ж. де Эстена^[15].

В итоге социал-демократы сформировали в корпусе из 410 депутатов самую значимую фракцию в 113 мест, но непосредственно на пятки им (107 мест) наступали христианские демократы. В общеевропейском представительном органе оказались также традиционные консерваторы и коммунисты с левыми радикалами (64 и 44 мандата), либералы вместе с либерал-демократами и национал-консерваторы (40 и 22 мандата). Однако место президента Парламента со второго тура голосования досталось представителю далеко не самой крупной фракции либерал-демократов — француженке С. Вейль.

Портрет в деталях

Симона Вейль (Simone Veil, 1927) — первый председатель Европейского парламента. Выпускница юридического факультета Парижского университета. Работала в аппарате Министерства Юстиции. С 1970 г. — генеральный секретарь Высшего совета магистратуры. В 1974-1979 гг. — министр здравоохранения в кабинете Ж. де Эстене. В 1979 г. на первых прямых выборах в Европейский парламент была избрана депутатом, а затем председателем, став первой женщиной на этом посту со времен создания Парламентской ассамблеи в 1952 г. Занимала должность Председателя Европейского парламента до 1982 г., депутата — до 1993 г. Член Конституционного совета Франции (полный девятилетний срок — с 1998 по 2007 г. Побывавшая в детстве узницей концлагерей Освенцим и Берген- Бельзен, С. Вейль является председателем национального комитета памяти Холокоста. Почетный доктор ряда европейских, американских и израильских университетов.

Специалисты отмечают, что уже первые выборы в Европейский парламент показали себя как второстепенные национальные. «Национальные, поскольку мотивация избирателей и их поведение определяются преимущественно факторами национального, внутригосударственного характера. Второстепенные, поскольку избиратели не считают, что от результатов этих выборов реально зависит формирование государственной власти». При этом проявили себя такие существенные характеристики, как низкая явка избирателей и значительная доля голосов, отданных за малые и оппозиционные партии.

«Граждане полагают, что выборы в Европейский парламент не оказывают серьезного влияния на экономическую и политическую жизнь страны (и Евросоюза в целом), и поэтому уклоняются от участия в этом “малозначимом” мероприятии. Граждане в большей степени голосуют за малые партии, поскольку, из-за слабого влияния результатов выборов в Европейский парламент на проводимую политику, избиратели разрешают себе “поэкспериментировать” ...Повышенная доля голосов за оппозиционную партию — это типично протестное голосование», которое проявляется на второстепенных выборах, поскольку на национальных выборах, где ставки велики, избиратели могут более негативно воспринимать программу оппозиционных партий^[16].

Выборы привели в стены Европейского парламента активных сторонников федералистской идеи и ее лидера А. Спинелли.

«Итогом их усилий стало одобрение в 1984 г. проекта (так никогда не принятого) Договора о Евросоюзе, который приобретал черты сверхгосударства. Комиссию предлагалось преобразовать в федеральное правительство, подотчетное Парламенту. Ее члены должны были назначаться Парламентом, а председатель — либо избираться напрямую, либо выдвигаться парламентским большинством. Венчать эту конструкцию должна была конституция»^[17].

Портрет в деталях

Альтьери Спинелли (Altiero Spinelli, 1907-1986) — итальянский коммунист, Европейский федералист. В раннем возрасте А. Спинелли вступил радикальную журналистику, чтобы противостоять режиму национал-фашистской партии Б. Муссолини, но уже в 1927 г. был арестован. В июне 1941 г. А. Спинелли и его коллега-заключенный Э. Росси завершили «Манифест Вентотене». Документ призывал к созданию европейской федерации со стороны демократических сил после войны.

Спинелли активно проповедовал идеи европейского федерализма, в том числе призывая к практическим действиям своего соотечественника, премьер-министра Италии А. де Гаспери.

В 1970-1976 гг. являлся комиссаром Евросоюза по вопросам промышленной политики. В 1979 г. избран членом Европейского парламента по списку итальянских коммунистов и к 1982 г. смог убедить своих коллег депутатов создать специальный комитет для подготовки проекта нового договора для Европейского сообщества. Впоследствии А. Спинелли сумел найти поддержку своим федералистским планам и поощрению демократии в Европе у французского президента Ф. Миттерана.

Выборы 1984 г., состоявшиеся в условиях известного поправения политических настроений как в США, так и в Европе, а также активизации холодной войны, привели к усилению левоцентристских и правых сил при ослаблении левых и правого центра. Социалисты при этом укрепили свои позиции как крупнейшая фракция (130 мест из 434).

В 1980-е гг. налицо новый, качественно иной подъем в интеграционном строительстве. С одной стороны, наблюдается расширение границ Евросоюза на южном фланге в результате вхождения в него Гре- ции (1981 г.), Испании и Португалии (1986 г.). С другой стороны, в феврале 1986 г. подписывается Единый европейский акт, символизирующий более высокий уровень евроинтеграции и поставивший целью к декабрю 1992 г. создать единый внутренний рынок товаров, услуг, лиц и капиталов (чего в предшествующую эпоху добиться не удалось).

«Акт наделил Сообщество новыми функциями: было решено начать политику социально-экономического сплочения стран ЕС, а также научно-техническую и экологическую политику. Документ зафиксировал юридический статус Европейского политического сотрудничества, в рамках которого проводилась координация внешнеполитических действий стран-членов»^[18]. Наряду с расширением полномочий Суда, которому был придан новый орган — Суд первой инстанции, а также Совета министров, в конце 1980-х гг. укрепились позиции Парламента.

Маастрихтский договор от 7 февраля 1992 г., хотя и не отменял или дополнял предшествующий Договор о Евросоюзе, открыл новую страницу в истории объединенной Европы. Он создал систему трех «опор», т.е. юридически закрепил многоаспектность и многовариантность европейского сотрудничества. Первая базировалась на уже существующих трех сообществах — ЕОУС, Евратом и ЕЭС, вторая касалась внешней политики и безопасности, третья охватывала внутренние дела и юстиции. «Первая “опора” включила все традиционные области интеграции, преимущественно экономической, где Сообщество сильно продвинулось вперед, и где значительная часть компетенций уже была передана на наднациональный уровень. Поэтому в данной “опоре” решения по вопросам принимаются преимущественно на основе комму- нитарного метода — институтами сообществ — и подлежат контролю со стороны Суда Евросоюза. Во второй и третьей “опорах” решения принимаются странами Евросоюза на основе межправительственного сотрудничества, ответственность за их выполнение несут сами государства»^[19].

Эпоха Маастрихта зафиксировала достаточно высокий уровень благосклонности жителей Европы к евроинтеграции. Опрос, проведенный летом 1992 г., выявил следующие настроения: 75% респондентов заявили, что Маастрихтский договор важен или очень важен; 65 — положительно отозвались о членстве своей страны; 53 — выразили мнение, что их страна выиграет от этого членства; 48% — отметили, что будут огорчены, если Евросоюз распадется. Позитивным было общественное мнение по вопросу расширения Евросоюза: к вступлению Швеции благожелательно отнеслись 80% опрошенных, Швейцарии — 79, Норвегии — 78, Финляндии — 77, Австрии — 77, Исландии — 71%^[20].

В опросе фигурировал и блок вопросов о Европейском парламенте.

О деятельности Европейского парламента через СМИ знали 44% европейцев (67 и 61% —в Люксембурге и Португалии, 36 и 39% — в Великобритании и Франции соответственно).

Однако уточняющие вопросы показали, что опрашиваемые не вполне представляют себе контуры всей управленческой машины Евросоюза.

Из числа информированных большинство (53%) имели благоприятное впечатление о представительном органе Евросоюза

(74 и 67% — в Португалии и Греции, 33 и 36% — в Нидерландах и Дании). 55% респондентов оценивали его работу как важную или очень важную. Таковой она представлялась респондентам в сферах: защиты окружающей среды — 63%, социальной политики — 54, студенческих обменов — 51, защиты прав потребителей — 50, взаимном признании профессиональных квалификаций — 45, семейной политики, защиты прав женщин и пожилых людей — 40%.

Кроме того, оказалось, что более половины европейцев (55%) согласны с необходимостью формирования европейского правительства, ответственного перед Европейским парламентом. Эту идею наиболее активно поддержали итальянцы и португальцы (73 и 69%). В то же время в Великобритании и Дании эта точка зрения не получила одобрения абсолютного большинства граждан^[21].

С 1 января 1995 г. в состав Евросоюза вошли Австрия, Финляндия и Швеция, чье присоединение не вызвало никаких серьезных социально-экономических проблем. Другое дело — интеграция стран Восточной Европы, которая имела весьма неоднозначные последствия. Курс на поглощение бывших стран социалистического блока был взят на саммите Евросоюза в Копенгагене в июне 1993 г. Первоначально этим странам были предложены соглашения об ассоциации (в 1992-1996 гг. они были подписаны с Болгарией, Венгрией, Латвией, Литвой, Польшей, Румынией, Словакией, Словенией, Чехией, Эстонией). Предполагалось, что государства — кандидаты на членство должны проделать определенную работу, чтобы соответствовать условиям Евросоюза. Выборы в Европейский парламент в 1994 и 1999 гг., а также его работа в 1990-е гг. проходили на фоне масштабного расширения на Восток.

Выборы 1994 г. продолжили тенденцию падения общей явки избирателей, начавшуюся с 63% участвовавших в голосовании европейцев на выборах образца 1984 г., до 57% (в 1989 г. участие в евровыборах приняло 58,4% всех избирателей). Одновременно, в связи с расширением Евросоюза, было увеличено число мест парламентариев с 518 до 567 кресел. Следствием возникших трудностей «поглощения» новых государств — участников Европейского сообщества впервые на выборах в Европейский парламент отобралась фракция евроскептиков «Европейская группа наций (Координационная группа)», просуществовавшая вплоть до 1996 г., чья политическая идея заключалась в уменьшении полномочий Евросоюза и предотвращении дальнейшего его распространения. Выборы были примечательны слиянием Европейской народной партии и Европейских депутатов, правда, некоторые из них — британские консерваторы, не разделяющие профедералистских позиций — присоединились в качестве ассоциированных членов. Несмотря на слияние, европейские демократы все же проиграли выборы на 41 место крупнейшей по численности партии Европейского парламента-1994 — Партии европейских социалистов, насчитавших в своих рядах 198 депутатов.

Выборы 1999 г., стартовавшие в условиях триумфа мондиалист- ских монетаристских сил, пропагандировавших прелести форсированной глобализации, впервые привели к решительной победе консерваторов (233 места из 626). Социалисты, потеряв 34 места со 180 мандатами, превратились только во вторую по численности фракцию.

Рубеж тысячелетий жители Европы встречали в состоянии некоторого снижения интеграционной эйфории при сохраняющемся все же настроении еврооптимизма. По-прежнему, как и в начале 1980-х гг., примерно половина опрошенных поддерживала членство своих стран (при том, что таковых весной 1991 г. было 72%). 43% имели позитивный взгляд на Евросоюз, 47% полагали, что их стране членство в организации приносит выгоду.

И в то же время общественное мнение не было вполне благосклонно к расширению Евросоюза. Уровень поддержки вступления в него варьировался от 30% для Турции до 50% для Мальты. Для некоторых стран Восточной Европы (Словакии, Болгарии, Эстонии, Латвии, Литвы) число сторонников и противников присоединения было практически одинаковым, а для Румынии и Словении было больше противников.

Оценивая деятельность европейских институтов, самую высокую оценку в плане значимости (76%) респонденты поставили Европейскому парламенту, в то время как аналогичные показатели для Еврокомиссии и Европейского центрального банка составили 68 и 66%, Евросуда — 61%. Наиболее высокие оценки Европейский парламент получил в Люксембурге (88%), Ирландии (86) и Италии (85), а наиболее низкие — в Великобритании (64), Германии (68), Австрии (69%). По степени доверия Европейский парламент также заслужил наивысшую оценку — 52% (в то время как Евросуд — 46%, Еврокомиссия — 45%)

Итальянцы (62%), португальцы (61) и греки (58%) были в большей степени настроены в пользу повышения роли Европейского парламента. Французы, немцы, финны, австрийцы относились к этой идее более сдержанно (43,36,36 и 30%). В Великобритании таковые вообще составляли только четверть опрошенных (24%). Европейцы предпочитали, чтобы Европейский парламент занимался прежде всего проблемами безработицы (47%), борьбы с преступностью и перевозкой наркотиков (36%), защитой окружающей среды и потребительского рынка (28%). Иммиграционная политика в этом списке приоритетов находилась на скоромном 9-м месте (18%)^{[22] [23]}. Опрашиваемым давали возможность среди приоритетных направлений одновременно назвать не более трех альтернатив. 70% респондентов позитивно относились к идее европейской конституции, однако, как показали дальнейшие события, являвшейся явно преждевременной. Но при этом поддержка конституционного документа варьировалась очень широко от 88% в Нидерландах до 47% в Великобритании. Немало среди опрошенных оказалось безразличных: например, 44% в Ирландии. Ярых противников было немного, как правило, до 10% в каждой из стран, за исключением Дании (24%) и Финляндии (19%)^[24].

Выборы 2004 г. готовились в атмосфере обсуждения активно навязываемой евроинтеграторами конституции. В 2002 г. был созван Конвент (народное собрание), представляющий все государства-члены, страны-кандидаты, Европейский парламент, Еврокомиссию.

В выборах 2004 г. впервые приняли участие 10 новых стран-членов: Польша, Венгрия, Чехия, Словакия, Словения, Эстония, Латвия, Литва, Кипр и Мальта. Среди 732 депутатов на долю стран-новобранцев пришлось 160 мест (или почти 22%). По числу мандатов (54) самая крупная страна из 10 — Польша, не могла, конечно, сравняться с основными игроками Евросоюза — Германией, Францией, Италией, Великобританией (99, 78,78 и 78 мест), но была сопоставима с Испанией (54 места) и далеко оставляла после себя Бельгию, Нидерланды, Грецию, Португалию, Австрию.

На этом этапе растет фактическое влияние Европейского парламента. Так, его Комитет по гражданским свободам отверг кандидатуру Р. Баттильоне на пост комиссара правосудия, свобод и безопасности ввиду его взглядов на проблему гомосексуализма, несмотря на то, что на этом назначении настаивал глава Еврокомиссии Ж.-М. Баррозу. В итоге Р. Баттильоне отказался от поста, равно как сняли свои кандидатуры и ряд других претендентов на комиссарские должности^[25]. Другой пример. Голосуя в 2006 г. по поводу директивы Болкештейна, Европейский парламент, возглавляемый Ж. Боррелем, внес свыше 400 поправок, изменивших принцип закона. В связи с этим газета Financial Times отмечала: «Европейский парламент неожиданно проявил свою самостоятельность. Это является свидетельством нового перераспределения власти между тремя центральными институтами Евросоюза. Го- лосование на прошлой неделе побуждает сделать предположение, что непосредственно избираемые населением парламентарии, несмотря на множество их идеологических, национальных и исторически сформировавшихся предпочтений, начали консолидироваться как серьезный и эффективный институт Евросоюза, в то время как его расширение значительно затруднило достижение согласия внутри Европейского Совета и Европейской комиссии»^[26].

Портрет в деталях

Жозеп Боррель Фонтельес (Josep Borrell Fontelles, 1947) — испанский социалист, выходец из семьи пекаря. В 1972-1981 гг. работал инженером в национальной нефтяной компании Испании, был одним из лидеров профсоюзов.

В 1974 г. вступил в социалистическую партию. В 1979 г. стал главой финансового департамента регионального правительства Мадрида. В 1982 г. — министр финансов в новом правительстве испанской социалистической рабочей партии под руководством Ф. Гонсалеса.

В 1986 г. Ж. Боррель был избран в испанский парламент от провинции Барселона и до 2004 г. оставался его членом.

В 2004 г. с небольшим преимуществом на выборах в Европейский парламент одержал победу в первом туре в качества кандидата от социалистов, став 11-м председателем с окончанием срока полномочий в 2007 г. С января 2007 по январь 2009 г. — председатель Комитета по развитию. С января 2010 г. — президент Института европейского университета.

Выборы выявили продолжавшую снижаться явку избирателей: в среднем она составила 44,2 против 49% в 1999 г. Характерно, что она приблизилась к среднему значению в государствах-старожилах (в Германии — 43%, во Франции — 42,8%) и в то же время оказалась существенно ниже (кроме Латвии и Литвы) в восточноевропейских государствах: в Словении — 28,3%; Чехии — 28; Эстонии — 26,7; Польше — 20,4; Словакии — 17%^!.

Кто пришел в Европейский парламент из восточноевропейских стран? Какое влияние они оказали на политику этого коллективного органа? В странах Восточной Европы, кроме государств Прибалтики, преимущественно голоса были отданы за европейских демократов под председательством Х.-Г. Петтеринга. В общей сложности из 268 мест, полученных в Европейском парламенте, 59 мандатов были приобретены благодаря Восточному партнерству. Эстония принесла в общую копилку европейских социалистов в Европейском парламенте 3 депутатских кресла, Латвия — Союзу за Европу наций 4 парламентских места, Литва — либерал-демократам 7 мандатов. Правда, вместе с демократами в Европейский парламент из восточноевропейских стран пришли и 25 социалистов, шесть коммунистов (Чехия), 10 националистов и 7 национал-консерваторов (Польша), 11 независимых депутатов — всего из 732 депутатских кресел в Европейском парламенте 151 место ^{1 [27]}

было отдано парламентариям из этих стран. В общем, страны из Восточной Европы продолжали тенденцию высокого уровня абсентеизма, набиравшего у западноевропейцев свои обороты с выборов 1994 г. Однако были из восточных партнеров Евросоюза, за исключением Польши, и те, кто высказывал скептицизм по поводу их присоединения.

Это объясняется тем, что в этих странах Европейский парламент как представительный институт Евросоюза не принимался вовсе и воспринимался менее значимым органом, нежели национальные парламенты. В Восточной Европе в то время проходила смена руководства, оказывающего существенное влияние на постсоветские взгляды государства. Бывшие коммунистические элиты, чьи настойчивые попытки контролировать политическую и экономическую власть в значительной мере способствовали кризису во многих странах региона, постепенно сходят с политической сцены. У руля оказываются все меньше и меньше лидеров, которые вышли из революций 1989 г. и на себе прочувствовали ключевую роль, сыгранную Вашингтоном, в процессе закрепления демократических изменений этих стран (включение в НАТО). А текущее политическое и экономическое смятение и последствия мирового экономического кризиса дают дополнительные возможности силам национализма, экстремизма, популизма и антисемитизма по всему континенту, включая и некоторые из восточноевропейских стран.

Портрет в деталях

Ханс-Герт Герман Петтеринг (Hans-Gert

Hermann Pottering, 1945) — единственный депутат Европейского парламента, находившийся в его стенах с 1979 г. Два года проходил военную службу. Позже изучал право, политику и историю в университетах Бонна и Женевы, в Колумбийском университете. В 1973 г. получил степень доктора наук в области политики и истории; в 1976 г. — младший научный сотрудник, с 1989 г. — преподаватель в университете Оснабрюка.

С 1979 г. — член парламента от земли Нижняя Саксония, Германия. С 1997 г. — президент Европейского союза Германии. В 1990 г. стал председателем Христианско-демократического союза Германии. В 1994-1999 гг. — заместитель председателя Европейской народной партии в Европейском парламенте и заместитель председателя Европейских демократов. В 1999-2007 гг. возглавлял в Европейском парламенте самую крупную фракцию — Европейскую народную партию (консерваторы).

16 января 2007 г. был избран президентом Европейского парламента и проработал на этой должности вплоть до июня 2009 г. В 2009 г. избран председателем фонда имени Конрада Аденауэра.

Расширение Европы на восток превратило относительно компактный Евросоюз в гигантское объединение из 25 стран-членов с электоральной массой в 342 млн человек. В 2004 г. в Европейский парламент избирали уже 732 члена^[28]. Но передела «депутатского пирога» не состоялось. Консерваторы и социал-демократы так и остались ведущими фракциями. Правда, усилились позиции евроскептиков (табл. 1).

Таблица 1

Представительство политических фракций в Европейском парламенте,

1999 и 2004 гг.^[29]

«Если исходить из партийной принадлежности депутатов Европейского парламента из Польши, Чехии, Словакии, Словении и Венгрии, то за их счет правоцентристская фракция Европейской народной партии прирастила свои ряды на 54 члена, социалисты — на 23, либералы — на 8, объединенные левые - на 6, умеренные националисты, соединившиеся в движение «Европа народов», — на 7, независимые — на 25. Однако к числу «евроскептиков» можно причислить едва ли не большинство «новобранцев»^[30].

Между тем сторонники Европейской конституции переоценили свои силы и возможности. Уже на Брюссельском саммите в декабре 2003 г. стало ясно, что вся конструкция оказалась в подвешенном состоянии.

Испания и Польша, которые получили по Ниццкому договору 2001 г. практически столько же голосов при исчислении квалифицированного большинства в Евросоюзе, воспротивились, в общем-то, логичному переделу в пользу крупных государств — Германии, Франции, Великобритании и Италии. «Бунт на корабле» со стороны средних государств давал основание сомневаться и в успешности ратификации или референдума во всех 25 государствах. «Юридически, если хотя бы одно государство не поддержит проект, он должен быть отвергнут. Другие государства-члены не могут исключить государство-отступника из Европейского союза — это было бы совершенно противозаконно. Не могут они и предложить этому государству выйти из Евросоюза добровольно - возможность выхода из Союза европейских стран не предусмотрена действующими договорами»^[31].

Отрицательные результаты референдумов во Франции и Нидерландах в мае-июне 2005 г., когда соответственно 55 и 62% жителей этих стран высказались против, вызвали некоторое замешательство в стане еврооптимистов. Первой реакцией руководства Евросоюза было желание продолжить начатое вопреки всему: именно таков был смысл заявлений президента Евросоюза, премьер-министра Ж.-К. Юнкера, председателя Еврокомиссии Ж.-М. Баррозу и председателя Европейского парламента Ж. Борреля^[32]. Но опросы общественного мнения предостерегали от опрометчиво-поспешных действий. Почти половина европейцев (49%) считали, что следует начать переговоры с целью поиска компромисса, и только 22% настаивали на продолжении ратификационного процесса^[33].

Так и произошло. Саммит в Брюсселе летом 2007 г., после многочисленных консультаций, принял решение подготовить новый, более скромный по своим задачам договор. Лиссабонский договор был подписан в декабре 2007 г., и после длительного процесса ратификации вступил в силу в декабре 2009 г. Он не заменил действующие договоры, а лишь внес в них поправки. В него «не вошли все имевшиеся в конституции формулировки, которые можно было бы трактовать как продвижение к федеративному устройству Союза. В новом тексте нет слов об общем гимне и флаге, европейских законах и министре иностранных дел Европейского союза»^[34] (см. приложение А).

Собственно, тогда европейцам вернулось настроение оптимизма. Положительное восприятие Евросоюза с уровня в 43% весной 2000 г. и 44% осенью 2005 г. вернулось к отметке в 48% весной 2008 г.^[35]

Начало мирового финансового кризиса 2008 г. не могло не отразиться на мироощущениях жителей Европы. Первая волна кризиса оказалась относительно невысокой, однако привела к некоторому падению престижа Евросоюза до 43% в январе-феврале 2009 г.^[36]

С четвертого по седьмое июня 2009 г. в 27 странах состоялись выборы, в результате которых было выбрано 736 депутатов и 18 так называемых наблюдателей. Транснациональные партийные машины справились со своей задачей, кардинальных изменений не произошло. Накануне выборов чешский лидер В. Клаус весьма резко отозвался о сложившейся ситуации: «Европейские выборы бессмысленны. Это скорее полувыборы. В организации Европейского союза своих депутатов могли бы посылать национальные парламенты. Вообще, нет настоящей общности европейских народов. Есть французы, немцы, чехи, поляки... Основная европейская институция — национальное государство, а не Брюссель и не Европейская комиссия». А после обнародования результатов он поправился: «Это, увы, были даже не полу-, а четвертьвыборы». По его мнению, Восточная Европа опять теряет добытую 20 лет назад свободу, а рыночную экономику сменяет «социально-экологическая».

Но содержательной дискуссии о том, что дают обычному европейцу выборы в Европейский парламент, из заявлений чешского руководителя не получилось. «Каждый, кто против выборов — против Европы. Каждый, кто против Европы — против Франции. Позиция В. Клауса деструктивна и мы с ней не согласны», — заявил по этому поводу французский министр иностранных дел Б. Кушнер^[37].

Двум ведущим фракциям — Европейской народной партии / Европейские демократы и Партии европейских социалистов совместно с Альянсом либералов и демократов за Европу удалось добиться пакетной сделки при избрании президента Европейского парламента. На первую половину срока президентом впервые стал выходец из Восточной Европы поляк-консерватор И. Бузек, на вторую — германский социал-демократ М. Шульц. Кандидат левых Э.Б. Свенссон набрал только 89 голосов.

Портрет в деталях

Ёжи Кароль Бузек (Jerzy Karol Buzek, 1940) — выпускник Силезского технологического университета, инженер-химик, доктор наук.

В начале 1970-х гг. занимался исследованиями по гранту в Великобритании, в результате чего, видимо, идеологически стал ближе к Западу. В сентябре 1980 г. вступил в оппозиционный профсоюз «Солидарность», ушел в подполье после введения чрезвычайного положения в социалистической Польше в декабре 1981 г.

После легализации «Солидарности» руководил четвертым, пятым и шестым съездами профсоюза. В 1992-1997 гг. являлся представителем Польши в Международном энергетическом агентстве. В 1997 г. участвовал в выборах в парламент, подготовил экономическую программу блока «Предвыборная акция Солидарности», который занял первое место в предвыборной гонке. Как депутат и лидер блока возглавлял правительство Польши в 1997-2001 гг. В 2002-2004 гг. занимал должность проректора Польской академии в Ченстохове, затем вновь вернулся в политику.

В 2004 г. избран в Европейский парламент и фактически поддерживал программу Европейской народной партии. После новой победы на выборах в Европейский парламент в 2009 г. антироссийски настроенный консервативный политик был избран председателем Европейского парламента, оставив свой пост в январе 2012 г.

Портрет в деталях

Мартин Шульц (Martin Schulz, 1955) четырнадцатый председатель Европейского парламента.

В 1974 г. — член молодежной социал-демократической организации «Jusos». В период с 1977 по 1982 г. работал в различных издательствах и книжных магазинах.

В 1984 г.—советник г. Вюрзелен в земле Северный Рейн-Вестфалия. В1987-1998 гг.— мэр г. Вюрзелен. В 1991-1999 гг. — член Социал-демократической партии Германии. В 1994 г. избран в Европейский парламент. В последующих выборах (1999, 2004 и 2009 гг.) был переизбран. В качестве координатора работал в подкомиссии по правам человека в Партии европейских социалистов в 1994-1996 гг. В 1995 г. стал членом исполнительного органа партии в районе Среднего Рейна, в 1996 г. — председатель партии в Аахене. В 1999 г. — член правления национальной партии. В 1996-2000 гг. выполнял функции в Комитете по гражданским свободам, юстиции и внутренним делам. В 2000-2004 гг. - председатель группы немецких социал-демократов в Европейском парламенте.

В 2002 г. стал первым заместителем председателя парламентской группы социалистов, в 2004 г. — председателем. С 2009 г. — председатель Партии европейских социалистов, а затем и группы социал-демократов.

17 января 2012 г. избран председателем Европейского парламента.

Выборы 2009 г. в Европейский парламент принесли серьезную неудачу сторонникам социал-демократов. Им, находившимся у власти в момент кризиса, избиратели не простили отсутствие реальных антикризисных мер и соглашательство с гибельным монетаристским курсом. «Тогда представители реформаторских сил проиграли консерваторам и демохристианам в 12 из 15 стран — старожилов Евросоюза, набрав лишь 22% общеевропейских голосов против 36% у их традиционных политических противников»^[38].

Но главные испытания перед Европой оказались впереди. Проблемы рынка гособлигаций в Греции^[39], возникшие осенью 2009 г., дали толчок к ухудшению финансово-экономической ситуации по всей Европе. В мае 2010 г. министры финансов Евросоюза были вынуждены создать Европейский Фонд Финансовой Стабильности размером в 750 млрд евро. Однако долговой кризис обострялся и вскоре уже охватывал и другие страны (Ирландию, Испанию, Италию, Португалию). Осенью 2011 г. лидеры стран — участниц еврозоны одобрили списание 50% долгов Греции, увеличение Европейского Фонда Финансовой Стабильности до 1 трлн евро и доведение минимального уровня собственного капитала европейских банков до 9%^[40]. Мировое общественное мнение следило, затаив дыхание, за событиями в Европе. Известный американский спекулянт-финансист Дж. Сорос откровенно отмечал: «Создавшаяся вокруг евро ситуация грозит политическим основам Евросоюза. Если единая валюта потерпит крах, то это приведет к распаду самого Европейского союза. Это, в свою очередь, будет иметь катастрофические последствия не только для Европы, но и всей мировой финансовой системы»^[41].

На этом фоне с весны 2010 г. уровень доверия к Евросоюзу стал стремительно падать с 42% весной и 42% осенью 2010 г. до 30% осенью 2012 г. Число сторонников (30%) и противников Евросоюза (29%) практически сравнялись^[42]. Евросоюзу доверяли 33%, а Европейскому парламенту — 44%. Не доверяли Европейскому парламенту — 45%, из них 38 граждан Франции, 43 — Германии, 65 — Англии и 66% — Испании^[43].

Выборы 2014 г. проходили с 22 по 25 мая, а не в начале июня, поскольку их организаторы решили оставить больше времени на новую важную процедуру — избрание президента Еврокомиссии. Лиссабонский договор предусматривает, что Европейский парламент может поддержать или отклонить назначение президента Еврокомиссии на основании предложений, исходящих от Евросовета, принимая во внимание итоги народного голосования в Европейский парламент. Однако такие известные евробюрократы, как Ж. Делор и X. ван Ромпей, а также канцлер Германии А. Меркель ставят под сомнение желание европейских политических партий связать первенство в Еврокомиссии с результатами выборов в Европейский парламент и настаивают на том, что кандидатура президента должна устраивать прежде всего страны- члены^[44].

Партии выдвинули следующих кандидатов: Ж.-К. Юнкера (Европейская народная партия), М. Шульца (Партия европейских социалистов), Г. Верхофстадта (Альянс либералов и демократов за Европу), С. Келлер и X. Бове (Европейская партия зеленых), А. Ципраса (Партия европейских левых). Ж.-К. Юнкер — ветеран евробюрократии, сформировал достаточно безликую в своей хрестоматийности программу, содержащую следующие позиции: 1) создание экономического роста и рабочих мест; 2) реформирование европейской энергетической политики; 3) ведение переговоров с США по поводу сбалансированного торгового соглашения; 4) продолжение реформирования экономического и денежного союза в Европе с акцентом на социальной составляющей; 5) ответ на британский вопрос.

В своей речи Юнкер выделил такие приоритетные направления иммиграционной политики, как реализация общей европейской системы убежища и ее дальнейшая под держка, сотрудничество с третьими странами, в частности со странами Северной Африки, легализация миграции и закрепление границ Европы. В заключении программы он наметил три внешнеполитические цели: 1) создание Верховного представителя {High Representative), способного действовать как истинное Европейское Министерство иностранных дел; 2) постоянное совершенствование сотрудничества в вопросах обороны; 3) приостановление процесса расширения Евросоюза.

Портрет в деталях

Жан-Клод Юнкер {Jean-Claude Juncker, 1954) — один из влиятельных политиков Европейского союза, глава еврогруппы — клуба министров финансов стран еврозоны.

Урожденный в семье рабочего, его политическая активность проявилась довольно рано: уже в 1974 г. он вступил в Христианско-социалистическую народную партию Люксембурга, став к настоящему времени ее лидером. В 1979 г. Ж.-К. Юнкер окончил юридический факультет Страсбургского университета и поначалу работал адвокатом. Однако активная политическая позиция уже в 1984 г. сделала возможным его избрание в национальный парламент. Вскоре он был назначен министром труда и министром по бюджетной политике государства Люксембург.

В период с 1989 по 2009 г. занимал пост министра финансов Люксембурга, с 1995 по 2013 г. являлся премьер-министром этого государства.

С ноября 2014 г. — председатель Европейской комиссии.

Ж.-К. Юнкер считается одним из архитекторов Маастрихтского договора. Он является сторонником введения единых еврооблигаций.

Таким образом, избирательной кампании сопутствовала весьма сложная политическая и социально-экономическая обстановка. В преддверии выборов были достаточно тревожные прогнозы для еврооптимистов. Высказывалось мнение, что три ведущие фракции впервые после 1979 г. наберут 63% голосов — на 10% меньше, чем в 2009 г. По мнению английского еженедельника Economist, противники Евросоюза слева и справа могли бы набрать от 16 до 25% мест вместо 12% в ходе предшествовавших выборов^[45]. Предсказывали, что в нескольких странах (Австрии, Дании, Франции, Нидерландах, Великобритании, Италии, Греции) радикалы станут наиболее успешными политическими силами^[46]. Об «экстремистских» настроениях избирателей предупреждал и Ж.-М. Баррозу^[47].

В какой-то мере эти прогнозы оправдались. Хотя правоцентристская Европейская народная партия стала самой крупной фракцией, она не добилась абсолютного большинства. Согласно оценкам информационного агентства «Рейтер», правые патриотические группы одержали «беспрецедентные» победы. Во многом благодаря тому, что еврооптимисты, столкнувшись с фундаментальными имеющими системный характер проблемами Европейского союза, испытывают затруднения в решении посткризисного восстановления устойчивого экономического роста созданного им монстра глобализации^[48]. Среди наиболее значимых: резко возросшие показатели бюджетного дефицита и государственного долга, крупномасштабные внешнеторговые дисбалансы, огромные объемы спекулятивного капитала на фондовых и сырьевых рынках. Понимание этого активно декларируется на современном политическом уровне.

• [1] Vanthoor W.F. V. A Chronological History of European Union. 1946-2001. —Cheltenham. — 2002. — P. 8-11.
• [2] Rittberger B. Building Europe’s Parliament: Democratic Representation Beyond the Nation State. — Oxford, 2005. — P. 77-85.
• [3] Kapteyn P.J.G. L'Assemblee Commune de la Communaute Еигорёеппе duCharbonet de l'Acier. — Leyde: A.W. Sythoff, 1962. —P. 38-39.
• [4] CARDOC Journals. The European Parliament 50 years ago. — Luxembourg:European Parliament. — 2008, March. — № 2. — P. 7.
• [5] До июля 2002 г. в состав первой опоры Союза европейских стран входилоЕОУС. Парижский договор 1951 г. об учреждении ЕОУС был заключен наограниченный период (50 лет), который истек 23 июля 2002 г., и со следующегодня ЕОУС прекратило свое существование.
• [6] Мнение Европейского парламента выносится в виде резолюции, котораядоводится до сведения председателя Совета, затем направляется в Комиссию(ст. 22 Регламента Европейского парламента).
• [7] Corbett R., Jacobs F., Shackleton M. The European Parliament. — London,2000.—P. 176.
• [8] Так, служебные записки Еврокомиссии и резолюции Совета, не являющиеся законодательно обязательными, содержали общие указания, расписанияи обязательства, определявшие структуру предстоящих законодательных мер.
• [9] Case 139/79: Judgment of the Court of 29 October 1980. Maizena GmbHv Council of the European Communities. Isoglucose — Production quotas // European Court reports. — 1980. — P. 03393; Case 138/79: Judgment of the Court of 29October 1980. SA RoquetteFrares v Council of the European Communities. Isoglucose — Productionquotas // European Court reports. — 1980. — P. 03333.
• [10] В настоящее время данные положения закреплены в ст. 69 Регламента Европейского парламента.
• [11] Кашкин С.Ю., Калиниченко П.А., Четвериков А.О. Введение в право Европейского союза. — М., 2010. — С. 38.
• [12] Европейская интеграция / под ред. О.В. Буториной. — М.: Деловая литература, 2011. — С. 96.
• [13] Соломатин А.Ю. Модернизационные и постмодернизационные процессыв сфере государства (с конца XVIII века до наших дней). — Пенза: Изд-во ПГУ,2012,—С. 173-175.
• [14] Eurobarometer. — 1974. — № 1. — Р. 2, 17.
• [15] Girardet Е. France Plunges into Socialist Era // Christian Science Monitor. —1981,—22 May.
• [16] Кавешников Н.Ю. Выборы в Европейский парламент: второстепенныеили национальные? // Европейский парламент. Проблемы и перспективы / подобщ. ред. В.Я. Швейцера. — М.: Огни, 2004. — С. 58-59.
• [17] Байков АЛ. Идеологический компонент в эволюции Евросоюза // Полис. — 2013.— № 1. — С. 136.
• [18] Европейская интеграция. — С. 98.
• [19] Европейская интеграция. — С. 99.
• [20] Public Opinion in the European Community // Eurobarometer. — 1992. —№37.—P. 40-44.
• [21] Public Opinion in the European Community // Eurobarometer. — 1992. —№37.—P. 55-60.
• [22] Public Opinion in the European Community // Eurobarometer. — 2000. —№53.—P.31-35, 54.
• [23] Public Opinion in the European Community. — P. 61-62.
• [24] Public Opinion in the European Community. — P. 37.
• [25] Bowley G. Buttiglione affair highlights evolving role of Parliament: Questionsarise on democracy at the EU // International Herald Tribune. — 2004. — October.
• [26] URL: http://www.ft.com/home/europe (дата обращения: 22.04.2015).
• [27] Европейский парламент. Проблемы и перспективы / под общ. ред. В.Я.Швейцера. — М.: Огни, 2004. — С. 195-196.
• [28] URL: www.parties-and-elections.eu (дата обращения: 06.04.2015).
• [29] Европейский парламент. Проблемы и перспективы. — С. 203.
• [30] Канделъ П.Е. От Балтики до Средиземноморья // Европейский парламент.Проблемы и перспективы. — С. 147.
• [31] Шемятенков В.Г. Европейская конституция и ее перспективы / под общ.ред. В.Я. Швейцера // Европейский парламент. Проблемы и перспективы. —С. 35.
• [32] Dead, but not yet buried // The Economist. — 2005. — June. — P. 27.
• [33] Public Opinion in the European Union. First Results. Fieldwork: October-No-vember 2005 // Eurobarometer. — 2005. — № 64. — P. 28.
• [34] Европейская интеграция / под ред. О.В. Буториной. — М.: Деловая литература, 2011. —С. 109.
• [35] Public Opinion in the European Union. First Results. Autumn 2012 — TNSOpinion & Social // Standard Eurobarometer. 2008. — P. 20.
• [36] European citizenship. First Results / Autumn 2012 — TNS Opinion & Social //Standard Eurobarometer. —2012. —№ 78. —P. 15.
• [37] Европейские четвертьвыборы. URL: http://lb.ua/news/2009/06/12/820 (датаобращения: 05.04.2015).
• [38] Швейцер В.Я. Европа: метаморфозы партийно-политических системв начале XXI века // Современная Европа / Институт Европы РАН. — 2013. —№3.— С. 114-127.
• [39] Greece’s budgetary woes // The Economist. —2010. —November. — P. 35.
• [40] Europe’s rescue plan // The Economist. — 2011. — October. — P.31-32.
• [41] URL: http://znaitepro.com (дата обращения: 05.04.2015).
• [42] Public opinion in the European Union / Autumn 2012 —TNS Opinion & Social// Standard Eurobarometer. — 2012. — № 78. — P. 15.
• [43] Public opinion in the European Union. — P. 159.
• [44] URL: http://gw.rcoit.ru/archiv/3-2014 (дата обращения: 22.04.2015).
• [45] Turning right. URL: http://www.economist.com/news/briefmg (дата обращения: 06.04.2015).
• [46] URL: http://www.lastampa.it/2014 (дата обращения: 08.04.2015).
• [47] Steams J. EU Elections May Be «Tense» as Extremism Grows, Barroso Warns// Bloomberg News. — 2014. — January 20.
• [48] Кондратов Д.И. Последствия Европейского долгового кризиса и перспективы зоны евро // Мировая экономика и международные отношения. -— М.:Наука, 2012. —№ 10. —С. 52-61.